Список форумов Вампиры Анны Райс Вампиры Анны Райс
talamasca
 
   ПоискПоиск   ПользователиПользователи     РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Тайна святого ордена. Детективный триллер...
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... 7, 8, 9 ... 20, 21, 22  След.
 
Этот форум закрыт, вы не можете писать новые сообщения и редактировать старые.   Эта тема закрыта, вы не можете писать ответы и редактировать сообщения.    Список форумов Вампиры Анны Райс -> Театр вампиров
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Май 20, 2009 1:19 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793

Париж.
Сен-Жюст, Марат.

Сен-Жюст выглянул в окно. Похоже, сегодня на улицах снова будет неспокойно. Конечно, это не сентябрь, но, возможно, сегодня без него не обойтись. Робеспьер на день уехал из города - до него дошли слухи о весьма двусмысленном поведении генерала Дюмурье. В прошлом году, кажется "Друг народа" писал о генерале нелестные прогнозы. Неужели Марат и его погибший коллега Клери были правы в своих подозрениях? Так или иначе, все скоро разрешится. Взгляд Сен-Жюста упал на передовицу городской газеты "Революция". Это было солидное издание, издаваемое жирондистами, единственное, которое пользовалось популярностью из всей печатной ереси, которую они пытались впихнуть народу. Сен-Жюст уже давно взял себе за правило просматривать всю городскую прессу, чтобы быть в курсе, что обсуждают соперники. Однако, этот номер "Революции" он принес домой совсем под другим причинам. В ней была напечатана статья о Марате. За подписью ... Жана Клери. Чертовщина какая-то. Сен-Жюст углубился в чтение, когда услышал, что к нему пришли.

Марат ворвался в комнату, сжимая в руке свежий номер газеты "Революция" и ругал жирондистов последними словами на всех известных ему языках, включая латынь и придумывая им самые страшные муки. Даже присутствие Сен-Жюста не могло заставить успокоиться, хотя именно в его присутствии ругаться и не хотелось, тем самым показывая, как задела эта статья. Но остановиться он попросту не мог - это было выше его сил. Наконец Марат перевел дыхание и, почти обессилев, опустился на стул.
- А где Робеспьер?

- Робеспьер уехал в провинцию, - спокойно сказал Сен-Жюст. Болтать о делах Робеспьера он не собирался. Время сейчас такое... Марат был бледен, тяжело дышал и выглядел ужасно. Сен-Жюст поймал себя на мысли, что смотрит на него с любопытством. Конечно, он не из тех, кто читает "Революцию" жирондистов, но статья о Марате, мягко говоря, заставляла задуматься. Если один из лидеров Революции в свободное время занимается тем, что крадет научные наработки своих врагов... А подпись под статьей? Либо кому-то пришла в голову его идея воспользоваться именем погибшего журналиста, либо... Либо Клери жив и здоров, и просто мстит Марату, который, скорее всего, его оскорбил и выгнал. В том, что подобный вариант вполне возможен, Сен-Жюст не сомневался. Главное, чтобы не выплыл наружу его обман. А он под пытками не признается.

- Я хотел спросить, не слышал ли он о Клери. Может, хоть ему что-нибудь известно...- Марат ударил кулаком по столу.

Сен-Жюст еле отвел взгляд от газеты. Неожиданно ему стало смешно - ситуация становилась пикантной. Говорить о том, что написано в "Революции" с Маратом было некорректно. Хотя и любопытно.
- Я могу ответить тебе за него, - Сен-Жюст пытался придать лицу серьезное выражение. - Несколько дней назад Робеспьер получил конверт. Неподписанный. В нем лежали листки со статьей о Кондорсе за подписью Жана Клери. Робеспьер напечатал статью, а листки сжег. Ты же знаешь, он не хранит ненужных бумаг.

Марат смотрел перед собой, стараясь осмыслить услышанное. Неужели Клери вернулся? Она жива! Но радость тут же сменилась разочарованием и обидой. Жива. Конечно Клери жив, раз написал такую статью. Что-что, а этот стиль можно было отличить от любой другой бездарной писаниниы. Решила отомстить ему за тот случай? Но черт побери, не обязан же он был сидеть возле нее как на привязи! Иногда хочется и одному побыть... А Клери, выходит, обиделся. Или не из-за этого, а из-за того, что пришлось прекратить нападать на Лавуазье? Или вообще решил, что раз откупщик получил по заслугам, то можно публиковать гадкую клевету и на Марата? Правда, про Кондорсе хорошая новость, он упустил много интересного, читая "Революцию" только время от времени, чтобы быть в курсе. Марат махнул рукой. - Ладно, - проворчал он.
- Эту клевету теперь только слепой не прочитал. Вот жирондисты радуются...

- А это правда? - Сен-Жюст взглянул ему прямо в глаза. Он не думал, что Марат заговорит об этом, но раз уж так вышло, грех не воспользоваться

- Ты спятил?! - почти закричал Марат, вскочив. Но тут же успокоился и после секундной паузы сел и спокойно спросил: - А ты как думаешь?

- Я думаю, что у Клери на тебя зуб, - Сен-Жюст обезоруживающе улыбнулся и закурил. - Это все, что я думаю. ПО твоим словам, вы расстались друзьями, и он пропал. Значит, чем-то обидел мальчика, раз он так на тебя нападает. А что ты, кстати, волнуешься? Думаешь, народ прочтет, что ты воруешь рукописи у Лавуазье и отвернется от тебя?

Сам того не зная, Сен-Жюст попал в десятку и Марат снова разозлился.
- Да кто этому поверит?! Сто лет мне нужны его неправильные теории! - На самом деле его волновало вовсе не то, что именно подумает народ. Точнее, волновало, но в гораздо меньшей степени, чем тот факт, что газету читал и тот странный человек и если он подумает... Марат похолодел. А что, если у Лавуазье действительно пропали рукописи?! Ведь шума на пустом месте, как правило не бывает... Марат сглотнул. Похоже, пора готовить веревку и идти в сторону парижской ограды...

- Ты брал рукописи? - тихо спросил Сен-Жюст. - Прости, но я не могу не задать тебе этот вопрос. Раньше статьи Клери отличала хрестоматийная достоверность. Что скажешь, Марат?

- Да что ты ко мне пристал с этими рукописями?! - взвился Марат. - И ты меня подозреваешь, да? Уже представляю тогда, какой вой поднимут жирондисты!

- Ты не ответил на мой вопрос, Марат. Ты брал их или не брал?

- Это что, допрос, Сен-Жюст? Это уже не смешно, это оскорбительно! - Марат немного помолчал и, подумав, тихо ответил: - Не брал.

- Я так и думал. - кивнул Сен-Жюст. - В таком случае твои дела еще хуже, чем кажется. Кто-то из тех, кому ты мешаешь, решил сыграть над тобой злую шутку. Марат-плагиатор, ворующий труды своих удачливых соперников - нехорошая слава, Жан-Поль. Что ты планируешь делать? Написать ответ? Или проигнорировать?

- Не знаю, - проворчал Марат. - Я подумаю. Пойми, что бы я не написал, мне все равно никто не поверит! - Неожиданно он невесело рассмеялся. - А я сам сейчас в еще более паскудной ситуации, чем откупщик два месяца назад. Будь это не со мной - непременно оценил бы юмор.

- Ты должен найти автора и заткнуть ему рот. В противном случае он тебя утопит. Это дружеский совет.

- И без тебя знаю, - вздохнул Марат и поднялся. - Пойду я. Может, еще успею что-нибудь написать. Передай Робеспьеру, что я его искал.

- До завтра, Марат. - Сен-Жюст проводил журналиста глазами и помрачнел. Он был уверен, что Марата подставили - слишком хорошо изучил его характер. Марат - кто угодно, но не плагиатор. Слишком амбициозен. Тот, кто все это устроил, пока выигрывал в этой схватке. А это значит, что, если Марат не сможет оправдяться, его придется убрать с дороги. Революции не нужны люди с запятнанной репутацией. И тем более не нужны свергнутые идолы.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Ср Май 20, 2009 4:21 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года
Париж

Жан Поль Марат, Антуан Лавуазье / Маэл

Марат быстро шел по улицам, даже не останавливаясь, чтобы послушать о чем говорят люди. Чем ближе он подходил к зданию Арсенала, тем решительней становился его шаг, но на самом деле он был вовсе не так уверен в себе, как хотел показать. В сегодняшнем номере газеты "Революция" особой клеветы и не было, а только факты, скрупулезно подобранные в стиле Клери, но статья получила широкий резонанс. Марат выругался. Теперь каждое уважающее себя издание будет считать своим долгом перемыть ему кости! И он бы не ходил сюда, к зданию Арсенала, в эту проклятую лабораторию, выставляя себя на посмешище, если бы не хотел оправдаться столь же сильно, как и обвинить настоящего преступника. Но вот он на месте. Тяжело вздохнув, Жан Поль Марат постучал в дверь. Хорошо, что время позднее - может быть, его визит и останется без внимания.

Лавуазье вздрогнул, услышав внизу Марата. Этот каркающий, резкий голос он узнал бы из тысячи. Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Что ему нужно в этом доме? Через мгновенье Друг народа уже влетел в помещение лаборатории. В своей неизменной красной тряпке на лбу, в расстегнутом застиранном сюртуке. На лице, обезображенном болезнью, горели безумные глаза. Лавуазье вдруг подумал, что Марат вполне может нуждаться в серьезной помощи психиатра. И тем не менее, он спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно и вежливо. - Чем обязан вашему визиту, месье Марат?

- У тебя действительно украли бумаги? - спросил Марат и тут же добавил: - Так вот, я этого не делал!

Лавуазье поморщился - вид этого человека был ему неприятен. Зачем он пришел? Неужели испугался газетной заметки? Если бы его совесть была б чиста, стал бы он так дергаться? - У меня пропали черновики по одному из исследований. Я не утверждал, что они украдены. Однако, в Академии эти черновики, в переписанном виде были поданы за вашим авторством, месье Марат.

- А я говорю, что этого не делал! Я не подавал никаких заявок в Академию, тем более, что ее все равно закроют и не брал твои антинаучные черновики!

- Прекратите устраивать сцены, месье Марат. Вы пришли в мою лабораторию и, прошу вас, давайте разговаривать, как цивилизованные люди! Я безусловно заинтересован разобраться в том, кто это сделал. В отличие от вас я не ставлю перед собой цели заклеймить вас, как плагиатора и шарлатана. Тем более, что я ваш должник. Вы не стали использовать информацию, которую я предоставил вам в ноябре прошлого года. Я, со своей стороны, готов огласить в печати результаты расследования, в случае, если будет доказано, что вы не имеете отношения к подделке.

- Использовал бы информацию, если бы... - Марат замолчал, вдруг посмотрев на дело с другой стороны. Если откупщик не будет поднимать шум, значит у него есть время, чтобы найти настоящего виновника. Только как это сделать? - А вы сами кого-то подозреваете? Кто мог взять эти черновики?

" А он не такой невменяемый, каким его представляют!", - усмехнулся про себя Лавуазье. Мысль, что его враг оказался от него в полной зависимости, показалась ему приятной. Вот, что делает с людьми задетое самолюбие... - Я никого не подозреваю. Мне кажется, что здесь все и так очевидно. Чероновики взяли либо вы, либо кто-то, кто хочет, чтобы вся общественность считала, что это сделали вы. Ищите виновных среди своих врагов, месье Марат. Их у вас немало.

- Но их же кто-то утащил из вашей лаборатории! Сюда ходят все мои враги и кто-то мог взять эти черновики. Вот я и спрашиваю, вы кого-то подозреваете?

- Нет. - коротко ответил Лавуазье. - Я доверяю всем, кто здеьс бывает.

- Тогда если вы не хотите называть имен, восстановите эти черновики и издайте их под своим именем. Или напишите опровержение, что это сделал не Марат! Потому что я этого не делал! Должны же вы... - "хоть иногда писать правду". Слова чуть не сорвались, но Марат сумел сдержаться и вслух произнес: - ... хоть как-то отреагировать на ту статью. Она же вас касается.

Лавуазье не смог сдержать улыбки. - Я подумаю над вашим предложением, месье Марат. А сейчас, простите, мне нужно работать.

Едва открыв дверь, Маэл столкнулся с выходящим из лаборатории человеком. Выкрикнув что-то нечленораздельное и похожее как на ругательство, так и на извинение, смертный хотел скрыться, но дверной проем все же был слишком узок для того, чтобы там могли спокойно разойтись двое людей. Незнакомец шагнул назад, ступив в полосу света и Маэл сразу же узнал его.  - Месье Марат.

Марат смертельно побледнел, на лбу выступила испарина. Что угодно, только не присутствие этого человека. Теперь он точно убьет его. Прямо здесь, в лаборатории. А труп закопают в селитряной яме...
- Я не брал эти проклятые черновики!!! - закричал Марат. Единственное, что он еще мог сделать.

Человек смерил его все тем же холодным, пристальным взглядом и спокойно сказал: - Я вас не обвиняю. Позвольте мне пройти, месье Марат. 

Революционер скрылся за дверью и спустя короткое время Маэл услышал внизу звон разбитого стекла и отчаянную ругань, теперь уже в два голоса. Вампир усмехнулся. - От Марата как всегда много шума и одни разрушения. Добрый вечер, Антуан.

- Рад тебя видеть, Маэл. - улыбнулся Лавуазье. - Надеюсь, у тебя все в порядке. Как видишь, у меня сегодня был необычный гость.

- И что он хотел? Надо же, сколько наглости может уместиться в одном ничтожном человеке...

- Ты видел, в каком он состоянии. Он перепуган и разбит. Представляю себе, чего ему стоило прийти сюда... Он хотел знать, кого я подозреваю в краже. И объяснить, что не брал рукописи. - Лавузье махнул рукой. - Хватит о нем. Мне неприятно даже слышать это имя. Брал он эти рукописи или не брал - надеюсь, скоро все выяснится.

- Он эти рукописи не брал, - медленно сказал Маэл. - Но действительно, не будем об этом.

- Откуда такая уверенность? - заинтересовался Лавуазье. - Я и сам предполагал, что Марат не настолько глуп, чтобы совершить такую ошибку. Но, судя по твоему лицу, у тебя есть точная информация об этом деле.

- Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто поверь, что рукописи взял не Марат, а кто-то другой.

- Хорошо, так даже лучше. Может, Марат немного сбавит свой революционный пыл и займется чем-нибудь полезным? - Лавуазье не скрывал злорадства.

- Ты слишком много от него хочешь, - с ухмылкой ответил Маэл. - Кстати, что ты намерен делать? Будешь восстанавливать эту работу или искать виновного?

- Буду восстанавливать эту работу. А поиском виновного займется Марат. Мне кажется, ему это сейчас нужнее, чем мне.

- Тогда и говорить здесь больше не о чем, - Маэл подошел к стеллажу с книгами и взял оттуда "Историю" Мабли.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Май 20, 2009 6:15 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793

Париж.
Театр Вампиров.

Арман, Сантино.

Сантино ждал Армана, сгорая от нетерпения. Сегодня опять приходили представители властей по поводу налога. Времени оставалось все меньше... Вампир порадовался, что сумел достать нужные бумаги, а уговорить чиновника поставить такую астрономическую для театра сумму было не сложно. Теперь осталось только запастись терпением и скоро можно будет считать Театр Вампиров своей собственностью. Вампир почувствовал приближение Армана и придал лицу подходящее случаю выражение.

- Прости, в последнее время я был так погружен в приготовления к премьере, что совсем забыл о тебе. - Глаза Армана блестели от возбуждения. От того, как парижане отреагируют на завтрашний спектакль, зависит судьба Театра. - Надеюсь, ты не скучал?

- Нет, что ты. Разве события в Париже позволят скучать? Одни их газеты чего стоят... - Сантино рассмеялся.

Арман помрачнел. Последний номер "Защитника конституции" довольно грубо прошелся по репертуару Театра, задаваясь вопросом, нужно ли парижанам подобное увеселительное заведение в это тяжелое время. - Их газеты... Была бы моя воля, я бы закрыл половину из них. Сторонники разных партий соревнуются в остроумии и умении задеть друг друга сфабрикованными обвиненями.

- Я бы не сказал, что они все сфабрикованы, - мягко заметил Сантино. - Слухи, как правило, не лишены оснований. Даже самые нелепые.

- О, я вижу, ты неплохо погрузился в парижскую жизнь, если у тебя есть мнение о слухах, - рассмеялся Арман. - Вот, к примеру, один из последних скандалов. Революционер и популярный журналист Жан Поль Марат обвиняется в краже и попытке присвоения научных трудов известного ученого Антуана Лавуазье. Как ты оценишь эту новость? Это правда или ложь?

- Похоже на правду, - пожал плечами Сантино. - Я слышал, что этот Марат несколько раз пытался заняться наукой, но от его работ у академиков нервные срывы начинались.

- Лет через двести мы увидим, кто из них был прав, - равнодушно сказал Арман. Его взгляд упал на бумагу, которую пару дней назад занес ему жандарм. Он совсем забыл о долге! 25 000 ливров - нешуточная сумма. Непонятно, правда, каким образом они насчитали ему такой налог - надо будет этим заняться и все проверить. Главное, внести платеж вовремя.

- Увидим, - пожал плечами Сантино. - А пока... Пока я вижу, что ты занят бумагами. Что-то случилось?

- Финансовые вопросы, - махнул рукой Арман. - Эти недоучки насчитали мне огромный налог. Сейчас некогда разбираться, каким образом они начислили мне долг в 25 000 ливров. Придется швырнуть им деньги в лицо, а потом заняться удовлетворением любопытства.

- Двадцать пять тысяч? Арман, но это огромная сумма! - Сантино задумался. - У тебя есть время, чтобы обратиться к юристу или, в крайнем случае, к откупщикам?

- Нет. Деньги нужны послезавтра, - вздохнул Арман. Сейчас он думал о том, что Лестат, как всегда, оказался прозорливее, чем он. Уезжая, он буквально навязал Театру часть сокровищ, оставшихся от его создателя. Армана тогда страшно взбесила эта подачка, но Лестат был настойчив. "Тебе не обязательно этим пользоваться, Арман", - говорил он, уезжая. - "Но Париж - слишком сложный город. Случиться может все, что угодно. А я не хочу, чтобы с Театром что-то случилось". Теперь его слова звучали, как пророчество. Без наследства Лестата не обойтись - это очевидно.

- Ты говоришь так спокойно... Послушай, я вижу, как много значит для тебя Театр и хочу помочь. Я могу заплатить этот налог или внести часть суммы. Что скажешь?

Арман изумленно вскинул брови. - Сантино, ты готов дать мне такую сумму? Зачем?

- Я успел полюбить театр и не хотел бы, чтобы его закрыли. И, потом, эта труппа когда-то была Собранием.

- Да, верно. Но Глава Собрания сам должен решать проблемы, связанные с существованием этого собрания. Разве не ты учил меня этому? Я благодарен тебе за помощь. Но я сам разберусь с Театром. - В голосе Армана промелькнули металлически нотки. - Пойдем в зал, посмотри мна последние приготовления. - Арман поднялся, всем видом показывая, что разговор окончен.

