Список форумов Вампиры Анны Райс Вампиры Анны Райс
talamasca
 
   ПоискПоиск   ПользователиПользователи     РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Тайна святого Ордена. ВФР. Режиссерская версия.
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... 13, 14, 15 ... 35, 36, 37  След.
 
Этот форум закрыт, вы не можете писать новые сообщения и редактировать старые.   Эта тема закрыта, вы не можете писать ответы и редактировать сообщения.    Список форумов Вампиры Анны Райс -> Театр вампиров
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Пн Янв 11, 2010 7:16 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794.
Париж, Тюильри
Сен-Жюст, Филипп Леба

Еще один день прошел впустую. Сен-Жюст допил остывший кофе. Половина шестого. Сегодня придется объясняться с Робеспьером — Максимильян уже отметил его резко вспыхнувший интерес к архивам тайной жандармерии. Сказать ему честно, что он перерывает по третьему разу все бумаги, где бы мог упоминаться барон де Бац? Снова стать посмешищем? Нет. Хватит. Он уже не первый месяц твердит о бароне, и, кажется, один из немногих, кто в него верит. Вот и зверь бежит на ловца. Только на этот раз он, Сен-Жюст, как слепец, тычется во все возможные коридоры лабиринта, а барон де Бац, неуловимый и хитрый, опутывает тем временем сетями интриг и заговоров тех, кто ему дорог. Если история о том, как Анриетта Леба носила письма для роялистов выплывет наружу... Нет, об этом лучше не думать. На то и расчет — выбить его из колеи и заставить совершать ошибки. Он ведь не зря засуетился, этот барон де Бац. Со дня на день будет принят закон, который сильно подпортит жизнь аристократам. Закон, для принятия которого он, Сен-Жюст приложил все усилия. Вряд ли барон выстрелил вхолостую. Скорее всего, он хочет целенаправленно отвлечь его и сбить с толку.

Сен-Жюст продолжал лихорадочно листать папки, когда его взгляд уперся в отчет одного из осведомителей. В 93-м на него не обратили внимания — посчитали бредом. А потом осведомитель, утверждавший, что играл в шахматы с самим бароном де Бацем, исчез. И о его отчете забыли. Шахматы... Сен-Жюст похолодел и уставился на листок с отчетом. Он вспомнил дом, где его держали во время процесса над эбертистами. Похищение. Человек в маске, рассказывающий о смерти друга. Благородный похититель, который сказал, что предпочтет смерть позору. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Он держал барона под прицелом пистолета и не убил его. Сен-Жюст вскочил и захлопнул папку. Он продолжит завтра. А сейчас надо проветриться. А заодно поговорить с Филиппом Леба. Судя по тому, какие взгляды Филипп кидал на него сегодня в Конвенте, Анриетта сказала о разрыве помолвки, как и обещала. Теперь нужно удалить ее из города.

Филиппа Сен-Жюст нашел в кафе напротив здания Конвента. Тот читал книгу, рядом стояла пустая чашка. Все ясно, у Филиппа сегодня тоже заседание в Комитете. Тем лучше. Значит, у них обоих не будет времени на длительные разбирательства. Сен-Жюст сел рядом и тихо отбил дробь по столу, чтобы обратить на себя внимание.

- Оторвись от книги, Филипп. Давно тебя ищу. Мне показалось, ты хотел со мной поговорить.

Филипп Леба нехотя поднял голову. Вот оно – то, о чем он предупреждал Анриетту с самого начала. Ненужный, лишний разговор, финал которого понятен еще до его окончания. Да достаточно одного взгляда на Антуана, чтобы понять, что он не женится ни-ког-да, просто потому что античные герои не женятся, не плодят детей и не заканчивают свои дни в уютном деревенском доме. Вместе с тем, это – Антуан. Хороший друг, который мог бы стать его кумиром, если бы Леба желал тоже быть античным героем. Но он быть античным героем не желал, оставаясь вполне счастливым в роли спутника и друга главного персонажа эпической трагедии, окружая себя теми, кого любил сам, кто любил его и просто преданно служа своим идеалам. Что еще надо простому человеку для счастья и спокойствия? Но вот Сен-Жюст – человек непростой… что он и пытался когда-то объяснить Анриетте. Захлопнув книгу, Леба махнул рукой, приглашая Сен-Жюста присесть, после чего тихо ответил.
- Не стоит ничего объяснять, Антуан. Я все понимал с самого начала. Элиза просила меня поговорить с тобой о возможности примирения, но я ответил ей, что это бесполезно. И я ведь прав?

Сен-Жюст опустил глаза. - Это решение приняла Анриетта. А я - недостойный жених для нее. Как видишь, твоя сестра меня раскусила вовремя.

Филипп Леба вопросительно посмотрел на Сен-Жюста.
- Антуан, - мягко ответил он, - Не стоит скрываться за полуправдой. Вне зависимости от того, как ты поступил с Анриеттой, я останусь твоим другом. Просто потому что даже у тебя должны быть друзья. Но помолвку разорвала не она, а ты, а твоя неправда огорчила меня сейчас еще больше, чем известие о разрыве. Я ждал его, поэтому не сержусь. С тех самых пор, как ты произнес свое «Дерзайте!», заявив, что это – девиз нашей Революции. Ты весь в этом, Антуан. У тебя никогда не будет дома, жены и детей, которые скрасят твою старость. Ты выбрал другой путь – даже не самопожертвования, о нет. Пожертвовать собой готов даже я. Но твой выбор – самоотречение во имя твоей идеи. И для того, кто отрекся от себя – увы – остается мало радостей в жизни.

Воцарилось тяжелое молчание. Сен-Жюст винил себя во всем. Он, человек, об интуиции которого ходили легенды, не увидел того, что творилось у него под носом. И теперь из-за него под удар помимо всего прочего была поставлена репутация и честь ни в чем ни повинной Анриетты Леба. Ее ошибка была лишь в том, что она сохранила свою душу чистой, и осталась доверчивым и благородным созданием, несмотря на окружающую ее грязь. Можно себе представить, какие слухи поползут по Парижу, если даже Филипп не верит в то, что именно Анриетта разорвала помолвку. Сен-Жюст вздохнул и заговорил тихо, обдумывая каждое слово. - Филипп, я готов рассказать тебе правду. Как другу. В обмен на твою клятву выполнить мою просьбу, положиться на меня и не пытаться ничего делать самому. Ты согласен?

Филипп Леба нимательно посмотрел на Сен-Жюста.
- Хорошо, клянусь, - тихо сказал он. Я слушаю, Антуан. А ты поклянись больше никогда мне не врать.

- Обещаю. Как ты знаешь, теперь я вплотную занимаюсь делами бюро общей полиции, - заговорил Сен-Жюст. - Мне стало известно о существовании заговора, направленного против меня. Этим в наше время никого не удивить. И я не боюсь интриг - я честен перед республикой, и упрекнуть меня не в чем. Но с недавнего момента у меня появилось слабое место. Твоя сестра. Анриетта была моим ангелом. Но я подозреваю, что ей грозит опасность. Сделав что-то Анриетте, мои враги получают возможность управлять мной. Ты понмаешь, о чем я? Все это было ошибкой с самого начала. Я зашел слишком далеко в политике. И играю с огнем. А время сейчас страшное. Поэтому помолвка должна быть уничтожена. Но я не хочу, чтобы Анриетта стала "брошеной невестой". Она - красивая молодая девушка, она обязана быть счастливой. Даже если мы все погибнем, у Анриетты есть шанс прожить свою жизнь в добродетельной стране, завести семью и быть счастливой. Поэтому все должны узнать, что она бросила меня. Из-за любовницы, из-за недостаточного внимания, из-за чего угодно. Увези ее, Филипп. У вас есть дом в провинции. Она должна переждать. Я прошу тебя.

- Я так и знал с самого начала, - прошептал Филипп Леба, - Ты принадлежишь революции, Антуан. И в этом твоя судьба. Я поговорю с Анриеттой сегодня же, и завтра утром она уедет. Боюсь, Элиза не согласится сопровождать ее, но я что-нибудь придумаю.

- Убеди Элизу в том, что Анриетта сама меня бросила. И раскажи паре-тройке коллег о том, что твоя сестра решила, что не готова к браку. Этого будет достаточно. А я сделаю вид, что задет. Я очень за нее переживаю. И только сейчас я понял, что она значила для меня больше, чем мне казалось.

- А вот врать, Антуан, я не буду, - твердо ответил Филипп, - Я скажу лишь что это семейное дело, в котором мы разберемся без посторонних.

- Как знаешь, Филипп, - кивнул Сен-Жюст и поднялся. - Я рад, что мы поговорили. И, надеюсь, что мы действительно останемся добрыми друзьями. Я очень люблю вашу семью. Поговори с Элизой. Мне пора.

Филипп Леба кивнул и протянул Сен-Жюсту руку на прощание.

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пн Янв 11, 2010 8:02 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794.

Париж / Тюильри.

Клод Орсе, Жак Вилькье, Бийо-Варенн, Робеспьер, Колло дЭрбуа.

Клод Орсэ очнулся утром у себя в доме.
Голова раскалывалась, как всегда после подобных вмешательств в психику.
Что с ним произошло? Почему незнакомая бессмертная говорила о правосудии? Что заставила сделать?

Он по привычке поднял к глазам поврежденную Сольдерини руку, чтобы осмотреть с утра. На пальцах красовалось свежее чернильное пятно.
Что-то написать… Конечно, она заставила его что-то написать… Письма нет… Таламаску? Едва ли… и причем тут правосудие?

Или… или это было признание во всех грехах, которое она теперь использует против него, чтобы натравить на него этих революционных безумцев?
Клод Орсе судорожно оделся, пытаясь попасть в рукава сюртука. Бежать из Парижа. Селеста, Сольдерини, Ленорман – путь идут куда хотят. Начать новую жизнь. Все забыть. Итак, - он раскрыл ящик стола. Деньги. Хватит надолго. Отчеты – в огонь. Переписка – в огонь. Документы. Паспорт…на месте… свидетельство о благонадежности…Он застонал от разочарования уже больше, чем от боли. Черт побери, будь она проклята, стерва Сольдерини. Когда его отпустили из-под ареста, свидетельство так и не вернули. Наверняка, намеренно, чтобы затруднить ему выезд. А он сам был в таком состоянии, что был слишком рад унести ноги оттуда живьем – не до документов. Так, соберись.

Еще ничего не потеряно, - усмехнулся Клод Орсе, торжествующе, - Еще день. Свидетельство можно успеть восстановить сегодня же, в Комитете по надзору. Вперед, в Тюильри!


****

Жак Вилькье пребывал в своем обычном расположении духа. То есть омерзительном. Финансовая помощь его семье, обещанная Барером вылилась во все новую серию мелких поручений и обязанностей. Только рассчитывал пару часов побездельничать в начале рабочего дня, благо, Комитете Безопасности сегодня день неприемный - пожалуйте, попросили помочь в общественной приемной Комитета по надзору, потому что, видите ли, гражданин Барер дает такие восторженные отзывы о нем, что, как только возникла проблема с нехваткой рук, сразу о нем вспомнили.

И граждане все идут и идут. Черт побери, пора кончать с этим! Вилькье выпрямился и принял грозный вид. Черт побери, - снова выругался он сквозь зубы, - Если бы судьба хоть раз предоставила ему возможность отличиться не на поприще подписывания бумажонок. А вот хоть как тому же Бареру, с его хваткой и обстоятельствами. Которые его сами находят, а он только плечами пожимает и работает над ними сутками. Но как тут отличишься, на прошениях полуграмотных горожан? Если бы ну хоть какой-то, хоть малейший заговор. Или если бы к нему в приемную пришел иностранный шпион, - Вилькье вонзил в воображаемого шпиона взгляд, подобный тысяче кинжалов.
В дверь постучали.

- Я занят, - по привычке огрызнулся Вилькье. Стоп. А если там Барер? – Войдите, у меня был перерыв, - торжественно провозгласил он.

В кабинет вошел пренеприятный субъект с рукой на перевязи и странным кашлем. Военный? Непохож. Штатский? Пьяница, раненый в уличной драке? Вилькье милостиво кивнул.

- Слушаю Вас, гражданин.

- Я прошу вернуть мне мое свидетельство о благонадежности, утраченное во время ареста по необоснованному обвинению, - странным как будто треснувшим голосом начал проситель.

- Так-так, гражданин, какого ареста? По какому обвинению? – Вилькье приготовился записывать.

История, поведанная гражданином, заставила его бросить перо уже на третьем предложении рассказа. В голове не укладывалось – значит, он был арестован по обвинению в воровстве, которое взялся расследовать лично Неподкупный, при этом подозрения не подтвердились, и его отпустили из Пти-Шатле. Бред какой-то.

- Не лгите, гражданин, - строго сказал Вилькье, - Робеспьер не занимается расследованием столь мелких преступлений.

- Но клянусь Вам, это был Робеспьер, - проговорил Клод Орсе, пристально глядя на Вилькье. *Поверь мне и выпиши новое свидетельство*… Судорога в горле – напоминание о клыках и не слишком нежных объятиях очередной агрессивной бессмертной накануне, помешала закончить внушение должным образом. Приступ боли скрутил его прямо перед столом чиновника, бросив на ковер перед ним.

- Эээ…. Гражданин, а умирать мы тут не договаривались… Кто-нибудь! На помощь! – Заорал Вилькье, напуганный почти до смерти… Чертовщина…. Только что в голове раздался настоящий голос, да еще и командный… Да что это он делает сам, черт возьми? – Вилькье отбросил перо, которым помимо собственной воли уже начал выводить ровные строки свидетельства. Отшатнувшись от стола и недописанного документа, он заорал уже в полный голос.

***

-... послушай, Робеспьер, ну объясни мне какого черта... - начал было Колло свою любимую с утра тему, отказываясь понимать, какого черта они поднимают столько шума из-за бумаг, предназначенных для Комитета безопасности. Все что нужно уже изъяли, что, спрашивается, еще? Однако превзойти Робеспьера по занудству мог далеко не каждый, поэтому уже второй день они брали друг друга на измор, пытаясь разобраться, важно это или не важно. В конечном итоге он сам так запутался в софизмах, что уже не мог вспомнить с чего все началось. Но спорил из принципа. Закончить фразу не позволил крик, впрочем, даже не крик, а ор, доносившийся из бюро комитета по надзору. Черт, там что, кого-то убивают? Переглянувшись с Неподкупным, дЭрбуа бросился туда, даже не пытаясь выяснить, следует ли за ним Робеспьер. Картина, которая предстала их глазам была достойна кисти Давида. На заплеванном полу корчился какой-то человек, вокруг него бегал чиновник, на лице которого было написаны скорбь и отчаяние всего мира. Тяжело, должно быть. .

- Кого убивают? - гаркнул Колло. - Что шумите, гражданин?

- Что здесь происходит? - резко осведомился Робеспьер. В лежащем на полу гражданине он признал Орсе

- Это не я... Он сам... Он сам, - продолжил орать чиновник, только через секунду сообразив, на кого он, собственно, орет. Рот закрылся сам собой. О господи... Вот тебе и прославился... В голове Вилькье пронеслась целая вереница мыслей. Если он начнет объяснять, что испугался голосов в голове - прощай, карьера, здравствуй, лечебница. Усилием воли он собрался, - Не знаю, что нашло на гражданина, граждане Робеспьер и дЭрбуа. Он явился по поводу потери свидетельства о благонадежности, дал странные показания, лживые несомненно. Стоило мне в них усомниться, гражданин рухнул на пол от непонятных судорог. Душевнобольной... или душевнобольной заговорщик, полагаю, так как оговорить он пытался лично Вас, - преданный взгляд устремился сторону Неподкупного.

- А что это у вас тут происходит? - На пороге возникло новое действующее лицо, привлеченное шумом, - И с каких это пор у нас граждане приемных не стоят, а валяются, - Бийо-Варенн шагнул в комнату и резко тряхнул лежащего за плечи.

- Нет... больно... отпусти горло, тварь, - прошептал Клод Орсе. Сознание возвращалось. В комнате стояло несколько граждан. И очки Робеспьера было не перепутать ни с чем, - Я погиб, - прошептал он.

- Ничего особенного, - ответил Робеспьер. - Гражданин решил упасть в обморок

- Мы сами только что подошли, - угрюмо сказал Колло, изучая лежавшие на столе бумаги. Потом повернулся к чиновнику: - Гражданин, если этот человек - заговорщик, то его место в тюрьме, если душевнобольной - в лечебнице. Вопрос в том, зачем, в таком случае, вы начали выписывать свидетельство?

- Он начал выписывать свидетельство, потому что последние его слова - ложь, - начал Клод Орсе, в последней отчаянной попытке выкрутиться, - А потом мой приступ, видимо, так напугал его, что он начал рассказывать какую-то страшную сказку, - он снова пристально посмотрел на Вилькье, - Гражданин, я не виню Вас, что Вы испугались, но этот приступ - не доказательство моей душевной болезни, - *Подтверди мои слова. Немедленно!*

Снова этот голос. Вилькье понял, что сам сходит с ума, но в любом случае начальство этого знать не должно, - Все верно, гражданин дЭрбуа - услышал он новый голос, - Я просто перепугался. Гражданин говорит правду, - Когда фраза закончилась, он понял, что голос был его собственный.

- Стоп, стоп, - вмешался Бийо-Варенн, - Это объясняет крик, но к чему тогда разговоры о заговоре? Колло, что там еще в бумагах? - резко спросил он, тоже уставившись на несчастного чиновника.

- Только незаполненный формуляр, - Колло помахал в воздухе листом бумаги. - Что ты еще хотел здесь найти? Впрочем, у меня твердое убеждение, что кто-то все же сошел с ума. - Он тоже повернулся к чиновнику: - Объясните, гражданин, зачем устраиваете здесь такую кутерьму?

- Постой, Колло, - Робеспьер взял у него из рук бумагу. - Единственное, что мне кажется странным, так это то, что гражданин сам себе противоречит. Необычайно глупо делать одно и спустя минуту утверждать обратное без малейших на то оснований, вы не находите?

Надежда, появившаяся после слов высокого гражданина, снова начала ускользать, стоило заговорить Неподкупному, - Но я-то здесь причем, граждане - вскричал Клод Орсе, - Если чиновник противоречит сам себе, причем здесь я? Это был просто приступ, - он снова закашлялся, но подавил боль в горле, посмотрев на сей раз на Колло дЭрбуа, - Просто приступ, поверьте, - *И ты веришь. Во всем виноват чиновник, мне надо просто выписать свидетельство* -

- А показания, Колло? - жестко спросил Бийо-Варенн, - Где письменное обоснование со слов гражданина? Почему Вы не записали?, - обратился он к Вилькье

- Если бы Вилькье был собакой, он завилял бы хвостом, - Объяснения были слишком запутаны, - слабым голосом произнес он, - И я решил не выписывать свидетельство, пока гражданин не изложит историю целиком. А потом случился этот приступ, и я позвал на помощь, - слепил он единую версию из правды и сумасшедшего голоса в голове.

- Необходимо письменное обоснование, - бросил Робеспьер. - Если ваши слова верны, сведения проверят и свидетельство будет у вас на руках не позже, чем через две недели. До этого вам придется ограничится временным удостоверением.

- Да черт с ним! - рявкнул Колло. - Гражданин выпил вчера лишнего и запутался в показаниях, с кем не бывает. Он уже начал выписывать свидетельство, следовательно и говорить не о... - дЭрбуа запнулся, поймав себя на мысли, что сошел с ума здесь все-таки он сам. Что он городит?

- Следовательно, должно быть и письменное обоснование, - спокойно подхватил Робеспьер, - Мы должны убедиться в правильности принятого вами решения.

Бийо-Варенн недоуменно разглядывал Колло. Лишняя гуманность и способность противоречить самому себе никогда не была его отличительной чертой. - А почему Вы запутались? - раздраженно бросил он.

Клод Орсе собрался с последними силами. Если бы он знал, что точно он написал вчера ночью, и было ли это признание куда-то отправлено, было бы легче. Только бы эта бумага не вышла на сцену в самый неподходящий момент. Он посмотрел на Бийо-Варенна. *Неважно обоснование. Чиновник слышал показания и должен сам в них распутаться. Задерживать меня причины нет*.

- Но обоснование составит чиновник, - заявил Бийо-Варенн, - А гражданина задерживать причин нет, - Уже договаривая, он понял, что несет какой-то бред. Чушь. Так не бывает. Но именно это он и сказал.

- Обоснование будет составлено сейчас, - прошипел Робеспьер, вне себя от ярости. Бесполезно говорить коллегам что-либо, они сами не понимают, что говорят. - Иначе гражданин отправится в тюрьму за попытку дать ложные сведения о себе, следовательно являясь подозрительным. - Колло, Бийо, позовите жандармов сейчас же, сделайте одолжение.

Нет. Только не жандармов. Орсе понял, что еще сидит на полу. Оперевшись на больную руку, он посмотрел на высокого гражданина по фамилии дЭрбуа. *Никаких жандармов*.

- Это бред, - взорвался Бийо-Варенн, - Почему ты считаешь сведения ложными? Черт побери, я повторяю - что тут творится? Орсе тяжело перевел взгляд на него, - *Отпусти меня. Вам надо проверить чиновника* - Надо проверить чиновника, отпустите гражданина, - на повышенных же тонах неожиданно для себя продолжил Бийо-Варенн.

Вилькье чуть не подпрыгнул при упоминании его имени. Только не это, только не это. Черт возьми, пусть это будет кошмарным сном. Но неужели эти граждане не слышат, что тоже противоречат сами себе? Или они тоже сошли с ума? Он умоляюще посмотрел на Робеспьера.

Орсе проследил за взглядом чиновника. Если Неподкупный сейчас сыграет под его дудку – он спасен. Интересно, этот невозмутимый человек испугается мысленного разговора? Он напрягся и послал ему мысль. *Отпустите меня. Я хочу просто уехать, так будет лучше для всех. Скажи это!*, - он дополнил просьбу мысленным приказом.

Робеспьер резко повернулся, пытаясь определить, кто к нему обращается. Никто. Голос звучал у него в голове. И, что самое неприятное, этот голос приказывал, заставляя подчиниться. Возможно, он бы и не пытался сопротивляться, если бы яростное нежелание идти против своих принципов и нежелание отменять собственные распоряжения, особенно перед коллегами. Между тем, игнорировать этот мысленный приказ становилось все сложнее. Сколько прошло времени? Вряд ли больше десяти секунд, но казалось, что больше. *Скажи это!*

- Вы хотите, чтобы вас отпустили... - медленно сказал Робеспьер, потом прибавил, словно пробиваясь сквозь невероятную толщу воды, как часто бывает во сне: - Этого не будет. Позовите жандармов!