Сантино позволил себя увести. Он был вынужден признать, что проиграл. Но это не значит, что что он откажется от своего плана. Арман не заслуживал такого подарка, как Театр и рано или поздно ему все же придется уступить эту должность тому, кто ее достоин. А он, Сантино, сделает для этого все, что в его силах.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Ср Май 20, 2009 11:31 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года
Париж
Бьянка, Марат

Бьянка скомкала газету и брезгливо отшвырнула ее от себя. Она трепетала от гнева. Кто-то воспользовался ее именем, чтобы расправиться с Маратом. Какая подлость! Кто бы это ни был, она узнает. И уничтожит. Но сначала нужно поговорить с ним. Статья была грамотно составлена из обрывков ее заметок – неплохой ход. Поверил ли Жан Поль в ее предательство? Скоро она об этом узнает.

Все планы были забыты. Статью из жирондистской «Революции» Бьянка выхватила из мыслей двух смертных в тот момент, когда дорожная карета уносила ее прочь из Парижа. В тот момент она не поверила, что такое возможно. Но вернулась. И пришла в ужас от того, что узнала. Жан Клери поселился сразу в двух изданиях. В одном от имени Клери печатались гадкие выпады против маркиза Кондорсе, в другом – против Марата. Два месяца назад Бьянка пришла бы в восторг от подобной популярности. Но сейчас ей было не до этого.

Вот и подвал редакции. Ключи - на прежнем месте. Ее личный комплект. Он сделал их, чтобы она могла приходить и не терять времени на ожидание. Марата не было. «Он придет, не может не прийти», - думала Бьянка, перебирая разбросанные газеты. Помещение выглядело страшно заброшенным. Видимо, в квартире Симоны Эврар он теперь проводил больше времени. За дверью послышались шаги. Симона… Принесла ужин. Значит, Марат в Конвенте, или на Собрании. Бьянка сосредоточилась. «Уходи. Отправляйся домой. Немедленно!» Некоторое замешательство за дверью. Ушла… Бьянка почувствовала облегчение. Наверное, это было грубо. Ну что с ней творится? Ревность к этой забитой смертной? Никогда. Просто не нужны лишние свидетели. Разговор предстоит серьезный.

Снова шаги. Теперь это Марат. Бьянка не знала, что она ему скажет. Просто замерла на стуле. На том месте, где так любила сидеть, будучи Жаном Клери.

Марат долго искал ключ, не переставая думать о Лавуазье и о том человеке. Разговор с откупщиком не принес того облегчения, которое он надеялся получить. Он ждал чего угодно: обвинений, ругани, угроз, но не спокойно-равнодушного: "Я подумаю над вашим предложением, месье Марат". А еще тот человек... Марат зло сплюнул и выругался, обвинив во всех своих бедах ни в чем не повинный  проржавевший замок. Дверь, между тем, тихо скрипнула. Она была не заперта. Марат насторожился и нащупал кинжал за поясом. Вот оно. Началось. Он резко распахнул дверь и быстро шагнул в комнату, сразу же уходя от двери. Только потом осмотрелся, напряженно вглядываясь в темноту.
- Кто вы? Что вам нужно?

- Клери. - тихо сказала Бьянка. Она разнервничалась, не представляя себе, как пойдет разговор.

- Ложь! - прошипел Марат. - Если ты действительно Клери, то зажги свечи, а не сиди в темноте, как вор!

Бьянка чиркнула спичкой и, превозмогая ужас, поднесла ее к лицу. - На столе нет свечи. А я не обыскивала помещение в темноте.

Марат с облегчением вздохнул, еще не зная, радоваться ему или нет. Молча поискал на полке свечу и зажег ее, пристроив на тарелку с остатками еды. - Я не знаю, что говорить, - глухо сказал Марат. - Я рад, что тебя не убили тогда. Но не могу тебя простить за статьи. Зачем ты это сделала? Тебе заплатили? Кто? Откупщик? Или запугали? Почему, Клери?

Бьянка с трудом подбирала слова. Она ожидала, что он будет кричать, оскорблять, злиться. Но он сам, кажется, растерялся.
- Я не делала этого. Все это время я практически не бывала в Париже. Лишь изредка. Я пыталась разобраться в себе, но потерпела неудачу. Сегодня вечером я услышала про эту статью о тебе в дорожной карете. Я не поверила и вернулась. Их двое - тех, кто подписывается Клери. Но это не я. У меня нет доказательств. Можно лишь поверить мне или не поверить. Я не знаю, что говорить. Также, как и ты.
Бьянка замолчала и стала смотреть на огонь.

- Мне хочется тебе верить, - после долгой паузы сказал Марат. - А почему ты решила, что их двое?

Бьянка молча выложила на стол "Защитник революции". Вернувшись в Париж, она перечитала все газеты, чтобы составить для себя полную картину, и нашла статью Клери только в одном издании. - Статья о Кондорсе. Ты сам объяснял мне основные принципы журналистики. Я была хорошей ученицей. Я могла бы написать вот так?

Марат быстро прочел статью.
- Нет, не могла. Но вторая, в "Революции"? Это твой стиль. Как смешно, не правда ли? Еще два месяца назад я думал, что растер этого шарлатана в порошок, а теперь вынужден бежать в сторону Арсенала, чтобы узнать  мнение откупщика, так как в порошок разотрут меня!

- Она составлена из моих цитат. Прочти внимательнее. Это качественная подделка. Тебя обманули, Марат. Как и тех, кто прочел это и поверил в смысл сказанного.

Марат несколько раз прочел статью в "Революции" и был вынужден признать, что Клери прав.
- Да, кажется, твоя правда. Скажи, а ты веришь этому? Веришь, что я украл черновики?

- Нет. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я вернулась, чтобы помочь отомстить. - Бьянка сама не понимала, почему это говорит. Этот человек обладал магнетизмом, перед которым меркли все решения, навеянные здравым смыслом.

- Я рад, что ты вернулась, - Марат сел и обхвалил голову руками. - И я рад, что мои подозрения оказались напрасны. Но у меня нет ни малейшей идеи, кто мог это сделать! У меня много врагов, очень много. И все они желают моей гибели! Если бы мы могли хотя бы найти того, кто украл эти проклятые

- А может, никакой кражи не было? - тихо сказала Бьянка.

- Думаешь, что откупщик сам все это затеял?  - глаза Марата округлились, о такой возможности он не думал. - Я почему-то скорее поверю в то, что с неба могут сыпаться камни, чем в то, что Лавуазье добровольно отдал свои шарлатанские черновики в Академию, чтобы их подписали моим именем!

- Это просто предположение. Я не знаю, что произошло. Но скоро узнаю. - Бьянка улыбнулась. Старый замусоренный подвал вновь казался ей самым лучшим местом на свете. - Я рада, что вернулась.

- Только пообещай мне одну вещь, - хмуро сказал Марат, глядя в сторону. - Пообещаешь?

- Пообещаю. Сегодня - все, что угодно.

- Не ходи к откупщику. Я не хочу давать ему повод думать, что это я все устроил, а потом подослал тебя. И если будешь писать статьи, не пиши о нем, хорошо? - Марат почувствовал, что его бросило сначала в жар, а потом в холод, когда он вспомнил сегодняшний унизительный разговор.

- Хорошо - Бьянка кивнула. Только сейчас она вспомнила, что собиралась поохотиться, как только доедет до ближайшего города. При мысли об охоте ее бросило в жар. Нужно уходить, пока она способна трезво мыслить.
- Мне нужно идти, Марат. Завтра вечером я вернусь. И мы подумаем вместе. О Лавуазье, о рукописи и о твоих врагах. Мы составим поименный список, даже если это займет всю ночь. И проверим каждого. Тот, кто это сделал, пожалеет, что родился на свет.


Последний раз редактировалось: Eleni (Сб Май 23, 2009 1:25 am), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Чт Май 21, 2009 12:40 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Париж.
Апартаменты Пале Ройаль.

Кондорсе, Маэл.

Апартаменты в Пале Ройаль, где в свое время собиралось «Общество 1789 года» или «Клуб 89» меньше всего напоминали место, где могли бы собираться люди, увлеченные революционными идеями братства и равенства. Тем более что люди эти были теми, кто в свое время обособился от Якобинского клуба… Байи, Шенье, Мирабо, Лафайет… Все они видели Революцию по-разному что, возможно, послужило причиной распада Клуба. Несмотря на это, апартаменты остались и сюда иногда приходили… Маэл еще раз окинул взглядом помещение, больше напоминающее светский салон. Роскошь, картины, богатое убранство… Есть о чем задуматься. Раньше ему никогда не приходилось бывать здесь, но он был наслышан о Клубе от секретаря «Общества» – Антуана Лавуазье.

Кондорсе приехал всего на несколько минут позже и, покончив с церемониями, они наконец-то могли перейти к разговору. Маэл был вынужден признать, что его напрягает присутствие в помещении слуг, которые после распада «Общества» вполне могли превратиться в агентов одной из партий. С другой стороны, если маркиз Кондорсе им доверяет, не следует отвлекать на них. Важнее просто запомнить лица.

- Если вы не возражаете, я хотел бы перейти сразу к делу, - Кондорсе слегка улыбнулся и продолжил: - Точнее, к нашей проблеме, которая состоит в том, что даже ссылаясь на исторические документы и источники, мы все же не можем прояснить некоторые моменты, которые до сих пор остаются спорными.

- Например? – вежливо поинтересовался Маэл.

- Вот, пожалуйста. Господин Мабли в своих трудах находит своего рода компромисс, опираясь на сочинения графа Булленвиллье и Дюбо. Первый утверждает, что Франция, или Галлия, раз уж мы ведем речь об истории, в свое время была завоевана франками, что положило начало монархии. Господин Дюбо доказывает, что франки как раз не являлись завоевателями, а получили власть из рук римских императоров и французская нация образовалась из многих этнических групп. Довольно спорный вопрос, но, однако, господину Мабли удается обосновать мысль о том, что у франков существовало общее народное собрание, обладавшее законодательной властью и совет из короля и дворянства, которые обладали властью исполнительной. Мне хотелось бы знать ваше мнение по этому вопросу.

Маэл улыбнулся. Уже с первых слов понятно, куда ветер дует и о чем именно пойдет разговор. Остается только ждать плавного перехода к действительно наболевшим темам… Впрочем, в предложенную Кондорсе игру можно и поиграть.

- Галлия действительно была завоевана франками. Но нельзя не признать и правоту господина Дюбо: ведь те, кого сейчас принято называть франками на самом деле представляли собой союз германских племен. Что же касается формы правления, то демократия, как ее принято понимать сейчас, постепенно была вытеснена монархией. Я бы даже сказал, что в ряде случаев власть была теократической и постепенно перешла в монархическую форму правления.

- И на чем вы основываете эту теорию? – спросил Кондорсе.

- Возьмите хотя бы древний Рим … Правители почти всегда объявляли себя и священнослужителями, - пожал плечами Маэл.

- Эта теория не попадает ни под одну из слышанных мной ранее.

- Но и не опровергает их.

- Безусловно, у вас очень необычный взгляд на вещи. Но если говорить об истории в целом, то смена форм правления явление не такое редкое. Многие уважаемые ученые считают, что это происходило из-за внутриполитических причин. У вас есть теории и на это счет?

Маэл старался сохранить вежливо-заинтересованное выражение лица. «Так бы и сказали, маркиз, что только и ждете от меня того, чтобы я заговорил о внутриполитических причинах. Не дождетесь». Но в голос сказал:

- Формы государственного правления могли меняться в силу совершенно разных причин, так как у многих племен и союзов племен могли сосуществовать разные формы правления.

Кондорсе некоторое время молчал.
- Согласен. А какую форму правления вы сами представляете идеальной для общества того времени?

- Мне сложно ответить однозначно, так как в ряде случаев форма правления действительно может зависеть от внутриполитических причин. Здесь я совершенно согласен и с вами, и с уважаемыми историками.
Маэл снова улыбнулся, на этот раз искренне. Все. Замкнутый круг.
Маркиз вздохнул.

- С вами довольно сложно разговаривать, месье. Жаль, что отнял у вас время. Но Антуан убедил меня, что вы сможете оказать необходимую помощь…

- Я ответил на вопросы касательно истории, которые казались вам спорными, маркиз, - мягко сказал Маэл.

- Но недостаточно точно, к сожалению. А наука не допускает неточностей.

- Безусловно, если говорить о точных науках.

- Но все-таки я прошу вас подумать. О вас уже наслышаны в определенных кругах, да и Антуан всегда оставлял о вас только положительные отзывы. Поверьте, есть люди, которые действительно хотят сотрудничать с вами. Если вы равнодушно относитесь к тому, какую пользу можете принести Франции, подумайте хотя бы о том, в какое положение вы ставите господина Лавуазье! Он, можно сказать, поручился за вас…

«Иными словами, у господина Лавуазье могут быть крупные неприятности, если я откажусь участвовать в пока что неизвестном мне спектакле. Во имя блага Франции», - зло подумал Маэл.

- Я очень высоко ценю господина Лавуазье, маркиз. Поэтому предоставлю на рассмотрение Академии письменную работу, где постараюсь обобщить все кажущиеся спорными вопросы, касающиеся истории Франции.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Чт Май 21, 2009 6:04 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж

Премьера спектакля "Мадам Гильотина" в Театре вампиров


«Французы, в этот час отвага
Должна сердца воспламенить
Людовик позабыл присягу
Решив нас смутой сокрушить
Но мы сплоченными рядами
Идем. Победа будет с нами»

Сидя на помосте гильотины, Арман мурлыкает себе под нос песенку, подслушанную им полтора года назад. Тогда Людовик был еще жив. А неизвестный народный автор постарался на славу – в день, когда короля везли на казнь, эти куплеты распевал весь Париж. В руках Армана - откупоренная бутылка дешевого вина. Он делает глоток (*Ненавижу пить остывшую кровь!*) и обводит взглядом зал.

- Эй, палач, да ты певец! Спой нам что-нибудь еще!!! – зал заливается хохотом.

Арман поднимает руку и неожиданно начинает смеяться вместе со всеми. Громкий женский крик. За сценой - звук, изображающий марширующих солдат, звон кинжалов. Свет в зале меркнет. Арман зажигает свечу. Его голос звучит тихо и проникновенно.

«Все суеверия людские
Заставь исчезнуть в краткий миг,
И ты свои черты святые
Запечатлей везде, где солнца свет проник.
Бич духовенства и тиранов,
О, Разум! ты свободы брат!
От алтарей в сельских полянах
В честь прав твоих хвалы звучат».

Произнеся последние строчки, Арман возвращается к помосту гильотины и занимает прежнее положение. Занавес поднимается, открывая вид комнаты в роскошном доме аристократа. На сцене появляется Элени, одетая в костюм служанки.

***
… В тот вечер Арман нервничал. Впервые за долгие месяцы существования Театра. Эта премьера их погубит или сделает самым модным театром Парижа. Постановка получилась смелой и необычной, в духе времени. Главное, чтобы революционные олухи правильно восприняли юмор и не посчитали его издевательством над идеями революции. Застыв на помосте гильотины, Арман наблюдал за происходящим на сцене.

Лоран, играющий молодого аристократа, старался вовсю. Реплики, которые он выдавал на публику, звучали смешно и напыщенно, тогда как служанка Элени вызывала искреннее сочувствие. В этот вечер она выглядела, как настоящая королева. Арман лично заказал ей костюм, оттеняющий все достоинства ее внешности. А прическа… Он решил, что лучше всего будут смотреться распущенные волосы. Пусть служанкам это не позволительно. Но это все-таки театр, а на сцене – свои законы.

Зал ахнул, когда Лоран ударил ее по лицу и выбежал со сцены. Вот она поднимается, вытирая кровь с разбитых губ. На бледном лице горят трагическим светом выразительные черные глаза. Святая великомученица, по-другому и не скажешь. Тишину прорезают звуки скрипки. Молодец, Лоран, неплохо освоил инструмент. Арман был удивлен, когда Лоран предложил аккомпанировать Элени. И когда успел научиться? Она поет старинную французскую песню – что-то там о свободе, солнце и смерти. Жрите, олухи. Ее голос – волнующий, низкий, печальный, сводит их с ума. Пауза. Зал взрывается аплодисментами. *Умница*, - Арман незаметно кивает ей, подбадривая. Она прекрасно держится на сцене. Кажется, все идет по плану.

Пора сменить положение. Арман поворачивается к публике и застывает, слегка наклонив голову. Так будет удобнее наблюдать за реакцией тех, кто ему нужен. Вот они, ненавистные фанатики. В первых рядах.

Максимилиан Робеспьер. Неглуп, судя по всему, раз смог заварить эту кашу. Вот только страсть к франтовству его погубит. Не любит, ох не любит народ париков и красивых вещей. Когда-нибудь ему это припомнят. Но пока он здесь – король. И прекрасно знает это.

Дантон. Кажется, он – один из тех, кто громче всех выступает против Театра. Продажен, хитер и недальновиден. Если они перегрызутся, его голова полетит первой. Если он не сбежит, конечно.

Сен-Жюст. Красив, как бог, и неадекватен, как и все остальные. Из него получился бы неплохой бессмертный. Арман чуть не захихикал, представляя себе этого молоденького красавчика на месте Феликса. А ведь правда, пора бы подумать о замене. Нужен кто-нибудь типа этого Сен-Жюста – молодой, красивый, высокий, аристократичный. О, как он смотрит на мою Элени! Никак пал жертвой ее обаяния? Отлично, это мы тоже используем, если понадобится. Хотя Элени, кажется, все и сама поняла – складывается впечатление, что она играет свою роль лично для него…

Арман поискал глазами еще одну интересующую его личность - Жана Поля Марата. Друг народа - так он себя называет. Интересно было бы покопаться в его голове. Личность безусловно неординарная и интересная. И к народу ближе, чем эти "театралы". Ходят слухи, что он сильно болен. Жаль, что не пришел на премьеру.

О, а вот и Анри Сансон! Парижский палач, встерча с которым навела в добрый час навела Армана на мысль о спектакле! Бедняга - уставился на Армана, потеряв дар речи от ужаса. Смешной он. Надо будет его навестить. Арман мысленно послал ему приветствие и незаметно подмигнул. Лицо палача залила смертельная бледность. Боится... И главное, ему не с кем поделиться своими мыслями - ну кто поверит, что директор Театра по ночам расхаживает по улицам и пьет кровь? Подумают, что палач допился до ручки. *Правильно мыслите, мой друг. Вот и помалкивайте*

Арман сделал еще один глоток из бутылки и снова сменил положение. Противно на них смотреть. Лучше полюбуется, как Эжени с Лораном разыгрывают из себя взбесившихся супругов. А зал хохочет!

***

Крик. Зрители вскакивают со своих мест. Кровь заливает сцену. «И так будет с каждым», - зловеще произносит Арман и поднимает за волосы отрубленную голову Лорана. «Революция… победила…» - шепчут посиневшие губы Лорана. В зале – мертвая тишина. Арман кладет голову в корзинку и уходит. На сцене остается Элени, которая поет героическую песенку о Революции. Занавес.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пт Май 22, 2009 12:29 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793

Париж.
Бьянка, Марат.

Бьянка не появлялась два дня. Она с головой окунулась в парижскую жизнь, целыми ночами пропадая среди смертных, чтобы выяснить их настроения. То, что она узнала, заставило ее всю ночь просидеть, изучая истинное положение дел - она вновь и вновь писала на бумаге имена тех, кто сейчас находился у власти. Картина складывалась печальная - благодаря публикациям в "Революции" популярность Марата падала с каждым днем. С тем, кто все это устроил, она решила разобраться позже. Сейчас надо спасти его имя. Любвь толпы слишком недолговечна...

Встречу с Маратом Бьянка назначила на Монмартре. Появлятсья в редакции было опасно - слишком много любопытных глаз. Увидев его издалека, Бьянка отметила, как он взволнован. На этот раз ее отсуствие он переживал совсем не так, как раньше. Он поверил. А значит, она сделает все, чтобы остановить страшный разрушительный процесс, запущенный рукой его врагов.

Он помахал Клери рукой и ускорил шаг. Было в этой женщине что-то такое, что притягивало к себе внимание. Даже если бы старался не замечать ее, допустим, в толпе - все равно бы заметил.
- Ну, какие новости? - уныло спросил Марат.

- Не очень хорошие, - уклончиво ответила Бьянка. - Почему ты решил, что у меня есть новости? В записке только указывалось место встречи.

- Я просто так подумал и, как видишь, угадал. Я тоже кое-что узнал. Но сначала твои новости.

- Эти статьи нанесли твоей репутации более серьезный удар, чем ты думаешь. - Бьянка опустила глаза. Лучше пусть он услышит это от нее. В душе он до сих пор надеялся, что все не так страшно. Пусть знает правду. - А что у тебя?

- Я уже второй день хожу к Арсеналу, - проворчал Марат. - Дорогу протоптал... Хорошо хоть поздно вечером, так меня меньше видят. И познакомился с одним то ли шведом, то ли немцем. Он там на побегушках и серьезно думает, что занимается наукой, выполняя грязную работу. Откупщик же боится руки испачкать. Но я не об этом. Так вот, я узнал, что полтора месяца назад от них ушел один из вот таких рабочих. Я хотел разыскать его, но выяснилось, что он исчез. Но я все-таки нашел его. Он умер две недели назад. А я думал, что он мог взять эти проклятые бумаги. Маловероятно, но вдруг?

- Вот как? - Бьянка вскинула брови. - Думаешь, он сыграл свою роль в этой истории, и его уничтожили? Очень похоже на современные методы борьбы. И на несовременные тоже, - добавила она, подумав. - Наверное, стоит тим заняться. Только кому? Тебе нельзя бывать у Арсенала, это очень подозрительно... Но я пригласила тебя, чтобы задать тебе два вопроса. Скажи, насколько далеко ты готов пойти ради того, чтобы вернуть себе популярность народа и иметь возможность публично высказаться против клеветы? И второй вопрос... Это мое любопытство, не более того. Как ты считаешь, почему я тебе помогаю? Ведь ты теперь убедился в том, что я твой верный союзник, правда?

- Я не думаю, я хватаюсь за соломинку, - мрачно ответил Марат. - Я и не собираюсь больше бывать у Арсенала, не хочу, чтобы откупщик меня случайно увидел. Или этот... друг его. А о твоих вопросах... Не знаю. В зависимости от того, что ты мне предлагаешь. Я не могу говорить и тем самым покупать кота в мешке. Публично я и так выскажусь, не сомневайся... А помогаешь ты мне, потому что я тебе нравлюсь. Теперь скажешь, к чему твой вопрос о том, как далеко я способен зайти?

- К тому, что у меня есть план, который перевернет эту историю в твою пользу. Он сложный. Он потребует множества усилий. С обеих сторон. Ты почти проиграл эту игру. Безусловно, можно продолжать бороться обычными методами, пытаясь что-то доказать. Но это будет игра проигравшего. Я вижу другой путь. Показать тем, кто в тебе разочаровался, какой будет их жизнь без Марата. Поставить твое положение под удар. Довести дело до крайней точки. До суда, если на то пошло. Если ты предстанешь перед судом, как жертва жирондистского заговора, твои слова о том, что твои враги готовы на все, чтобы уничтожить тебя, заблистают новым светом. И тогда, прочувствовав эту трагедию, люди обнаружат заяющую брешь в своих сердцах, и поймут, кого они могут потерять. Это риск, Марат. Существует вариант, что на твою защиту встанет не так много народу, как бы нам хотелось. Но в случае, если риск оправдается, ты выйдешь победителем и вернешь себе все, что потерял. Нам нужен твой арест. А как это устроить, мы придумаем. - Бьянка поймала его взгляд. То, что она предлагала, было действительно рискованным. Решится ли он? Или предпочтет обычные методы?

Марат ничего не ответил, раздумывая. Слова Клери звучали хорошо и красиво, он уже практически видел себя снова окруженным любовью и признанием народа, люди, которые готовы были внимать каждому слову... А вот идти под суд не очень хотелось. Кроме жирондистов там может быть и Дантон. И еще не известно, чем все закончится, ведь Дантона, как это не печально, тоже пока что слушают. Но все-таки, какая восхитительная идея выставить жирондистов заговорщиками! Нужно все как следует подумать, а вдруг получится... - Расскажи подробнее, что ты предлагаешь, - к нему снова вернулся азарт и хорошее настроение. Может быть, мы пойдем по твоему пути. Но я не хочу оставлять поиски. Я отлично знаю, что рукопись украли мои враги, но я хочу знать кто именно это сделал!!!

- Мы это узнаем. Позже. Если мой план сработает. У меня остался последний вопрос. Почему ты принимаешь мою помощь?

- Какие у тебя странные вопросы сегодня. Потому, что у меня нет другого выхода, Клери.

- Значит, на моем месте мог быть любой человек? - Бьянка развеселилась. Он принял правила игры, и игра обещала стать интересной.

- Не любой, - раздраженно пожал плечами Марат. - Наверное, я тебе верю немного больше, чем другим.

Бьянка рассмеялась. - Это самый большой комплимент, на который мне расчитывать? - В мыслях с каждой минутой выстраивался четкий план дальнейших действий.

- Мы сейчас будем в комплиментах рассыпаться или план действий готовить? - Марат топнул ногой от злости. - Мне роют яму каждую минуту, необходимо действовать, а не болтать!

- Не кричи. И действуй. А я посмотрю со стороны. - Бьянка разозлилась неожиданно для самой себя. Она забыла с кем имеет дело! Этот человек, кажется, считает, что она обязана рисковать жизнью ради удовлетворения его амбиций? Так было со всеми, но не с ней. С какой стати она вообще говорит с этим грубияном?

- И буду действовать. Я уже знаю, что буду делать, - неожиданно спокойно сказал Марат. - А сейчас... Сейчас самое время прогуляться по ночному Парижу и подготовить материал для завтрашней газеты.

- Хорошо. Если ты обещаешь, что больше никогда не будешь говорить со мной так, как ты только что это сделал.

- А как я это сделал? - Марат снова начал злиться, но старался говорить спокойно. -Хорошо. В следующий раз я просто постараюсь промолчать.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пт Май 22, 2009 12:38 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Париж.
Дантон.

Дантон покидал театр, раздираемый самыми противоречивыми чувствами. Что-то неправильное было в этом. Он не очень любил подобные зрелища. Фальшивые, наигранные, глупые. Потом долго не мог избавиться от неприятного чувства, похожего на смесь отвращения и чего-то еще. Точно так же он чувствовал себя, когда однажды присутствовал на знаменитых «сеансах» этого шарлатана Месмера. А вот Сен-Жюсту, похоже, пришлось по вкусу. Разговаривал с Робеспьером, а сам не мог дождаться, когда тот уйдет по своим делам и можно будет пойти проверить, что твориться за кулисами. Дантон скривился. Вряд ли он там о Революции будет говорить. Хотя, главная героиня, безусловно, заслуживала внимания. Не в его вкусе, но хороша, чертовски хороша собой. Неожиданно он вспомнил покойную госпожу Дантон. Чудесная женщина, он всегда ее любил, хотя и увлекался гораздо чаще, чем следовало. Он не хотел отдавать эту женщину земле и спустя несколько дней после смерти вырыл ее из могилы. Чтобы еще раз увидеть.

Дантон зябко повел плечами. Холодно. И воспоминание это было неожиданным, ведь еще минуту назад он думал совсем о другом. О Жирондистах. Они почти раздавлены. Некому будет противостоять якобинцам. Этого нельзя допустить. Дантон принял решение. Да, он по-прежнему будет выступать в Конвенте против Жиронды. А сам… Попытается их объединить.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пт Май 22, 2009 7:31 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж

Бьянка, маркиз Кондорсе

Имя Армана Жансонне Бьянка выхватила из мыслей скромно одетого мужчины, который уверенно шел в сторону бульвара дю Тампль. Жансонне был одним из лидеров партии жирондистов, и Марат неоднократно высказывался о нем в своей жесткой манере. На всякий случай, Бьянка незаметно проследовала за посыльным. Письмо. Секретное послание от генерала Дюмурье! Это уже интересно. О Дюмурье она написала немало недобрых статей, и одна из немногих прекрасно была осведомлена о его планах и переговорах с имперским главнокомандующим, герцогом Кобургским. Но использовать свои знания было пока нельзя. Оставалось лишь сыпать намеками и наблюдать. А еще ждать, пока генерал совершит задуманное предательство. Тогда факт его дружбы с жирондистами приобретет особое значение.

Мужчина завернул в безлюдный переулок. Сейчас или никогда. Бьянка расправилась с ним, постаравшись, чтобы последние минуты не были для него мучительными. Вот и письмо. Очередное звено тайной переписки генерала с президентом Конвента. Марат многое отдал бы за возможность обладать этим документом. И он его получит, когда придет время. А пока… Пока пора познакомиться с маркизом Кондорсе. Судя по всему, именно он, а не Жансонне принимает решения среди жирондистов, хотя и тщательно это скрывает.

***

- Благодарю вас, месье. - Бьянка с достоинством протянула плащ слуге и бросила быстрый взгляд по сторонам. Апартаменты в Пале Ройаль. Здесь все осталось практически таким же, как раньше. Удивительно, как этим людям удалось сохранить такой уголок спокойствия и роскоши. Несколько картин заставили ее улыбнуться. Этих авторов она знала начинающими и никому не известными художниками, а теперь их работы выставлены с гордостью, как настоящие шедевры. Слуга провел ее в кабинет. Вот и он, маркиз де Кондорсе - ученый, политик, экономист, историк... Его заслуги можно было перечислять бескончено. Но сейчас Бьянка видела его другим. В глазах - растерянность, в душе - смятение и обеспокоенность судьбой Конвента. Никто не узнает, насколько нервничает блистательный маркиз. Только она. И только, проникнув в его мысли. Он уже давно научился держать на лице маску вежливого спокойствия.

- Добрый вечер, месье де Кондорсе. - Бьянка улыбнулась ему как можно более дружелюбно. После нескольких месяцев в образе Клери возвращатсья в свою обычную манеру поведения было непросто. Специально для этой встречи она приобрела темный парик и постаралась с помощью макияжа сделать свое лицо другим.
- Это я просила вас о встрече.

Жан Кондорсе поклонился и поцеловал протянутую руку. - Добрый вечер. Прошу вас, - он указал на удобное кресло у камина и жестом приказал слуге принести еду и напитки. - Вы настаивали на срочной встрече, из чего я делаю вывод, что дело не терпит отлагательств. Прошу вас, изложите мне его и, возможно, я смогу быть вам полезен.

- Я вас внимательно слушаю, - Кондорсе наполнил бокалы вином и, сделав приглашающий жест, позволил себе откинуться на спинку кресла.

- Прошу вас, попросите слуг оставить нас одних. - Бьянка сказала это тоном, не терпящим возражений. Маркиз должен быть заинтригован.

Кондорсе жестом приказал слугам удалиться. Действительно, есть разговоры, которые не терпят чужих ушей. Особенно, если речь пойдет о политике.
- Я вас внимательно слушаю, - спокойно повторил он.

- Я приехала к вам, как посланница генерала Дюмурье, - заговорила Бьянка, проводив взглядом слуг. В последнее время о генерале предпочитали не говорить. Статьи Марата если и не подорвали его авторитета, но заставили многих задуматься. Однако, генерал оставался влиятельной политической фигурой. Солдаты были фанатично преданы Дюмурье, и никто не решался высказывать о нем плохо. «Он плохой политик, но хороший полководец», - говорил о нем Дантон. А сам Кондорсе, похоже, не представлял себе, чего от него ожидать. – Я его племянница. Меня зовут Камилла дю Плесси. (*Легкое внушение. Он поверит и не будет ничего проверять. Тем более, что Камилла действительно существует, хоть и живет в глубокой провинции*)

Кондорсе задумался. В руках Дюмурье была практически вся Бельгия, но несмотря на это Конвент отказал ему в средствах, необходимых для продолжения войны. Ходили разные слухи, но было ясно одно: вопрос о низложении Дюмурье - всего лишь вопрос времени. Рано или поздно это произойдет. - Говорите, прошу вас. Мне бы не хотелось терять время на рассуждения о сложившейся ситуации, вы и сами прекрасно осведомлены...

- Как вы знаете, генерал готовится к битве с австрийцами, - кивнула Бьянка. - Ситуация несколько осложнилась в связи с отказом Конвента. Но речь пойдет не об этом. Думаю, что вы прекрасно осведомлены о том, что мой дядя состоит в тайной переписке с некоторыми членами Конвента. Месье Жансонне на днях должен был получить от него письмо. В этом письме генерал подробно изложил свои взгляды на то, что происходит сейчас в Париже и симпатии по отношению к партии жирондистов. Однако, письмо так и не было доставлено. Надежные люди генерала сообщили, что его перехватили доверенные лица монтаньяров и имеют цель опубликовать выдежки из письма в газете "Друг народа". Думаю, вы понимаете, какое это произведет впечатление на народные массы?

- Я не могу недооценивать опасность, - мягко ответил Кондорсе. - И вполне могу себе представить как реакцию народа, так и последствия. Впрочем, написать можно все, что угодно. Мы предвидели подобный вариант развития событий и постараемся принять меры.

- Это ваше мнение. Генерал считает иначе. Среди военных растет недовольство. Слухи о том, что в то время, пока они воюют с автрийцами, в Париже поливают глязью его честное имя, вселяет в солдат ненужные мысли. Они отвлекаются от того, чем были призваны заниматься. - Бьянка улыбнулась - Вы понимаете, о чем я, маркиз? В свете вышеизложенного вам, должно быть, будет интересно узнать, что генерал Дюмурье хотел бы, чтобы "Друг народа" замолк на некоторое время. Так будет лучше для всех.

- Я уже сказал вам, что мы предвидели подобный поворот событий. Тот факт, что с генералом Дюмурье ведутся переговоры, известен многим... Я понимаю ваше беспокойство, хотя для меня остается загадкой почему, по-вашему, именно "Друг Народа" является едиственным изданием, где должна будет опубликована эта информация. Насколько мне известно, господин Дантон, являясь лидером монтаньяров сделает все, чтобы этого не допустить. Нас же должно волновать то, что эта информация будет опубликована. Сам факт, а не то, когда и кем.

Бьянка поднялась. - Для меня это загадка также, как и для вас. Генерал не посвящал меня в подробности, лишь просил предупредить. Я выполнила его просьбу, и не смею отнимать у вас времени, маркиз. Дни моего пребывания в Париже ограничены, и мне нужно многое успеть. Я была рада с вами познакомиться. Дядя говорил мне о вас много хорошего.

Как только за ней закрылась дверь, Кондорсе вызвал слугу и приказал никого не пускать. Следовало многое обдумать.  Слишком много здесь небольших, практически незаметных, странностей и неувязок... Начиная с Дюмурье и заканчивая Маратом. Завтра нужно будет подключить к делу верных людей. А потом принимать окончательное решение.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Сб Май 23, 2009 2:05 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Париж.
Антуан Лавуазье, Маэл.

Антуан Лавуазье был крайне озабочен. Сегодняшний разговор с его другом, маркизом Кондорсе, ясно показал, что положение Академии хуже, чем можно было себе предположить. Влияние якобинцев росло с каждым днем. Судя по всему, если позиции жирондистов пошатнутся, Академию закроют. Среди жирондистов было множество интеллигентнейших людей. Но что они могли сделать против кучки громогласных фанатиков вроде того же Марата? Лавуазье взглянул в окно. Маэл. Маркиз ясно дал понять, что заинтересован в сотрудничестве с ним.

Маэл поздоровался и, видя, что его друг все еще занят какими-то бумагами, направился к ставшему уже любимым креслу у стены. На столе лежал внушительный том новой энциклопедии, похоже, являлась второй по счету книгой, не имеющей отношения к химии. Первой была "История" Мабли, которая все еще продолжала стоять на полке рядом с весами, калориметром и прочей лабораторной утварью. Решив не отвлекать ученого, он раскрыл энциклопедию и принялся выискивать наиболее спорные определения.

- Вижу, беседа с маркизом не прошла даром, - улыбнулся Лавуазье. - Он восхищен твоими знаниями в области истории. Тогда как далеко не каждый способен его удивить.

- Вижу, что маркиз уже успел рассказать тебе о нашей встрече, - Маэл с сожалением отложил книгу. Сейчас начнется. - И он преувеличивает. Боюсь, что я ничем не смогу помочь.

- Насколько я понял, вы беседовали о сменах форм правления?

- Да, - Маэл слегка нахмурился. Что-то подсказывало, что разговор предстоит сложный. - А в чем дело?

- Я рад, что ты заинтересовался этим вопросом, Маэл! - с чувством произнес Лавуазье. - Маркиз оказывает неоценимую помощь Академии, возлагая на себя все политические переговоры. То, что ты готов нам помочь... Я очень рад, Маэл. Я был уверен, что создавшаяся ситуация не оставит тебя равнодушным.

- Я что-то перестаю тебя понимать, Антуан. Моя так называемая помощь вряд ли может хоть как-то повлиять на ситуацию с Академией, не говоря уже о политических переговорах, которые ведет маркиз. Моя задача состоит только в том, чтобы сделать своего рода сравнительную характеристику работ по истории. Мир от этого не изменится, ситуация - тоже.

- Что ты, твоя помощь может оказаться неоценимой! Ты прекрасно разбираешься в политике, можешь провести сравнительный анализ и создать прекрасную доказательную базу, подтверждающую нужные нам теории! Маркиз считает, что ты - один из немногих, кто сможет помочь партии жирондистов принять правильные решения! Твое знание истории, твоя удивительная просвещенность в сложных исторических вопросах...