Бешенство, захлестнувшее Орсе, придало сил. Он ведь почти спасен. Ну что ж… Помнится, давеча Неподкупный много рассуждал о чести и бесчестии и попрекал его невинными людьми… Он перевел взгляд на Вилькье, который, казалось, был бы рад провалиться сквозь землю. *Отпустите меня. Ты сам виноват*, - скомандовал он бедняге.

Вилькье, уже не соображая, что он делает, покорно проговорил, - Отпустите его. Это моя ошибка.

Орсе снова смотрел в упор на Робеспьера. *Хорошо, арестуй меня. Но я пойду на эшафот не один, а вместе с этим беднягой чиновником. Он в моей власти и сейчас сделает все, что угодно…. Например, то, что приведет его прямиком на гильотину. Ты готов на такие жертвы? Или это тоже входит в ваши понятия о честности?*

- Вы не в себе, гражданин, - холодно бросил Робеспьер, повернувшись к чиновнику. - Вам потребуется отдых. Гражданин дЭрбуа, мне показалось или я попросил вас вызвать жандармов?

- Да, - неохотно пробормотал Колло, отлепив себя от стены. Не может быть, чтобы вчера он напился до того, что сегодня начал слышать голоса. Бред какой-то.

*Нет, ты не будешь звать жандармов. Ты не собачка на побегушках. Пусть сам зовет* - вклинился Орсе в сознание Колло дЭрбуа.

- Если гражданин не в себе, Робеспьер, его место не в тюрьме, а в лечебнице, - бросил Бийо-Варенн, - Хотя не понимаю, с чего ты сделал такой вывод. Орсе тем временем сосредоточился на Вилькье. *Подойди к двери и запри ее*. Чиновник повиновался, а Орсе глянул искоса на Неподкупного *И кто из нас не в себе - я или он? Отпусти меня, или этот несчастный прогуляется до гильотины или сумасшедшего дома за компанию со мной*

Робеспьер молчал, отвернувшись к окну. Возможно, чиновнику и суждено закончить жизнь в доме для умалишенных или на эшафоте, но и этот тип не будет разгуливать по городу, подчиняя людей своей воле. Что он заставит их сделать в следующий момент? Выпрыгнуть из окна? Бросится с ножом на своих же коллег? Сделать признание, которое может стоить жизни? Все возможно. Но пока что в его силах сделать так, чтобы Клод Орсе был арестован и он намерен использовать все шансы. Робеспьер повернулся к чиновнику.

- Отдайте мне ключ, гражданин, я должен отпереть дверь.

Вилькье бросился к Робеспьеру с ключом в руке, - Гражданин Робеспьер, я никогда не... Орсе пристально посмотрел на него, и в следующую секунду Вилькье, как послушная марионетка, вцепился Робеспьеру в горло,

- Будь ты проклят, тиран! Умри!

Бийо-Варенн поймал взгляд Колло дЭрбуа и подскочил к чиновнику, пытаясь оторвать того от не особенного дорогого, но еще ценного коллеги.

- Не знаю, как второй, но вот этот точно или спятил, или с ним в сговоре, - прошипел он.

Орсе внимательно наблюдал за сценой, - Я невиновен! Я не виноват, что чиновник спятил, - обратился он к высокому гражданину по фамилии дЭрбуа, остававшемуся единственным незадействованным в событиях участником сцены, - Отпустите меня, я боюсь! - проговорил он, сопровождая мысли приказом.

Некоторое время Колло боролся с желанием отпустить этого психа... или не психа? Подобный бред не мерещился ему даже в пьяном угаре. Разыгравшаяся сцена, впрочем, поглотила все внимание, некоторое время дЭрбуа боролся с желанием открыть дверь, чего, собственно и добивался Робеспьер и броситься на помощь Бийо. Не в силах решить, что делать, он просто выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в воздух. За дверью послышались крики. Может быть, ее начнут ломать. Все равно. Этот факт решил вопрос в пользу Бийо. Схватив со стола пресс-папье, Колло просто огрел им чиновника, решившего покончить с Неподкупным.

Робеспьер с трудом восстановил дыхание. Пора покончить с этим фарсом. И чем быстрее, тем лучше. Он поднял ключ, который выронил несчастный служащий и направился к двери. Впрочем, это было не так необходимо: судя по шуму, дверь сейчас взломают.

Орсе вздохнул. Все погибло... Впрочем, нет. Если не всплывет та бумага, о которой он только догадывался, его выпустят. Если нет... он будет не первый агентом Таламаски, окончившим дни на гильотине. И поставить ему в упрек будет нечего. Перед глазами прошел его послужной список. Если бы не последнее задание Реджинальда, если бы не гадина Сольдерини - он был бы жив и свободен. И если бы не Неподкупный... Остальные повелись на мысленное внушение, как миленькие. Но еще действительно не все потеряно. Доказательств нет.

- Что здесь происходит? - умоляюще произнес он, - Я не виноват, что этот чиновник бросается на людей. Он снова посмотрел на Робеспьера. *У этого бедолаги жена и пятеро детей. К вопросу о том, что честно, а что бесчестно, Робеспьер. Отпусти меня, иначе пострадают и другие невинные. В вину мне вменить все равно нечего*.

Дверь в кабинет треснула под ударами жандармов, и комната заполнилась любопытными и военными, недоуменно и со страхом рассматривающих картину: лежащий на полу чиновник, с виду покорный и испуганный неизвестный гражданин и три члена Комитета Общественного Спасения с очень странными лицами. Бийо-Варенн ответил им свирепым взглядом,

- Все вон! Жандармам ждать у дверей. Дождавшись, пока толпа очистит помещение, он развернулся к коллегам, - Что делать будем? - мрачно спросил он, - И все-таки какого черта тут творится? Кто сошел с ума?

Робеспьер подошел к столу, нашел перо и бумагу и написал несколько строчек. Запечатав послание, он протянул его одному из стоявших у двери жандармов.

- Немедленно найдите Субербьеля.

Жандарм молча повиновался, а он сам стоял у двери, не зная, что предпринять. Нельзя позволить, чтобы этот тип оставался на свободе, но скольких он еще сведет ума? Вопрос, не имеющий ответа. Приняв решение, Робеспьер распахнул дверь. Помнится, даже Страффорд не мог справиться с толпой... К счастью, любопытные не разошлись. Чиновники, просители, жандармы, внутренняя охрана дворца.

- Граждане, - тихо сказал он. - Сейчас нами задержан человек, который некоторое время промышлял грабежом, выбирая в качестве жертв стариков и детей, вы все о нем слышали, вы узнаете его, если всмотритесь в его лицо. Он пытался ввести в заблуждение чиновника, который пострадал в результате спровоцированной схватки, это могут подтвердить мои коллеги. Следующей его жертвой может стать и кто-нибудь из вас, граждане, если вы не будете бдительны. Я полагаю, что этот человек должен понести заслуженное наказание. Но он хитер и опасен. Поэтому вы, как истинные патриоты не позволите ему уйти, если преступник предпримет попытку к бегству.

Вилькье приходил в себя. Последние полчаса стали адом, который отказывалось воспринимать сознание. Он переводил взгляд с одного лица на другое. В глазах Бийо-Варенна и Колло дЭрбуа явно читался смертный приговор. Увидев же очки Неподкупного, Вилькье понял все. И снова отключился, на сей раз без посторонней помощи.

- В Шатле, - скомандовал Бийо-Варенн, указывая на чиновника и Клода Орсе. Последний поднялся без посторонней помощи. Еще не все потеряно. Доказательств нет, а признаваться в собственном сумасшествии они не будут. В любом случае в следующий раз Робеспьер три раза подумает, прежде чем лезть в дела Ордена. Таламаска запомнит это.

- Нет, - хмуро сказал Робеспьер. Теперь все зависело от того, насколько быстро Субербьель принесет опиум. В том, что лекарство у него есть, Робеспьер не сомневался, присяжный всегда носил с собой саквояж, так как лечил большую половину заседавших в Тюильри. - Чиновника оставьте, гражданина заприте и оставьте одного. Позже их осмотрит врач, чтобы убедиться в душевном равновесии обоих. Конвой, шесть человек, будьте осторожны, преступник может сделать попытку скрыться от правосудия. Это все.

Не обращая внимания на вопросы Колло, сыпавшиеся, как из дырявого мешка, Робеспьер молча смотрел, как жандармы уводят агента. А дальше? О том, что будет дальше он старался не думать, так как это граничило с бредом. Да и все то, что произошло, выглядело точно так же. И все же… нельзя смириться с тем, что по городу разгуливает человек, способный в любую минуту заставить людей действовать против своей воли. Такие, как Жюльетт Флери – не в счет, то, что к ним не относятся человеческие мерки, он понял еще со времен знакомства со Страффордом. Пусть будет так, по крайней мере, на данном этапе. А сейчас лучше выбросить из головы всю эту чушь.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вт Янв 12, 2010 2:19 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Тюильри (продолжение)

Сен-Жюст, Робеспьер

На входе в Тюильри царило непривычное оживление. Сен-Жюст резко отошел в сторону, давая проход жандармам, которые вели за собой какого-то сухощавого человека в пенсне. Люди бурно обсуждали скандал, разгоревшийся в кабинете чиновника Вилькье, звучали слова «покушение» и «сошел с ума». Издалека слышалась отчаянная брань Колло, ему вторил Бийо-Варенн. Протиснувшись наконец, Сен-Жюст с трудом отыскал Робеспьера — тот был бледен и сосредоточен.

- Да расступитесь вы наконец, к чертовой матери, - раздраженно проговорил Сен-Жюст. На секунду все замолчали. Нужно уводить Максимильяна отсюда, судя по всему, он отчаянно жаждет избежать расспросов. - Нам надо поговорить. Немедленно. - Робеспьер кивнул и быстро начал подниматься по лестнице. Через секунду они уже сидели в его кабинете.
- Ничего не случилось, мне просто показалось, что тебе не хочется там оставаться, - пояснил свои слова Сен-Жюст. - Расскажешь, что тут произошло?

- Ничего особенного, - машинально ответил Робеспьер, понимая, что таким объяснением соратника не успокоишь. Но что прикажете рассказать ему? То, что по Парижу разгуливают агенты организации, которая занимается изучением всякой чертовщины? Да его самого в Шарантон посадят, если кто-нибудь услышит такое заключение. Нет, хватит с нас и де Баца. - Чиновник повредился рассудком.

- Кто этот человек в пенсне? - продолжал допытываться Сен-Жюст. - Что за бред про покушение? В чем дело, Максимильян? Ты снова не хочешь меня во что-то посвящать?

- Человек в пенсне? - растерянно переспросил Робеспьер, думая о своем. - Иностранный агент. Таких в Париже несколько, они делают вид, что изучают то ли историю, то ли разную чертовщину, то ли истории, связанные с чертовщиной. Одному из них удалось ввести в заблуждение Ришара, мы потеряли ценного коллегу... Теперь вот этот. Думаю, он хотел бежать.

Глаза Сен-Жюста заблестели. - Историки? Которые изучают чертовщину? - переспросил он. Услышать это слово от Робеспьера, произнесенное таким серьезным тоном... Он не верил своим ушам. - С Ришаром случилось то же самое, что и со мной? Черт побери, Максимильян, а ведь я с самого начала знал, что тут не все так просто! Вспомни, как я признавался в том, что брал взятки у Лавуазье! - Сен-Жюст зашагал по комнате. - Что за агенты? Чем они занимаются? Шпионят? Один из этих шпионов устроил покушение на тебя? Но ведь они... Невероятно. Они должны быть казнены все до единого, иначе.. Иначе я даже не представляю, что они могут натворить.

- Так мне сказали, я не интересовался, что они на самом деле изучают, - пожал плечами Робеспьер. - Совершенно с тобой согласен, все это звучит так бредово, что лучше никому об этом не рассказывать, иначе есть шансы угодить в лечебницу. Тем не менее, согласен, что нельзя позволить им разгуливать по Парижу, поэтому тот человек, которого ты видел, будет казнен. Есть еще один... И я уверен, что он в городе.

- Его фамилия? - коротко спросил Сен-Жюст.

- Здесь он представился как Дидье, - ответил Робеспьер. - По-настоящему его зовут Лайтнер. Он англичанин. Но только... и думать забудь о том, чтобы преследовать его самостоятельно.

- Флери в курсе этой истории, верно? Этот Дидье был причиной ваших с ней встреч? - быстро сообразил Сен-Жюст.

- Не совсем понимаю, о чем ты, - ответил Робеспьер. - О существовании Дидье я узнал сравнительно недавно, в тот день, когда Ришар должен был допрашивать Жюльетт Флери.

- Флери в курсе истории с этими агентами? - тихо переспросил Сен-Жюст. - Если рассказываешь, рассказывай все.

- Да, она знает. Мне пришлось обратиться к ней за помощью, так как после встречи с Дидье я пришел к выводу, что не помню ничего из того, что произошло со мной. Все странности на этом не закончились, так как когда я вернулся домой, то выяснил, что Дюпле убеждены в том, что я провел ночь дома в то время как я был совершенно в другом месте, - устало сказал Робеспьер. - Жюльетт Флери рассказала мне о них и помогла расставить все точки над "и". Таким образом, мы вышли на Клода Орсе, которого ты видел. Он согласился сотрудничать, но потом испугался. Видимо, в результате переговоров со своим непосредственным начальством Орсе решил, что я пойду на компромисс. Я отказался и сегодня он сделал попытку раздобыть для себя свидетельство о благонадежности. Не сомневаюсь, что эта попытка увенчалась бы успехом, если бы не стечение обстоятельств.

- Его надо казнить не позднее завтрашнего утра, - жестко сказал Сен-Жюст. - Я подготовлю все необходимое. Дидье будет объявлен в розыск. Не понимаю лишь, почему ты все это время молчал?

- Что ты хотел, чтобы я сказал? - вопросом на вопрос ответил Робеспьер, прикоснувшись к виску. - И без того все изложенное мной напоминает бред душевнобольного человека.

- Черт побери, ты соображаешь, что говоришь? - взорвался Сен-Жюст. - Ты отвечаешь за эту страну, ты руководишь Комитетом, ты - сердце Республики! Какая-то мразь позволяет себе крутить твоим сознанием, а ты задумываешься о том, как будет выглядеть твой рассказ? И перед кем? Передо мной? - он резко взял себя в руки. - Пожалуйста, не делай так больше. Ты не должен рисковать. Никогда. Я сделаю все возможное, чтобы найти Дидье.

- Не смей! - Робеспьер резко ударил ладонью по столу. - Не смей, Антуан. Дидье в состоянии управлять и твоим сознанием тоже. Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что случилось с Ришаром. Не хочу, чтобы ты в один прекрасный день захотел меня убить, как этот несчастный чиновник. Понимаешь? Не смей разыскивать Дидье самостоятельно. По крайней мере, забудь о гордости и спроси совета у Жюльетт Флери. Она единственная, кто может противостоять им. И то не всегда успешно. Пообещай мне, поклянись тем, что для тебя дорого в том, что ты не станешь пытаться найти его.

- Обещаю. - Сен-Жюст улыбнулся. - И клянусь. Честно говоря, я просто собирался сделать жизнь этому человеку невыносимой. Если мы начнем разыскивать его, как заговорщика, мы сможем распространить информацию о нем на всех углах. В конце концов, он почувствует себя загнанным зверем и хотя бы покинет нашу страну. У нас есть один из них. Он станет английским шпионом. И потянет за собой остальных.

- Как бы там ни было, мы не можем казнить человека без суда и следствия, - сказал Робеспьер. – Другой вопрос, что присяжные могут рассмотреть дело и без его участия, но оно должно быть рассмотрено. А, следовательно, должен быть и протокол допроса обвиняемого. Я не рискну отправить кого-либо допрашивать его, достаточно того, что произошло сегодня, пусть даже сейчас Орсе и находится под действием опиума.

- Да. Ты прав. В таком случае нам остается ждать Флери, - задумчиво сказал Сен-Жюст. - Скажи... Тебе не кажется странным, что твоя маркиза зачастила к Дюпле? Не помню, чтобы вас и раньше связывала такая тесная дружба. Если это не мое дело, то прости. Просто в последнее время я начинаю подозревать собственную тень.

- Да, раньше мы  виделись значительно реже, - неохотно ответил Робеспьер. - Полагаю, что Жанна просто боится очередного ареста и таким образом пытается обрести уверенность. - На самом деле он далеко не был в этом уверен, но признаваться в этом не хотелось.

- Хорошо если так. - невесело усмехнулся Сен-Жюст. - Еще раз прости. Ты знаешь, я всегда был к ней несколько предвзят. Бог с ней, с маркизой. Я пойду. Мне нужно еще немного поработать с документами. Хочу, чтобы новый закон был принят как можно скорее.

- Да, конечно. Скажи, Антуан, это правда, что ты разорвал помолвку с Анриеттой Леба? Прости, вопрос личного характера, но мне кажется, что этот факт все больше и больше обрастает всевозможными домыслами...

- Это лживые домыслы, - спокойно ответил Сен-Жюст. - Да, мы расстались с Анриеттой. Но инициатором была она, а не я. Хотя, понимаю, интереснее судачить обратное.

- Извини. Этот вопрос был бестактен и он не имеет отношения к делу, - Робеспьер бросил взгляд на часы. - Но мы потеряли много времени из-за случая с Орсе. Сейчас я бы хотел наверстать упущенное и поработать, если ты не возражаешь, до заседания осталось всего два часа, а мое присутствие сегодня необходимо. Спасибо, что спас меня от неизбежных расспросов в бюро по надзору.

- Я зайду за тобой за десять минут до заседания, - кивнул Сен-Жюст и вышел. Прочь мысли о бароне де Баце, это превращается в навязчивый кошмар. Прочь мысли о странных англичанах, одного из котрых сегодня задержали. Прочь мысли о несчастной Анриетте и о Клери, которая уехала так некстати. Подготовиться к заседанию.
Остальное - после.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Вт Янв 12, 2010 3:14 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Якобинский клуб, затем - салон Ленорман

Элени, Ленорман, и др.

… «Таким oбразoм мы нанесем ужасные удары; так, а не частичными и oпрoметчивыми мерами мы разoбьем врагoв свoбoды; наступая прямo на них, атакуя их с oжестoчением и в упoр, вoнзая в их сердце кинжал правoсудия, мы сумеем избавить свoбoду oт всех злoдеев, кoтoрые хoтят ее разрушить»…

Зал взорвался аплодисментами. Вот он, истинный новый король Парижа. Французы свергли Людовика, чтобы склонить головы перед этим кровавым тираном, который, кажется, задался целью уничтожить всю страну. И они, открыв рты, внимают его ладно скроенным речам, они готовы забыть о том, что когда-то были людьми, а не стадом голодных волков, рвущихся разорвать друг друга на части. Элени передернула плечами от возмущения и медленно пошла прочь от здания Якобинского клуба.

В последнее время она ничего не могла с собой поделать – тягучее, ноющее чувство удовлетворения охватывало ее каждый раз, когда она приходила сюда и разглядывала толпу потерявших разум людей. Ей рисовались картины, как однажды они прозреют и оглянутся по сторонам. И увидят, что все это время ими управлял тщедушный человек в очках, простой неудачник, у которого жизнь сложилась не так, как требовало его неудовлетворенное тщеславие. А вместе с ним – самовлюбленный мальчишка, когда-то гордившийся возможностью похвастаться своим якобы дворянским происхождением, который просто осознал, что, ступив на соседнюю тропинку, он сможет упиваться властью. «Вы оба умрете. Также, как умерло это грязное чудовище Жан Поль Марат, извергавшее свой яд налево и направо», - прошептала сама себе Элени. Но легче не стало. Ей было грустно. Грустно оттого, что Театра больше не было, потому что не было прежнего Армана. Грустно оттого, что она потеряла самое дорогое существо на свете – свою единственную подругу Эжени. Впервые за сто лет Элени вдруг подумала, что чувствует себя уставшей и несчастной. Тогда она и начала изводить себя походами к Якобинскому клубу…

Неожиданно ей вспомнился ее недавний собеседник – Бертран Барер. Красивый изящный мужчина, в глубине души он не был сторонником этих безумств и стремился к миру. Эту мысль она отчетливо прочла в его голове, и преисполнилась к нему симпатией. Такие люди раньше всегда блистали при дворе. Умный политик, который умело вертит стаей, умудряясь сохранять достойный вид. Жаль, что таких, как он мало. Если бы у него было столько же обожателей, как у Робеспьера, он бы привел в порядок умы парижан, а гильотина стала бы сказкой, которой пугают на ночь непослушных детей. Хотя нет, наверное, для детей это слишком страшная сказка…

Месье Барер говорил о салоне Ленорман. Элени как-то была там, и этот салон произвел на нее не менее гнетущее впечатление, чем якобинцы с их речами и криками. Там господствовала женщина, по сути, такая же ловкая мошенница, как и современные политики, подменяющие правду на красивые слова о добродетели. Только политиков слушали, а Ленорман – нет. Ведь люди не верят в способность предсказать будущее. И правильно делают. Неожиданная идея заставила Элени остановиться и улыбнуться самой себе. Безумный салон для безумцев. Эти люди изудоровали Париж. А она посеет хаос в их ряды. Ведь достаточно лишь несколько раз доказать, что эта Ленорман – великая прорицательница, и к ней повалят толпы народу! А она, Элени, сможет развлекаться, подкидывая им косточки и наблюдая, как они сходят с ума от ее пророчеств. Решено. Салон Ленорман. Чем не достойная замена для временно разрушенной жизни?

***

Полночь. Неслышно проникнув в салон и слегко поморщившись от благовоний, котоыре едва скрывали запах потных тел, Элени остановилась за спиной хозяйки. Та сидела, закрыв глаза – видимо, имелось в виду, что она разговаривает с духами.

*Я пришла, чтобы прославить тебя в веках. Прими меня*.

Элени послала ей четкую мысль. Первый шаг сделан.