- Антуан, я тебя не узнаю, - жестко сказал Маэл. - Еще не так давно тебя интересовала наука, а не политика. Почему сейчас все изменилось? Отвечу сразу, что я напишу эту характеристику, основываясь только на исторических фактах. И не стану подтверждать нужные кому-то теории. Не заставляй меня окончательно разочаровываться в людях.

- Меня и сейчас интересует наука. - удивленно произнес Лавуазье. - Именно поэтому я и заговорил с тобой об этом! Что касается нужных теорий и характеристик... Наверное, я не так понял маркиза. Извини, Маэл. - Как человек воспитанный Лавуазье постарался скрыть разочарование. Но в душе он просто не находил себе места. Они с маркизом так прекрасно все обговорили, маркиз был уверен, что Маэл готов помочь!

- Ты прекрасно понял маркиза. Именно поэтому и сказал то, что хотел сказать Кондорсе, но не решился. Я не стану искажать исторические факты только затем, чтобы все увидели, что жирондисты хотят казаться лучше, чем есть на самом деле. Я не поддерживаю ни одну из партий, Антуан. И не понимаю, почему вы планируете навязать мне это, - Маэл устало провел рукой по лицу. Все. Не выдержал и сорвался. Перешел на личности. Осталось только как следует оскорбить хозяина дома. Ну и что может быть хуже? - Прости. Не хотел тебя обидеть.

- Я обязан тебе жизнью, Маэл. Разве я могу чего-то еще от тебя требовать? - Лавуазье устало опустился на стул. Он и сам не понимал, почему раздавлен его отказом. Они все утро проговорили с маркизом о жирондистах и о том, какую неоценимую помощь мог бы оказать Маэл, с его влиянием на Дантона и, возможно, остальных. - Что ж, закроем эту тему. Поговорим о... Мабли? Или нет, лучше отправимся поужинать? - Он говорил, но мысли возвращались к беседе с маркизом.

- И все-таки ты обижен. Не можешь себе представить, как мне жаль, что ты оказался втянут в эту игру без правил, - Маэл вздохнул. - Когда маркиз предложил такой план действий, ты не подумал о том, что эта идея просто не выдерживает критики?

- Это не игра без правил, Маэл, - печально ответил Лавуазье. Мне жаль, что у тебя сложилось подоное мнение. Я должен отстоять Академию. И если жирондисты могут мне в этом помочь - а маркиз в этом уверен, значит... - он махнул рукой. - Давай прекратим этот разговор. Тебе он неприятен, и незачем тратить на это время.

- Что мне нужно сделать?

Лавуазье вздрогнул. Лицо друга казалось бесстрастным, но этот вопрос ему почему-то не понравился.
- Не надо, Маэл. Тебе это не интересно. В конце концов, ты - не парижанин. Ты приехал сюда по своим делам, заглянул ко мне по старой памяти, и в результате оказался втянутым во всю эту отвратительную историю. Это наша беда, нам и вариться в этом. Прошу тебя, давай забудем этот разговор.

- Я очень не хочу повторять этот вопрос, Антуан, - Маэл чувствовал себя опустошенным. Пока что это даже не злило, только утомляло.

- Им нужен Дантон. Он влиятельный человек. Они считают, что если он перейдет на сторону Жиронды, ситуация изменится к лучшему, - тихо проговорил Лавуазье и отвернулся. Ему вдруг стало страшно стыдно за этот разговор.

- Он не перейдет на сторону Жиронды. А если это случится, то будет началом конца. Жирондисты все равно обвинят его в сентябрьских убийствах, я слышал эти разговоры... Похоже, что маркиз Кондорсе так не считает. А жаль. Не думаю, что смогу заставить его. В свое время Данто оказал мне услугу...
.
- У них нет другого выхода. Если не Дантон, то кто? Он единственный здравомыслящий человек... Маркиз так считает..

- Передай маркизу, что переговоры с Дантоном состоятся. Дальше все будет зависеть от Кондорсе, - Маэл поднялся. - Теперь прощай.

- Не уходи. Не хочу, чтобы этот разговор закончился вот так. - слабо возразил Лавуазье.

- Как по-твоему он может закончится? Прости, у меня завтра сложный день. -Маэл взял шляпу, набросил плащ и направился к выходу.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вс Май 24, 2009 7:26 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж, Театр вампиров

Сантино, Эжени

Сантино стоял у окна и поджидал Эжени. Вампирка снова куда-то отлучилась сразу же после спектакля... Он не стал выяснять куда именно, достаточно было и того, что она снова старалась уйти незамеченной. Через три часа рассвет, ей желательно успеть вернуться до того, как Арман соберет остатки своего собрания на некое подобие совещания. А ему желательно успеть поговорить с ней до этого. Но вот дверь тихо скрипнула. Она. - Эжени, вы уже венулись? - Сантино улыбнулся. - Я ждал вас...

- Месье Сантино... Вы что-то хотели? - Эжени испуганно прижала руки к груди. Сердце заколотилось в нехорошем предчувствии. Рядом с ним она всегда чувствовала себя неуютно, но после той ночи, когда он поймал ее с поличным у дверей редакции "Друга народа", он больше ни разу не заговаривал с ней, предпочитая общество ее подруги Элени.

- Просто поговорить с вами, - успокаивающе сказал Сантино. - Не бойтесь. Я все это время наблюдал за жизнью Театра и сделал некоторые выводы... Впрочем, не будем сейчас об этом. Скажите, что вы думаете о последнем спектакле? Он имел успех...

- Это фарс, насмешка! - сверкнула глазами Эжени, и сразу устыдилась. Она ненавидела этот спектакль. Ненавидела с того момента, когда Арман с присущим ему цинизмом расставил все по местам. Нет, она не обижалась, что Элени традиционно досталась главная роль. Но причины, которыми руководствовался Арман... Похоже, ему было глубоко наплевать на то, что происходит в Париже на самом деле. Она знала, что этот спектакль - не более, чем его подачка тем, кто сейчас обладает реальной властью, не более того. Не было смысла скрывать своего мнения от Сантино. Он и так все знает о ее политических убеждениях.

- Вы правы. Но что вы хотите... Сейчас сложные времена и Арман считает, что это лучший способ... - вампир махнул рукой. - Не мне вам объяснять. Но скажите, почему вы покорно терпите это? Почему не протестуете?  У вас забрали роль - вы молчите, попирают ваши интересы - вы тоже молчите. Вы ведь гораздо более смелы и решительны, чем ваша подруга Элени.

- Я? Вы шутите? Видимо, вы плохо разобрались в правилах нашего СОбрания, месье. С Арманом нельзя спорить. И его нельзя ослушаться. В противном случае - наказание или... Неужели мне нужно вам это объяснять? Ведь вы - его учитель, разве нет?

- Да, я был его учителем. Но я всегда прислушивался к мнению своих детей. Все же предлагаю вам высказать свое мнение... Не сегодня, разумеется. Лоран, мне кажется, тоже не очень доволен отведенной ему ролью, - Сантино покачал головой. - Вы будете уже не одна. А я лично позабочусь о том, чтобы вы не были наказаны.

Эжени вздрогнула. - Это ваше пожелание? Или... приказ? - тихо спросила она.

- Ну разве я могу вам приказывать? - Сантино пристально посмотрел на вампирку.

- Нет. Приказывать мне может только Арман. А вы можете рекомендовать мне что-то делать, а чего-то не делать. На чаше весов - всего лишь ваше знание о моей тайне. КОторое, в случае, если станет достоянием общественности, сделает меня изгоев в этом собрании.

- Вот я вам и рекомендую поступить так, как я посоветовал. Но кажется сюда идут. - Сантино занял прежднее место у окна. - У вас есть время подумать. До завтра.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вс Май 24, 2009 10:22 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Париж.
Лавуазье, Кондорсе, Маэл.

Кондорсе изо всех сил старался скрыть беспокойство, но получалось плохо. Сегодня. Сегодня будет известно, состоятся переговоры или нет. От этого зависела судьба Жиронды. И судьбы многих из них. Маркиз бросил быстрый взгляд на Антуана Лавуазье, но тут же отвел глаза. Нельзя, твердил он самому себе, нельзя поддаваться эмоциям. Особенно, когда решается судьба Франции.
- Уже почти полночь, - тихо сказал маркиз, просто чтобы нарушить тягостное молчание.

Лавуазье взглянул на часы, затем вновь - в окно. Ему не хотелось сейчас беседовать с маркизом. Вчера он, поддавшись на его уговоры, попытался вытянуть Маэла на разговор о политике. И теперь страшно жалел об этом. Он слишком надавил на него, это очевидно. Он обидел его. Если его загадочный и влиятельный друг-англичанин больше не придет, эта ссора будет на его, Лавуазье, совести.
- Полночь. Думаю, он не придет.

Кондорсе едва не застонал, но все же сдержал себя.
- У нас уже все готово... Хорошее место за пределами Парижа, где мы не рискуем быть замеченными, нужные люди на нашей стороне. Вопрос только в том, согласится ли Дантон на переговоры! Можешь еще раз повторить, что он сказал тебе?

- "Передай маркизу, что переговоры с Дантоном состоятся. Дальше все будет зависеть от Кондорсе". Он так сказал, и ушел. *И если он не вернется, в этом буду виноват я*, - подумал про себя Лавуазье. - Скажи, ты действительно считаешь, что Дантон так вам необходим? - Бессмысленный разговор. Они уже тысячу раз об этом говорили...

- Да, - ответил Кондорсе. - Дантона слушает народ, у него есть влияние. Он нужен нам, иначе мы погибнем. От этих переговоров зависит наше будущее. Если они не состоятся...

***

Маэл отстранил слугу, который пытался остановить его и зашел в комнату. Разговор с Дантоном прошел так, как он и ожидал. Революционер и сам понимал всю необходимость этих переговоров, но, вместе с тем, гораздо более трезво оценивал ситуацию... Нужно сказать, что у него действительно были очень веские основания предполагать, что жирондисты в своем большинстве просто не захотят иметь дело с человеком, который положил начало террору. Далеко не все считают так, как Кондорсе. Из этих переговоров ничего хорошего не выйдет... Впрочем, какая ему разница? Маэл протянул маркизу запечатанное письмо.
- Переговоры состоятся, Дантон согласен. Прочтите и дайте ответ сейчас же.

Кондорсе почувствовал, что ему стало легче дышать. Стараясь не выдать волнение, он распечатал письмо и принялся читать. Что же... Дантон тоже обеспокоен сложившейся ситуацией. Следовательно, он понимает... Все он понимает.
- Месье Дантон настаивает, чтобы вы сопровождали его на переговоры, - маркиз внимательно посмотрел на англичанина. - Скажите...

- Месье Дантон сообщил мне об этом, - сухо ответил Маэл. - Напишите ответ, не теряйте время. - Вампир покинул комнату, не желая больше находиться в одной комнате с Кондорсе.

***

- Маэл! - Лавуазье стремительно вышел вслед за ним, отметив про себя, что маркиз увлеченно уселся сочинять ответ. - Маэл, я думал о нашем вчерашнем разговоре. Прости меня, что я позволил себе втравить тебя в эту историю. Ты не должен никому помогать. Это политика, а ты далек от нее также, как я. Я вижу, что тебе все это не по душе...

- Что сделано, то сделано. Сейчас уже поздно что-то менять, тебе не кажется?

- Что-то изменить никогда не поздно, Маэл. Главное - решение, - Лавуазье вздохнул. Ему хотелось обсудить с Маэлом эту тему, постараться что-то исправить, но он, казалось, потерял способность говорить.

Вампир вздохнул, стараясь сохранять спокойствие. Он был уже по горло сыт этой историей и всерьез опасался срыва.

- Что ты предлагаешь? Сказать маркизу, что мне все это надоело и предложить ему самому относить ответ Дантону, если ему так надо? Мне показалось, что для тебя очень важно быть втянутым в эту грязную игру.

- Не надо так, Маэл. - тихо сказал Лавуазье. - Поступай так, как считаешь нужным.

- Прости. Сдают нервы. Как ты думаешь, маркиз уже закончил сочинять диссертацию? Мне бы успеть отнести ответ... Пойдем спросим? - Маэл направился в комнату, которую недавно покинул.

***

Кондорсе протянул письмо англичанину и впервые за все это время подумал, что не уверен в том, что поступает правильно. И дело здесь не в Дантоне.
- Вот ответ. Если вы...

- Я отнесу письмо. Вы хотите что-нибудь передать на словах?

- Нет, - Кондорсе покачал головой. - Здесь все написано. Разрешите...

- Не нужно. Встретимся завтра, маркиз. Доброй всем ночи.

***

Кондорсе проводил англичанина настороженным взглядом и, как только за ним закрылась дверь, позволил себе немного расслабиться.
- Мне кажется, что он меня ненавидит...

- Зря мы это сделали, - жестко сказал Лавуазье. - Говорю "мы", потому что это я уговорил его пойти на переговоры с Дантоном. Он всегда был далек от политики. А теперь, получается, пошел на это из-за нашей старой дружбы. Что я наделал... - Лавуазье отвернулся к окну и смотрел за тем, как Маэл быстро удаляется от дома.

- Этого требуют интересы Франции, друг мой. Ты представляешь, что будет, если якобинцы придут к власти? Думаю, что тебе не нужно объяснять все это... Я о другом. Мне кажется, что этот человек способен на... неожиданные поступки. Я боюсь и не стесняюсь в этом признаться. Я могу просить тебя, чтобы ты поехал с нами?

- Господи... - Лавуазье опустился на стул и обхватил голову руками. - Зачем? - Он поднял на маркиза усталые глаза.

- Нет-нет, я не настаиваю! - маркиз вскинул руки в протестующем жесте. - Я не хочу подвергать твою жизнь опасности! Ведь это может оказаться опасно... Просто подумал... Подумал о том, что ты - единственный, кто сможет остановить его, если... если что нибудь произойдет. - Кондорсе отметил, что начал повторяться, путаться в словах. Такого раньше не было. Он выпил глоток вина и постарался взять себя в руки.

Лавуазье задумчиво допил вино. А маркиз прав, это может оказаться опасным. И тогда... Нет, он просто не имеет права оставить Маэла, ведь может произойти все, что угодно. А опасность.. Теперь это не имеет значения - он заварил все, и на нем тоже теперь лежит ответственность.
- Я согласен, - коротко сказал Лавуазье.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вс Май 24, 2009 11:52 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж

Сен-Жюст, Элени

От холодного воздуха немного закружилась голова. Сегодня был трудный день. Жирондист Жансонне, как всегда, рассыпался речами о военной угрозе, пытаясь доказать, что сейчас нужно бросить все силы на установление порядка в провинции и упрекая Робеспьера в диктаторских методах борьбы. «В Конвенте стало тесно», - зло подумал Сен Жюст, покидая переполненное здание. Он уже давно считал, что по половине людей, приходящих в зал заседаний, плачет гильотина. Ничего, всему свое время.

«Месье, это вам». – Робкий взгляд, протянутая рука сжимает вышитый платок. Хорошенькая мордашка, ничего не скажешь. Жаль, что сейчас не до нее. Взяв подарок, Сен-Жюст, тем не менее, улыбнулся молоденькой прачке. Она приходила сюда каждый вечер и всегда ловила его на выходе. Трогательная забота, ничего не скажешь. Сен Жюст поднял воротник и зашагал прочь от дворца Тюильри.

Театр вампиров, куда он держал путь, открывался в девять часов вечера. Сегодня, в перерывах между дебатами, все только и говорили о вчерашней премьере. Мнения на сей счет разделились – некоторые усматривали в спектакле «Мадам гильотина» насмешку и издевательство, некоторые считали его лучшим культурным событием за последние несколько лет. Сам Сен-Жюст ловко уходил от ответа. Впервые в жизни у него не было четкого мнения. Он ловил себя на мысли, что почти не помнит, о чем этот спектакль, потому что в течение всего времени его взгляд был прикован к главной героине действа. Актрису звали Элени. Элени Дюваль. Как удалось выяснить Сен-Жюсту, это было совершенно новое имя в театральных кругах – она появилась в Париже не так давно. Скорее всего, они все вместе приехали из провинции – для иностранки у нее была слишком правильная речь. Сен-Жюст представил себе, что сегодня ночью он добьется ее расположения любыми способами. Она будет принадлежать ему, даже если придется применить силу. Он улыбнулся своим мыслям, представляя себе, что уже через час затащит черноволосую красавицу в свою постель. Главное, чтобы она была на месте.

***
- Добрый вечер, месье! Если вы пришли на спектакль, то вынуждена вас разочаровать: сегодня мы отдыхаем после вчерашней премьеры.

Она. Элени Дюваль. Сен-Жюст смотрел на нее, затаив дыханье. Он предполагал, что при ближайшем рассмотрении она окажется не такой красивой, какой смотрелась со сцены, но сейчас понял, что она превосходит все его ожидания. Ослепительно-бледная кожа, совершенные черты лица и глаза – огромные, глубокие, сияющие каким-то нечеловеческим блеском.

- Нет. Я пришел… Я пришел выразить свое восхищение вашей игрой.
Сен-Жюст усилием воли оторвался от созерцания актрисы. «Смелее, к делу!» - подбадривал он себя. В конце концов, кто она такая?

Элени слегка поклонилась, но на ее лице не отразилось ни одной эмоции.
– Благодарю вас, месье. Мы очень старались. Я рада слышать, что наша скромная постановка понравилась.
Она не спускала с него взгляда. «Вот, значит, каков ты, Сен-Жюст. Красив, ничего не скажешь. Вижу, ты не терял времени даром, собирая обо мне информацию. А какие у тебя планы на вечер… Ловко ты все придумал», - Элени с любопытством изучала его мысли. Ни разу за всю свою бессмертную жизнь она еще не заигрывала со смертными. Оказалось, что это проще, чем кажется. Этот властитель женских сердец был сражен за рекордно короткий срок. Жаль. Даже не интересно.

Повисла пауза. Сен-Жюст словно окаменел. Нужно что-то сказать, что-то сделать, не стоять же, пялясь на нее, как идиоту! А она, похоже, даже не думала продолжать разговор.
– Вы… Точнее, нет, я хотел сказать… Хотел узнать ваши планы на вечер.

Элени чуть не рассмеялась. Однако, как легко им управлять! Вот он стоит, не зная, что предпринять, и как подойти к ней, чтобы не показаться смешным. В тот вечер, когда он насиловал несчастную Жаклин де Лемерье, он явно соображал гораздо лучше. При мысли о погибшей родственнице, Элени почувствовала, как ее снова наполняет гнев. Спокойно. Этот человек должен пройти через все муки ада. Нельзя убивать его сейчас.
– Простите, месье, боюсь, что я вынуждена вас огорчить. Через полчаса у нас начнется репетиция. Поэтому, если вы не хотите сказать мне что-то еще, я вынуждена удалиться.