Сегодня в салоне день большого приема. Каждую среду двери Ленорман распахивались для всех желающих разделить мистический экстаз хозяйки и попробовать воззвать к духам прошлого. Возможно, они даже слышали их, а если нет – ароматы бузины, полыни и аконита, пропитавшие помещение, вполне сгодятся, чтобы вызвать у собравшихся безумные видения, которые послужат к вящей славе салона.
Ленорман уже сама не помнила, верит ли она в духов и существуют ли они на самом деле. Но ведь как-то тогда, много лет назад, она угадала отъезд аббатисы ее родного монастыря? Это был знак свыше. И теперь преданным служением надо было добиться того, чтобы духи утвердились в решении о своей благосклонности к ней и прославили ее в веках. Французская Сивилла. Звучит красиво. Осталось только ей стать. Без духов это невозможно.
Ленорман сидела, воздев руки к низкому потолку и бормоча неизвестные никому слова, вычитанные в одной из старинных книг, купленных в Марселе в мелкой лавке. Комната была заполнена ядовитым дымом. Сейчас кто-то первым закричит что видит ЭТО в чаду и полумраке ее комнаты. Остальные последуют за ним. И уже неважно, есть настоящие духи здесь и сейчас или они не слышат зов.
Голос в голове раздался неожиданно. Ленорман едва не открыла глаза, но сосредоточилась. Вот он, желанный миг славы. ЭТО услышало ее и пришло к ней. Значит она все сделала верно.
*Я готова, я приму тебя и выполню твою волю, о создание тьмы. Назовись же, ты простой демон или князь преисподней или просто неупокоенный дух?*

*Я - твой талисман. Твой проводник на Парижский Олимп, Французская Сивилла. Твой час пробил* Элени вновь обратилась к ней мысленно. И сделала шаг вперед. К клубах благовоний все видели лишь силуэт. *Пусть они уйдут*.

- Все прочь, - произнесла Ленорман, - Силы тьмы хотят сообщить мне о судьбах Франции нечто важное, что будет иметь великое значение для наших судеб.
Посетители мгновенно перепугались и, расталкивая друг друга локтями. бросились к выходу.

Элени повернулась к ним спиной. На полу блеснуло что-то черное. О, маска! Кто-то из посетителей, видимо, желал скрыть свое лицо! Тем лучше. Она быстро наклонилась и подняла изящную вещицу. Когда повернулась, Ленорман видела лишь ее глаза. Огромные и черные, как дьявольская бездна. *Сегодня твой день. Чего ты хочешь, Сивилла? Я буду обращаться к тебе так, если ты не возражаешь. А ты можешь обращаться ко мне "моя королева"*. Элени играла на ходу, и процесс ей нравился. Она решила скрыть не только лицо, но и голос. И обращаться мыслями. Так интереснее.

Глаза Ленорман расширились от восторга. Перед ней стоял настоящий демон, принявший облик женщины в точности, как было описано в гримуарах. Она с восторгом кивнула ей и опустилась перед ней на колени.
- Да, моя королева, я готова служить тебе, - на глазах Ленорман блеснули слезы радости.

*Демон в женском обличьи. Да, Сивилла. Ты все угадала верно. Поднимись, дитя преисподней, и дай мне руку. Дотронься до моих ледяных пальцев. Пока я тут, ты будешь слышать мой голос. И предсказывать людям то, что я скажу. Через неделю ты будешь знаменитой на весь Париж. Мы начнем с черни. А закончим политиками. Они - короли этого мира. Мы поможем им увидеть их души* - Элени склонила голову.

С трепетом Ленорман поднялась и слегка дотронулась до холодной ладони, быстро отдернув свою руку и снова рухнув на колени.
- Да, моя королева, я согласна на все, чтобы служить тебе, - с восторгом прошептала она, глядя прямо в черные глаза своей новой повелительницы.

Элени позволила себе улыбнуться. *У твоих дверей все еще блуждают люди. Мне нужно десять человек. Среди них должно быть две сравнительно молодых женщины, две пожилых женщины, подросток, трое молодых мужчин и двое стариков. Все - разные по материальному положению и социальному статусу. Я выберу из них того, кто услышит предсказание первым. И дам тебе знать.

Ленорман с готовностью кивнула и поклонившись, вышла из комнаты. На улице толпа любопытных не разошлась. Величественным жестом Ленорман поманила внутрь нескольких, подходящих по описаних под требования демона.
- Радуйтесь, потому что вы избраны, чтобы узреть свое будущее самим князем тьмы, - провозгласила она.

Элени окинула взглядом избранных. Они не видели ее - их взгляды были устремлены на Ленорман, которая, что-то бормоча себе под нос, устраивала настоящее театральное представление. Итак, пора заглянуть в их мысли. Для начала Элени выбрала двоих. Тощий подросток, сын лавочника и будущий кутила. Зовут его Жозеф Салье. Мечтает о проститутке, но боится сказать об этом отцу. Неплохая деталь для ее будущей книги. Элени направила четкую мысль Ленорман.
*Повторяй, Сивилла! Жозеф Салье! Сегодня ровно в чтыре часа утра ты найдешь у подножья лестницы Собора Сен-Жермен-де-Пре" двадцать ливров*
Элени видела, как после произнесенных Ленорман слов заблестели глаза подростка. Она побывает у Собора за несколько минут до него и подкинет эти деньги. Вторым она выбрала пожилого буржуа Пьера Вержэ. Его друг запутался в долгах.
И снова обращение к Ленорман. *Повторяй за мной, Сивилла: Через несколько дней ты, Пьер Вержэ, будешь плакать на похоронах своего единственного друга. Заглянув к нему, ты обнаружишь через несколько часов, что он повесился, написав предсмертную записку*.

Ленорман указала пальцем на отмеченных демоном посетителем и повторила пророчество, понимая, что оно будет верным, как любое послание, продиктованное свыше. Люди со страхом слушали и выходили на улицу один за другим, повинуясь жесту гадалки и оставив на столе деньги. Подправив огонь в жаровне, Ленорман застыла в ожидании дальнейших указаний.

Когда люди разошлись, Элени подняла руку. *Прощай, Сивилла. До завтра* Затем сделала шаг назад и скрылась за дверью. Пора. Нужно исполнять "пророчества".

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Вт Янв 12, 2010 3:21 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794
Париж, салон Ленорман
Ленорман, Бийо-Варенн, Колло дЭрбуа

Сон. В последнее время мысли Комитета Общественного Спасения все чаще сводились к способам получения данного немудреного блага. В ход шло все – от возможности подремать на походной кровати прямо в Тюильри и заканчивая… Да чем угодно! В конце концов, сегодня вечером заседание ожидается особенно долгим, как и все заседания, где разбирается и планируется деятельность комиссаров. А вот вопросы сельского хозяйства, которые сегодня будут обсуждать в Конвенте, а также некоторые вопросы о статусе портов и поправки к законодательству о торговле могут обойтись и без его. С этой мыслью Бийо-Варенн вышел из Тюильри, намереваясь забежать на квартиру и попробовать просто выспаться до начала вечернего совещания.
Впрочем, кажется не он один такой.
- Тоже решил сбежать с дневной сессии Конвента, дЭрбуа? – ехидно поинтересовался Бийо-Варенн у одного из «дорогих» и «бесценных» коллег.

От неожиданности Колло поперхнулся отвратительным пойлом, которое по какому-то недоразумению назывался кофе и повернулся к соратнику, раздумывая, огрызнуться или поддержать беседу. Тратить нервы не хотелось, да и не за что вроде орать. Хотя, орать на Бийо занятие не такое уж и неблагодарное, но сегодня у него было плохое настроение и полная апатия. - Там ничего интересного не будет, - пробубнил Колло, уткнувшись в чашку. - Вот когда будут обсуждать поправки к декрету я пойду обязательно.

- Я тоже пойду, - вежливо огрызнулся Бийо-Варенн, заметив, что кажется все члены Комитета только и пытаются в последнее время не сорваться на ор. Неожиданно его внимание привлекла чашка с отвратительным кофе в руке Колло… Пожалуй, стоит изменить первоначальный план, - Я – обедать, - хмуро заметил он, - Хочешь, можешь составить компанию, если тебе в район Сен-Оноре, - Коллега отличался, как и все остальные комитетчики, не лучшим нравом, но вот собутыльник из Колло был весьма неплохой. В любом случае, проявить вежливость лишний и считанный раз, возможно, стоило. По отношению к гражданину дЭрбуа некоторая вежливость редко бывала лишней, что признавали без исключения все друзья и враги последнего.

- Обедать? - удивленно поднял брови Колло. Признаться честно, приглашения составить компанию от Бийо он ожидал меньше всего, но все же лучше, чем давиться картофелем в гордом одиночестве. - Ну хорошо, можно и пообедать.

- Я тоже просто ищу компанию, - снова вежливо огрызнулся Бийо-Варенн и указал направление, - Мне потом в отель «Соединенные штаты», по пути достаточно кабаков.
Как назло, до отеля «Соединенные штаты» оставалось всего несколько кварталов, когда он заметил на улице подозрительную толпу крайне возбужденных граждан.

- Это что за чертовщина, граждане, - повысил голос Бийо.

- Чертовщина и есть, гражданин, - испуганно ответил какой-то мужчина в потертой шляпе, - и вдеь все правда! Ну через раз точно…

- Ей не поверил сам Марат и поплатился, - Ляпнул кто-то в толпе.

- И кому же? – Бийо-Варенн смерил говорившего взглядом, пытаясь понять, имеет ли он дело с провокацией или просто с городским сумасшедшим.

- Девице Ленорман, - прошептал мужчина, - Она в союзе с дьяволом все видит и все угадывает.

- Это не бред, гражданин, - выскочил из-под локтя мужчины в шляпе какой-то подросток, - Она мне нагадала, что я разбогатею, и я нашел на лице двадцать ливров, - Окружающие с ужасом уставились на выскочку. Кто-то пнул его локтем, прошипев о Комитете, явно безошибочно опознав Колло дЭрбуа и Бийо-Варенна.

- Нашел или украл? – насмешливо произнес Бийо-Варенн, - Или она тебе места, где кошельки лежат подсказывает? – Переглянувшись с Колло дЭрбуа он понял, что тот тоже выбирает между сиюминутным любопытством и голодом.

- Не украл! – завопил подросток, моментально скрывшись в толпе, - Она нагадала и я нашел!

- А еще она нагадала, что у Пьера Верже друг повесится, - прошептал худой субъект, - Несчастный Жан запутался в долгах.

- А что она нагадала Марату, - снова начала полная женщина, но верно отреагировав на пинок под ребра от какого-то доброжелателя умолкла, глядя на комитетчиков.

- Глупости, - отрезал Бийо-Варенн и посмотрел на коллегу, - Ну что, зайдем нагулять аппетит или ну ее к ее любимому черту, эту девицу?

- Зайдем нагулять аппетит, - фыркнул Колло. - Гражданочка явно пытается спровоцировать беспорядки. Интересно, она предсказала себе, что у нее могут быть серьезные неприятности? А вы, граждане, не толпитесь на улице, идите обсуждать в ближайший кабак или куда нибудь-еще. Говорю для вашего же блага, так как жандармы в вашу чертовщину не поверят.

Сообразив, что ничего интересного не предвидится, но и вместе с тем, за разговоры и чертовщине никого не арестуют, люди заметно повеселели и сочли за благо разбиться на групки и начать расходиться.

- Так, ну и что тут за чертовщина? – распахнув дверь, с порога поинтересовался Бийо-Варенн. Под его взглядом слуга провел их вглубь помещения. За столом в небольшой комнате, насквозь пропахшей чем-то ядовито-сладким восседала молодая девица, которая была бы вполне ничего, будь у нее одно плечо вровень с другим.

- Я ждала Вас, - провозгласила она, - Сегодня на небосвод в знак Солнца вошло созвездие Тельца, и Альдебаран – звезда власти, - указала Вам дорогу. Девица разложила перед собой карты и зажгла свечу над маленькой жаровней, бросив на нее какие-то ветки. Запах стал менее сладким, но болезненно резким. Захотелось выйти на улицу, но это могло быть расценено как побег. Бийо-Варенн брезгливо сморщил нос и продолжил, - Какого черта беспорядки провоцируете, гражданка?

- Это не беспорядки, это – стремление к истине, - ответила Ленорман с достоинством, - Они не хотят ничего дурного кроме приобщения к древним тайнам, которые им открывает мое искусство.

- Полегче, гражданка, - рассмеялся Колло.- Будете подстрекать народ, окажетесь в Консьержери. Можете считать, что мы взяли на себя труд предупредить вас об этом, если вам так больше нравится. А свою истину расскажешь... - дЭрбуа наклонился к ней и прошептал на ухо несколько слов, не без удовольствия отметив, как заалели щеки шарлатанки. - Понятно?

- Я не подстрекаю народ, мое искусство законно, и мой салон посетило немало ваших коллег, - придя в себя, продолжила Ленорман. Чтобы скрыть румянец, она кинула в чашу с водой какой-то порошок, который, смешавшись с водой и будучи поставленным на жаровню, заполнил помещение зеленоватым дымом, - Мне придется перенести салон в дом с внутренним двором, который вместит очередь. Но вы, пришедшие с восходом Альдебарана, неужели вам нелюбопытно, что вам готовит ближайшее будущее?

- О, это я и так знаю, - ехидно ответил Бийо-Варенн, - Обед, двухчасовой сон, девятичасовое заседание. Против очереди ничего не имею, с улицы толпу убрать.
Ленорман кивнула в ответ на последнее предложение и наклонилась над чашей.

- Тебе покровительствует демон Асмодей, демон разрушения, мести и вожделения, один из знатнейших герцогов тьмы. А рядом со вторым я вижу Велиала, великого князя ада, духа небытия, лжи, разврата и низвержения. Их не волнует ни еда, ни сон, но они знают другие тайны, - она одной рукой ловко собрала карточный веер и перемешала их, - Ваше далекое будущее в тумане, но ближайшее встает из этого дыма вне зависимости от того услышите вы голос судьбы или нет.

- Сен-Жюста бы сюда, - усмехнулся Бийо-Варенн, толкнув локтем Колло дЭрбуа, - Он бы мигом нашел теоретические ошибки в речи гражданки.

- Гражданка, вся эта муть, что ты городишь меня мало интересует, - Колло фыркнул, пытаясь скрыть смешок, едва не вырвавшийся при упоминании о Сен-Жюсте. - И потом, всех аристократов давно гильотинировали, не вводи народ в заблуждение, иначе я тебе лично напророчу встречу с Сансоном. Сейчас проверим шарлатанка ты или нет... Сделай-ка парочку прорицаний, гражданка на самое ближайшее будущее, скажем... до вечера. Сбудется - считай, что тебе повезло. Не сбудется - пеняй на себя. И не говори, что у тебя третий глаз или что там плохо видит- Мне тоже, - вставил Бийо-Варенн.
Ленорман кивнула и вытащила несколько карт.

- Солнце в оппозиции к Сатурну… Знак судьбы и колесница… Смерть под порогом… - она подняла глаза на Колло дЭрбуа - Нынче вечером смерть помчится прямо на тебя, и даже если ты успеешь отойти с ее пути, она оставит свою отметину.

- Ну да, - саркастически хмыкнул Колло. - Ладно, доживем до вечера - проверим. Пророчь дальше, красавица, пока я добрый.

- Подожди, Колло, сейчас моя очередь, - усмехнулся Бийо-Варенн

- Ты, - Ленорман подняла на него глаза, - Сегодня ты найдешь давно потерянную, но не забытую вещь.

- Какую именно и где? – уточнил Бийо-Варенн.

- Знаки судьбы туманны, - ответила Ленорман, - Марс и Луна в соединении… Воспоминания о лучшем, не дающие счастливого будущего. Эта вещь находится рядом с какой-то жидкостью… Вода указывает на нее.Что же до вас обоих, - она посмотрела на комитетчиков, - Я вижу вашу смерть, и конец ваших жизней будет взаимосвязан. Я вижу жаркое солнце и странные растения и людей с кожей цвета сожженных поленьев. Ваша смерть ждет вас там. Сначала – один, потом – второй. Но не бойтесь ни кинжалов убийц, ни шальных пуль.

- Буду работать, как раб на плантациях, - рассмеялся дЭрбуа. - К счастью, до этого далеко. А еще что-нибудь можешь? Еще что-нибудь напророчить на сегодня? Например, красивую гражданку мне под бок. Или вызвать дух моей бабушки? Я всегда хотел спросить у нее, где она зарыла бочонок с яблочной наливкой...

- Для начала не забудь отскочить с пути смерти, которая попробует прервать твой путь сегодня, - сурово ответила Ленорман, - А яблочная наливка подождет лучших времен.

Бийо-Варенн рассмеялся, - Ладно, Колло, если моя давно потерянная вещь – это бочонок с доброй настойкой – приглашу на распитие. Пошли жрать, - он кинул на стол несколько монет, - Ну что ж, гражданка, - подмигнул он Ленорман, - Чудите дальше, только демонов переименуйте. Гражданин Асмодей, гражданин Вельзевул… кто там еще бывает, - Он снова расхохотался, - Пошли, Колло, аппетит мы и правда нагуляли.

Колло смахнул выступившие частично от смеха, частично от едких благовоний слезы и тоже бросил на стол несколько мелких купюр. - Заслужили, гражданка. В последнее время редко кому удается меня развеселить. Теперь поесть и поспать бы... О, гражданка! А может... - дЭрбуа прикусил язык. Нехорошо наговаривать на коллег, иначе он непременно поинтересовался бы и ближайшим будущим соратников в надежде не пойти еще и на заседание Комитета. Оборвав фразу, он вышел вслед за Бийо.

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вт Янв 12, 2010 4:39 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794.

Аррас.

Жозеф Лебон, Венсан де Монблан.

Жозеф Лебон выпил еще одну чашку кофе, но это не помогло ему проснуться. Впрочем, крепкий табак прояснил мозг гораздо лучше, чем скверный кофе, можно было заняться чтением доносов, составленных гражданами друг на друга. В большинстве своем, они сводились к тому, что сосед слышал от соседа, что сосед в соседнем доме упоминал короля. Иногда встречались и вполне обоснованные глупости. Самое интересное, что гора доносов вырастает как по волшебству именно утром. Наверное, добропорядочные граждане искренне считают что ночь - это самое подходящее время для того, чтобы топить своих соседей. Он привычно провел ладонью по макушке, как делал всегда, когда о чем-то задумывался, но тут же раздраженно одернул руку. За столько лет можно было и не вспоминать о том, что тонзура давным давно заросла, а проповеди его ночили исключительно политический характер. Все бы было ничего, если бы не принес черт Огюстена Робеспьера! Признаться, он ожидал, что брат Неподкупного тут же начнет совать нос в свои дела, но не тут то было! Огюстен, казалось, приехал сюда только за тем, чтобы похвастаться перед соотечественниками красавицей-невестой, да сходить в якобинский клуб.

Он не принял участия ни в одной дискуссии, хотя некоторые речи были откровенной провокацией. Огюстена это не волновало, патриоты даже шептались о том, что Робеспьер-младший слишком высоко себя ставит. Ожидания не оправдались, это верно, но следовало задуматься о том, как бы выпроводить его из города. При нем нечего было и думать о выполнении плана и потопить Аррас в крови, наглядно показывая, что Неподкупный вовсе не собирается обращать внимания на родной город. посмотрим, прибавит ли это ему популярности в народе. А сам он... Жозеф Лебон, прежде всего, выполняет свой долг.

Венсан де Монблан спешился и постучался в ворота. Сонный жандарм выглядел уныло.

- Срочное донесение для гражданина Лебона! – звонко произнес Венсан и протянул бумагу зевающему человеку. Тот бросил взгляд на документ и посторонился. Интересно, каким образом барону удалось раздобыть документ из Комитета общественного спасения? Впрочем, Венсан уже давно не удивлялся способностям этого великого человека. Бывший граф и наследник огромного состояния, Венсан де Монблан теперь служил почтовым клерком и гордился тем, что является доверенным лицом легендарного барона де Баца. Он научился мастерски вскрывать письма и аккуратно их запечатывать. Таким образом, в его руках периодически оказывались любопытные сведения, которые он регулярно поставлял барону. Сегодня у Венсана было особое поручение. Три дня назад барон вызвал его к себе и познакомил со своим коллегой. Тот был в маске – барон предупредил, что не стоит задавать ему лишних вопросов. Человек в маске изложил ему подробный план, о чем следует переговорить с гражданином Лебоном лично и вручил документ с ценной подписью. Документ следовало уничтожить, как только он вернется в Париж.

Когда Венсан остался наедине с Лебоном, он изящно поклонился.

- Приветствую вас, месье Лебон. Я прибыл из Парижа, чтобы сообщить вам нечто важное и узнать, какова обстановка в Аррасе.


- Приветствую и вас, - угрюмо отозвался Лебон. - Однако здесь лучше все же ограничиться обращением "гражданин". И у стен могут быть уши, знаете ли. Обстановка в Аррасе... Все идет по плану, но ситуация несколько осложняется тем, что Огюстен Робеспьер прибыл в город и одному Богу известно, сколько он собирается здесь пробыть.

- Именно узнав о том, что этот человек направляется в Аррас, ваши друзья и направили меня сюда, - улыбнулся де Монблан. - Перейдемте же в самую удаленную комнату, если вы не против. И я бы не отказался от кофе.

- Разумеется,- кивнул Лебон. - Сейчас я распоряжусь.- Отдав распоряжение, он дождался, когда кофе будет готов и, прихватив поднос, удалился, строго приказав никого не впускать под страхом немедленной кары. - Говорите, месье, - шепотом сказал он, когда они усроились в дальней комнате. - Я вас внимательно слушаю.

- Огюстен Робеспьер явился сюда, чтобы спутать наши планы, - заговорил де Монблан. - Барон предполагает, что кому-то удалось переправить письмо. Но что сделано, то сделано. Барон предлагает вам план, как использовать появление Робеспьера-младшего в нужном нам русле. Нам известно, что несколько лет назад он был замешан в неприятной истории с девицей из благородного семейства. В ходе пьяной потасовки он убил человека, но старший брат ловко подтасовал факты и вытащил его. Я верно излагаю?

- Верно, - кивнул Лебон. - Но не вижу, какую это может принести пользу. Это было довольно давно, старый скандал забыт. Да и по сегодняшним меркам... простите, но люди сейчас не видят ничего дурного в том, чтобы убивать аристократов.