- Да. Конечно, я понимаю… Простите, что отнял у вас время. – Сен-Жюст наконец-то отвел глаза от ее лица. Что с ним происходит? Безвестная актриса фактически выставляет его вон, а он топчется на месте, как мальчишка, вместо того, чтобы приставить к ее горлу пистолет и…

- В таком случае, не смею вас больше задерживать.
Элени кивнула и с достоинством удалилась. *Уходи и не смей за мной ходить* - эту мысль она послала на всякий случай. Он и не думал идти за ней. Оскорбленный в лучших чувствах, униженный и разочарованный собой, красавчик Сен-Жюст уже закрывал за собой дверь. Что ж, репетиция прошла прекрасно. Самое интересное – впереди. Так подумала Элени, направляясь в свою гримерную. Скоро придет Эжени. В последнее время она кажется грустной, и надо обязательно поговорить с ней, прежде чем они соберутся у Армана на обсуждение прошедшей премьеры.

Сен-Жюст почти бежал, на ходу застегивая плащ. Отвратительный вечер. Какого черта она посмела так с ним говорить? Вернуться и увести ее оттуда? Нет, не сейчас. Надо остыть. Завтра. Завтра он скажет ей все, что думает и посмотрит, как она будет ползать у него в ногах, умоляя о пощаде. Завернув в ближайшее кафе, он залпом выпил два бокала вина. Так легче. Теперь нужно навестить Аннетт. Или нет, лучше, Мари. Да, это будет лучше всего. Приняв решение, Сен-Жюст вышел на улицу, прихватив с собой недопитую бутылку вина.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 12:32 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж

Бьянка, Жан Поль Марат

Хлопнула дверь. Марат. Бьянка быстро спрятала письмо, которое крутила в руках, пока сидела в ожидании своего смертного .. спутника? Свое отношение к Марату она пыталась сформулировать для себя в течение последних дней. Тщетно. Он не был похож ни на одного из ее знакомых, а его грубость и неприкрытый эгоизм только распаляли ее интерес к этому человеку. В конце концов, это не имело значения. Сейчас, когда она снова вступила в игру, ей было необходимо просчитать столько шагов, что личные отношения отходили на второй план. В глубине души она понимала, что эта сумасшедшая гонка необходима ей также, как и ему. Сейчас главное - чтобы "Друг народа" вновь вернул свои позиции. А письмо генерала Дюмурье к Арману Жансонне, одному из лидеров жирондистов, ожидало своего часа. Она отдаст его Марату, когда наступит нужный момент.

Ей нравилось пропадать из его поля зрения, и внезапно неожиданно появлятсья в редакции. Это стало традицией и частью все той же игры. Она, как обычно, сидела в темноте - ей нравилось наблюдать за его реакцией.

- Когда-нибудь я брошу в тебя кинжал, - сообщил Марат, зажигая огарок свечи. - И потом буду об этом жалеть. Почему ты все время сидишь в темноте? Впрочем, ладно, не отвечай. - Он извлек из шкафа бумагу, перо и чернила, поставил все это на стол и смерил женщину немного насмешливым взглядом.
- Ты по-прежнему ничего не боишься. Вот и хорошо. Наверное, я должен рассказать тебе, как прошли эти дни? Я ничего не узнал о бумагах откупщика, но мне пришло в голову написать статью.

- Разве я не должна чувствовать себя здесь в полной безопасности? - засмеялась Бьянка. - Самый бескомпромиссный монтаньяр Парижа взял меня под свою защиту. А получить от тебя удар кинжалом - неплохая мысль. Может, я хотя бы перед смертью увижу сожаление на твоем лице?
Бьянка с вызовом взглянула ему в глаза. Когда-нибудь она научит его хорошим манерам...

- Может... А тебе не приходило в голову, что я могу принять тебя за врага? Ты ведь сидишь в темноте, - Марат прошелся по комнате, напевая незамысловатый мотив. - Люди сейчас страдают от голода и я просто обязан об этом написать. Только еще не придумал, как лучше это оформить.

- Я как раз хотела поговорить с тобой об этом! - возбужденно заговорила Бьянка. - Сегодня на заседании Конвента монтаньяр Сен-Жюст поднял вопрос о продовольствии. Он весьма красноречиво призывал "потрясти" тех, у кого накопились излишки. Его пламенная речь была поддержана далеко не всеми. Бриссо, Керсен, Жансонне Петион высказывались против, считая, что это вызовет новый всплеск волнений. То есть, жирондисты как всегда высказались против. Тебе не кажется, что на этом можно сыграть? Информация достоверна, можешь не сомневаться.

- Конечно можно! - Марат на секунду остановился, а потом снова заходил по комнате, размахивая пером. - Вот послушай. Значит, так. В каждой стране, где права народа не являются пустой болтовней, разрушение... нет, ограбление нескольких продовольственных лавок, на которых были бы...- Марат задумался - ...были бы повешены скупщики, быстро положит конец злоупотреблениям, приводящим два миллиона человек... Нет, четыре миллиона человек в отчаяние и обрекающим сотни на гибель... Нет, не так. Четыре миллиона и сотни... И обрекающим тысячу.... Нет, обрекающим тысячи на гибель в нищете! Ну как?

- Прекрасно! - ее глаза заблестели - Марат умел заражать своей энергией. - А что будем делать с перечисленными мной жирондистами?

- А не нужно пока ничего делать, -  вполне мирно сказал Марат. - Мы подождем и посмотрим, как будет действовать народ. А жирондистов возьмем на заметку.

- Тогда к делу. Если бы ты знал, как мне этого не хватает! - Бьянка уже давно мечтала вернуть Клери. Читая статьи в жирондистской "Революции", подписанные ее псевдонимом, она, безусловно, радовалась - все это сыграет им на руку позже. Но сейчас извлекать Клери нельзя, как не хотелось бы. Да и вводить в соавторы Марату другого журналиста тоже было бы подозрительно.

- Я планирую эту статью не в завтрашний выпуск, а дня черед два или три. Пусть жирондисты немного покричат, а я пойду на заседание Конвента и послушаю. Тогда мы точно будем знать, как правильно расставить акценты. А для сегодняшнего номера возьмем что-нибудь менее существенное. Например, академиков.

- Академиков? - Бьянка вскинула брови. - Господина Лавуазье? - она знала, какая реакция последует, но не могла удержаться от возможности его поддразнить.

Кровь отхлынула от лица. Марат сжал губы и несколько минут сморел в пространство перед собой. - Про Лавуазье - нет, - в конце-концов выдавил он. -  Про академиков.

- Он тоже академик, - не сдавалась Бьянка. - Кстати, ходят слухи, что он заинтересовался политикой... - Это было не совсем правдой. Известие о предстоящей встрече с Дантоном, в которой должен был участвовать Лавуазье, она прочла сегодня в мыслях маркиза Кондорсе, который присутствовал на заседании Конвента. Но новость безусловно была интересной. Бьянка по старой памяти интересовалась судьбой ученого, хотя и знала, что эта тема для нее теперь закрыта.

- Меня не интересует то, что он академик!!! И плевал я на то, чем он интересуется!!!  Пойми, что он пообещал молчать об этих дурацких черновиках. И я в свою очередь буду молчать о нем. Я все сказал. - Марат сел за стол и принялся  сочинять заметку. Настроение испортилось.

- Марат, у меня есть предложение... - Бьянка села рядом с ним, старательно изображая послушную ученицу. Говорить с ним о Лавуазье было весело, но нельзя перегибать палку. - Я предлагаю вернуться к теме генерала Дюмурье. Сейчас о нем почти не пишут. А зря. В свое время заметки о генерале заставили многих с трепетом ждать каждый номер "Друга народа". Как ты думаешь, не пора ли возобновать тему? Если он и правда изменник, ты превратишься в настоящего прорицателя.

- Хорошо, - легко согласился Марат. Хорошее настроение снова вернулось. - Итак. Какими бы громкими титулами не был изукрашен вельможа, он, будучи лишен заслуг, мало что значит в моих глазах... Нет, в моих глазах вычеркнуть. До тех пор, пока он лишен добродетели, он в моих глазах будет... Нет, не так. Всегда будет достоин лишь презрения!

Бьянка кивнула, и они увлеченно заговорили о заметке. Сейчас нужно возродить интерес публики к личности генерала Дюмурье. Вопрос его предательства - это вопрос времени. Рано или поздно он сделает ошибку. А тогда его переписка с одним из лидеров Жиронды будет воспринята совершенно иначе, чем сейчас. Это письмо утопит жирондистов и даст возможность обвинить их в умышленной травле Марата, как единственного, кто говорил правду о генерале.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 1:11 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Предместье Парижа.
Кондорсе, Дантон, Сен Жюст, Маэл, Лавуазье.


Выехать из Парижа оказалось не так сложно, как казалось на первый взгляд. "Верные люди" были куплены с потрохами. Но это еще не значит, что их нельзя перекупить... Дантон ехал молча, уже за одно это Маэл был ему благодарен. И кто придумал ехать в лес ночью? Если бы не его сверхъестественное зрение, они бы уже давно остались без лошадей, а продолжив идти пешком рисковали переломать ноги сами. Это значит, что были и проводники. Тоже, надо полагать, из "верных людей". Но вот, они почти у цели. Развилка. И старый столб с указателем. Едва заметная тень. Кондорсе. И... Маэл почувствовал прилив почти неконтролируемого гнева, когда узнал второго всадника. Антуан Лавуазье. Как они посмели вмешивать его?! Вампир вздохнул. Хотя бы факел загасили... По такой мишени сложно промахнуться.

- Добрый вечер, Маэл. - Лавуазье быстро взглянул на него и отвел глаза. Поскорее бы эти переговоры закончились. Маркиз сообщил, что на встречу придет еще несколько человек - самые верные представители партии Жиронды. Конечно, возможно, Маэл проникнется к ним симпатией и уважением, и этот вечер не покажется ему таким отвратительным? Глупо тешить себя надеждами. Лавуазье кивнул Дантону, который выглядел сегодня чуть-чуть менее надменным. - Добрый вечер, месье Дантон. Сюда, прошу вас.

Дантон кивнул, приветствуя Кондорсе. Его взгляд, между тем, задержался на втором человеке. Лица практически не было видно, но голос показался знакомым... Его проводник, между тем, поехал вперед, увлекая за собой того человека. Дантон, не колеблясь, последовал за ними. Пусть маркиз замыкает шествие.

- Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?! - Маэл понизил голос до шепота, Лавуазье, должно быть с трудом разбирал слова.

- Я не мог не прийти. Раз я все это устроил... Я чувствую ответственность. - Лавуазье поежился. Ситуация была абсурдной. Этот лес, это тайное сборище... Но отступать было некуда.

- Я даже не знаю, как отчитать тебя за глупость. Боюсь, что у меня не хватит слов. Не ты все это устроил. Не ты, понятно? А те, кто считает себя сильными мира сего, - Маэл резко указал назад. - Если раньше ты был в... ну, сам понял в чем, только по колени, то сейчас по уши. И пути назад уже действительно нет. Поэтому постарайся слушать то, что я говорю. Хотя бы сегодня.

Лавуазье замолчал, обдумывая сказанное. Ясно, что маркиз прав - Маэл его не любит. Мягко говоря.
- Ничего не произойдет. В конце концов... - он махнул рукой. - Я не жалею, что я здесь.

***

Кондорсе спешился, с тревогой поглядывая то на Дантона, то на убогое жилище, где должна была состояться эта встреча. Он долго думал об этом, тщательно взвешивал все "за" и "против", старался предугадать ход противника. Но теперь от былой уверенности не осталось и следа. Почему именно сейчас он ее утратил? Может быть, сомневался в правильности своего решения?
- Прошу вас, месье Дантон.

Дантон хмуро кивнул и, не говоря ни слова, прошел вперед. Только сейчас он почувствовал, что устал. А нужно держаться. Неизвестно, что вытворят жирондисты. Их много. Слишком много против него одного. Его задача - подсказать, или попробовать подсказать им правильный путь. Возможно, даже взаимовыгодное сотрудничество. Но никогда, никогда он не перейдет на их сторону. Дантон будет мертв, если сделает это. Что же. Теперь остается только надеяться. На себя и... На кого? На Бога? На силу Разума? А что, если они просто убьют его? Нет. Вряд ли посмеют. Тем более что Кондорсе осведомлен о тех неприятностях, которые ему грозят, попробуй он выполнить свое намерение.

***

Маэл подождал, пока Кондорсе с Дантоном скроются в доме и решительным жестом остановил Лавуазье, который хотел последовать за ними.
- Стой. Тебе там делать нечего. Это их дело. Не наше.

Лавуазье с облегчением вздохнул.
- Ты прав, Маэл. Подождем. Или... вернемся в Париж?

- Если мы вернемся, они подумают, что мы сбежали. Нет, нужно подождать, пока они наговорятся и по возможности уехать в том же порядке, в каком приехали. - Маэл лег на землю, не заботясь о том, чтобы не испортить одежду.


Сен-Жюст спрыгнул с лошади и, похлопав коня по шее, привязал его к дереву. Затем сделал знак двум сопровождающим. Он прихватил их на всякий случай. Не каждую ночь собирается такая толпа жирондистов, может понадобится помощь. Он сам вызвался отправиться проследить за Дантоном. Сегодня на заседании Конвента Сен-Жюст уловил странный взгляд, который Дантон бросил на Кондорсе. Робеспьер не обратил на это внимания, но Сен-Жюст посчитал, что лучше подстраховаться. Может, хотя бы это отвлечет его от мыслей о вчерашнем провале с актрисой Элени Дюваль? Всю ночь он лихорадочно гнал от себя мысли о ней, но ее лицо - равнодушное, вежливое, бесстрастное - преследовало его даже во сне. Отправляться к ней на следующий же день значило еще раз опозориться. Нет, он подождет, пока не обретет возможность трезво мыслить. И тогда... Сен-Жюст сделал знак следовать за собой и углубился в лес. Толпа жирондистов в лесу - ночью, да еще и с Дантоном. Робеспьер будет потрясен, узнав о результатах его поездки. Главное, действовать тихо.

Маэл вскочил, едва отдавая себе отчет в том, что заставило его это сделать. Скорее всего, сработал какой-то давно забытый инстинкт. А может быть, у него просто обострилась мания преследования... Но он был почти уверен, что слышал стук копыт по мерзлой земле. Совсем рядом. Вампир оглянулся на дом. Под дверью мерзли двое часовых, изредка согреваясь дешевым вином. Тихо... Только из дома доносятся яростные выкрики, но это не в счет. Использовать Дар практически нереально - слишком много смертных вокруг... Тем не менее, вампир прислушался и то, что удалось уловить, ему очень не понравилось. Практически не раздумывая, он одним прыжком оказался возле Лавуазье.
- Молчи. Иди за мной. - Стараясь не ступать на редкие островки снега, Маэл осторожно двинулся к конюшне.

Сен-Жюст проверил пистолеты. Сейчас им владело чувство омерзения. Дантон. Он не мог поверить, что этот человек здесь, ночью, в этот поздний час строит планы с жирондистами, которых сам же ежедневно поливает грязью в Конвенте. Игра на публику? Неплохой маневр. Что ж, за это придется заплатить. И заплатить дорого. С Дантона он теперь глаз не спустит. Дай только повод. Впереди мелькнули какие-то тени. Похоже, народ расходится? Или эти двое просто дезертировали с жирондистского собрания? Сен Жюст сделал своим людям знак остановиться и решительно двинулся вперед. Он ступал неслышно, стараясь оставаться незамеченным. Кто бы ни были эти двое, он должен увидеть их лица.

Маэл потянул из-за пояса кинжал. От пистолета сейчас никакого толку, только лишний шум. Двое. Нет, трое. Их заметили. Можно было скрыться в неглубоком овраге, но теперь эта мысль казалась бредовой. Слишком поздно. Вампир остановился.
- Антуан, иди к тому сараю... - Маэл ругнулся, вспомнив, что смертные плохо видят в темноте. - Он справа от тебя. И остановись под навесом. Так есть шанс, что тебя не заметят. Дай мне нож, если у тебя есть.

Сен-Жюст прижался к дереву. Сейчас. Они разделились. Тот, кто повыше, кажется, намерян в случае чего оказать сопротивление. Судя по всему, он отдает команды. Жаль, из-за ветра слышно хуже, чем могло бы. Тот, второй, отходит. Так и есть, значит, он получил приказ. Хотя приказ ли? Скорее всего, он здесь - важная шишка, а тот, что повыше - его сопровождающий, который головой отвечает за его жизнь. Кто же он? Сен-Жюст облизнул пересохшие губы. Он подошел слишком близко, и теперь слышал, что в доме идет яростный спор. Внезапно он понял, что больше не видит своего противника. Значит, его заметили. Сен-Жюст резко отпрыгнул в сторону и обернулся в тот момент, когда за его спиной выросла высокая фигура незнакомого человека. Он выстрелил, целясь в сердце. Он слышал, как пуля пробила камзол незнакомца. Второй закричал, а в доме наступила тишина.
Лавуазье оцепенел от ужаса. Он видел, как к Маэлу метнулась худощавая фигура в черном плаще, слышал выстрел и видел, как упал его друг. Он закричал. Ноги словно приросли к земле.

Сознание отключилось. Сколько времени прошло? Судя по всему, меньше минуты, когда он открыл глаза, нападавший все еще стоял на том же месте, сжимая в руках оружие. Маэл почувствовал под рукой холодную рукоять ножа и бросил, практически не глядя. Зрение еще не до конца восстановилось после потери сознания. Из раны все еще продолжала течь кровь, но это как раз беспокоило меньше всего. Короткий вскрик. Человек пошатнулся и выронил пистолет. Маэл приподнялся на локте, пытаясь разглядеть его и чувствуя странную досаду и вместе с тем облегчение, что нож, судя по всему, вошел в плечо, а не в горло, как планировалось.

Плечо пронзила адская боль - этот человек, по всей видимости, обладал огромной силой. Сен-Жюст хрипло выругался - его отбросило к дереву. "Ко мне!" - закричал он своим солдатам. Рука отяжелела, он едва был способен соображать. Незнакомец, однако, остался жив - удивительно! Сен-Жюст слыл прекрасным стрелком, он просто не мог промахнуться. Зажмурившись, превозмогая боль и навалившееся откуда ни возьми оцепенение, он выхватил второй пистолет. Стрелять придется левой рукой, но главное - успеть. Незнакомец буквально тащил на себе второго человека, который кричал. Черт побери, он не видит его лица. Еще один выстрел. В спину, но сейчас это не имеет значения. Из дома тем временем выскочило сразу трое. Как глупо будет погибнуть здесь, в лесу...

- Уходим! Лошади... Возьми лошадей! - Маэл бросился к коновязи. Еще одна пуля просвистела возле уха. Похоже, теперь уже никто не разберет, кто в кого стреляет. Тем лучше. Так есть шанс уйти. Вампир вскочил в седло, думая о том, что еще одно попадание может для него закончится гораздо печальнее, чем казалось в начале. Хотя, какая разница? Что мертвому сделается? Время начало течь какими-то неровными скачками. То быстро, то медленно. Позади все еще слышались крики и выстрелы. К счастью, они удалялись... Некоторое время ехали молча. Потом Маэл остановился.