- А в том, чтобы казнить десятки жителей своего родного города по подозрению в учинении расправы над младшим братом они тоже не увидят ничего дурного? - туманно поинтересовался де Монблан. Затем выложил запечатанный конверт и, положив на стол, прикрыл его рукой. - Я изложу вам план барона и его коллег. Предположим, что кто-то помогает жителям Арраса оживить в памяти старую историю Огюстена Робеспьера. Предположим, что находятся люди, которым удается восстановить против него толпу. Возможно, его сильно поколотят, возможно, убьют. Это не принципиально. Важно то, что через несколько дней после этого печального инцидента вы получите письмо из Парижа, с приказом принять меры против виновных в нападении на Огюстена Робеспьера. Он будет подписан его старшим братом. Вы сделаете свое дело. Приказ будет фальшивкой. Но вы ничем не рискуете. Если старший Робеспьер начнет кричать о том, что он этого не писал, выставит себя дураком и трусом. Ему придется молчать. Десятки людей умрут по приказу Неподкупного за то, что кто-то посмел тронуть пальцем Робеспьера-младшего. Понимаете, как эта история скажется на его репутации?

- Мне это нравится, - улыбнулся Лебон. - Хотя и кажется невероятным, что возможно настроить толпу, вспоминая давние проступки. Но сам план я не отвергаю, не поймите меня превратно! Сегодня же я проведу небольшую амнистию в тюрьме, люди в обмен на жизнь и свободу обычно готовы на что угодно. И посмотрим, что из этого выйдет. В конверте, я так понимаю, приказ, который будет получен через несколько дней?

Де Монблан улыбнулся и кивнул.

- Отлично, - улыбнулся в ответ Лебон. - Тогда я сейчас же займусь вопросом об амнистии. Людей следует подготовить, но и тянуть не имеет смысла - никто не знает, на сколько он здесь задержится. Надеюсь, что к вечеру план удастся воплотить в действие. Что же касается вас, то вы нуждаетесь в отдыхе. Могу предоставить комнату в ваше распоряжение, здесь вас никто не потревожит.

- Благодарю вас, месье. Я был уверен, что вы окажете мне достойный прием. С вашего позволения я отправлюсь отдыхать. Хочу сегодня вечером покинуть Аррас с хорошими новостями для господина барона.

- Тогда не стану вас тревожить,- Лебон поднялся и кивнув на прощание, вышел.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вт Янв 12, 2010 7:00 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794

Пригород Парижа.

Барон де Бац.

Барон де Бац с удовольствием осушил бокал вина и закурил, наслаждаясь ароматом хорошего табака. Сегодня не было нужды переодеваться в бедного художника, да и находился он у себя дома, так что вполне можно доставить себе удовольствие. Тем более что сегодня он был очень доволен собой. Сегодняшний день прошел не зря, сегодня пришлось рискнуть, но что такое жизнь, если в ней нет места риску? А все мысли были по-прежнему с Жанной де Шалабр. Предложенный маркизой компромисс о дальнейших действиях относительно Робеспьера его решительно не устраивал, не выйдет, дорогая, служить двум господам…

Зачем он это делает де Бац не мог объяснить никому. Возможно, потому, что Жанна покорила его своей мягкостью и женственностью и нравилась настолько, что он, во что бы то ни стало, хотел убедиться в ее искренности. Убедиться в том, что Жанна - предательница, вот в чем смысл этой интриги. Для этого он и придумал план, рассказать ей о якобы планирующемся покушении на Робеспьера. Тогда можно будет и подумать над тем… над чем он думал и раньше, но не хотел себе признаваться.

Скольких трудов стоило уговорить маркизу прийти на встречу! Но это – ничто по сравнению с тем, что как раз в момент непринужденной светской беседы к нему явился посыльный. У посыльного, разумеется, были "важные новости" и барон, извинившись, прошел в другую комнату. К несчастью, он не очень плотно прикрыл дверь и маркиза услышала именно ту часть разговора, когда его человек в яростном споре пытался изменить место и время, где будет совершено покушение на Робеспьера. В ходе довольно эмоциональной беседы это было решено: после заседания в Клубе якобинцев, на выходе из монастыря. Завтра же. Там будет много людей, не так легко поймать стрелявшего, если он будет достаточно ловок. Немного повозражав для приличия, барон все же согласился, не забыв подчеркнуть, что вынужден прибегать к таким мерам, хоть он и противник таких методов. В отличие от некоторых…

И незачем Жанне Шалабр знать, что никто не собирается убивать Неподкупного. Он действительно не сторонник таких методов. Вот разрушить политическую карьеру тирана – другое дело, хотя с каждым днем это становится все сложнее и сложнее осуществить. И почему, интересно, никто не рассмотрел раньше угрозы, которую представляет собой ничем не примечательный провинциальный адвокат? Где, спрашивается, были их глаза и уши? Но это – вопрос риторический. Он не ошибся в своих догадках, когда Жанна ушла почти сразу же после того, как квартиру покинул его верный агент, а в прошлом – барон де Санси. Теперь остается только ждать развития событий.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 12:48 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Дом Дюпле

Маркиза де Шалабр, Робеспьер

Маркиза де Шалабр быстро шла в сторону дома, прокручивая в памяти случайно подслушанный разговор барона с его агентом. Убийство Робеспьера! Завтра вечером в него будут стрелять! Ей отчаянно хотелось броситься на колени перед бароном, умоляя его отменить приказ и действовать честными методами. Но он не из тех, кто меняет решения. Да и кто она такая, чтобы ему указывать! В Робеспьера будут стрелять. И, как бы не сложилась потом ее судьба, она обязана его предупредить.

Барон занимал все ее мысли, как никто другой за последние годы. Возможно ли, что, подпав под обаяние этого сильного, хитрого и красивого человека, она не заметила, как угодила в ловко раставленные сети? Возможно ли, что он обманул ее, представив личность Максимильяна в невыгодном свете? Эти сомнения терзали маркизу днем и ночью. Однако, налицо были факты. Максимильян расправлялся с аристократами безжалостно, и далеко не всегда задавался целью выяснить степень их вины. Максимильян лично вступился за Жюльетт Флери и вытащил ее, несмотря на существование веских улик. Достаточно было приглядеться внимательнее к этой Жюльетт Флери, чтобы понять — она в курсе многих политических секретов и, возможно, оказывает какие-то полезные услуги если не Максимильяну, то Сен-Жюсту. А вот от маркизы де Шалабр пользы не было — только дополнительные проблемы. И лишняя головная боль. А тут такая удобная возможность от нее избавиться! Маркиза остановилась — она задыхалась от подступающих слез. Боже мой, она снова мыслит словами барона де Баца! Значит ли это, что он прав? Или все-таки он просто вскружил ей голову? Предупредить Робеспьера — значит навсегда потерять барона. Не предупредить — значит всю жизнь корить себя за то, что, не удостоверившись в его корыстных намерениях от нее избавиться, она дала ему умереть, хотя могла предотвратить убийство. Но как принять решение?

Маркиза только сейчас поняла, что стоит у дома Дюпле. Это знак судьбы. Каким бы ни был Максимильян, бог их рассудит. Предупредить его и покинуть Париж, пока не поздно. Подальше от барона. От его обезоруживающего обаяния. От его взгляда — то холодного и проницательного, то печального и мягкого. От его голоса, слушая который можно поверить во что угодно. Забежав домой, маркиза взяла со стола первую попавшуюся газету и набросала на ней крупными буквами, изменив почерк. «Гражданин Робеспьер! Завтра у выхода из Якобинского клуба вас будет поджидать наемный убийца. Информация достоверна. Ваш друг». Поразмыслив, маркиза взяла другую газету и переписала свою фразу, сделав две орфографических ошибки. На всякий случай. Теперь остается забежать к Дюпле, выпить чаю с Виктуар или Элеонорой и подсунуть газету на видное место. А завтра днем встретиться с Максимильяном и удостовериться, что он изменил планы на вечер. Потом — побег. И новая жизнь, в которой не будет ни Робеспьера, ни барона де Баца.

Робеспьер остановился, вспомнив, что забыл прихватить с собой бумаги, над которыми хотел поработать дома, выкроив час после обеда. Но в любом случае, поздно что-либо менять сейчас, когда он уже пришел. Досадуя на собственную забывчивость и на хроническую усталость, он прошел в гостиную, где обнаружил Виктуар в компании Жанны Шалабр. В любое другое время он бы только обрадовался этому визиту, но сейчас в голове зазвучал голос Сен-Жюста: "Тебе не кажется странным, что твоя маркиза зачастила к Дюпле?" Пожалуй, соратник был прав... Визиты стали действительно частыми. Более того, если раньше Жанна была душой компании, занимая разговорами всех, притом на самые разные темы, то в последнее время почти все беседы сводились к политике и были предназначены только для его ушей. Стресс после тюремного заключения? Возможно. Он начинает подозревать и собственную тень? Тоже возможно. - Здравствуй, Виктуар, - поздоровался он, запоздало снимая шляпу. - Добрый день, Жанна. Какая удача, что я решил вернуться и застал тебя.

- Как хорошо, что ты пришел. Максимильян! - воскликнула маркиза. Она надеялась, что сохраняет спокойное выражение лица. И старалась не смотреть на буфет, куда обычно сестры складывали свежие газеты. Именно там сейчас лежала та самая газета, на которой маркиза написала свое послание. Он должен был обнаружить это вечером, но не сейчас. Ведь если он начнет задавать вопросы.. Но нет, не думать, иначе он догадается, что она нервничает. Тем временем Виктуар покинула комнату, извинившись и сославшись на неотложные дела. Раньше бы маркиза принялась анализировать, что бы это значило, но сейчас даже не обратила внимания, лишь кивнула, вежливо улыбнувшись.

Робеспьер в свою очередь тоже удивленно посмотрел вслед Виктуар. Что же, придется идти на кухню с просьбой сварить еще немного кофе, если кофейник пуст. Чтобы скрыть невольное замешательство, он взял с буфета газету, намереваясь обсудить с Жанной последние новости, почерпнув материал из прессы. По крайней мере, о том, что пишут, знают все, следовательно, удастся избежать таких тем, как обсуждение декретов, которыми очень интересовалась Жанна и о которых отказывался говорить он сам. - Ты расскажешь мне о последних новостях, Жанна? Или же рассказывать придется мне, несмотря на то, что я вижу только Тюильри? Нет! - последнее восклицание относилось вовсе не маркизе, а к Брауну: пес, забежав с улицы, бросился приветствовать его и если животное начнет прыгать, то без сомнения потом придется тратить время на то, чтобы переодеть испачканный сюртук. Робеспьер бросил "Саппер санкюлот" на стол, чтобы погладить собаку, но бросок вышел не слишком удачный - страницы рассыпались по полу. Он наклонился, пытаясь собрать их и отстранить от себя Брауна, насколько это возможно, как внимание привлекло нечто, написанное от руки. Кому это могло прийти в голову? - Браун, сидеть, - прикрикнул он и принялся читать странное послание.

Маркиза невольно побледнела, но быстро взяла себя в руки. - Сегодня прочла, что Камеди Франсез собираются порадовать парижан новой постановкой. Была несказанно рада узнать об этом - в последнее время культурная жизнь города замерла на месте и, кажется, что люди говорят лишь о продовольствии и казнях. Мне кажется, стоит почаще давать людям повод для того, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

- В таком случае будем надеяться, что спектакль не разочарует зрителей, - слегка склонил голову Робеспьер. - Но если говорить о театральных постановках в целом, то следует отметить, что… - он не договорил, так как был прерван Виктуар. Пробормотав извинения за причиненное беспокойство, девушка сказала, что забыла в комнате свое рукоделие, а теперь хотела бы взять его обратно. Получив самые искренние заверения в том, что ни о каком беспокойстве не может быть и речи, она взяла стоящую на табурете корзинку с шитьем, взгляд ее задержался на газете. – Если ты не возражаешь, Виктуар, я на некоторое время оставлю у себя твою газету. Не более чем на полчаса, хорошо?

- Но это вовсе не моя газета, гражданин Робеспьер, - ответила младшая девушка. – Ее принесла Жанна…

- Тогда я оставлю ее у себя без опасений лишить вас чтения, - слегка улыбнулся Робеспьер. Когда младшая дочь Дюпле скрылась за дверью, он повернулся к своей собеседнице, без тени улыбки на лице. – Почему вы принесли именно эту газету, Жанна?

- Я нашла ее у дверей, - пролепетала маркиза. - Я побоялась, что ее унесет ветром и принесла... Мне показалось, что это может быть важным.

Робеспьер задумчиво посмотрел на нее. - Зачем ты пытаешься меня обмануть, Жанна? право, мне очень обидно сознавать, что ты столь невысокого мнения о моих умственных способностях. Если бы газету положили до твоего прихода, не исключено, что ее бы уже унесло ветром или же ее взял бы кто-нибудь из работников и принес в дом. Далее. Что может быть настолько важным в этой газете? Полагаю, что только предупреждение.

- Да. Предупреждение. - маркиза подняла глаза. - Именно поэтому я и принесла ее.

- Кто тебе об этом сказал? Откуда ты узнала? - спросил Робеспьер, немного резче, чем следовало бы.

- Я увидела газету. И принесла ее. Это все. - твердо сказала маркиза, внутренне сжимаясь под силой его взгляда.

- Ложь! - сверкнул глазами Робеспьер. Все самые худшие опасения, которые только могли быть, начинали подтверждаться. Не хотелось даже думать о том, с какой потрясающей скоростью все становится на свои места. Побег Жанны из тюрьмы, ее частые визиты, темы для разговоров, бумаги, которые он несколько раз находил в беспорядке, но не был уверен в том, что они лежали именно так. Антуан Сен-Жюст, как же был прав ты и как ошибался он сам. - Ты можешь лгать кому угодно, но не мне, Жанна. Слишком низка вероятность того, что газета случайно попала тебе на глаза и совершенно случайно ты увидела предупреждение. Откуда тебе известно о заговоре?

Маркиза поднялась. Неожиданно к ней пришло спокойствие, даже равнодушие. Ее должны были казнить. Барон просто дал ей отсрочку, но теперь все вставало на свои места. - Я не скажу больше ни слова, Максимильян. Делай со мной, что хочешь. Однажды ты уже попытался от меня избавиться, оставив на произвол судьбы в тюрьме. Верни меня туда. Бывшей аристократке нет места рядом с лучшим революционером Франции. Вызывай жандармов. Я готова.

- Что... - от неожиданности он не сразу смог закончить начатую фразу, потребовалось перевести дыхание. - Что ты такое говоришь, Жанна?! Кто внушил тебе подобные мысли?! - ответом была только напряженное молчание. Часы на стене медленно отсчитывали секунды, вслушавшись в их размеренное тиканье, он неожиданно успокоился. Не имеет смысла кричать на нее. Это ничего не изменит, самое страшное уже произошло. - Ты не права. Ты очень сильно ошибаешься. Я не оставлял тебя на произвол судьбы, я никогда не забывал о тебе. Для того, чтобы вызволить тебя из тюрьмы, мне было необходимо время. В тот день, когда Ришар вынужден был оставить свой пост, тебя увезли. Мы искали тебя, но безуспешно. Потом ты появилась сама. И рассказала сказку, в которую мне захотелось поверить. Я не собираюсь вызывать жандармов, я не намерен причинять тебе вред, так как не могу поступить низко с человеком, который был мне дорог. Я не стану тебя ни о чем спрашивать. Да хранит тебя Бог, Жанна. Теперь ступай.

Маркиза замерла. Его слова подействовали хуже пощечины. Она ожидала чего угодно, только не этого. Спокойный голос Робеспьера, разбивающий слова барона на тысячи осколков. А в мыслях - вкрадчивые речи де Баца, который нашептывает: "Ложь. Не верь. Спасайся, пока он не передумал".
- Пожалуйста, не пренебрегай предупреждением, Максимильян. И береги себя. Прощай. - тихо проговорила маркиза и медленно вышла из гостиной, прикрыв за собой дверь.
Все кончено. Она немедленно соберет вещи и уедет. Слишком много разгогласий с самой собой. И невыносимое чувство, что жизнь, такая упорядоченная и просчитанная много лет назад, полностью выходит из под контроля. Добравшись до дома, маркиза достала из тайника все свои сбережения и пересчитала. Немного, но на первое время хватит. А дальше что-то придумается. Приняв решение, она начала складывать вещи.

Некоторое время Робеспьер смотрел вслед Жанне, не в силах ни позвать ее, ни дать волю эмоциям. Зато в голове прояснилось. И необычайно четко, с поразительной ясностью сложилась нужная формулировка: " Никто из бывших дворян не может жить в Париже, крепостях или приморских городах Республики. Те, кто будет обнаружен в этих местах спустя 10 дней после опубликования настоящего декрета, объявляются вне закона..."

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 12:56 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794
Париж, салон Ленорман
Колло дЭрбуа, Бийо-Варенн, Ленорман

Направляясь вместе с Бийо по знакомой улице, Колло вдруг остановился. Как ни верти, скептицизм-скептицизмом, а гражданочка напророчила верно. Может быть, стоит пожертвовать обеденным временем и сходить к гадалке еще раз? Сама идея его забавляла, хотя по здравому рассуждению казалась невероятно глупой. Вместе с тем ужасно хотелось узнать, что готовит ему грядущий вечер, так как в Комитете явно назревала очередная свара. Точнее, не свара, а выговор. И выговор не кому-нибудь, а ему. Ну угораздило его забыть в Комитете безопасности бумаги, которые уже их ведомству не принадлежат, а будет из-за этого светопреставление. - Зайдем к гражданочке, Бийо? - мрачно осведомился Колло. О его промахе уже знали, так что он решил плюнуть на всякую дипломатическую и прочую молчанку. - Может, сегодня вечером Робеспьер ногу сломает и не дойдет до Тюильри? А Сен-Жюста чем-то тяжелым огреют? Теоретически это ведь может случиться?

- Понравилась тебе гражданочка, - ухмыльнулся Бийо-Варенн, - А вот ты подумай, она тебе выдаст, что над Робеспьером занесен дамоклов меч судьбы и предложит вызвать гражданина Бафомета, чтобы этот меч удержать – за отдельную плату, конечно. Так что скажешь – не занесен? А если предскажет, что заседание Комитета не состоится по причине массовой смерти его членов от чумы, то на гражданку придется дело заводить и требовать признательных показаний в заговоре против республики. Она не дура и сама это понимает… Ладно, зайдем, - На самом деле, рассуждая, Бийо-Варенн не мог отделаться от поганой мысли, сидевшей где-то глубоко-глубоко. Не далее как вчера вечером он и правда нашел свою собственную старую записную книжку двадцатилетней давности. Старые юношеские стихи – а кто их не писал? Мысли о благоустройстве страны… Наивность, но какая-то такая, затрагивающая что-то важное наивность. Выбросить книжку он не смог, ограничившись тем, что запер ее в дальнем ящике стола и надеясь унести подобные тайны с собой в могилу.

- Оййй, - скривился Колло, будто у него начали болеть все зубы сразу. - Зачем ты все так глобально? Да и не предскажет она такого, именно потому, что не дура. По-моему, она больше по мелким неприятностям, - дЭрбуа задумчиво потер локоть, который после едва не случившегося инцидента с каретой болел до сих пор.

- Это точно, - хмыкнул Бийо-Варенн, - В любом случае, стоит проверить еще раз, - Он снова толкнул знакомую дверь и последовал за соратником во всю ту же комнату, на сей раз освещенную свечами и пропахшую ладаном, - Тьфу, - как в церкви у вас тут, гражданка. Ну, чем порадуете?

- Вы снова здесь, - произнесла Ленорман, глядя в пространство, - Вы снова будете учить меня именам демонов, или примете мои имена и будете спрашивать о будущем? – Она подожгла лавандовые благовония, в соединении с ладаном дававшие жуткую смесь запахов, от которой тяжелеет голова и хочется спать.

- Имена я не отвергаю, гражданочка. А вот титулы - да, - сразу же взвился Колло. - И для вас будет лучше, если вы не будете эти самые титулы при мне повторять. От греха подальше. Но мы пришли не ссориться, а спросить о будущем нашем и наших коллег тоже. Они не должны оставаться внакладе, вдруг и у них что-нибудь найдется. В общем, нас интересует расклад на сегодняшний вечер. Сможешь узреть, если от запаха в голове не помутилось?

Ленорман слегка побледнела. Если бы граждане зашли ближе к вечеру…
- Увидеть чужое будущее гораздо сложнее, чем будущее вопрошающего, - равнодушно произнесла она, - Мои видения будут нечеткими и могут ввести Вас в заблуждение.

- Ничего, гражданочка, и не такие узлы распутывали, - съехидничал Бийо-Варенн, - ВЫ нам скажите, а мы как-нибудь своим умом дальше справимся.

- В следующий раз, гражданин, для получения достоверных прогнозов не для себя лучше принести какую-то вещь, принадлежащую предмету вопроса, - Ленорман добавила огня в жаровню, - Итак, что касается Вас, то Вы потеряете то, о чем мало думали, ничего не найдя взамен. Для Вас – она вытянула несколько карт и посмотрела на Бийо-Варенна, - Валет бубен и туз бубен, - Известие или бумага от молодого и честного соратника.

- Филипп Леба, - неосмотрительно хмыкнул Бийо-Варенн, - Он должен передать мне остаток материалов по деятельности комиссаров на север. Значит, мне точно надо быть на заседании.

Ленорман зашипела на него и достала с полки странного вида ларец. Вынув оттуда нечто странное, напоминающее засушенные лягушачьи лапы, она бросила их на стол, вглядываясь в комбинацию.
- Надеюсь, что хоть язык повешенного Вы в кошельке не храните, - рассмеялся Бийо-Варенн, на самом деле задумавшись. Что-то слишком много совпадений в последние дни.

Воспользовавшись тем, что гадалка отвлеклась, Колло пнул соратника локтем в бок и едва не взвыл, так как ушиб живо напомнил о себе. Впрочем, об ушибе можно и забыть, если Бийо начал сходить с ума. Нет, подумать только, он обсуждает вв комнате у шарлатанки то, о чем не всегда можно поговорить в коридорах Тюильри! Кошмар какой. дЭрбуа помотал головой, стараясь избавиться от наваждения, а заодно удержаться от искушения и не отвесить гражданину коллеге затрещину. Притом заслуженную. - Никуда не годится ваше предсказание, - прищурился он, решив сорвать злость на женщине. - Потерять я могу что угодно, хоть старый кошелек, который мне не нужен. А что касается вещей, то вы что же, думаете, что я стану обыскивать моих коллег или воровать в поисках их личных вещей?

- Черт, - зашипел Бийо-Варенн, - Спасибо, Колло, я увлекся. Согласен, гражданка, предсказание никуда не годится. Давайте что-нибудь еще.

- Хорошо, - раздраженно заметила Ленорман, снова посмотрев на Колло и вспомнив добрый совет своего таинственного друга, - Вас ждет известие от жены и ее прибытие в Париж. Что до вас, - она глянула на Бийо-Варенна, - Вы отправитесь вечером на прогулку с другом… Берегите его, пока не вернетесь.

Колло разочарованно махнул рукой. Известий от жены он ожидал, это даже не было новостью. А что касается прогулки, на которую отправится Бийо... Вот будут заседать сегодня до ночи и посмотрим. - Сойдет, - вяло отозвался он. От былого интереса не осталось и следа, теперь он начал задаваться вопросом, зачем сам пришел сюда, так еще и коллегу уговорил.

Девица Ленорман усмехнулась, увидев недовольные лица депутатов, но сразу спохватилась. Ее друг будет недовольна, если она упустит политиков, - Приходите вечером, господа, - повторила она, - Сейчас неудачное время для предсказаний, а заседание будет безынтересным ввиду отсутствия одного из Ваших коллег, к чьему мнению вы прислушиваетесь.

- Вечером, вечером, - проворчал Колло. - Вечером я буду заседать в Комитете, а потом ждать жену, исходя из ваших же слов. - Впрочем, он все же положил на стол немного денег, обещая себе, что в последний раз выворачивает карманы вот так. На эти деньги можно было бы купить... много чего. Если не особенно разгоняться.

- Идем, Колло, - Бийо-Варенн тоже вывернул карманы, - Давайте так, гражданка. Если то, что вы предсказали сбудется, то, как постоянным клиентам, третье выдадите бесплатно, из любви к искусств. Если не сбудется и Вы не признаетесь в шарлатанстве сию же секунду - сильно пожалеете, идет?

Девица Ленорман заметно побледнела, но кивнула головой.

- Признаться, меня впечатлило ее прошлое предсказание, - сказал Колло, когда они вышли на улицу. - По крайней мере шишка на затылке до сих пор болит. А сегодня... такое ощущение, что она хотела как можно скорее от нас отделаться. Никакого азарта, одна рутина. Пойдем лучше пообедаем.

- Согласен, - кивнул Бийо-Варенн, - Пошли обедать, заодно можно сделать ставки на то, кто именно из наших особо значимых коллег может отсутствовать. Признаться, вот эта часть меня интересует больше, чем поиски моих старых вещей. И ты прав, она вела себя совершенно по-другому. Женщины - загадка, - философски подытожил он.

- Кутон, - фыркнул Колло. - Он сейчас болеет, так что день на заседании, два - дома.

- Ты прислушиваешься к его мнению? Я - далеко не всегда, - усмехнулся Бийо-Варенн, - Но я не верю в отсутствие Карно, Робеспьера, Сен-Жюста или Барера. Если не будет кого-то этой четверки, то зайду к гражданке в третий раз.

- Зато его болезнь - ни для кого не секрет и даже если будут все, легко сказать, что подразумевался именно Кутон, - упрямо сказал Колло. - Хотя, тогда и предсказание не сбудется.

- Ладно, в любом случае ты можешь ждать известий от жены, а я - вечерней прогулки, - рассмеялся Бийо-Варенн, - Выберу, с кем бы пройтись выпить кофе у Тюильри, а потом будем считать коллег на заседании. Если не будет Кутона, то женщина - шарлатанка.

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 3:23 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794.
Париж, салон Ленорман (продолжение)
Ленорман, Элени, Колло дЭрбуа, Бийо-Варенн

После ухода двух политиков, Ленорман бросилась к жаровне и, молитвенно сложив руки, на много часов замерла, бормоча заклинания, обращенные к силам тьмы. Если демон не явится сегодня вечером – с них станется арестовать ее по обвинении в мошенничестве. Эти люди ненасытны, они будут теперь требовать с нее все больше и больше предсказаний о собственных судьбах и судьбе страны, и стоит допустить ошибку – прощая слава, прощай демоны, прощай, жизнь.

Свечи на столе оплывали, заливая стол воском, но Ленорман не обращала на них внимания. Они почти прогорели, когда в комнате подул легкий ветерок, знаменующий приближение демона. Ленорман встала из-за стола и простерла руки, обращаясь к Элени. - О, моя королева! Те странные люди, те два политика! Они приходили сегодня вновь, их мучила жажда новых предсказаний, причем не только о собственной судьбе, и они остались недовольны мной. Они придут сегодня снова, что мне делать, королева?

Новая игра захватила Элени целиком. Обычно она просыпалась около девяти вечера, но сегодня неведомая сила подняла ее в половине седьмого. Немыслимо, такое с ней случалось лишь дважды, и оба раза были связаны с важными премьерами. Неужели она возвращается к жизни? Вот удивился бы Сантьяго, узнав о ее новом развлечении. Наверное, не поверил бы. Элени скучала о внезапно исчезнувшем смертном друге, но понимала, что любой человек имеет право на собственную жизнь. Ничего. Больше ей не будет скучно. Около семи Элени уже была в салоне. Темная маска и черное платье. Волосы убраны в строгую прическу. Здесь собирается странные люди, вряд ли кто-то обратит на нее внимание. Ее новая игрушка была в расстроенных чувствах. Судя по тому, каким беспомощным взглядом "прорицательница" смотрела на Элени, она действительно испугалась. Элени быстро нащупала ее мысли. О, какая удача! Сразу два политика! Они
говорили о заседании в Комитете. Уж не тот ли это Комитет, где трудится чудесный политик Бертран Барер? К счастью, в политике Ленорман разбиралась неплохо, и через минуту Элени уже знала расстановку сил. Они хотят чудес? Что ж, это будет просто устроить.

*Никогда не говори с ними днем, моя Сивилла. Только в полночь. А твое предсказание о Комитете будет исполнено. Ничего не бойся. Демон в женском обличьи, поднявшийся к тебе из преисподней, хранит тебя. Сегодня я буду с тобой*. Элени подошла, и, обхватив ладонями лицо Ленорман, приблизила его к себе. *В полночь. Помни*. Она отпустила женщину и скрылась за дверью. Ее путь лежал к Тюильри.

Ленорман осталась в комнате, механически перетасовывая карты. Сегодня в полночь... сегодня в полночь... Да хранит ее демон, только бы они пришли - с его помощью они быстро убедятся, что чудеса еще бывают.

***

В последние дни в Комитете было сравнительно тихо. Колло дЭрбуа, как и сам Бийо-Варенн случайно или намеренно избегал любого обострения ситуации и, кажется, даже говорить стал тише. Сам Бийо-Варенн предпочитал и вовсе молчать, избегая встречаться лишний раз взглядом с участниками переделки в приемной Комитета по надзору. Просто потому что ее обсуждение неминуемо перерастет в признание половины действующих лиц в банальном сумасшествии. Поэтому заседание он пережил застегнутым на все пуговицы, просто наблюдая мягкие перепалки других коллег. Кстати, о коллегах. На заседание не явился Барер, что было, мягко говоря, удивительным происшествием. Впрочем, возможно он тоже сошел с ума и сам себя сослал куда подальше. И все-таки какая-то мысль в связи с этим отсутствием засела в голове... Ах, да, эта гадалка предупреждала, что на заседании не будет кого-то, кого все привыкли слушать. И ведь даже Кутон пришел, а Берер - как в воду канул. *Чертовщина* - прошипел он про себя, помав взгляд Колло дЭрбуа. После окончания вечернего заседания он подошел к последнему. - Кстати, поздравляю с возвращением жены, - хмуро отметил Бийо-Варенн.

Колло побормотал в ответ нечто, что сам затруднялся расшифровать, но полагал, что это нечто совсем не лестное. В адрес кого? Скорее всего, а адрес полоумной гадалки. Ну да, сбылись ее чертовы предсказания, признаем сей факт, граждане. А дальше? Бегать к ней за новыми не хотелось, так как это означало признать, что зря он насмехался, да и если коллеги узнают - засмеют. Хотя вот у Бийо желание смеяться судя по всему пропало. А его фразу можно вполне толковать и как приглашение навестить гражданочку. Самому идти, наверное и страшно и не так интересно. Ну и черт с ней, с другой стороны. У него и так мало развлечений, весь день видишь только бумаги, горы бумаг, огромные, как египетские пирамиды и серые от усталости лица коллег. Даже огрызаться между собой почти перестали. Хоть в чем-то польза... - Хочешь навестить гражданочку? - весело улыбнулся Колло. - Слышал я, как ты вспоминаешь про чертовщину, не притворяйся.

- Ты желаешь, чтобы я что-то другое вспомнил, дЭрбуа? - огрызнулся Бийо-Варенн, потому что Колло дЭрбуа только что безо всяких дополнительных умений или вызова демонов прочитал его мысль, - А чертей у нас в Комитете вообще регулярно поминали до последних дней. Сам-то что притих, тоже Бертрана ищешь?

- У меня голова как сундук после вчерашнего, - пробормотал Колло. - Какое мне дело до Бертрана? Когда это я к нему особо прислушивался? Разве что соглашался и то не всегда. А вспоминал ты не чертей, дружочек, а чертовщину, что у меня, если честно ассоциируется исключительно с нашей веселой гражданочкой. И говорят о ней часто... Вот меня иногда и посещает мысль сходить туда с Сен-Жюстом или Неподкупным и посмотреть на спектакль. Один будет на каждом слове поправлять гражданочку, так как является бесплатным приложением к такого рода энциклопедии, а второй будет доказывать чертям, что их не бывает в принципе. А если и бывают, то место их - на эшафоте, так явились они сюда без свидетельства о благонадежности и являются агентами Питта. Весело будет...

Бийо-Варенн, услышав подобное заявление от коллеги, расхохотался. - Пошли, Колло, к гражданочке. Обогатим словарный запас именами аристократов из самого что ни на есть пекла событий, а заодно может гражданочка расщедрится и уговорит своих демонов принести тебе бочонок яблочной наливки твоей бабушки. А нет - так развлечемся, после вчерашнего не мешает.

Ленорман поняла, какие гости пожаловали еще с порога, прочитав это по беспомощно-испуганному лицу служанки. Только бы демон не подвел и не посмеялся над ней –такие истории сплошь и рядом случались с людьми, которые были избраны, но разочаровали своих покровителей. Главное – не подавать вида… И молиться демону.

- Войдите, - сказала она величественно и зажгла уже новые свечи черного цвета с вырезанными по воску письменами, - Что привело Вас сюда? Тревожат ли вас тайны будущего или души умерших смутили ваш покой? Возрадуйтесь, ибо сегодня демоны благоволят вам, и сегодня я чувствую здесь дух столь могущественный, что только адская бездна может вынести торжество его силы, отзвук которой присутствует этой ночью здесь, в моем салоне.

- Не знаю как ты, гражданка, а я чувствую только дух каких-то необычайно едких благовоний, от которых тянет чихать, - махнул рукой Колло. - Давай, пророчествуй. О ближайшем будушем, о судьбах, душах и что там у тебя в наборе. Можешь начинать.

Элени пришла незадолго до политиков и, заняла свое место в углу комнаты среди прочих мужчин и женщин, посетителей салона. Здесь она сливалась с общей массой. А, настроившись и сосредоточившись, полностью контролировала мысли обоих. *Поинтересуйся у них, сбылись ли пророчества и все так же ль они готовы смеяться над духами, Сивилла. Не бойся*

Ленорман послушно взглянула на политиков.
- Так что же, вам теперь интересны мои пророчества, - спросила она, - Или вы не почувствовали присутствие сил, которым ведомо ваше будущее и предсказания оказались ложью?

- Не забывайся, гражданочка, - бросил Бийо-Варенн, - Давай предсказывай, а мы послушаем. Развлекай народ.

*Скажи тому, кто хочет зрелищ, что он зря играет с судьбой. Его уже предупреждали о грозящей смертельной опасности. Ты видишь, что он имеет шанс погибнуть под ногами существа с длинным черным хвостом*. Посылая эту мысль, Элени представила себе, как сейчас посмеется этот мерзавец от такого глупого предсказания. И как ему станет страшно, когда сегодня он попадет под копыта взбесившегося коня, которого направит на него кучер дорожной кареты. В Париже их много ездит по ночам. Элени будет не трудно проделать этот трюк.

- Ты, - проговорила Ленорман, указвая на Колло дЭрбуа и разложив карты, - Ты играешь с судьбой, в то время, как ее хвост, длинный черный хвост накрыл тебя смертной тенью, и только чудо спасет тебя. Чудовище с длинным черным хвостом намерено раздавить тебя, если ты не остановишься в своих насмешках и жажде зрелищ.

- А к какому пантеону древних созданий, о Сивилла, - заунывным голосом провозгласил Колло, - относится создание, виденное тобой? Дабы мог я опознать его... и принять соответствующие меры.

*Это мне неведомо* - подсказала Элени, посмеиваясь в душе. *Что касается второго твоего гостя, моя Сивилла, то ему в ближайшее время не удастся сказать то, что он заготовил для своего политического оппонента*. В мыслях Бийо-Варенна Элени откопала краткую речь о поправках к новому декрету Сен-Жюста. Судя по всему, сегодня в Комитете обсуждали предстоящие прения в Конвенте. Бийо на заседании молчал, решив выступить позже, при большом скоплении народу. Элени подумала, что если заставит этого мерзавца искупаться сегодня ночью в Сене, то он наверняка свалится поутру с тяжелой простудой.

- Демоны не выдают орудия судьбы, - проговорила Ленорман, - Пусть это станет твоим уроком, любитель зрелищ. Создание с длинным черным хвостом может принести тебе нынче же вечером смерть, остерегайся его.

- Ну да, конечно, - встрял Бийо-Варенн, - Вот сейчас гражданочка вскинет очи к небу, взмахнет подолом юбки, и выскочит оттуда симпатичный бесенок, который подвернется Колло под ноги, когда он будет идти по лестнице к себе в комнаты. Гражданка, завязывай с хвостами, давай про яблочную наливку предков Колло дЭрбуа.

- А тебе, гражданин, действительно можно думать о суете сует,- печально проговорила Ленорман, - потому что твоя ближайшая политическая цель достигнута не будет. Декрет твоего оппонента будет принят, а твои поправки останутся лежать в столе.

- Ой-ой-ой, напугала, гражданочка. Что, мою речь демоны съедят – съехидничал Бийо-Варенн.

- Судьба не даст тебе возможность произнести ее, - подтвердила Ленорман, - Демоны не любят насмешек, граждане.

- Дурное вытряхивание денег, - прокомментировал Колло, бросив на стол купюры. - Но можешь считать, что ты меня развеселила. Хотя, может быть, у меня просто сегодня хорошее настроение.

- Ну и напоследок, - рассмеялся Бийо-Варенн, - Раз уж я теперь буду думать о суете сует, то надеюсь не со всем Комитетом вместе, - он подмигнул Ленорман, - Дай-ка нам по традиции прогноз для одного из коллег, только в этот раз настоящий, хороший прогноз.

*Одному из ваших коллег сегодня приснится один из его лучших друзей. По этому случаю он наутро будет мрачным и невыспавшимся*, - подсказала Элени. Иногда ее посещала мысль об Эжени и ее незаживающей ране после смерти Камиля Демулена. Если бы такое случилось с Элени, она бы изничтожила тех, кто толкнул его на эшафот. Когда-то Камиль был дружен с Сен-Жюстом. Что ж, придется сегодня посетить и этого политика на рассвете.

- Один из ваших коллег сегодня увидит во сне своего друга, - повторила Ленорман, - И завтра он придет на заседание мрачнее покойника и более уставшим, чем палач.

- А вот на это я согласен, - весело откликнулся Бийо-Варенн и тоже бросил на стол несколько купюр, - Спасибо, гражданочка, развлекли, но нам пора. Не все суетой сует питаться, у нас дела государственные. Идем, Колло?

- Идем, Бийо, - вяло отозвался Колло. Весь азарт прошел. - В следующий раз предскажите что-нибудь получше. Ну какое мне дело до того, кому приснится покойник? Мертвые, как известно, не кусаются, а усталость иногда в порядке вещей.

- До следующего раза, - повторила Ленорман.

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 3:50 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794.

Аррас.

Бьянка, Огюстен, Пьер Дюмель, Венсан де Монблан и другие.

Огюстен поглощал ужин без всякого аппетита, надеясь на то, что Жюльетт нигде не задержится. Ситуация, по правде говоря, была кошмарной. Сегодня днем к нему подошел не кто иной, как Либорель, один из довольно известных адвокатов и намекнул о том, что некоторым сходят с рук и тяжкие преступления. Понятно, что он имел в виду и понятно, по чьей подсказке он действует, но не пойман - не вор. Пришлось ограничиться общими фразами, борясь с искушением отправить гражданина адвоката по известному всем адресу. Также сегодня были казнены восемь человек. Двоих из казненных он знал. Люди, которые могли бы считаться потерянными для общества, возможно, но заслуживали ли они смертной казни только за то, что разговаривали с неприсягнувшим священником? Самое страшное было то, что ему оставалось только смотреть, не в праве вмешаться, не в силах что-либо изменить. Нужно возвращаться в Париж. Вернуться и приложить все усилия для того, чтобы Конвент декретировал назначить его комиссаром в департамент Па-Де-Кале. Иного выхода нет.


Венсан де Монблан, усевшись в углу таверны, потягивал вино и созерцал издали Огюстена Робеспьера. Высокий, можно сказать, атлетического телосложения. Самоуверенный и спокойный. Полная противоположность тщедушному Неподкупному, при взгляде на которого и не скажешь, что он крутит судьбами миллионов французов. Что ж, сегодня с этого молодого выскочки скинут немного спеси. Говорят, что он приехал сюда с женщиной, о которой в последнее время много говорили в Париже. Барон планировал к ней приглядеться повнимательнее – судя по всему, она не так проста, какой хочет казаться. Но, наверное, даже к лучшему, что ее тут нет. Не хотелось бы, чтобы дама стала свидетельницей готовящейся расправы. А Огюстена Робеспьера будет, кому утешить, когда ему переломают все ребра. Лебон не подвел. Амнистия, несколько проверенных людей, дешевая выпивка. Все-таки, общественное мнение – лучше орудие, правильно говорит господин барон. А вот и они. Шестеро крепких молодых людей окружили стол, за которым ужинал Робеспьер-младший. Де Монблан заказал еще бокал вина. Представление начинается.

- Ну здравствуй, Огюстен. Узнаешь? Я сосед Мадлен. Носил ей твои записки, когда работал у нее садовником. – Пьер Дюмель заговорил первым. Когда-то он и правда работал садовником в поместье де Белькур. Потом разразилась драма с Мадлен и ее старшим братом, застреленным Огюстеном. А потом его принял на работу гражданин Лебон. С тех пор он повзрослел и понял, что не всегда нужно играть по правилам, если хочешь остаться живым.

Огюстен лениво отодвинул тарелку. Судя по рожам этих молодчиков, намечается хорошая драка. С какой целью, интересно? Он задумался. Теоретически кому это нужно, вспоминать старую историю? А между тем, о ней вспоминают и вспоминают именно сейчас, в то время, когда все, казалось, об этом забыли. Более того, какого черта об этом решил вспомнить садовник, который, насколько он знал, своих хозяев не очень-то жаловал в основном из-за чрезвычайной скупости отца Мадлен. Что не мешало ему, впрочем, выполнять мелкие поручения.

- Здравствуй, Пьер. Присаживайся, выпей. И расскажи, почему вдруг ты решил удариться в воспоминания.

- Народ поговаривает, что ты вернулся и строишь из себя парижскую шишку. Высоко взлетел, говорят, наш Бон-Бон, - ухмыльнулся Пьер и кивнул помощникам. - Вот и решил прийти посмотреть. Куда гражданку дел? Поговаривают, ты с какой-то красоткой приехал. Модно одетой и непохожей на наших скромных гражданок.

- Какое тебе дело до гражданки, Пьер? - усмехнулся Огюстен. - Лучше за собой следи.

- Да так просто. Радуюсь, что ее тут нет. Мы собираемся начистить тебе морду, Робеспьер. А это зрелище не для слабонервных. Ты здесь чужой. И всех раздражаешь. - Пьер аккуратно отодвинул тарелку от Огюстена. Трое встали у него за спиной, двое - по бокам.

Этого следовало ожидать. Огюстен оглянулся, стараясь отыскать путь к отступлению. Шестеро на одного, сомневаться не приходилось, что меньше, чем четверть часа они разделают его на куски. И никто не посадит... Черт! А ведь он недавно слышал, что Пьер в тюрьме. Значит, его выпустили. И выпустили намеренно, ибо в амнистию он не верил. И это в свою очередь значит... Додумать не позволили. Нашел время для размышлений, молодец. Действуя скорее по привычке, чем подчиняясь здравому рассуждению, он выхватил нож, до этого спрятанный в рукаве. Одного удалось ранить, второго - приложить об стол физиономией прежде, чем приложили его самого. В какой-то момент ему все же удалось удержаться на ногах и стряхнуть с себя тех, кто держал за руки, но длилось это не так долго, как хотелось. Радовало только то, что у нападавших добавился пострадавший. Это - последнее, что он помнил. Потом перед глазами все поплыло.

- Ломайте кости, но не убивайте, - коротко приказал бывший садовник и изо всех сил швырнул Огюстена об каменную стену. Тот сполз на пол, но все еще находился в сознании.

- Эй, что вы делаете, совсем обалдели? Шестеро на одного? - к ним приближались двое мужчин, которые до этого тихо пили вино за столиком у двери.

- Отвалите, граждане, это личное, - рявкнул Пьер, и двинул одному из них по подбородку.

Огюстен с трудом поднялся, держась за стену. Дело плохо. Из шести противников на данный момент отключился только один. Второй ранен, но драться может. Третий отвлекся на гражданина, решившего вступиться. А еще трое приближаются. Практически не думая, Огюстен схватил со стола бутылку и ударил ею по столу. В руке осталась половина с горлышком, ощерившаяся осколками. Тоже оружие, если задуматься. Ею он и ударил по лицу первого, кто решил напасть. Противник схватился за лицо, потеряв всякий интерес к драке. Но их по-прежнему было трое. С половиной, если считать раненого. Похоже, не выстоять. Но можно подороже продать свою шкуру. Опрокинутый стол в качестве преграды их не остановит... Следующий этап драки был немногим длиннее, чем первый. Пришел в сознание он на полу, на этот раз, судя по ощущениям, несколько ребер было сломано. А может, показалось, так как подняться на ноги все же удалось, хоть и не с первого раза.