– В Париж нам нельзя, - задумчиво сказал он, глядя на бледное лицо друга. - Иначе закончим на эшафоте. Ты сказал Марии, куда и зачем едешь?

- Нет. Я не говорил. - Лавуазье был бледен, как смерть. - Останови коня. Ты ранен, тебе нельзя продолжать путь. Я должен тебя осмотреть.

- С чего ты взял, что я ранен? - вскинулся Маэл, но потом неохотно сказал: - Хотя да, может быть, меня и задело. Не время сейчас. И не место. Поехали.

Лавуазье уже понял, что в некоторых вопросах с другом лучше не спорить. Если он считает, что способен ехать...
- Мы можем отправиться в мое имение. Пожалуйста, не отказывайся, Маэл. Тебе действительно нужна помощь, а мое имение сейчас - единственное спокойное место. Там мы все сможем обсудить. Господи, если бы я знал...

- Нет, Антуан. Ты поедешь один. И не в имение. Ничего не стоит уточнить, что тебя нет в Париже, а Мария даже не знает, куда ты уехал... - вампир задумался. - Вот что. Поедешь на север, в сторону города Амьен. К утру ты должен успеть найти постоялый двор, у них на вывеске нарисовано нечто среднее между попугаем и вороной, не ошибешься. Это единственное приличное заведение в этих местах, где можно отдохнуть. Хозяин заведения - бывший контрабандист, неоднократно судим за... свою деятельность. Но пусть тебя это не смущает, он один из тех, кто провожал тебя из Консьержери... - Маэл замолчал, переводя дыхание и прислушиваясь.

- Я останусь с тобой, - твердо сказал Лавуазье. - За кого ты меня принимаешь в конце концов???

- Молчи и слушай, - махнул рукой Маэл. - Я возвращаюсь в Париж, тебе там сейчас делать нечего. На чем я остановился? Да. Загнав двух лошадей, ты будешь на месте еще до рассвета. Скажешь хозяину, чтобы проводил тебя к барону. Не беспокойся, барон ни в чем не замешан, он давно удалился от дел и сейчас не очень успешно занимается сельским хозяйством и поощряет молодые умы к занятию наукой. Он рад будет тебя видеть. Я найду тебя у барона. У меня нет ни чернил, ни бумаги, но вот возьми...- Маэл стянул с руки перчатку и протянул Лавуазье небольшой перстень - печать. Потом спешился. - Все. Не теряй времени. Увидимся у барона.

- Маэл, я же сказал тебе. Я никуда не поеду, - тихо, но уверенно произнес Лавуазье. - Если за мной придут, значит, такова судьба. Я способен отвечать за свои поступки. И я отвечу.

- Я не знал, что тебе так хочется поближе познакомиться с мадам Гильотиной, - зло сказал Маэл. - Успеешь еще умереть по-глупому. Так что ты поедешь, это даже не обсуждается. Расскажешь барону о новых достижениях в науке, а то мне кажется, что он наставляет молодых людей по устаревшим теориям. Ужасно, правда? Ты должен торопиться. - Маэл бросил ученому поводья. - Не щади лошадей. До встречи.

Не слушая возражений ученого, Маэл пришпорил коня и скрылся в лесу.

«Подлая, трусливая тварь… Как ты мог, Дантон.. Как ты мог…»
Сен-Жюст застонал от боли в плече, но отказался от помощи и сам запрыгнул в седло. Перед глазами стояло перекошенное лицо Дантона, выбегающего за звук выстрелов вслед за кучкой жирондистов. Маркиз Кондорсе… Он тоже был ТАМ. Значит заговор. Дантон продался жирондистам. Можно было предположить, что Дантону лучше не доверять, но такого от него не ожидал никто.

Несколько минут назад Сен Жюст, притаившись среди деревьев, проводил взглядом кучку жирондистов, которые спешно покидали место своего сборища. Хорошо, что его никто из них не видел. Теперь они будут трястись, не зная, откуда ожидать удара. И Дантон. Лишь один человек видел его лицо. Тот, в кого он выстрелил. Тот, кто бросил в него кинжал. Высокий светловолосый незнакомец с резкими чертами лица и пронзительным взглядом. Этот взгляд… Ну конечно, как он мог забыть! Триумфальное возвращение из тюрьмы откупщика Лавуазье. Сен-Жюст был среди зрителей, пришедших пронаблюдать это красочное действо. Марат с тех пор прекратил свои нападки на откупщика. А Дантон… Дантон в тот вечер тоже был там и сопровождал Лавуазье вместе с Маратом. В тот вечер Сен-Жюст запомнил лицо высокого человека в неприметной одежде, который крутился неподалеку, и сейчас мог поклясться, что это и был его сегодняшний противник. Только бы добраться быстрее до Парижа. Завтра он отправится к Марату и попытается что-то выяснить. Интуиция подсказывала – надо покопаться в этой истории.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 5:09 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года
Париж

Сен-Жюст, Марат, Бьянка

На следующий день Сен-Жюст не пошел на заседание Конвента. Плечо нещадно болело, и он трезво оценивал свои возможности. Вести себя, словно ничего не произошло, он не сможет. А значит, лучше переждать. Знакомый врач обработал рану и наложил повязку. Несколько дней придется промучиться. Но ничего. И не из таких переделок выходил. Главное – хорошенько продумать, как использовать добытую вчера информацию.

Вечером он оделся и отправился на улицу Кордельеров. Судьба Марат была еще не решена, но, похоже, журналист воспрянул духом. «Друг народа» вновь поражал общественность своими яростными выпадами на врагов Революции, несмотря на то, что популярность Марата стремительно падала из-за скандала с украденной рукописью.

Сен-Жюст вошел в редакцию без стука. Дверь была, как обычно не заперта. Марат, как обычно сидел за столом и что-то увлеченно писал. Сен-Жюст устало опустился на стул – поход в редакцию отнял слишком много сил.

- Приютишь союзника, Жан-Поль? Есть разговор.

- Приючу, приючу, - Марат отложил в сторону заметки и вытащил из шкафа непочатую бутылку вина и бокалы. - Выпьешь со мной? Черт возьми, гражданин Сен Жюст, что с тобой стряслось? Ты бледен, как смерть. И твоя рука на перевязи... Знаешь, мне это не нравится. Когда я видел тебя в последний раз, ты прекрасно выглядел и собирался в театр.

При упоминании о театре Сен-Жюст вздрогнул. Еще одно нерешенное дело. Черт возьми, какая глупость, как можно думать об этой черноглазой красотке, когда вокруг такое творится?
- Выпью... - кивнул он и залпом осушил свой бокал. - Не время сейчас по театрам ходить. Но мой вид пусть тебя не смущает. Не поделили... женщину,
Сен-Жюст сказал первое, что пришло в голову. Его страсть к слабому полу была известна, и подобное объяснение прекрасно вписывалось в созданный образ.
- Вижу, к тебе вернулось вдохновение. Или я ошибаюсь?

- Вернулось, - подтвердил Марат. - Но вряд ли ты пришел, чтобы обсудить это.

- Да. Не будем терять времени. - кивнул Сен-Жюст. - Я расследую деятельность одного человека. Есть подозрение, что он - иностранец. Высокий, светлые волосы. Волосы несколько длиннее, чем принято носить в Париже. Одевается неброско, даже скромно. Его отличитальные черты - бледность и ... даже не знаю, как лучше выразиться... У него странный взгляд. Очень яркий, какой-то пронизывающий, увидишь - не забудешь. Никогда не сталкивался? - Сен-Жюст в упор взглянул на Марата и наполнил свой бокал.

Марат поперхнулся. Откашлявшись, он внимательно посмотрел на Сен Жюста. Бесполезно отрицать, что он не сталкивался с этим человеком, которого иногда видел в кошмарных снах - в Париже еще долго говорили о том, как этот сын сутяги, Лавуазье, вернулся из тюрьмы. Но говорить об этом не очень-то хотелось. Тем более, что воображение вразу же начинало рисовать чучело, набитое соломой. - Ну... Допустим, сталкивался, - неохотно сказал Марат. - А что?

- Расскажи мне о нем. - от глаз Сен-Жюста не укрылась реакция Марата. Значит, он угадал, и этот человек не так прост. Марат никогда и никого не боялся... - Я подозреваю, что он связан с нашими врагами. Хочу собрать побольше информации.

- А мне нечего рассказывать. Я ничего о нем не знаю, даже его имени.

- Иногда имя - это самое последнее, что может пролить свет на личность человека. Ну же, Марат, рассказывай. При каких обстоятельствах ты с ним познакомился? Каковы твои впечатления от него? Чт ты сам думаешь - кто он, откуда взялся и что хочет?

- Я же уже сказал, что ничего не знаю, - пожал плечами Марат. Ну да, не хватало еще рассказывать Сен Жюсту о том, при каких обстоятельствах он познакомился с тем человеком. Позора не оберешься... Да и ни к чему это. Если рассказать все - они пойдут к откупщику. Тронут откупщика... Марат поежился. - На собрании я с ним познакомился. Видел его всего один раз и понятия не имею кто он и откуда взялся. Жуткое впечатление производит, если честно.

- Ты врешь. - тихо, но угрожающе сказал Сен-Жюст.

- Не вру, - упрямо сказал Марат. - Просто не хочу говорить того, чего не знаю.

- Марат, не упрямься. Мы делаем одно дело. Это он заставил тебя стать участником спектакля у Консьержери? Отвечай.

Марат пожал плечами, но ничего не ответил. Вместо этого налил себе еще вина и отпил глоток.

- Черт побери, как ты можешь молчать? - закричал Сен-Жюст. - Этот человек связан с заговорщиками, если мы узнаем, кто он такой.... - Сен-Жюст откинулся на спинку стула. Об боли в раненом плече его пробил холодный пот. Но он был настроен выбить информацию любой ценой.

- Да мне плевать, с кем он связан!!! - заорал Марат. - И без него достаточно как врагов народа, так и врагов революции!!! Уж не с ним ли ты не поделил женщину?! Впрочем, это не мое дело, но судя по тому, что ты так интересуешься его персоной, я могу предположить, что именно он оставил тебе на память дыру в плече. А судя по тому, что ты говоришь о заговорщиках, то и сам участвовал в пока что неизвестно каком заговоре! Ясно?

- Да что ты несешь, идиот? - взорвался Сен-Жюст. - Я не делю женщин с заговорщиками! А вот ты...

Дверь хлопнула. На пороге стояла молодая женщина. Невысокого роста, изящная, одетая неброско, но со вкусом. Сен-Жюст окинул ее оценивающим взглядом. Красотка. Светлые волосы, обрезанные на странный манер, глаза удивительного серого-голубого оттенка. Она смотрела с нескрываемым любопытством. Похоже, что тут она не впервые и чувствует себя, как дома. Ай да Марат! Вот, значит, какова его новая муза. Старик Жан-Поль завел себе новую любовницу и воспрял духом. Удивительно, что они находят в этом человеке? Сен-Жюст разжал пальцы, сжавшие рукоятку пистолета.
- Здравствуйте, мадмуазель. Не стесняйтесь, я друг. У нас тут дружская беседа.

- Добрый вечер, месье Сен-Жюст. Ваша дружеская беседа слашна с улицы, - Бьянка улыбнулась ему и прошла в редакцию, бросив взгляд на Марата. Она уже несколько минут стояла, слушая их разговор и не решаясь войти. Сен-Жюст играл на одной территории с Маратом, и рано или поздно они бы все равно столкнулись. Сейчас момент был острый - самое время появиться.

- Добрый вечер, - вежливо поздоровался Марат. Но потом, повернувшись к Сен-Жюсту и решив не оставаться в долгу, рявкнул: - Сам идиот!!! Если тебе угодно, спрашивай у Дантона! Он тоже участвовал у спектакля возле Консьержери и я слышал, что у него появились денежки! Я уже сказал тебе все, что знаю. Точнее, что ничего не знаю.

Сен-Жюст оторопел. Обсуждать такие вещи в присутствии женщины! Кто она такая? Ни один из них не позволял себе вести подобные разговоры при дамах. Женщины нужны ... совершенно для другого. Немыслимо!

Бьянка рассмеялась. - Вижу, вы удивлены, Сен-Жюст. В вашем обществе не принято говорить о серьезных вещах при дамах. Женщины ведь нужны для другого, верно?

- Она в курсе тех событий, - проворчал Марат. Вот кто его за язык тянул? А, теперь уже не имеет значения.

Сен-Жюст не мог поверить. Она фактически слово в слово повторила его мысли. Ощущение неприятное. Надо поработать над собой. Неужели его лицо настолко выразительно? Раньше он за собой такого не замечал. - Простите, мадмуазель, я не хотел вас обидеть. И не думал даже ничего подобного, - усмехнулся Сен-Жюст. - Раз вы так хорошо посвящены в дела Жан Поля, может, вы сможете рассказать мне об этом человеке? Сен-Жюст вновь дал описание Маэла. Марата, казалось, сейчас хватит удар от бешенства - он жег блондинку глазами, не зная, что она сейчас расскажет. Веселый вечерок!

Бьянка изобразила задумчивость. Пусть Марат сам выкручивается, а она посмотрит со стороны.

- А я уже все сказал, - заявил Марат. - Мне нечего добавить. Я не имею ни малейшего понятия, где его искать, так как не слежу за ним и хотел бы его никогда больше не видеть. Точка.

- Сен-Жюст, как видите, разговора не получилось. Я далеко не так хорошо просвещена в этом вопросе, как хочет показать гражданин Марат. И мне тоже нечего добавить. - Бьянка миролюбиво улыбнулась. - Наполните бокалы и прекратите кричать.

- Только ради вас, мадмуазель, - Сен-Жюст взял себя в руки и повернулся к Марату. - А ты хитрец, Марат. Сколько времени ты скрываешь от нас такую красивую подругу?

- Ну какая тебе разница, Сен-Жюст? Я в твои личные дела лезу?
Марат извлек из шкафа третий бокал, радуясь возможности повернуться спиной к Сен-Жюсту. Черт, черт, черт! Почему Сен-Жюст так взялся за этого человека? Ведь если он действительно заговорщик и это подтвердится, то и его самого могут обвинить в измене. Хотя бы за то, что не захотел делиться информацией. С другой стороны, а чем, собственно, делиться? Как зовут этого человека? Откуда он? Где живет? Чем занимается? На все эти вопросы у него нет ответа... Кроме, пожалуй, одного: тот человек часто бывает у откупщика, они друзья. Но говорить об этом не следует. Просто потому, что на такое заявление сразу же найдется вопрос: а вы, господин Марат, откуда знаете? Были в гостях у откупщика, шарлатана и сына сутяги? Нет уж. Сен-Жюсту нужно - пусть сам и ищет. Если догадается сложить два и два, а не думать о женщинах, то сообразит, что можно взять за горло этого мнимого академика... А он, Марат, становиться чучелом для Робеспьера пока не намерен.

Сен-Жюст поднялся. Только сейчас он понял, насколько вымотала его эта беседа. - Я, пожалуй, пойду. Надеюсь, с вами мы еще встретимся, мадмуазель... - он вопросительно уставился на Бьянку.

- Лафонтен, - Бьянка сказала первое, что пришло в голову. Не называть же себя Клери, - Конечно, встретимся. И, надеюсь, в следующий раз вы будете чувствовать себя гораздо лучше. Простите за нескромное замечение, Сен-Жюст, но вы ужасно выглядите.

Сен-Жюст махнул рукой и вышел на улицу. Загадочная гостья Марата поразила его до глубины души. И он так и не смог сформулировать для себя, чем. Красотой? Он видел женщин красивее. Но она была другой. Черт побери, сколько вопросов... Добравшись до дома, он рухнул в кровать и заснул беспробудным сном.

***

Марат устало опустился на стул. Визит Сен-Жюста испортил все настроение. Мысли об интересующей  соратника персоне, все время заставляли думать и о том, что он еще до сих пор не нашел того, кто украл черновики. А это значит, что  все еще нельзя считать себя в безопасности. Что бы кто не говорил, врага лучше знать в лицо. Пока что его гораздо больше волновало то, как жирондисты отнесутся к его призыву. Нет, все-таки нужно написать еще пару заметок... Марат сел за стол, надеясь, что все же удастся сосредоточиться.

- Я все еще здесь, - Бьянка щелкнула пальцами по пустому бокалу.

- Я пытаюсь что-то сочинить, - Марат отбросил перо. - Но не могу.

- Расстроил визит Сен-Жюста? А он мне понравился. Вежливый, - Бьянка и не пыталась скрыть насмешку. - Видимо, мне не стоило приходить.

- Он всем женщинам нравится, - усмехнулся Марат. - И вежливый. Когда не ругается. Да, меня расстроил его визит. Толковал о каком-то заговоре... Нужно будет пойти завтра в Конвент на свой страх и риск. Послушать, о чем там говорят.

- Почему на свой страх и риск? - заинтересовалась Бьянка и остановилась у дверей. Она не переносила, когда на Марата накатывало подобное настроение. Лучше устроить себе хорошую охоту, чем терпеть пренебрежение, ей торопиться некуда.

- Потому что неизвестно, о каком заговоре тут толковал Сен-Жюст, я же говорю. - объяснил Марат.

- Тогда, наверное, стоило у него это узнать? - Бьянка накинула капюшон. - Когда заходит разговор о той истории с Лавуазье, ты становишься невыносимым. Поговорим в другой раз. - Она вышла из редакции, аккуратно прикрыв дверь.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 5:12 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793.

Париж.
Дантон.

Дантон с сожалением посмотрел на часы. Ну почему нельзя остановить время? Или повернуть его вспять? Через час он должен быть на заседании Конвента. А он вынужден признать, что не готов к этому. Тайная встреча уже не была тайной, увы. Их видели. Но кто? Как об этом узнали? Неизвестно. Теперь будет повод обвинить его в измене. Что ж, пусть попробуют… Но обидно, как же обидно, что вся эта встреча оказалась пустой тратой времени. Жирондисты не захотели слушать его. Речи не имели успеха. Он безуспешно добивался милости своих врагов. Только Кондорсе, Бриссо и Жансонне смогли увидеть пользу в подобном сотрудничестве. Остальные видели только сентябрьскую резню. Дантон усмехнулся. Жирондисты хотели видеть революцией чистой, без единого пятна крови на белоснежных одеждах. А так не бывает… Он умолял выслушать его, но им нужен был однозначный ответ: или с нами, или против нас. Ни о каком сотрудничестве не могло быть и речи. Не могло быть и речи даже о том, чтобы пытаться хотя бы обсудить те вопросы, в решении которых их методы и интересы совпадали. Теперь уже поздно об этом говорить. Теперь осталось только примириться с тем, что к власти придут якобинцы. Рано или поздно это случится. Что теперь? Он получил письмо от Дюмурье еще в месяц назад, но до сих пор не ответил. Дантон выдвинул потайной ящик стола и достал письмо. Нужно взглянуть на ситуацию в свете нынешних событий.