Подходя к таверне, Бьянка сразу почувствовала неладное. Сегодня она снова гуляла по городу допоздна и увлеклась, собирая слухи и факты для предстоящего отчета в Париже. Шум и крики. Звон бьющейся посуды. Огюстен. Она бросилась к таверне, и обнаружила, что все еще хуже, чем можно было себе предположить. Судя по всему, кому-то дан приказ не оставить от Огюстена живого места, и если не убить, то изуродовать. Если бы это был Сен-Жюст, она бы, не задумываясь, бросилась в толпу и раскидала наемников к чертовой матери - плевать, что подумают, а Сен-Жюст и так знает о ее силе, превышающей человеческие возможности. Но Огюстен считает ее простым человеком. Значит и выкручиваться надо по-человечески. Владелец таверны тем временем с интересом следил за происходящим, поигрывая пистолетом. Еще одна продажная тварь. Бьянка подошла к нему со спины неслышно и сжала изо всех сил его руку, шепнув "Отдай оружие и молчи". Мужчина, выпучив глаза от изумления и боли, повиновался. Второй пистолет она "одолжила" у одного из наемников. Они были вооружены, но не пользовались оружием! Значит, им и правда дан приказ оставить Огюстену жизнь. Бьянка запрыгнула на стол и выстрелила в человека, который бил лежащего на полу Огюстена, не целясь. Организатор избиения тут же прицелился в нее, и тут она позволила себе небольшое мысленное вмешательство. *Не двигайся и отзови своих псов. Достаточно*. Воспользовавшись паузой, она кинула второй пистолет Огюстену и осталась стоять безоружной. Похоже, ее выступление произвело впечатление. Во всяком случае, драка прекратилась.

Затишье казалось более чем нереальным, но все же хоть что-то Огюстен соображал, раз сумел поймать брошенное Жюльетт оружие. Теперь, когда она здесь, не остается другого выхода кроме бегства. О том, что через несколько секунд они очнутся от столбняка и могут броситься на нее, стало страшно по-настоящему. Схватив стул, Огюстен швырнул его в окно. Стекло звякнуло, последние осколки он сбил практически не глядя, затем указал Жюльетт на этот вполне реальный путь к бегству. Она поняла. Через несколько секунд молодая женщина исчезла в окне, он, собравшись с силами, последовал за ней.

- Бежим, Жюльетт, иначе есть шанс не уйти живыми... - Он оглянулся по сторонам, ожидая погони. Судя по шуму внутри, они не замедлят появиться. Но на этот раз гражданка Фортуна решила повернуться к ним лицом и продемонстрировать если не улыбку, то вполне мирный оскал - у коновязи стояла лошадь. Раздумывать не было времени. Умница Жюльетт, она все поняла без слов. Через очень короткий отрезок времени они во весь опор мчались к заставе.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 8:36 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Дом маркизы де Шалабр

Барон де Бац, маркиза де Шалабр

Барон де Бац снова и снова ходил по комнате, садился, вскакивал и опять начинал мерить шагами пространство от окна до двери. Да черт возьми! Что могло произойти? Сначала они говорили о том, что вышлют всех бывших аристократов и иностранцев просто теоретически, дальше дело дошло до закона и об этом заговорили, долго обсуждали, в какой срок выслать тех несчастных, которым ценой невероятных усилий удалось выжить... Раньше срок этот колебался от месяца до десяти дней. Вчера, в ходе обсуждения, была выдвинута идея о том, чтобы "очистить" Париж в течении трех дней, которую поддержал Робеспьер. Что же произошло? Или он решил выслать и Жанну... Жанна! Догадка пришла в голову слишком быстро и была слишком простой. Чертыхаясь, де Бац оделся и пошел навестить бывшую маркизу. Поговорить с ней просто необходимо. Подозрения-подозрениями, а он должен знать, что черт возьми, происходит и почему они все оказались под ударом.

***

Еще один взгляд в окно. Ну почему экипаж до сих пор не подошел? Маркиза да Шалабр в третий раз села перечитывать утреннюю прессу. Во всех газетах — одно и то же. Плюс страшные разговоры на тему ужесточения мер в отношении аристократов. Мишель Ландри, владелец квартиры, которую она снимала на Сент-Оноре, прибежал сегодня утром с горящими глазами и полчаса пересказывал новости. Вчера вечером Робеспьер выступил в Конвенте и внес предложение выселить из Парижа всех аристократов. Его многие поддержали. Жанна догадывалась, чем было спровоцировано это жестокое предложение, но сохраняла спокойствие, вежливо кивая Ландри и вставляя в нужных местах: «Ну надо же!». Она не рискнула выехать вечером — о том, что творится на парижских дорогах в темное время суток ходили красочные легенды. Провела бессонную ночь, раздумывая о своей дальнейшей судьбе. Только сейчас она поняла, что у нее нет никаких документов, чтобы уехать далеко от Парижа. Оставалось затаиться на несколько дней в своем небольшом загородном доме и писать слезные письма друзьям. Хотя о чем говорить — с момента, когда она продемонстрировала им свое восхищение Максимильяном Робеспьером и увлеченность идеями якобинцев, друзей не осталось. Пребывая в сумрачном расположении духа, маркиза снова уткнулась в газету, когда раздался стук в дверь. «Наконец-то!» Она бросилась открывать и замерла на пороге. Перед ней стоял барон де Бац.

- Добрый день, Жанна, - поздоровался барон, окинув взглядом комнату и отметив сборы, которыми судя по всему была занята женщина. - Я вижу, что вы слышали последние новости... Случайно не знаете, что могло быть этому причиной?

- Не знаю. Но предполагаю. Хотите чаю или кофе? - спокойно спросила маркиза и указала маркизу на кресло, приглашая присесть.

- Кофе, если вас не затруднит, - угрюмо сказал де Бац. Настроение, бывшее не радостным еще со вчерашнего вечера, упало до нуля. И что теперь делать? Как в столько короткое время убрать из Парижа всех верных ему людей? Да что из Парижа! Портовые города тоже, удар будет нанесен и по ним в первую очередь. Никто не уедет, никто не спасется. Если и раньше шенсы были малы, то сейчас они становились ничтожными. Мышеловка захлопнулась. Теперь он тысячу раз сожалел о том, что спровоцировал марикзу на столь безумный поступок: барон ни на секунду не сомневался в том, что Жанна ходила к Робеспьеру. Что за разговор между ними состоялся, одному богу известно... Иначе почему эти сборы? Большинство затаились... А еще неприятнее было сознавать, что его предали, как ни верти. После паузы он все же он решился спросить: - Вы были у него вчера, это правда?

- Да. Я была у него. - маркиза подняла на него глаза, в которых читалось плохо скрываемое отчаяние. - Я предупреждала вас, барон, что не представляю возможным для себя не предупредить Робеспьера о запланированном убийстве. Должна признаться, я случайно услышала разговор, который состоялся между вами и вашим коллегой. И воспользовалась этой информацией. Я написала записку. Анонимно. Хотела передать ее так, чтобы он не узнал, от кого она. Но обстоятельства сложились так, что он вернулся домой раньше обычного и, можно сказать, поймал меня за руку. Он задавал вопросы и не получил ответа ни на один из них. Затем отпустил меня. Больше мы не встречались.

Де Бац ничего не ответил, только ударил ладонью по подлокотнику кресла, не в силах скрыть досаду. Ну вот кого теперь винить за то, что случилось? Начать с себя, а закончить Робеспьером, у которого все свелось к мести ни в чем не повинным людям?

Маркиза подошла и села в кресло напротив. Невыносимо было смотреть, как мучается этот человек, который, в сущности, не сделал ничего плохого - лишь пытался помочь таким же, как она. - Я знаю, что виновата передвами, - тихо сказала маркиза. - И не нахожу слов для оправдания своего поступка. Попробуйте меня понять. С этим человеком меня связывали годы дружбы. Если бы время могло вернуть нас назад, я бы поступила также.

- Не вините себя, так вина здесь всецело моя, - глухо ответил де Бац. - Я не должен был ставить вас перед выбором. но я сделал это, что бы убедиться в том, что не буду предан вами. все мои надежды, как оказалось, рухнули. А из-за глупого тщеславия погибнут люди.

- О боже мой! - только и смогла сказать маркиза. - Что вы считаете предательством, барон? Я была с вами предельно честной и не скрывала, что сделаю все, чтобы предупредить его. Вашего имени я не назвала бы ни при каких обстоятельствах! Даже если бы... - Неожиданная догадка заставила ее замолчать. Маркиза не сводила глаз с барона. - Так это ... была... проверка?

- Да, - улыбнулся де Бац. - Я вижу, что вы удивлены, но между тем, я и раньше говорил с вами о доверии. Жаль, что вы не хотели меня внимательно слушать... Но к сожалению, милая Жанна, мы имеем то, что имеем. Вам больше не понадобится терзать себя и добывать информацию, так как я не могу вам верить. В остальном вы, возможно, искренни и поверьте, что я это ценю.

- Что ж, я это заслужила, - грустно улыбнулась ему в ответ маркиза. - Лишь в сказках слуга способен угодить сразу двум господам. Одна досадная ошибка обернулась большой трагедией для сотен ни в чем не повинных людей. Простите, я забыла о кофе. Сейчас. - Она быстро вышла из комнаты, чтобы барон не видел, как покраснели ее глаза. Конечно, они больше никогда не встретятся. Но пусть лучше он запомнит ее спокойной и способной выдерживать удары судьбы, чем догадается, что она стала очередной жертвой его обаяния и готова плакать из-за него, как семнадцатилетняя дурочка.

- Подумайте о том, что вы будете делать, Жанна, - сказал де Бац, когда маркиза принесла кофе.  - К сожалению, не в моих силах обеспечить вам документы, сам же я уеду примерно в конце месяца. Не знаю, как надолго. Если вам нужна какая-либо другая помощь, я готов оказать вам услугу в память о тех минутах, когда я имел честь видеть вас.

- Я не знаю, как поступлю, - честно ответила маркиза. - С того момента, как за моей спиной захлопнулась дверь тюремной камеры и до сегодняшней минуты меня не покидает ощущение, что все, что происходит со мной - лишь сон, не имеющий отношения к реальности. Я искренне надеюсь, что вам, человеку умному и решительному, никогда не доведется испытать подобного чувства. Правда, если бы когда-нибудь мне сказали, что наступит день, когда я, маркиза де Шалабр, буду сидеть, растерянно глядя в окно, поджидать экипаж и думать о том, что готова просто плыть по течению, потому что просто не знаю, как жить дальше, я бы не поверила. Но это проходит. И я уверена, что, поразмыслив в тишине своего загородного дома, слушая шелест листвы каштанов и наблюдая за тем, как просыпается мой сад, я обязательно что-нибудь придумаю. Благодарю вас за предложение, барон. Я и так принесла вам несчастье. Мне ничего не нужно.

- И все же... Если вам когда-нибудь понадобится помощь, оставьте записку в гостинице "Муза и Парнас" записку на имя Шарля Дюбуа. Я найду вас, - де Бац поднялся, чтобы уйти. - Не говорю вам "прощайте", так как хочу верить в то, что мы еще увилимся. До свидания, маркиза. Да хранит вас Бог. - Он поцеловал ей руку на прощание и вышел, стараясь не обернуться.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Ср Янв 13, 2010 8:50 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794.

Дом Дюпле.

Элеонора Дюпле, Робеспьер и другие.

…Вот и стол накрыт! Элеонора чуть слышно вздохнула. Она сегодня едва не проспала, и это было бы ужасно – у Максимильена сегодня важный день… Но уже все готово, и каша сварена, и любимое печенье с вечера осталось… Эту весну не сравнить с весной прошлого года, при воспоминании об очередях в булочные до сих пор мурашки по коже… Да, все налаживается, и не верится даже, что Максимильен стал холоднее относиться к этой Шалабр… Как бывшая маркиза могла так вести себя с ним!.. Но она совсем забыла о времени, пора же всех звать к столу…

– Матушка, отец!.. – Она выглянула из кухни, аккуратно отстраняя Брауна, который упорно пытался испачкать ей лапами белый передник. – Идите к столу! Виктуар, где Максимильен?

– Сейчас спустится, – откликнулась сестра, садясь на свое место и расправляя юбку. – Кажется, он чем-то недоволен, а может, мне показалось.

Элеонора растерялась, не зная теперь, как лучше себя вести. Заглянуть или обождать? Не рассердится ли он снова?.. И все же поднялась… и тихо постучала.

– Это Элеонора, Максимильен… Завтрак уже готов.

- Да, - отозвался Робеспьер, не особенно вслушиваясь в слова. Наверное, начинало сказываться хроническое недосыпание, иначе никогда бы не пришла в голову нелепая ассоциация с Тюильри обусловленная полным погружением в бумаги. Доклад Сен-Жюста вызывал все больше обсуждений, между тем нужно было приложить все усилия, чтобы закон вошел в силу как можно скорее. В любом случае, оторваться от реальности настолько, что забыть где находишься было непростительно. Элеонора стояла на пороге, не решаясь зайти, но и не дождавшись ответа. - Простите, я заставляю себя ждать. Я сейчас спущусь.

- Максимильен… Прошу, если вы недовольны мной, скажите, - решившись произнести это, Элеонора постаралась не отвести взгляда. – Я признаю, что могла показаться вам… навязчивой. Я не вынесу еще одного такого дня. Пожалуйста… станьте прежним.

- Я прежний, Элеонора. Не понимаю, почему вдруг вы стали думать о том, что я недоволен вами? Уверяю вас, это не так, - сухой тон и едва ли не перекошенное лицо, на котором только усилием воли удавалось сохранять маску. И дело здесь не в ней, только кто этому поверит? - Не нужно терзать себя, вы ни в чем не провинились.

- Вы не приглашаете меня больше на прогулки… Обещаю, я ни в чем больше не обману вашего доверия. – Как хотелось взять его за руку! Но невозможно… Нет, не нужно ей это пустое торжество из-за впавшей в немилость Шалабр… Ей важно, как относятся к ней.

- Видит Бог, Элеонора, у меня не так много времени для прогулок, - ответил Робеспьер. - Возможно, в конце декады мы сможем отправиться на прогулку, если вас это успокоит и вернет душевное равновесие. Теперь же пойдемте, мне кажется, что ждут только нас.

- Не хотела вас тревожить, Максимильен, - постаралась улыбнуться девушка. – Друг мой, мое душевное равновесие… зависит лишь от вашего. Когда плохо вам, то плохо и мне… Но вы правы, - вновь ей пришлось собраться с силами, - нас ждут.

Элеонора вышла первой и остановилась в коридоре. Скажет ли Максим что-то еще?.. Хотя она не заслужила… Он верно поступает… слишком много всего произошло. На глаза навернулись слезы.

Впрочем, о завтраке пришлось только мечтать. Они даже не успели сесть за стол, когда в гостиной появился Никола, взлохмаченный и явно чем-то встревоженный. Путаясь в словах, он совершенно невнятно что-то пробормотал и протянул сильно измятый конверт, на котором было наспех нацарапано его имя.

-... только что принес какой-то гражданин, - закончил изложение его добровольный телохранитель.

- Спасибо, Никола, - Робеспьер вскрыл конверт и тут же прочел послание. Само письмо не несло практически никакой информации, но вот лист, который к нему прилагался... Об этом должен немедленно узнать Сен-Жюст, но... пренебречь завтраком означало очень обидеть хозяев. - Боюсь, Элеонора, что я ограничусь только кофе, - обратился он к девушке. - Мне очень жаль. Извинитесь за меня, пожалуйста.

- Но кофе вы ведь выпьете с нами, Максимильен? И ваше любимое печенье, это совсем не отнимет у вас времени. Что толку, если вы уйдете голодный? Те пять минут, что вы потеряете, воздадутся вам сторицей.

- Я с удовольствием выпью кофе. Пять минут действительно ничего не изменят а я таким образом, буду избавлен от вполне заслуженных упреков, - Робеспьер слегка улыбнулся. По правде говоря, письмо буквально жгло руку. Кто потрудился переслать его? Не столь важно. Важно то, что сегодня, возможно, решиться судьба одного человека.

Понемногу учась нехитрой женской мудрости, Элеонора не настаивать. Упреков так упреков. Пусть думает, что этот завтрак нужен прежде всего им… не ему. А он, Максимильен Робеспьер, Неподкупный, конечно же, сможет обходиться и без еды. Столько, сколько будет необходимо. Элеонора чуть улыбнулась, чувствуя, как сердце наполняется нежностью.

- Пройдемте, Максимильен… - У самого порога она подождала спутника и вошла в столовую, держась чуть поодаль, и села не сразу – сперва придвинуть ближе блюдо с печеньем и налить кофе…

- И все же – вы не будете больше ничего, Максим? Совсем немного каши…

- Благодарю вас, - рассеянно отозвался Робеспьер, думая о своем. Могло ли это письмо быть ловушкой? Что-то в последнее время слишком активно ведут себя враги, но активность эта скорее попытка отвлечь внимание, заставить упустить нечто более важное. Что? Ответ лежал где-то на поверхности и был прост, но где прикажете его искать? Наверное, лучше поломать голову на досуге, которого, впрочем, никогда нет, а сейчас отдать должное еде.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Чт Янв 14, 2010 2:35 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Дорога из Арраса

Огюстен и Бьянка (продолжение)

Бьянка почувствовала неладное, когда Огюстен замолчал. Несколько миль, что они мчались из Арраса, она заставляла его разговаривать с собой, чтобы он не отключился. Больше он не реагировал на ее вопросы. Бьянка аккуратно потянула повод на себя и откинулась назад, чтобы остановить лошадь. Спрыгнула на землю. Огюстен рухнул на шею коня. Так и есть. Он потерял сознание. На секунду стало страшно. В памяти всплыла история, которую как-то к слову рассказывал ей Марат о своем пациенте, который умер после того, как его избили несколько санкюлотов. Повреждения, не совместимые с жизнью, - так пояснил ей Марат. Бьянка стащила Огюстена с лошади и уложила на землю. Скорее всего, погони за ними не будет. Они сделали, что хотели, и теперь, скорее всего, докладывают тем, кто их подослал о том, что задание выполнено. Здравый смысл подсказывал, что надо лететь обратно, чтобы по горячим следам разобраться, кому была выгодна эта потасовка. Но при мысли о том, что с Огюстеном что-то случится в ее отсутствие, ей стало дурно. Она и не думала, что так привязалась к своему смертному спутнику! Оставалось единственное средство – кровь. Во всяком случае, хуже уже не будет. Бьянка села рядом, быстро надкусила запястье и приложила руку к губам Огюстена. Затем, положив его голову к себе на колени, принялась ждать, когда волшебное средство подействует.

Сознание возвращалось медленно. Даже слишком медленно, так как потребовалось немало времени, чтобы понять, где он находится и что с ним. Вместе с сознанием вернулись и воспоминания, от которых, в идеале захотелось снова уйти в небытие. Лицо Жюльетт все время расплывалось перед глазами, Огюстен подождал пока зрение сфокусируется и попробовал перевернуться на бок, о чем тут же пожалел. В голову лез в основном какой-то бред о том, что все вещи остались в гостинице и она замерзнет в легкой накидке. Но зато документы при них, это важнее. Без свидетельства о благонадежности им даже чихнуть не позволят. - Веселая была поездка, - сказал Огюстен, не узнав собственный голос. - Ты в порядке, Жюльетт?

- Кажется, мы притягиваем к себе подобные приключения, - весело ответила Бьянка. Она уже начала нервничать, что он так долго не приходит в сознание, и сейчас, когда Огюстен заговорил, на душе стало легко. - Не представляю себе, что будет в следующий раз. Во время нашей первый поездки ты получил пулю, сейчас на тебя напали шестеро бандитов в обличьи простых граждан... А обо мне не волнуйся. Я всегда выхожу из всех переделок без единой царапины. - Бьянка вдруг поняла, что веселиться рано. - Я очень боялась, что ты умрешь, - непроизвольно вырвалось у нее. - Я совсем не разбираюсь в том, как оказывается медицинская помощь. И не могла никуда отойти. Зато у меня хорошая новость - за нами никто не гонится. Можно наслаждатсья природой и думать, что делать дальше.

- Это не мы, это я обычно притягиваю, - хмыкнул Огюстен. - Но в данном случае это и не совсем моя вина. Днем раньше я слышал, что тот человек, который напал на меня, находится в тюрьме. Как, скажи, он оттуда вышел? Явно не без помощи Лебона. Вопрос в том, на кой черт Лебону нужен скандал... - он резко замолчал от возникшей в голове догадки. Странно, что сознание было четким, как-то это не совсем правильно. Впрочем, хуже от этого не было, наоборот, отлично, что вернулась способность мыслить. - Это может быть способ с кем-то разделаться. Не думаю, что со мной, иначе они бы подстроили пулю в лоб в тихом месте, но не публичное выступление.

- Они были вооружены, Огюстен, - тихо сказала Бьянка. - Они не хотели тебя убить, иначе сделали бы это. Даже когда я появилась там и влезла в ваш честный поединок, целились в меня, а не в тебя. Кому-то нужен скандал. Какие мы имеем факты? В Аррас приезжает Робеспьер-младший. На него нападает толпа, но ему дают уйти. Разумеется, ты возвращаешься в Париж, и об этом узнает твой брат. Вопрос в том, как он поступит. - Бьянка принялась задумчиво накручивать прядь волос на палец. - Вот ты, к примеру, как видишь дальнейшее развитие событий?

- Максимильян... Попытается  найти виновных, насколько я могу судить, - пожал плечами Огюстен, о чем опять пожалел.

Бьянка вдруг с ужасом вспомнила о времени. Ей нужно найти убежище до рассвета. Иначе.. Лучше даже не думать, что будет иначе. У Огюстена, во всяком случае, останутся впечатления до конца жизни. - Огюстен, мы забыли о времени. Нельзя тут оставаться, тебе нужна помощь врача. Ты ведь даже пошевелиться не можешь!

- Смогу. Правда, скорее из упрямства, - Огюстен приподнялся на локте, ожидая когда пройдет головокружение. - Врач ничем не поможет, разве что сделает кровопускание, которое мне сейчас как нельзя более кстати.  Ты сможешь поймать нашу лошадь? Не думаю, что смогу ехать верхом долго, но попытаться стоит... Постой! По какой дороге мы поехали и где сейчас находимся?

- Я не знаю, - растерянно пролепетала Бьянка. - Ты направил коня, а я следила за тем, чтобы ты не потерял сознание... Потом я остановилась... Ловить его не нужно - он пасется неподалеку. Мы подружились.

- Черт! - Огюстен поднялся. Чтобы не упасть, ему срочно пришлось ухватиться за Жюльетт. - Извини. Тогда у нас нет выбора. Едем или идем до ближайшего населенного пункта. Нам повезет, если это запад, таким образом у нас есть шанс найти в пригороде моих дальних родственников... Хотя вспоминая о них я склоняюсь к тому, что в чистом поле гораздо лучше.

Бьянка рассмеялась и отправилась на поиски их нового приятеля, который так кстати был оставлен своим назадачливым хозяином у таверны. Высокого гнедого мерина, который сегодня так безропотно согласился скакать в темноте, унося на себе двух человек одновременно, Бьянка мысленно окрестила "Адмиралом", сама не зная почему. Добраться до ближайшего населенного пункта. Устроить там Огюстена. Убедиться, что вокруг нет врагов. И мчаться на поиски дневного убежища. План ясен. Осталось успеть выполнить его до рассвета.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пт Янв 15, 2010 1:17 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794.

Дом Дюпле // Консьержери.

Бьянка, Сен-Жюст, Робеспьер // те же и Клод Орсе.

Сен-Жюст потер руками виски. Еще неделя, и он сможет написать роман о бароне де Баце. Художественный. Ну или, во всяком случае, процитировать наизусть все донесения об этом таинственном защитнике аристократов. Сидеть над отчетами по ночам вошло в привычку. Каждый раз, выкраивая время, он садился за ненавистые папки и читал. Делал заметки. Анализировал. За это время он нашел четыре описания барона де Баца, составил шесть версий, кем является этот человек на самом деле и проверил несколько адресов, где, по мнению осведомителей, бывал барон. Странный момент – три сыщика, которые писали отчеты о бароне, бесследно исчезли. А это значило одно – стоило кому-то потянуть за ниточку, и это становилось известным «наверху». У них везде свои люди. И доверять нельзя никому вообще. Сен-Жюст уже планировал устроить слежку за маркизой де Шалабр, когда узнал от Робеспьера, что она покинула Париж. Надолго ли? И было ли на самом деле в ее интересе к дому Дюпле что-то подозрительное? Ведь они так и не узнали, каким образом она оказалась на свободе. Самое печальное, что Максимильян категорически запретил ее допрашивать.

В последние дни все члены Комитета как с ума посходили. Колло и Бийо-Варенн воспылали друг к другу какой-то странной дружбой. Вместе обедают и регулярно обмениваются многозначительными взглядами. Позавчера каждый из них подошел к нему и узнал, как ему спалось. Потом выяснилось, что такой же вопрос был задан Робеспьеру. Сен-Жюст не знал, как в ту ночь спалось Робеспьеру, а сам он той ночью почти не спал, потому что стоило ему закрыть глаза, как он видел перед собой Демулена. «Я жду тебя, Антуан», - говорил Камиль и садился за стол напротив. Наливал вино и смотрел. Чертовщина. Говорили, что Колло недавно попал под копыта какого-то взбесившегося коня. Бийо-Варенн ходил молчаливый – у него пропал голос. Робеспьер после отъезда пресловутой маркизы замкнулся в себе. А педантичный Барер умудрился прогулять заседание Комитета, на котором обсуждался им же предложенный вопрос! Сен-Жюст невольно улыбнулся, вспомнив про эту историю. Однако, нужно идти. Сегодня Максимильян попросил его зайти к нему около десяти. И очень быстро ушел, скомкав конец заседания. Видимо, что-то стряслось.

***

Вежливо поздоровавшись с Элеонорой и Виктуар, Сен-Жюст поднялся в комнату Робеспьера и не смог скрыть радости. Клери вернулась. Значит, хотя бы с Орсэ можно будет разделаться незамедлительно.

- Заходи, Антуан. Располагайся, - Робеспьер кивком указал на кофейник. - У меня есть новости о Клоде Орсе. Вот уже несколько дней, как я получил письмо, но у меня не было времени сказать тебе. Да и это было бесполезно, пока не вернулась гражданка Флери. Само письмо ничего не значащее, ты сможешь прочесть его позже, для нас интерес представляет донос. Ознакомься, пожалуйста и... с этим необходимо покончить.

Сен-Жюст прочел первые несколько строчек и поднял голову. Лукаво взглянул на Бьянку. - Донос Орсэ на самого себя?? Твоя работа, Клери? Признавайся.

- Клянусь тебе, нет! - честно ответила Бьянка. - Предполагаю, что это сделал его непосредственный руководитель. "Дидье". Человек, заставивший тебя скакать в Блеранкур, гражданина Робеспьера - провести ночь в гостинице, а Ришара - помешаться на цели засадить меня за решетку. Или ты, Антуан. Я знаю, ты можешь. - Она состроила серьезное лицо и незаметно ему подмигнула.

Сен-Жюст поймал себя на мысли, что собрался вытащить шпильку из ее прически, чтобы продолжить игру, но вовремя одумался и настроился на серьезный лад. - А ты что скажешь, Максимильян?

- Не столь важно, кто был причиной подобных откровений, - покачал головой Робеспьер. - Этой бумаги достаточно, чтобы отправить его на эшафот. Однако мы не можем казнить Орсе без суда, не можем мы и позволить ему присутствовать в зале. Остается только добиться, чтобы он так или иначе оскорбил правосудие, тогда сам процесс можно будет считать простой формальностью. - По правде говоря, это звучало кошмарно. Но тем не менее он спокойно сказал то, что сказал. Еще два года назад сама мысль о подобном лишила бы его сна по меньшей мере на неделю. Быстро все изменяется.

- Я могу его вынудить это сделать, - сказала Бьянка. - Он обещал, что не будет ничего предпринимать, а сам устроил покушение на вас. Он нарушил клятву. Поэтому и я не буду соблюдать правил. Это справедливо. Да? - она взглянула на Сен-Жюста.

- Умница, Клери, - кивнул Сен-Жюст. Откуда ни возьмись, взялась мысль, что если бы в его личном распоряжении был десяток вот таких Орсэ, он бы смог не только разыскать барона де Баца, но и выявить заговорщиков в Комитетах.

- Вы не должны ходить туда одна, гражданка Флери. Впрочем, вас и не пустят. Ступайте вместе с Антуаном. Я опасаюсь отправлять туда кого-либо еще, так как не берусь предсказать последствия.


***

- Прошу тебя, дай мне поговорить с ним лично! Его скоро казнят, и у меня больше не будет возможности познакомиться с этими необычными людьми... - Сен-Жюст упрашивал Бьянку не первую минуту, но та стояла на своем — она не может позволить ему рисковать и не отпустит к Орсэ одного. Робеспьер был с ней в этом солидарен. Они решили идти втроем. Сен-Жюст в чем-то сочувствовал этому человеку — получается, что его изучали, как диковину, как вещь. При других обстоятельствах он бы встал на его защиту. Но сейчас Орсэ был слишком опасен. Даже если он приехал в Париж для того, чтобы издали изучать таких, как Клери, теперь он был обижен на весь мир. А обиженные люди опасны вдвойне.


Они заняли стулья в комнате для допросов. Сен-Жюст, Бьянка, Робеспьер, еще двое жандармов — Бьянка настаивала, что нужна еще парочка свидетелей. Когда привели Орсэ, Сен-Жюст не смог оторвать от него глаз. Обычный человек, наделенный нечеловеческими способностями! Если бы можно было этому научиться...

- Гражданин Орсэ, - начал Сен-Жюст. - Мне сказали, что вас не предупредили, почему вы находитесь под арестом. Поясню. Вы обвиняетесь в шпионаже в пользу Англии.

- Кто меня обвиняет?, - сухо спросил Клод Орсе, - И какие есть тому доказательства

- Вас обвиняет французский народ, - ответил Сен-Жюст. - А доказательства... Взгляните, это ваш почерк? - он приоткрыл папку, в которой лежал донос, написанный Клодом на самого себя, и показал часть письма.

Орсе побледнел. Вот теперь точно все кончено. Если бы... Если бы белобрысая стерва не узнала его адреса... Если бы не злодей Сантьяго.... Если бы не Театр Вампиров... Если бы не встреча с Реджинальдом... Если бы в кабинет не вошел Робеспьер... Все могло бы быть иначе. Цепочка случайностей, которая привела к непоправимым последствиям.

- Да, это мой почерк, - сказал Клод Орсе, - И мне нечего сказать в свое оправдание кроме как то, что я подпал под волю другого существа. Думаю, один из граждан присутствующих, - он посмотрел на Робеспьера, - Меня поймет. Вы можете запереть меня в сумасшедший дом, - неожиданно эта мысль показалась Орсе выходом.

- Вы хотите найти понимание после того, как столь долгое время вводили в заблуждение других? - спросил Робеспьер. Выходку этого гражданина в бюро Комитета он не мог забыть до сих пор, так как она, возможно, будет стоить жизни ни в чем не повинному человеку. - Впрочем, если вам есть что сказать в свое оправдание мы вас выслушаем.

- Мне нечего сказать в свое оправдание кроме того что я стал жертвой сверхъестественного существа, такого как она, - Орсе решил играть сумасшедшего и указал пальцем на Сольдерини, - Весь Театр Вампиров - это настоящие вампиры! И они играют нами как хотят в любой момент, а другие вампиры разгуливают по Парижу и лезут в политику. А если Сольдерини не вампир - выведите ее на солнечный свет вместе со всем Театром Вампиров!

- Бред, - покачал головой Робеспьер. - Не нужно пытаться выдавать себя за душевнобольного, гражданин, вам это вряд ли поможет избежать ответственности за поступки. Низко пытаться приписать преступления актерам, которые избрали себе необычное амплуа, - последнее было сказано, скорее, для жандармов, готовых поверить в любую чертовщину, которую им преподнесут.

- Это правда, которую я прошу зафиксировать в протоколе допроса, - ответил злобно Орсе, - Так оно и есть. Человек в здравом уме не станет писать донос сам на себя

- Правда в том, гражданин Орсе, что ваше послание попало к нам. Что и позволило внимательнее отнестись к вашей настоящей деятельности.

- Я написал его не по своей воле, - упрямо настаивал на своем Орсе


- Не утомляйте себя и других, гражданин Орсе, - равнодушно бросил Робеспьер. - Вы говорите вещи, в которые никто кроме вас самих не поверит.

- Неужели, - усмехнулся Орсе и послал Робеспьеру мысленный приказ, вложив всю накопившуюся злость обреченного человека, *Открой окно и закукарекай"

Несмотря на то, что он ожидал подобной выходки, вспоминая печальный опыт, приобретенный в бюро Комитета по надзору, мысленный приказ все равно застал врасплох. Если собственное упрямство, злость и нежелание подчиняться играло какую-то роль, то это оказалось полезным качеством, желание выполнить нелепый приказ было сильным, но не непреодолимым. Взяв со стола стакан, Робеспьер резко ударил его об угол. Что-то подсказывало, что любое действие, являясь противоположным приказу, а также боль в данной ситуации спасительны. Так и оказалось.

- Простите, я неловок, - он сбросил осколки и извлек из кармана платок, чтобы вытереть кровь. - Я повторяю, гражданин Орсе, что ваши сказки не помогут вам избежать наказания.

- А все равно у вас оснований нет, - как и доказательств, - прошипел Клод Орсе, - Я пришел в Комитет по надзору и увидел сумасшедшего чиновника, который бросился душить Робеспьера. И мне показывают донос на самого себя, который я написал под гипнозом.


«Ну хватит», - подумала Бьянка. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Похоже, Орсэ решил биться до конца. Пора заканчивать. Она сосредоточилась. Пробиться в его мысли будет не так просто, но раз нашелся кто-то, кто заставил его написать на себя донос… Она нащупала его сознание и направила на него всю свою энергию. *Повторяй за мной* «Хотя что говорить, вся система правосудия в этой презренной стране работает под гипнозом! Под гипнозом звонких монет! Все здесь куплено – и судьи, и присяжные! Продажные твари! Они вершат правосудие кто во что горазд! И где, спрашивается, справедливость?»

Робеспьер кивнул, когда агент перестал выкрикивать оскорбления. Было нечто жуткое во всей этой сцене, никогда бы больше не видеть искаженное лицо человека, который борется с собой, борется с приказом того, чья воля во много раз превосходит его собственную. Судя по всему, Орсе пришлось не по вкусу то, чем он так усердно потчевал других. Ничтожество.

- Не нужно сыпать оскорблениями, гражданин Орсе, - спокойно сказал он. - Вас будут судить. Но суд состоится без вашего участия, так как мы не намерены терпеть неуважение к тем, кому будет поручено вести это дело. Прощайте. - С этими словами он вышел, собираясь подождать Жюльетт и Антуана на улице.

***

Бьянка и Сен-Жюст появились примерно через четверть часа. Весьма довольные собой. Они оживленно болтали и шутили друг над другом в своей установившейся манере. Бьянка протянула Робеспьеру листок.

– Сейчас в Париже находятся три агента Ордена. Вот их фамилии, точнее, фамилии, под которыми они живут. Только я думаю, что их нужно просто выгнать из страны. Мы не знаем, как отреагирует Орден, если потеряет сразу несколько верных людей.

- Да, - Робеспьер взял лист и спрятал его в карман. Возвращаться в помещение затем, чтобы прочесть его не хотелось. - Благодарю вас. И также за то, - прибавил он уже тише, - что вы помогли Огюстену вернуться в Париж. Этим вы оказали мне услугу гораздо большую, чем можете себе представить.

- Главное, чтобы он поскорее поправился, - улыбнулась Бьянка. - Мы с Антуаном сейчас идем к нему. Поможем скоротать вечер и, возможно, составим план действий. Вы же не думаете, что мы так все оставим?

- Успех с Орсэ, кажется, вскружил тебе голову, Клери, - усмехнулся Сен-Жюст. - Боюсь, в истории с Аррасом нам не разобраться при помощи лишь твоих прекрасных глаз. Максимильян, мы хотим отпраздновать сегодняшний успех и возвращение Огюстена пусть и не невредимым, но живым. Ты с нами?

- Нет, отправляйтесь без меня, - покачал головой Робеспьер. - Боюсь, что второй серии вопросов за сегодня Огюстен не выдержит. Я зайду к нему завтра. Доброй ночи, граждане.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пт Янв 15, 2010 1:26 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Квартира Франсуа Рикора

Рикор, Сен-Жюст, Бьянка, Огюстен

Франсуа Рикор тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Не лучшая идея спать в кресле, но усталость оказалась сильнее, а выпитый на голодный желудок коньяк только способствовал тому... что голова сейчас треснет. Тщательно подбирая проклятия в адрес незваных гостей, он пошел к двери, на ходу приводя в порядок сюртук, но как только он открыл дверь, плохое настроение бесследно исчезло. - Гражданка Флери, Антуан! Заходите, гостями будете. Пришли навестить гражданина комиссара?
 
- Навестить, накормить и напоить. У вас, гражданин Рикор, наверное, как всегда нет ничего, кроме засохшего хлеба и печенья. С тех пор, как ваша супруга уехала навестить родственников, регулярно наблюдаю эту картину, - улыбнулась Бьянка. - За еду отвечаю я, за выпивку - Сен-Жюст.

Сен-Жюст кивнул Рикору. - Где наш раненый?

- Спит, наверное, - пожал плечами Рикор, покосившись на почти пустую бутылку на полу. - Лучше я раздобуду что-нибудь поесть и принесу хорошее вино, а вот идти на риск и будить гражданина комиссара не стану, не обессудьте.

- Франсуа, мы с Антуаном все принесли с собой, - Бьянка кивнула на сверток. - А я беру гражданина комиссара на себя. Надеюсь, мне не придется пожалеть о своих словах. - Она скрылась за дверью и выглянула через несколько минут. - Кажется, буря миновала. Гражданин комиссар даже готов принять гостей. Пойдемте. Только сначала ужин, потом - разговор.

- Граждане, я вас люблю, - отзвался Рикор. - В основном за то, что не забываете о ближних.

***

- Я считаю, что было бы неплохо отправить в Аррас кого-то, кто смог бы взять Лебона за горло, - сказал Огюстен, перетаскивая на свою тарелку еще один кусок курицы. - Вот только Конвент на станет декретировать назначение новых комиссаров, потому что...

- Потому что это обходится в копеечку, - добавил Рикор.

- Тоже верно, - сказал Огюстен. - Так как никто не вирит в то, что можно ездить почти безкорыстно, просто из желания...

- Подсунуть свинью Лебону, - договорил Рикор.

- Гражданин, не перебивай оратора, ты не в Конвенте, - заметил Огюстен.

- Простите, забылся, - усмехнулся Рикор.

- В общем, пойдут дебаты, - подытожил Огюстен. - Между тем мне кажется, что все это не просто так. Максимильян склоняется к тому, чтобы вызвать Лебона в Париж для отчета, только пока не знаю, отправлял он кого-то или нет.

Огюстен потянулся за стоявшей на табурете бутылкой и налил себе еще вина. Самочувствие оставляло желать лучшего, а вынужденное бездействие и беспомощность только злили. Само возвращение в Париж прошло как в тумане, все воспоминания сводились к полубреду днем, от которого он всегда умудрялся очнуться к ночи. И путешествие в темноте, иногда с провожатыми, иногда на почтовых, иногда оседлав трофейную лошадь. Но всегда рядом была Жюльетт, только ее он помнил отчетливо. Хорошо, что этот кошмар закончился. И что бы ни говорил Субербьель, на то чтобы болеть времени не оставалось. Доктор, кстати, вел себя странно несколько раз переспросив, верно ли, что он приехал верхом из Арраса. Уже потом он случайно услышал, что Жак высказал свое мнение Максимильяну, заключив, что с такими повреждениями человек никак не может ехать верхом, но сейчас это волновало меньше всего. Значит, может.

- Я слышал, что Лебон..., - прервал его размышления Рикор, указав ножом на горло и красноречиво чиркнул в воздухе. - Если это правда, то головы в Аррасе падают, как спелые яблоки.

Сен-Жюст, все это время молча поглощавший ужин, наконец, откинулся назад, отодвинув тарелку. - Готов подключиться к вашей интереснейшей беседе, граждане. Слушаю я вас и думаю, что Максимильян прав - неплохо было бы трясануть этого Лебона здесь, в Париже. А не в Аррасе, где он чувствует себя, как рыба в воде. Пока он будет тут, я готов совершить небольшую прогулку на родину Робеспьеров. Хотелось бы пригласить с собой твою спутницу, Огюстен, но, боюсь оставлять раненого без таких трогателных ужинов.

- Дело не только в Огюстене. Думаю, что в Париже я принесу больше пользы, Антуан, - загадочно произнесла Бьянка. - Друзья Клода Орсэ все еще бродят по городу. Никогда не стоит об этом забывать.

- Ну вот, так я и знал. Отказ. - рассмеялся Сен-Жюст. И посерьезнел. - Из вашего рассказа выходит, что в день, когда на Огюстена напали, из тюрьмы вышли какие-то люди. Согласен с вами - скорее всего, это было подстроено. Но почему именно в этот день? Ведь до этого все было спокойно! Значит, за это время что-то произошло. Например, Лебону зачем-то понадобилось вытащить эту скандальную историю с Огюстеном и устроить нападение. Я предполагаю тут два варианта. Либо Лебону понадобилось срочно удалить вас из города, либо его попросили о подобной услуги. Выше Лебона в Аррасе никого нет. Значит, просьба исходила от вышестоящего лица. То есть, из Парижа. Я планирую запросить списки всех, кто выезжил из города по дороге, ведущей в Аррас. И побеседовать с ними для начала.

- Из Парижа за все это время выезжала масса народа, - покачал головой Рикор. - Посыльному вовсе не обязательно заявлять, что он едет в Аррас, этот город мог просто быть по дороге на пути к конечной цели. 

- Да как угодно можено передать письмо, - сказал Огюстен. - Я почему-то не сомневаюсь, что это было именно письмо, потому что... Граждане... А ведь в тот день болтали, что в город приехал какой-то человек. Притом к Лебону. Точно помню, что слышал разговор в кофейне и даже могу повторить его. Сутиь состояла в том, что дамы явно были заинтересованы приезжим, но глава семейства вынужден был их разочаровать заявив, что человек тот в городе вряд ли остановится, так как приехал к Лебону.

- Он и мог привезти инструкции, - сказал Рикор, жестикулируя вилкой. 

- Похоже на то, - согласился Огюстен. - Но как бы там ни было... черт возьми, необходимо, чтобы в Конвенте пошевелились и отправили туда кого-то. Желательно меня.

- Тебе еще мало? - поднял брови Рикор.

- Нам бы описание этого человека... - задумчиво произнесла Бьянка. - Но для этого в Аррас должен отправиться проверенный республиканец, которому можно доверять. С полномочиями. То есть, комиссар. Антуан, в любом случае, вопрос об Аррасе нужно поднять в вашем Комитете. Согласен со мной?

- В нашем Комитете, моя дорогая Клери... - начал Сен-Жюст и замолчал. Он уже давно считал, что доверять в Комитете можно только Робеспьеру и Кутону. Но не стоит выносить это на поверхность. И без того противно об этом думать. - В нашем Комитете мы это, разумеется, обсудим, - закончил он начатую фразу. А заставы я все таки попытаюсь проверить. Если все так, как говорит Огюстен, мне понадобится вполне конкретное число - ведь мы знаем, когда прибыл этот незнакомец, и можем примерно вычислить, когда он выехал. Почему-то мне кажется, что его путь начался в Париже.

- Четыре дня плюс еще один и плюс три, - задумчиво прикинул Огюстен. - По самым скромным подсчетам выходит, что он выехал из Парижа в первый день декады, а дальше зависело от того как он путешествовал. Мне почему-то приятно думать о том, что мы позаимствовали лошадь посыльного, так что возмлжно твоя идея о заставах не так уж и плоха, Антуан.

- А Огюстен прав, - сосредоточенно сказала Бьянка. - Это был очень хороший конь, а не какая-нибудь кляча, что попадались мне в Аррасе. Прекрасно выезженный конь. Ганновер. Породистый и очень дорогой.... И очень дорогой... - снова повторила она. - Не каждый может себе позволить такую роскошь. Я еще в дороге обратила внимание, что нам здорово повезло. Между прочим, ганноверов первыми стали разводить англичане. А если быть точной, английский король Георг II.

- Мне было не до того, но Жюльетт, может быть ты догадалась осмотреть седельную сумку? - спросил Огюстен, досадуя на то обстоятельство, что умная мысль всегда приходит позже, чем нужно.

- Не догадалась, - честно ответила Бьянка. - Но нашего спасителя я оставила владельцу одной таверны там, где мы останавливались на отдых на второй день путешествия. Бедная лошадь была до чрезвычайности измотана, и я ее пожалела. Но обещала венуться за ним, потому что решила оставить его себе или тебе. Так что не все еще потеряно.