«Клиши, 20 января 1793 г., II год республики.
Гражданину Дантону, депутату Национального конвента…

Дюмурье писал о несправедливо возводимых на него обвинениях…

«…Я был обвинен с трибуны друзей свободы и равенства, и не нашлось ни одного честного гражданина, который высказал бы хоть малейшее сомнение по этому поводу; не сочли даже нужным сообщить мне документы, которые Гассенфрац, говорят, представил в бюро»…

Да, иногда именно такова награда за услуги... И против клеветы иногда сложно добыть оружие. Дюмурье просил стать его защитником. Писал о поездке Дантона в Бельгию и умолял засвидетельствовать то, что он там видел. Войска отчаянно нуждались…

«…Скажите все, что вы видели, с тем беспристрастием и с той энергией, которые свойственны вам. Будьте моим адвокатом, если вы считаете меня хорошим гражданином и честным человеком. Я не могу больше являться в общество, одной из твердых основ которого я был, пока я не буду оправдан от клеветы…»

Дантон вздохнул. Дюмурье просил предоставить суду те документы, которые Гассенфрац доставил в бюро якобинского клуба… Поздно. Слишком поздно. Прав Дюмурье. Он не сможет взять на себя командование, пока будет длится скандальный процесс… Что ответить ему теперь, когда сам Дантон рассчитывал на поддержку жирондистов и в этом вопросе тоже? Якобинцы придут к власти, документы останутся у якобинцев. Замкнутый круг.

Спрятав письмо в тайник, Дантон поднялся, чтобы отправится в Конвент.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 7:12 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж

Сен-Жюст, Маэл

Сен-Жюст проснулся совершенно разбитым. Ночью его мучали кошмары. Та атриса из Театра. Его наваждение. Ее взгляд не отпускал его ни на секунду. "Так можно докатиться до похода в церковь", - мрачно усмехнулся про себя Сен-Жюст. Однако, нужно действовать. Сегодня он во второй раз пропустил собрание Конвента. Последний день передышки. Нужно использовать его по максимуму. Сен-Жюст медленно оделся и перетянул повязку на плече. Лучше так, своими силами, вызывать второй раз доктора не с руки. Мысль о незнакомце, который нанес ему этот сокрушительный удар, не давала ему покоя. Если удастся доказать связь жирондистов с иностранными подданными, его победа будет плной и окончательной. Он подумал о Лавуазье. Тот человек сыграл свою роль в деле о его освобождении. Очевидно, что он запугал Марата и заключил сделку с Дантоном. Значит, все пути ведут к откупщику. Сен-Жюст зврядил пистолеты и направился к Арсеналу.

Маэл по привычке шел к Арсеналу, когда  вспомнил, что идти туда как раз нет необходимости. Лавуазье должен быть в безопасности у барона, а Марию он предупредил еще вчера. Умная женщина, она сразу поняла, что у ее мужа крупные неприятности, по сравнению с которыми Консьержери - всего лишь детская игра. Но, нужно отдать ей должное, женщина спокойно выслушала все, что он счел нужным сообщить и обещала в точности выполнить все указания. Все бы так действовали... Арсенал или не Арсенал, но раз уж он здесь можно пойти в сторону Академии, послушать, что говорят. Кто знает, может быть удастся услышать об украденных черновиках. Или еще  что-нибудь поинтереснее...  Еще возле Арсенала вампир почувствовал, что за ним следят. Довольно умело. Вторжение в мысли смертного - и стало понятно, что это тот самый человек, который стрелял в него. Почти старый знакомый. Сен-Жюст. Маэл усмехнулся. Пусть идет, если ему делать нечего.

Сен-Жюст не мог поверить в свою удачу. Тот человек. Значит, он был на верном пути. Значит, к откупщику он зайдет в другой раз. Сейчас главное - проследить и понять, куда направляется заговорщик. Тот двигался слишком быстро, и Сен-Жюст еле поспевал за ним. Неожиданно он исчез. Сен-Жюст выругался и прислонился к стене. Плечо разрывалось от боли. Все. Упустил. Или... Повинуясь внезапному порыву, монтаньяр резко завернул за угол дома и столкнулся со своим таинственным противником. Суровый и слегка насмешливый взгляд, бледное лицо. Результат потери крови? Сен-Жюст помнил, как тот упал, получив пулю из его пистолета. Но сейчас этот человек выглядел совершенно здоровым. Мистика какая-то.

Маэл тихо рассмеялся, глядя на революционера. Интересно, что ему придется выслушать в ответ на простой вопрос? Обвинения? Речь, полную пламенного патриотизма? Или же ответом будет молчание? Сейчас узнаем. - Так торопитесь догнать меня, что едва не сбиваете с ног? Что вам нужно, гражданин Сен-Жюст?

- Узнать ваше имя, - гражданин заговорщик, - Сен-Жюст сжал в руке пистолет. Если этот человек попытается что-то сделать, он выстрелит. И на этот раз не промахнется.

Вампир пожал плечами. Если его имя знакомо той части парижан, которые вертятся в районе Арсенала и Академии, знакомо Дантону и некоторым его прихлебателям, а с некоторых пор и деятелям жирондистов, то почему Сен-Жюст должен стать исключением? Даже врать не интересно.  - Меня зовут Маэл. Уберите пистолет, Сен-Жюст. От огнестрельного оружия всегда очень много шума.

- А вы догадливы, - усмехнулся Сен-Жюст. - Наверно, вам нетрудно догадаться, что мне интересно, что вы делали ночью в лесу, среди заговорщиков из Жиронды. Уж не сопровождали ли вашего товарища Лавуазье?

Маэл немного помедлил с ответом, желая убедиться, что Сен-Жюст все же не успел заметить ученого. Да, так оно и было. Пока что ему не доложили. Конечно, это всего лишь вопрос времени... Но с другой стороны, Лавуазье видели только Дантон и Кондорсе, они приехали последними. В помещение они не заходили, а скрылись в числе первых. Так что еще не все потеряно. - Лавуазье? Его нет в Париже. Думаю, что отношение к заговорщикам он имеет точно такое же, как и вы. Он к ним не относится.

- Кого же вы защищали в ту ночь? - собеседнику не откажешь в самообладании. Нужно проверить, когда и куда уехал Лавуазье. И еще. - после вчерашней встречи с Другом народа Сен-Жюст не смог удержаться от этого вопроса. - Как вам удалось запугать Марата? Ведь это вы заставили его явиться к Консьержери?

- Какое это имеет значение? - удивился Маэл. - Все, кто там был все равно уже в Париже. А насчет Консьержери предлагаю спросить у месье Марата.

- А он не рассказывает, - прищурился Сен-Жюст. - Вы ведь не из числа его друзей. Какая вам разница, что мы о нем подумаем? Что это было? Угроза физической расправой? Его тайна? Шантаж? Угроза его близким? - последнюю фразу Сен-Жюст произнес для кучи. У Марата не было ни друзей, ни близких - своим отвратительным характером он разгонял всех на своем пути.

- А вы спросите как следует, - ответил Маэл. - В данном случае важен результат, а не действие.

- Осторожно! - Сен-Жюст резко отпрыгнул от стены и оттолкнул своего собеседника. Какой-то ненормальный, приняв их черт знает за кого, выплеснул из окна ведро с кипящими помоями. Недавняя мода парижан - один придумал, остальные подхватили. Сен-Жюст несколько раз выстрелил в воздух, отчаянно ругаясь. Только сейчас он понял, что город бурлит - за углом раздавались крики, вдали трое мужчин волокли какую-то визжащую старуху. Еще немного, и этот нарыв прорвется. Сен-Жюст чувствовал, что сентябрь возвращается, и никакие бессвязные бормотанья жирондистов не смогут остановить этого процесса. Новая кровь и новые убийства. Они утопят этот город в крови, и вырежут всех неугодных... Все эти мысли промелькнули в один миг. Его интересный противник (а Сен-Жюст не мог не признать, что давно мечтал о таком противнике), смотрел по сторонам своим хищным пронизывающим взглядом. - Мне пора. Уверен, что мы еще встретимся. - Сен-Жюст недобро улыбнулся. - Сегодня на улицах будет жарко. Советую долго не гулять.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пн Май 25, 2009 10:19 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Париж, Театр вампиров

Вот они – его актеры, его Собрание. Смотрят на него внимательно, ждут, пока он сообщит о результатах сегодняшних переговоров. Арман только что возвратился от Робеспьера, посвятив ему более двух часов. Робеспьер оказался вполне адекватным мужчиной, можно даже сказать, разумным. В его мыслях Арман прочитал четкий расчет. Спектакль Робеспьеру не понравился – он посчитал его слишком неоднозначным. Но, собрав воедино мнения своих товарищей, он пришел к выводу, что Театру – быть. Не обошлось и без легкого вмешательство самого Армана. Они простились лучшими друзьями – Максимилиан Робеспьер, восхищенный интеллектом самого молодого директора Парижского театра, рассыпался в комплиментах и по поводу новой постановки, и по поводу игры актеров. «Некоторые ваши актеры, точнее, актрисы, уверен, еще не один раз заявят о себе», - сказал Робеспьер. Арман улыбался и кивал. Элени. Она произвела впечатление на одного из самых заметных и уважаемых членов Конвента – монтаньяра Сен-Жюста. Это тоже, безусловно, послужило на пользу дела.

- Итак, я готов сообщить вам новости… - Арман слегка улыбнулся. – Мы выиграли. Театр остается. «Мадам гильотина» нас спасла. Радуйтесь.
Что такое? Искренняя радость на лице Элени, молчаливое согласие в глазах Феликса, нервная нерешительность у Эжени… Что касается Лорана, то только сейчас Арман заметил, каким потухшим взором смотрит на него маленький вампир. Шрам на шее все еще не зажил, хотя Арман отдал ему много своей крови. После премьеры Лоран как-то поник. Обиделся? Странно. Раньше он беспрекословно выполнял все указания во имя Собрания. Избаловались они. А все дурацкая демократия. Неужели и в Театр проникла республиканская зараза?

- Лоран, что с тобой? Что-то не так? – строго спросил Арман. В душе ему было искренне жаль его – испытать, как тебе рубят голову на гильотине, наверное, не очень приятно даже для вампира.

- Все в порядке, Арман. Я готов к следующему спектаклю. – тихо произнес Лоран. Его глаза вдруг покраснели от слез, а губы задрожали. «Господи, да он совсем еще ребенок!» - подумал Арман, но не позволил себе выразить жалость вслух. Он поговорит с Лораном отдельно и поддержит его. В присутствии остальных нельзя.

- Арман, я собрала мнения наших зрителей. Тех, кого смогла найти, - заговорила Элени. – Во время охоты я запомнила несколько десятков гостей и обошла их во время охоты. Все без исключения напуганы, но большая часть парижан приняла спектакль. Завтра на премьеру к нам будет не попасть – все только о нас и говорят… Точнее, не совсем все… А те, кто не отправился громить продуктовые лавки.

Арман кивнул ей. Она так преданна и хороша во всем, к чему прикасается, что даже страшно. Не бывает идеальных людей, и не бывает идеальных бессмертных. Когда-нибудь ты нанесешь мне удар, моя красавица… Жаль. Арман перевел взгляд на Эжени. Та перетаптывалась на месте, поглядывая на него с волнением.

- Эжени?

- Эта постановка – отвратительна. И я не понимаю, почему остальные молчат.
В темном зале повисла пауза. Даже Лоран с интересом переводил взгляд то на Эжени, то на Армана.

- Чем же она так отвратительна? – поднял брови Арман.

- Тем, что это издевательство. Ты учил нас не вмешиваться в человеческие судьбы, а сам… - Эжени распалялась с каждым словом, - А теперь мы играем этот ужасный фарс, издеваясь над тем, что происходит в Париже. Они гибнут сотнями, Арман! Они сходят с ума от голода и страданий. Они попытались бороться, а мы… - Эжени замолчала. Арман смеялся – звонко, жестоко.

- С этого дня я запрещаю приносить в стены Театра газету «Друг народа», - сказал он, резко оборвав смех. – Эжени, у тебя есть сутки, чтобы избавиться от глупости, которой ты нахваталась в убогой современной прессе. Если хочется чего-нибудь почитать, почитай классиков. Больше ума наберешься.
Лицо Армана разгладилось. Он снова был похож на юного ангела, сошедшего с полотен итальянских мастеров.

- Ближайший спектакль – завтра. Прошу всех подготовиться получше, на премьере было допущено несколько неточностей. А вообще… Вообще, вы все молодцы, - Арман улыбнулся неожиданно теплой улыбкой, и быстро вышел из Театра.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вт Май 26, 2009 12:33 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль, 1793

Париж.
Бьянка, Марат.

Марат вернулся домой, чувствуя, что просто обязан с кем-нибудь поделиться тем, что происходит сейчас в Париже. Народ внял его призыву! Некоторые лавки и склады были разрушены, несколько лавочников - повешены. Правда, народ начал действовать не только благодаря его призывам. Посильный вклад в это дело внес так же и священник Жак Ру, он всегда уделял много внимания продовольственному вопросу. А вечером, несколько часов назад, Марат выступил на заседании якобинского клуба. Горло до сих пор немного саднило - он не жалел слов, громя грабителей - конрреволюционеров. И жирондистов. Если честно, он не думал, что люди сразу же реализуют его план в действии. Первоначальной целью было все же поддерживать в толпе дух боевой готовности. Но вышло иначе.
Марат немного походил по комнате, стараясь успокоиться. Не помогло. Ему было необходимо выговориться. Но кого выбрать собеседником? Не Симону же... Клери! Вот кто достойный собеседник. Нужно ее найти. Хотя, кажется, она обиделась. Почему? Марат чувствовал, что начал уставать от этих намеков, обид без причины и прочих недосказанностей. Ну не орет же он на нее больше? Не орет. Даже не грубит. Что, спрашивается еще нужно? Но сейчас ему хотелось поговорить. Именно с Клери. Нет, все-таки нужно ее поискать. Марат набросил плащ, взял шляпу и отправился на поиски.


В этот день на Монмартре было тихо. Казалось, район вымер - большая часть населения отправилась в центр Парижа, где и происходило действо. Смотреть на расправы Бьянка не любила. Вдруг захочется вмешаться? А делать этого не стоит - пустьлюди сами разбираются. Перед ней сейчас стояла намного более необычная задача. Есть Марат, есть все остальные. Марат теряет популярность. И в ее власти вновь сделать его героем. Это интересно и трудно. Но это нужно ей самой. А потом можно и подумать об отъезде. Устроившись в жутко грязной забегаловке, кажется, единственной на МОнмартре, Бьянка увлеченно писала на бумаге хронологию событий - все, что удалось вытащить из мыслей смертных, которые заседали в Конвенте. Из этих обрывков должен получиться спектакль. Красивый и увлекательный. И неважно, в каких она отношениях с Маратом. Кажется, этот человек и правда возомнил себя королем Парижа и считает всех себе обязанным...

Марат быстро нашел старую, почти развалившуюся таверну. А в ней - Клери. Он быстро подошел к ней и присел за столик.
- Добрый вечер. Ты знаешь, что твориться в Париже? Жаль, что ты не слышала мою речь в клубе якобинцев! Но я могу повторить ее, если ты захочешь. Правда, здесь мало слушателей... Но ничего, мы сможем найти подходящую площадь.

- Нет, я не слышала твою речь. Думаешь, у меня нет других интересов? - прохладно сказала Бьянка, продолжая писать, не поднимая глаз. - А все, что ты там говорил, я могу предположить. Я неоднократно слышала это в редакции.

- В редакции я просто тренировался... - Марат был немного разочарован. Ну почему всегда так получается? - Ты разве не рада, что я пришел? Скажи, почему ты на меня обижаешься? Я ведь ни разу не повысил на тебя голос...

- Марат... - логика этого человека потрясала до глубины души. Бьянка подняла на него глаза и заговорила ласково, как с ребенком. - Я не обижаюсь. В данный момент я занимаюсь составлением плана, о котором тебе говорила. Но после того, как я доведу дело до конца, я исчезну из твоей жизни. И твоя грубость здесь ни при чем. Просто мне надоело следовать за тобой тенью и делать все во исполнение твоих желаний. Ты к этому привык. А я - нет. За эти месяцы ты не сказал мне ни одного хорошего слова. Ни разу не поинтересовался, все ли у меня в порядке, хорошо ли я себя чувствую, и о чем в данный момент думаю. Ты потребитель, и не привык никогда и ничего давать взамен. Ты не задал мне ни одного вопроса о том, что я пережила, когда меня расстреляли на пороге твоей редакции. Да, ты сейчас думаешь, что все вы готовы попасть под пули врага, и все такое. Но вы защищаете свой город и боретесь за свою страну. Я здесь чужая. И, не буду скрывать, что все, что я делала, я делала потому, что ты мне, как ты выражаешься, понравился. А еще мне понравились некоторые бедные парижане, на жизнь которых ты открыл мне глаза. Поэтому я и им помогала по мере сил. Только их желания несравнимы с твоими. Сейчас ты видишь во мне капризную женщину, которая и сама не знает, чего хочет? Возможно, ты прав. Я и правда не понимаю, что все это время делаю рядом с тобой. Пожалуйста, не откидывай сразу мои слова, как шелуху. Подумай о них. Хотя бы несколько минут подумай. Может быть, попытка встать на место другого человека поможет тебе в дальнейшем и сделает тебя еще более успешным политиком? - Бьянка поднялась. А теперь я пойду. Не хочу видеть, что говорила зря, и ты ничего не понял.

- Я думал об этом, - тихо сказал Марат. - Просто не привык так говорить. Когда ты пропала, я долго искал тебя, даже заметки писал через силу... Я не думал, что это так важно и не хотел тратить время на лишнее словоблудие. Мне всегда это казалось лишним.

- Зря. И здесь не нужно словоблудия. Достаточно просто проявить любопытство и узнать, что сейчас чувствует тот, кто тебе интересен и нужен. Если он тебе нужен. Или ты всерьез считал, что для меня нет ничего важнее, чем послушать твои речи? Даже сейчас я ловлю себя на том, что вхожу в твое положение. Ты прожил так всю жизнь. Это твой стиль. Наверное, глупо что-то менять, правда?

- Я буду спрашивать, если хочешь, - пробормотал Марат, глядя в стол. Вроде ничего не сказал. Просто слова. Почему тогда чувствует себя раздавленным больше, чем в тот вечер, когда дал обещание прийти к тюрьме Консьержери? Он думал, что это было самое сложное. Захотелось выпить.

- Мне нужно уехать, - мягко сказала Бьянка. - А у тебя предстоят жаркие дни. Пожалуйста, будь осторожен. И ... остерегайся Дантона. Не спрашивай, почему я так говорю. Просто я это знаю. - Бьянка махнула ему рукой и вышла из таверны, не оглядываясь.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вт Май 26, 2009 1:38 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793 года

Амьен, поместье барона Монтескье

Лавуазье, Маэл

Вот уже несколько дней Лавуазье отдыхал у гостеприимного барона Монтескье. С утра, за чашкой чая, они говорили об Академии и последних открытиях. Барон оказался весьма приятным собеседником, погрязшим, правда, в собственных теориях. Убедить его в чем-то было непросто, но Лавуазье находил своеобразное удовольствие, разбивая его аргументы в пух и прах. Иногда на это требовался день. Они уходили бродить по полям, и беседовали, увлекаясь и яростно доказывая друг другу свои теории. В такие моменты Лавуазье ненадолго забывал о своих тревогах. Но потом мысли возвращались. И с каждым днем предчувствия становились все хуже.

Маэл едва успел бросить слуге поводья, когда выбежавший навстречу барон горячо приветствовал его и на некоторое время просто заставил забыть о реальности, рассказывая последние новости. Новости в основном казались научных открытий, изредка сменяясь сельскохозяйственными темами и восторгами, относившимися к Лавуазье, которого барон именовал не иначе как "Великий Лавуазье". Маэл улыбнулся. Отлично. Значит, Антуан удачно добрался. Хоть это радует. Не прекращая говорить, Монтескье провел его в библиотеку и удалился, ссылаясь на неотложные дела. Антуан изучал какой-то невероятно древний талмуд и только их появление  заставило ученого бросить это увлекательное занятие. - Я рад, что ты  добрался сюда. Как барон? Совсем измучил тебя фантастическими теориями?

- О, это чудесный человек! Если бы он жил в Париже, я бы занялся его перевоспитанием, - рассмеялся Лавуазье. - Маэл, я так счастлив видеть тебя в добром здравии. Я чуть с ума не сошел, сидя тут в неизвестности. Тот человек стрелял в тебя... Как ты добрался? Что происходит в Париже? Как Мария?

- Мария в порядке. Я сказал, что пробудешь в гостях у барона и предположил, что может быть ты захочешь потом съездить в поместье. Она догадывается, что все это не просто так, но по крайней мере твое исчезновение не будет для нее неожиданностью. Добрался я хорошо, только не понимаю, зачем ты оставил контрабандисту вторую лошадь. Впрочем, это не так важно. А в Париже сейчас неспокойно. Но это отдельный разговор.

- Революция сделала новый виток? Неужели грядет повторение сентябрьских убийств? - Лавуазье как-то сразу сник и выглядел расстроенным. - Нам надо немедленно вернутсья, Маэл!

- Марат занялся подстрекательством. Результат - погромы и развешенные на фонарях лавочники и скупщики. Люди обезумели от голода. Обвиняют во всем жирондистов, кто бы сомневался... А в Париж мы не возвращаемся. Точнее, ты не возвращаешься, потому что твоей персоной интересовался не кто иной как Сен-Жюст. Он подозревает нас заговоре. Нужно сказать, не без оснований. Знаешь, что это пахнет эшафотом без суда и следствия? К счастью, кроме Кондорсе и Дантона тебя вроде никто не видел. Будем на это надеяться. Так что ты пока что останешься здесь. А за Марией я присмотрю. Или привезу ее сюда, если хочешь.

- Сен-Жюст? Так это был он? Это страшный человек. Один из самых ненормальных среди них, - быстро заговорил Лавуазье. - Для него человеческая жизнь - ничто. Он убивает любого, кто ему не приглянется. Значит, это был он... Теперь понятно, почему он выстрелил в тебя... Маэл, я не могу здесь оставаться. Что будет с Академией, с моими опытами, в конце концов? Что если они разгромят лабораторию? - При мысли о лаборатории его бросило в жар.

- Если они действительно решат громить лабораторию, то ты их не остановишь, - сказал Маэл. - Академию они по камню не разберут, а опыты могут подождать. Речь идет о твоей жизни, Антуан.

- Ты знаешь, что если все произойдет так, как я сказал, она потеряет смысл.

- Прекрати, - резко сказал Маэл. - Все результаты твоих опытов у тебя в голове. И если ее отсекут... сам понимаешь. А Мария? Ты о ней подумал? Потом, я не думаю, чтобы они стали громить лабораторию. Это не хлебная лавка. В лучшем случае, там можно поживиться бочонком селитры.

- Все, давай закроем тему. - Лавуазье использовал свой излюбленный прием. Спорить с Маэлом было бесполезно, он это знал. Оставалось согласиться. И... покинуть этот гостеприимный дом, как только возникнет такая возможность. Они - эти люди - не посмеют ничего сделать. Он ученый, а не политик. Они не смогут.

- Ты не представляешь, на что они способны, - веско сказал Маэл. -  Пообещай мне, что пробудешь здесь хотя бы до начала марта. Пусть все успокоится.

- Нет. - Лавуазье опустил глаза.

- Что мне сделать, чтобы ты согласился? Стать перед тобой на колени?

- Маэл!!!! Пойми.. Пожалуйста...

- Не могу. Я отказываюсь понимать глупое безрассудство.

- Хорошо, - неожиданно сдался Лавуазье. - Наверное, ты прав. Однажды я настоял на своем, и вот во что все вылилось. Я обещаю.

Маэл бросил на ученого полный подозрения взгляд. Он уже приготовился к длительному спору... Читать его мысли не хотелось, да и не нужно это. - Ловлю тебя на слове. Я буду приезжать сюда, как только смогу. Думаю, что барон не даст тебе скучать.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вт Май 26, 2009 1:42 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Февраль 1793

Париж.
Кондорсе.

Кондорсе отложил в сторону газету и поднялся из-за стола. Началось. Статья Марата появилась вчера, а в городе уже сегодня прошла первая волна беспорядков. И это только начало. Маркиз сжал руки в кулаки. Дантон. Вот кто был в состоянии остановить Марата, хотя бы на время заткнуть ему рот! Теперь это невозможно! Любое, даже самое выгодное предложение о сотрудничестве, униженный и оскорбленный Дантон воспримет просто в штыки.

Невозможно. Они сами разрушили надежду на хрупкое равновесие, которое могло бы установиться, если бы не… Если бы не обстоятельства. Кондорсе подумал об англичанине и вынужден был признать, что допустил ошибку. А власть якобинцев в недалеком будущем – вот цена этой страшной ошибки. Жаль, что он это только сейчас понял. Нужно было учесть то, что англичанин не хотел заниматься политикой! Ему чужда революция и все идеи о братстве и равенстве. Он сделал все, что от него требовали, он выполнил все условия сделки. А потом стоял и цинично наблюдал за тем, как они вынуждены спасаться бегством.

Маркиз горько улыбнулся. Нужно было слушать Лавуазье. Он ведь предупреждал… А сам, он ведь чувствовал, что что-то произойдет! Поэтому и взял с собой Антуана. Поэтому… Кондорсе похолодел. А что если предположить, что это англичанин предал их? Маркиз потянулся за платком – на лбу выступил холодный пот. Нужно будет навести справки. Если выяснится… Если выяснится, что это действительно так, англичанина следует уничтожить. Предательство должно быть наказано, даже если этим уже ничего не изменить…

Размышления о конвенте, о судьбе Жиронды и о беспорядках в Париже снова привели Кондорсе к воспоминаниям о неудавшихся переговорах. Теперь он поймал себя на том, что почти со злостью думает об Антуане Лавуазье. Хорошо англичанин, он , похоже, развлекался, наблюдая стрельбу. Но Антуан, которого он считал своим другом! Тоже стоял и наблюдал! А потом просто сбежал. Прав был тот, кто сказал, что дружбы не существует. Тысячу раз прав.

А Марат… Пожалуй, сейчас их главной проблемой был Марат. Прочь мысли о предательстве. Нужно приложить все силы к тому, чтобы Марат был осужден и наказан, как того заслуживает.

И, кстати. Неплохо бы разыскать племянницу генерала Дюмурье. И договориться с ней о встрече.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вт Май 26, 2009 5:43 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Март 1793 года

Ретель

Сен-Жюст

Они стояли перед ним и смотрели исподлобья. Толпа ободранцев – голодных, изможденных, но, к счастью, пока не сломленных. "Молодые люди рвутся под знамена, а их еще нет"- извиняющимся голосом повторял мэр города Ретеля, куда судьба забросила Сен-Жюста несколько дней назад. В конце февраля вместе со старым другом Жаном Девилем Сен-Жюст был отправлен сюда Конвентом по ответственному заданию. Армии нужны новые силы. А это значит, что нужно проехать по департаментам и любой ценой собрать несколько тысяч добровольцев. То, что открылось Сен-Жюсту, выглядело плачевно, если не сказать хуже. Провинции голодали, не хватало оружия и снаряжения, в ряде городов крепости оказались неготовыми к обороне, а гарнизоны деморализованы.

Промотавшись по провинциальным городам до начала марта, Сен-Жюст принял решение, которое было одобрено Конвентом. Пора «потрясти» богатые имения аристократов. Слишком много развелось господ, которые исхитряются жить в свое удовольствие в то время, как страна в опасности, а армия – на грани развала. Он скрупулезно собирал информацию о них, изучал фамилии аристократов и размеры их состоянии. В тот миг, когда докладчик, монотонно зачитывающий список, назвал фамилию Лавуазье, Сен-Жюст встрепенулся. Откупщик Лавуазье? Далеко же простираются твои владения. Оказывается, ты не так прост, гражданин ученый. Сен-Жюст хищно улыбнулся. Значит, Лавуазье. С него и начнем. А там, глядишь, и познакомимся поближе с его другом-англичанином. Марата он запугал, но его, Сен-Жюста, так просто не возьмешь.

- Достаточно, Девиль. Мы возвращаемся в Реймс. Там переночуем, а утром заглянем к одному ученому гражданину. Поговорим с ним о порохе. – Сен-Жюст подмигнул другу и вышел, накинув плащ. Решение принято. Теперь можно расслабиться.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Май 27, 2009 1:41 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Март 1793

Реймс.
Сен-Жюст, Антуан Лавуазье.

В кабинет вошел слуга и Антуан Лавуазье оторвался от лабораторного журнала, не скрывая недовольство. Вот уже второй день он пытается систематизировать записи, чтобы начать работу над восстановлением утерянных черновиков. Но не одно, так другое. Всегда находятся дела, которые необходимо решить немедленно. В основном почти все вопросы были связаны с наймом рабочих, но и кроме этого забот хватало. Впрочем, работать в Париже было еще сложнее. Там почти все время отнимали попытки спасти Академию, работа с системой мер и весов, которая в последнее время приостановилась и сводилась к никому не нужной волоките. Надежды поработать спокойно здесь не оправдались... Лавуазье только вздохнул, когда узнал, что к нему посетитель. А день только начинается...

- Доброе утро, гражданин Лавуазье. К вам гости. Непрошеные. - Под тяжелым взглядом Сен-Жюста старый слуга как-то сразу сжался и опустил взгляд. Сен-Жюст кивнул своим людям, и они расселись на свободные стулья. Мартовская грязь внесла разнообразие в эту светлую и вылизанную руками слуг комнату. Сен-Жюст поймал мимолетный взгляд ученого и улыбнулся. - Развели грязь. Деревенские олухи. Что с них возьмешь?

- Доброе утро, гражданин Сен-Жюст, - в тон ему ответил Лавуазье. - Чем обязан вашему визиту?

- Решили посмотреть, как вы живете. - Сен-Жюст скинул плащ и оглядел комнату. Откупщик любил роскошь, и это сразу бросалось в глаза. Вспомнив глаза голодных солдат, готовых пожертвовать жизнью во имя спасения Франции, Сен-Жюст почувствовал, что начинает заводиться. Его внимание привлекла изящная статуэтка старинной работы, стоящая на столе Лавуазье. - И вижу, что вы тут неплохо устроились. - Сен-Жюст извлек пистолет и положил на стол, затем ловко сдвинул в сторону статуэтки. Хрупкая вещица упала на пол и рассыпалась. Лавуазье вздрогнул, а Сен-Жюст стукнул себя по лбу в притворном раскаянии: О, простите!

- Это все, что вы хотите сказать? - Лавуазье подошел к окну и остановился, скрестив руки на груди. Сохранять спокойствие становилось все труднее: - Если так, то прошу вас немедленно покинуть мой дом.

- Вы слышите, друзья? Господин Лавуазье нас прогоняет. Мы ему не нравимся, - солдаты заржали, довольные произведенным эффектом. Сен-Жюст посерьезнел. - Не стоит говорить со мной в таком тоне. Я представляю власть. А вы, - он смерил ученого презрительным взглядом, - бывший откупщик, хитростью обворовавший казну. Мы пришли с проверкой. - Его тон стал вкрадчивым, почти дружеским. - Если все в порядке, если у вас есть все бумаги, которые я попрошу вас предоставить, вам нечего бояться. Обещаю. Начнем?

- Если вы пришли с обыском, у вас должно быть соответствующее постановление, - холодно ответил Лавуазье. - Предъявите его.

- Это не обыск. Это хуже. - Сен-Жюст извлек бумагу и нежно разгладил ее на столе. - Мы не имеем права проводить у вас обыск. Пока. Но Франция в опасности. А это значит, что долг любого гражданина посодействовать. Кто чем может. А если есть что-то лишнее... - Сен-Жюст обернулся к солдатам - Друзья, помогите гражданину ученому встать. Он, кажется, не привык что-либо делать без посторонней помощи?

Лавуазье не сдвинулся с места.
- Если вы хотите видеть расчетные книги, вам их покажет управляющий. Если же у вас возникнут вопросы, я готов на них ответить.

- А у меня уже есть вопросы. Вы позволите? - Сен-Жюст взял сигару из коробки, которая стояла на столе у Лавуазье, чиркнул спичкой и с удовольствием затянулся. - Мне стало известно, что вы закупаете скот ... скажем так, не совсем честным путем. Не так, как это требуется от честных граждан. Это так? Отвечайте честно, иначе пожалеете! - последнюю фразу Сен-Жюст выкрикнул, и его голос эхом отозвался в повисшей мертвой тишине.

- Скот был куплен по ценам, установленным коммунами в согласии с последним декретом. Также хочу напомнить, что закон, по которому всякий собственник может выкупить права, которыми отягощена его недвижимость еще не отменен.

Сен-Жюст рассмеялся радостно и от души.
- Вы отстали от жизни, мой ученый друг! В Париже законы меняются каждый день. Время сейчас такое. Вам придется проехать с нами. Я задерживаю вас, как комиссар. Полномочия у меня есть. В штабе разберемся и с ценами на скот, и с налогами на землю.

- Как вам будет угодно, - сухо ответил Лавуазье. Другого ждать не приходится. На их стороне сила, следовательно, можно легко попирать те законы, которые сами же и издали. Никакое юридическое образование здесь не поможет, несмотря на то, что перед отъездом он собрал всю необходимую информацию. Да и управляющий был в курсе последних событий. До Реймса новости доходят быстро...

- Не забудьте оставить записку вашему другу по имени Маэл. Вдруг он случайно навестит вас? - Сен-Жюст криво улыбнулся Лавуазье и быстро вышел из дома. - Двое пусть останутся тут, - шепнул он старшему из солдат. На всякий случай.

Вот, значит, в чем дело... Они хотят добраться до Маэла. Лавуазье вспомнил предупреждение англичанина о Сен-Жюсте и о том, что их считают заговорщиками. Пока что никаких доказательств нет, но человеческая жизнь сейчас не стоит и гроша, а добыть нужную бумагу проще простого. Нужно только иметь связи и пару надежных людей. Маэла следовало предупредить. Но как? Не записку же оставлять. Слуги? С ними не поговоришь, когда за спиной маячит вооруженная охрана. Остается надеяться, что старый слуга сможет добраться до Реймса. Если за ним не проследят. Если его выпустят из дома. Если... Слишком много "если". Лавуазье взял из рук слуги плащ и шляпу. Старик все понял.
- Мы можем идти, гражданин Сен-Жюст.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Май 27, 2009 1:43 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Март 1793

Реймс.
Маэл.

Маэл быстро шел по улицам Реймса. Поездка в поместье сильно встревожила его. Похоже, их действительно хотят обвинить в заговоре против революции. Вампир зло выругался. Доигрались. Интересно, что именно наговорил Кондорсе, когда убедил Антуана принять участие в этом деле? Так и хочется свернуть маркизу шею... И чем, интересно, думал он сам? Почему не остановил своего друга? Не переубедил? Захотел поиграть в революцию? Вот и получи. А если с Лавуазье что-нибудь случится из-за того, что тебе захотелось игр без правил, то будешь винить себя до конца своей жизни. Она долгая. Впереди еще целая вечность…

Теперь Антуан Лавуазье арестован. Большая удача, если он еще жив. Могут же поставить к стенке без суда и следствия. Вроде как по закону военного времени. А виновен или нет – дело десятое.

В поместье до сих пор спорили о том, почему арестован господин Лавуазье, но к определенным выводам так и не пришли. Тем более, что все версии были неверными. Лавуазье нужен был только потому, что Революции нужны его деньги. Но с этим не проблема. Все, что нужно – уничтожить ученого. Допустим, состряпать донос. Сейчас это просто. А еще Сен-Жюсту нужен был англичанин. То есть он. Не зря же оставил в доме двух оболтусов, которые в первый же вечер перепились как свиньи. Все-таки иногда полезно использовать Дар. Особенно, когда застаешь в доме переполох.

Вампир остановился у штаба. Скоро рассвет. В это время обычно очень хочется спать. И те, кто должен охранять персону Сен-Жюста – не исключение. Тем более что большинство голодных солдат разошлись, кто куда в поисках пищи или других, более доступных развлечений. И как они собираются воевать с такой армией? Хотя здесь-то войны как раз и нет. Можно опасаться разве что бунта… Навстречу вышел военный и потянулся к оружию, заметив незнакомого человека. Вампир приложил палец к губам.

– Тихо. Не будите гражданина Сен-Жюста. Мне нужно видеть его, у меня срочное письмо. Если позволите, я оставлю послание и тут же уйду.

Позволишь. Конечно позволишь… У тебя просто нет иного выхода… Маэл зло улыбнулся, когда офицер отступил в сторону и зачем-то отдал честь.
Вампир прошел в темную комнату, где спали трое измученных людей. Сен-Жюст – на подобии кровати, двое – на полу. Тут же, на полу, лежало оружие. Охрана? Нет, не похоже. Скорее соратники. Маэл положил на подушку запечатанный конверт. Потом поднял с пола кинжал и аккуратно вогнал лезвие в жесткий матрас у самого изголовья. Сен-Жюст пошевелился, но не проснулся – дыхание осталось ровным. Приятно наверное, чувствовать себя в безопасности… Маэл еще раз окинул взглядом комнату и бесшумно исчез.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Показать сообщения:   
Этот форум закрыт, вы не можете писать новые сообщения и редактировать старые.   Эта тема закрыта, вы не можете писать ответы и редактировать сообщения.    Список форумов Вампиры Анны Райс -> Театр вампиров Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... 7, 8, 9 ... 20, 21, 22  След.
Страница 8 из 22

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
You cannot attach files in this forum
You cannot download files in this forum


Powered by phpBB © 2001, 2002 phpBB Group