- За это время там не только перерыли сумки, но и трижды продали лошадь, - заметил Рикор.

- Меня часто упрекают в излишне оптимистичном подходе к жизни. - Бьянка выразительно взглянула на Рикора. - Но у нас не так много ниточек. Думаю, эту стоит проверить. И я с удовольствием сделаю это сама, потому что в любом случае планировала туда вернуться.

Сен-Жюст крутил в руке бокал вина. В голове четко оформилась мысль. - Гановеров в Париже не так много... Она права, это дорогие лошади, и простому посыльному такая лошадь не по карману. Конечно, конь мог быть похищенным у какого-нибудь аристократа. Но может и принадлежать аристократу. Кто знает... Хотя, возможно, эту мою мысль стоит вычеркнуть из протокола нашего дружеского заседания. В последнее время мне повсюду мерещатся аристократы, и я не объективен. С планами мы определились. С завтрашнего дня начинаем битву за Аррас. Выпьем же за это! - Он поднял бокал.

- Выпьем! - закивал Рикор. - Если дойдет до вопроса о комиссарах, не забывайте, друзья, что я тоже в доле. С удовольствием куда-нибудь поеду, а то засиделся в Париже.

- Я знал, что ты это скажешь, - улыбнулся Огюстен. - Выпьем!

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пт Янв 15, 2010 7:06 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794

Париж, квартира де Баца.

Карно, барон де Бац.

- Сен-Жюст намеревается провести расследование деятельности Лебона, - с порога заявил Человек в маске, входя в крошечную квартиру на Сен-Дени, куда барон де Бац переехал два дня назад. - Поднят вопрос о направлении в Аррас комиссаров с целью выяснения, насколько гражданин Лебон превышает свои полномочия. Из тайной жандармерии Сен-Жюст убрал двух наших людей. Уж не знаю, с чего додумался. А недавно его видели на заседании секции Бон-Нувель. Он говорил с людьми, проживавшими с вами по соседству. Похоже, он идет по вашему следу, барон. Пора достать ваши козыри и охладить его юношеский пыл. - Человек в маске говорил спокойно, но глаза метали молнии. Похоже, он был серьезно озабочен.

- Присаживайтесь, месье. Угощайтесь кофе, - уныло сказал де Бац. Вот только этого ему и не хватало. Охладить пыл молодого человека он, возможно и мог бы, но надолго ли? Беспокоить Сен-Жюста сейчас не входило в его планы, так как предстояло, кроме всего прочего, удалить из Парижа верных людей, которые могли пострадать... И, черт возьми, что он будет здесь делать без агентов?! "Сам виноват" - сказал внутренний голос, на что барон не отреагировал. - Хорошо, я займусь этим сегодня же.

- Что с вами, барон? Похоже, выступление Робеспьера об аристократах лишило вас боевого духа? - Человек в маске сел в кресло и закурил сигару. - Мужайтесь, друг мой. Мы этого ожидали. Знать бы, что спровоцировало Робеспьера на это выступление... Но этого мы не узнаем. Я пришел предложить вам свою помощь. Готов взять на себя часть ваших людей и безболезненно вывезти их из Парижа.

- Дело не только в том, чтобы вывезти из Парижа людей. Необходимо предупредить наших союзников, тех, кто находится в других городах. Не исключено, что скоро я оставлю Париж. Временно, разумеется, так как только здесь можно узнавать все новости. Тем не менее, я благодарен вам за участие, - барон налил себе немного вина, но отпил без удовольствия. В его планы не входило давать этому человку имена преданных ему людей. Неизвестно, что изменится за это время. Доверяй, как говорится, но проверяй. Этому принципу он оставался верен: - Но пока что нас волнует Сен-Жюст. Я найду его сегодня вечером и будем надеяться, что он забудет о Лебоне хотя бы на время. Но о нем не забудут другие и я далеко не уверен, что смогу повлиять и на них тоже.

- У меня есть оружие против Огюстена Робеспьера, - улыбнулся человек в маске. - Я им воспользуюсь при случае. - Он внимательно посмотрел на барона. - Вижу, вы не очень хотите со мной откровенничать. Что ж, я могу вас понять. Все это время вы общаетесь с человеком, о котором ничего не знаете. Даже имени. Мне кажется, настало время нам познакомиться поближе. - Он неспешно снял маску и положил ее на стол. - Генерал Лазар Карно. К вашим услугам.

- Барон де Бац, - механически ответил барон. Он очень надеялся, что ему в какой-то мере удалось справиться с лицом, в противном случае он бы очень напоминал со стороны уродливую статуэтку горгульи, стоявшую на каминной полке. Сходство объяснялось в основном вытаращенными глазами, но от этого становилось не легче. Впрочем, когда первый шок прошел, он понял, что факт не должен являться неожиданностью: следовало догадаться, что его собеседнику, теперь уже не таинственному, слишком многое известно. Сообразив, что пауза становится просто неприличной, де Бац добавил: - К вашим. Что же, это многое объясняет. Буду откровенен, генерал. Я не могу выдать имена моих людей, так как опасаюсь, что ситуация может измениться. Лучше не держать все тайны в одной корзине. Не сочтите это за оскорбление, прошу вас. Однако вы действительно окажете мне немалую услугу, если сможете помочь покинуть город некоторым лицам... На законном основании, разумеется. Они не замечены ни в чем предосудительном, однако я не могу сказать с уверенностью, что их не выдадут или не заподозрят.

- Мне нужны их имена. Не беспокойтесь, барон. - кивнул Карно. - Мы с вами занимаемся одним и тем же делом. Вижу, вы последовали моему совету и удалили маркизу де Шалабр из города. Несказанно рад. Вы поступили благоразумно.

- Я напишу их имена позже, так как предварительно должен проверить тех, кто действительно не может выехать, - сказал де Бац. Тот факт, что разговор перешел к маркизе Шалабр его вовсе не радовал, напротив, тревожил. - Да, поразмыслив, я решил прислушаться к вашему совету, генерал.

Карно поднялся. - Мне пора. Я буду, как и раньше, держать вас в курсе того, что происходит в Тюильри. А вы, барон, сделайте так, чтобы Сен-Жюст замолчал. В разработке Арраса я принимал непосредственное участие. Мне бы не хотелось навлечь на себя подозрения так глупо.

- Я приступлю к выполнению сегодня же вечером, - кивнул барон, провожая союзника до двери. - Будем держать связь.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Сб Янв 16, 2010 3:28 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Париж

Сен-Жюст, барон де Бац

Сен-Жюст простился с Робеспьером у дверей дома Дюпле. Сегодня после заседания Комитета они решили пройтись, как в старые добрые времена, пешком. Тем более, что в Париже, наконец, установилась отличная погода. Они говорили об Аррасе, о заседании Комитета, о странном поведении Карно, Колло и Бийо-Варенна, и о том, что, скорее всего, скоро придется ставить на повестку дня вопрос о переизбрании Комитета. Простившись с Робеспьером, Сен-Жюст зашагал в сторону дома. Сегодня на улицах было немноголюдно, и можно было насладиться тишиной и спокойствием. «Таким будет Париж спустя десятилетия», - подумал Сен-Жюст, сворачивая в переулок. Никаких планов на вечер у него не было. Только сейчас он подумал, что забыл поужинать. Что ж, придется завтра задуматься о завтраке. А через несколько дней появятся новые факты об Аррасе. Сен-Жюст был уверен, что в этом деле что-то не так. Интуиция его редко обманывала. А сейчас при упоминании об Аррасе и Лебоне сердце начинало биться в два раза быстрее.

Барон де Бац сидел на ступеньках церкви и наигрывал на кларнете незатейливую мелодию. Здесь он никому не мешал, какой-то сердобольный гражданин даже бросил ему деньги, приняв  то ли за попрошайку, то ли за уличного музыканта, чему де Бац только  порадовался - это означало, что его маскарад как нельзя более удачен. Тот, кто был ему нужен еще не появился, а значит можно наслаждаться прекрасной теплой ночью, музыкой и покоем. Не исключено, что уже через несколько часов вся эта идиллия будет нарушена пьяными выкриками, криками раненых и другими атрибутами начинающихся беспорядков. А что прикажете делать? Нужно всполошить это сонное царство и в суматоже отослать своих людей из города. Вот так, граждане. А пока что... пока что только эта ночь. Увлекшись веселенькой мелодией, барон едва не пропустил того, кого ожидал и от неожиданности взял фальшивую ноту. Настроение резко испортилось. Как только Сен-Жюст свернул в узкий проулок, де Бац поднялся, сунул коарнет в карман и извлек маску. Так будет лучше, несмотря на то, что его маскарад дополняла широкополая шляпа. - Добрый вечер, гражданин Сен-Жюст, - окликнул молодого политика де Бац.
- выслушаете меня на правах старинного знакомого?

Тот самый голос. Сен-Жюст резко обернулся. Рука нащупала пистолет. Человек в маске. Неуловимый барон де Бац, в которого по большому счету не верит никто, кроме него. - Добрый вечер, гражданин барон. Не знаю вашего имени - в архивах оно не значится. Вы пришли, чтобы предложить мне партию в шахматы?

- В другой раз  с удовольствием сыграю с вами, - рассмеялся де Бац. - Но сейчас нам предстоит серьезный разговор. Прошу вас, не хватайтесь за оружие, свой пистолет я оставил дома, клянусь вам.

- Игра в благородство? - усмехнулся Сен-Жюст. - после того, что вы сделали с моей невестой, мне будет трудно подыграть вам. Уверен, что вы держите своих людей неподалеку. Вы хороший стратег, барон. И совсем меня не знаете. Глупо ставить под удар ваш заговор ради красивой бравады. Я ошибаюсь?

- Нет, что вы! Неразумно носить огнестрельное оружие, не имея на то разрешения, - широко улыбнулся барон, стряхнув с потрепанного сюртука воображаемые пылинки. - И не оскорбляйте меня недоверием, рядом нет никого из моих людей. Но все же не советую вам стрелять прямо сейчас, иначе я ни за что не скажу вам о цели этой встречи. Будет обидно, если мои люди начнут действовать без нашего непосредственного участия, вы не находите?

- Вы все предусмотрели, барон. Что ж, я вас слушаю. - Сен-Жюст поднял руки, демонстрируя, что убрал пистолет.

- Условия очень просты, - с воодушевлением начал барон. - Вы ни при каких обстоятельствах не станете доставлять неприятности месье... о, простите, гражданину Лебону, народному представителю в Па-Де-Кале. И, разумеется, ни словом не обмолвитесь о нашем разговоре. Не дай Бог вас обвинят в связях с аристократами! Клянусь, тогда моя жизнь утратит половину смысла.

- О, как вы заботливы, месье, простите, гражданин де Бац! - в тон ему ответил Сен-Жюст. - И благородны. Избрали достойную персону для того, чтобы вершить свои дела. Анриетта Леба! Ей самое место на гильотине, верно? Вдруг я не выполню ваши требования?

- Ну зачем же гильотина, - поморщился де Бац. - Гильотина, месье, это исключительно ваш способ решать проблемы. Но разве эшафот - это самое страшное, что может случиться с молодой девушкой? По правде говоря, я стараюсь не причинять вреда женщинам, это не в моих правилах. Но иногда можно и поступиться принципами.

- Сколько красивых слов... Вы мастер своего дела, барон, - саркастически заметил Сен-Жюст. - А между тем, все сводится к одному простому условию. Жизнь Анриетты в обмен на спокойтвие Лебона. Я вас правильно понял?

- Совершенно верно, месье де Сен-Жюст. Вы не можете поверить, как я рад иметь дело со столь понятливым собеседником.

- Я должен знать подробности. Может быть, побеседуем в более приятной обстановке? - Сен-Жюст кивнул в сторону таверны. - Вы можете составить мне компанию за бутылкой вина. Или же, если боитесь показать мне свое лицо, стать моим гостем. Никогда не принимал у себя людей в маске! И сам не носил!

- Подробности? - удивился де Бац. - Я охотно отвечу на все ваши вопросы здесь и сечас, но в таверну не пойду. Не подумайте, что я боюсь, напротив, я очень люблю риск. Но меня совершенно не привлекает перспектива, чтобы завтра все бросились искать человека в маске, который пил здесь с самим месье Сен-Жюстом! Ни вам, ни мне не нужна дополнительная слава такого рода. А тем более несчастному трактирщику, которого наверняка поволокут на эшафот. Нет, глупо рисковать я не намерен.

- Да вы - само благородство, гражданин Барон! Браво! Ответ, достойный пера летописца. Что ж, рах вас беспокоит судьба вашего врага, и судьба трактирщика, мы расстанемся. Но расскажите мне, что вы сделаете, в случае, если я не соглашусь молчать? Подробно и в деталях. Я люблю факты.

- Вы об этом узнаете, - смиренно сказал барон. - Зачем же портить вам сюрприз и рассказывать заранее? Но мне кажется, что вы не только должны промолчать, но и воспрепятствовать любой попытке доставить гражданину Лебону неприятности. Даже если для этого вам придется спорить с Робеспьером. Он ведь прислушивается к вашему мнению, не так ли?

- Прислушивается. - кивнул Сен-Жюст. Навалилась усталость и злость. - Гарантия, что с Анриеттой ничего не случится - ваше слово, правильно? А сообщат о моем хорошем поведении ваши люди в Комитетах. Так? Ведь я же не могу отвечать за остальных - только за себя. Вдруг кто-то, помимо меня, заинтересуется беспределом, который творится в Аррасе?

- Гарантия - мое слово, - слегка поклонился барон. - Мне очень жаль, но вам придется поверить мне. Но я был бы очень разочарован, если бы узнал, что при вашем содействии кто-либо попытается причинить гражданину Лебону неприятности. Напротив, вы должны найти способ оградить его от этого. Если я узнаю, что вы каким-либо образом способствовали гонениям на этого представителя народа, действуя через третьих лиц... Поверьте, я очень сильно рассержусь.

- Избавьте меня, прошу вас, от выражений вроде "представитель народа" в отношении гражданина Лебона, - процедил сквозь зубы Сен-Жюст. - Шах и мат. С вашей стороны. Следующая партия будет моей. Слово Сен-Жюста. Прощайте, барон.

- Прощайте, гражданин Сен-Жюст, - барон слегка коснулся шляпы. - Прошу прощения, но я подожду, пока вы покинете этот гостеприимный переулок первым.

- Конечно, месье де Бац. Иначе вдруг я прослежу за вами? Удачи в вашем благородном деле. - Сен-Жюст также коснулся шляпы и, развернувшись, направился в обратну. сторону, не оборачиваясь. Лишь после того, как он пересек площадь, Сен-Жюст остановился. Таверна. Почти пустая. В кармане - несколько монет. Хватит на вино и сыр. Напиться в одиночестве и подумать, что делать дальше. И будь он проклят, если не отплатит де Бацу той же монетой.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Вс Янв 17, 2010 5:15 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794
Париж, квартира Эжени
Сен-Жюст, Эжени


Сен-Жюст поставил под стол пустую бутылку. Итак, все плохо. Барон де Бац выиграл эту партию. И глупо делать вид, что это не так. В голове постепенно прояснялось по мере того, как вина становилось все меньше. На данном этапе де Бац располагает о нем большим количеством информации. Он, Сен-Жюст – человек публичный, про него известно многое. Про барона – ничего. Даже обрывочные сведения могут оказаться ошибочными. Что тут говорить, никто даже толком не может описать его внешность! Его никто не видел. Никто. Хотя… Сен-Жюст вскочил. Воспоминание. Рассказ Эжени и их путешествие в заброшенную усадьбу. Идиот, ну как он мог забыть?

Через несколько минут он мчался к дому мадам Симон. Только бы Эжени была там! Старуха, открывшая дверь на его стук, отреагировала привычно: то есть, состоянием, близким к обмороку. Неужели он такой страшный? Подобные реакции иногда раздражали. Неважно. Он взлетел на второй этаж. Дверь в ее комнату была открыта. Горел камин. Было что-то жуткое в застывшей фигуре в черном, сжимающей в руках марионеток. Этот кукольный театр с актерами, так напоминающими существ из театра вампиров. И сама хозяйка. Сен-Жюст подумал, что в ней есть определенный шарм. Эжени не обладала красотой Элени Дюваль и обаянием Клери. Но никто из вышеперечисленных красавиц не смог бы с таким интересом разыгрывать для себя кукольный спектакль… Сен-Жюст стукнул в открытую. Дверь, чтобы привлечь ее внимание.
- Эжени. Прости за поздний визит. Надо поговорить.

- Подождите, - не поворачивая головы проговорила Эжени, - … А потом раздается выстрел… Противник падает. И он вернулся к невесте, и они жили долго и счастливо и умерли в один день… Нет… А потом он пришел к невесте и сказал ей: «Прости, но я не смогу больше верить тебе, у меня другая дорога, а у тебя другая. Тебе лучше уехать». И она уезжает и живет долго и счастливо, и они умирают в один день… Нет… А потом раздается выстрел. Он падает. Его противник приходит к невесте, и его преследует совесть… Нет… А потом они стреляют друг в друга и оба падают… Нет… - она повернулась, - Я поняла, что это ты. Тебе какой вариант финала больше нравится? И ты что… пьяный?

- Первый. Потому что я выиграю. - Сен-Жюст проигнорировал последний вопрос и сел напротив. Взял одну из кукол. - Элени Дюваль. Красавица с черными глазами, которая ненавидит весь мир. Здравствуй, Эжени. Я рад, что застал тебя.

- Он какой-то нереальный и получится, что я назло всем хочу сделать зрителю хорошо, - рассеянно отметила Эжени, - А Элени Дюваль когда-то думала, что я в тебя влюблена и… по-моему, готова была убить обоих, если бы это было правдой. Но она хорошая, ты зря так про нее, самая лучшая. Я рада тебя видеть, но ты не застал моего попугая, это правда жаль. У кого собираешься выигрывать на этот раз?

- У барона де Баца. - усмехнулся Сен-Жюст. - А у тебя есть реальный шанс мне помочь. Ты - единственная, кто видел его. Тот человек, что заставил Анриетту носить письма в роялистскую таверну. Ты знала с самого начала. Просто не связала концы с концами. Анриетта - моя невеста, Эжени. И сейчас ее жизнь висит на волоске. Вместе с репутациями еще нескольких людей. Мне нужна твоя помощь. Опиши мне его. Того, кто называл себя Анри. Человек среднего роста, с бархатным голосом и манерами французского принца. Ведь он выглядел именно так, верно?

- Барона? Де? Баца? Анриетта? Невеста? – Эжени удивилась, - Я значит почти не ошиблась с поворотом сюжета в третьем акте, но ты должен был влюбиться в нее с первого взгляда уже после того, как интрига завязалась… Не суть… Слушай, объяснять долго, поэтому давай сделаем так. Мне кажется, тебе это будет даже интересно. Отвернись, - Дождавшись, пока Сен-Жюст выполнит просьбу, она взяла из шкафа давно забытую бутылку вина, налила его в бокал, разбавив своей кровью, - Выпей, думая об «Анри» и ты все сам увидишь. Та, другая, наверняка поила тебя своей кровью – иначе ты бы сильно постарел за этот год, поэтому ничего нового для тебя в этом не будет, но объяснять правда сложнее

- Та, другая... О ком ты, Эжени? - Сен-Жюст крутил в руке бокал. - И причем тут кровь? И причем тут мой внешний вид?

- Я говорю о женщине с почти белыми волосами и самой красивой шеей, которую я видела, - ответила Эжени, - Ты рассказывал мне о ней когда-то, но немного. Что касается твоего внешнего вида… Тот демон, который сделал нас такими, как мы есть, живет у нас в крови и требует все новой, чтобы обратит ее в свою. Проникнув в нашу кровь, он дает нам вечную молодость и вечную жизнь, но требует взамен чужую кровь, много крови, пока мы не побелеем, как мрамор. Ты не изменился ни на день за целый год ,ты почти застыл в своей молодости и красоте, в то время, как остальные состарились за прошедшее время как за десять лет. В тебе бродит проклятая кровь, но это не страшно. Но я ответила на твой вопрос, а теперь пей, и ты увидишь то, о чем спрашиваешь.

Сен-Жюст несколько секунд ошарашенно смотрел на нее, переваривая полученную информацию. Кровь, дающая жизнь и вечную молодость. Это не было похоже на ее сказку. Но казалось слишком непохожим ни на что, во что можно было поверить. Сен-Жюст резким движением поднес бокал к губам и выпил. Едва уловимое воспоминание. Со Страффордом было также. Только те ощущения значительно превосходили сегодняшние. Впрочем, сейчас это было неважно. Нужный образ. Вот он - его таинственный враг. На вид - 35 - 40 лет. Шатен. Вьющиеся волосы с небольшой сединой, небольшие глаза. Взгляд проницательный. Рост средний, вид - ухоженный. Так вот, каков ты, пресловутый барон! Стоит скрывать свое лицо под маской, оно слишком запоминается... Сен-Жюст поставил бокал на стол. Голова кружилась. - Благодарю тебя, - тихо сказал он и поискал глазами бутылку.

- Ну и что теперь? Мне ведь тоже интересен финал – Эжени уловила его взгляд и поставила бутылку перед ним, - Допивай, что теперь поделать. Я не знаю как его найти… Хотя… Ты говоришь, он любит шахматы? Или прости, ты это думаешь.

- Не читай моих мыслей, прошу тебя! - сорвался Сен-Жюст. - Прости, Эжени. Ненавижу сознавать, что кто-то способен это делать. Шахматы. Да, шахматы. Все верно. Финал я расскажу тебе, если будет, о чем рассказывать. Но я не прошу тебя о помощи. Он - мой личный враг.

- Ну и не проси, - разозлилась Эжени, - Я обещала ему отомстить за Анриетту, и тогда я это сделаю сама. А ты иди, иди вперед. Хочешь – один, хочешь – к золотоволосой бессмертной. А когда снова будет негде напиться приходи, я рада буду. Допивай свое вино и иди, куда хочешь, а уж выиграть в шахматы я смогу – или любой кого я найду.
- Он - мой, - глухо сказал Сен-Жюст. - Кто для тебя Анриетта, что ты собираешься за нее мстить? Я никогда не расскажу своей, как ты выражаешься, золотоволосой бессмертной, о том, что потерпел поражение. Нельзя прятаться за спинами тех, кто сильнее. Я зря рассказал тебе. Но у меня не было другого выхода - мне было необходимо увидеть его лицо. Не обижайся. Это моя война. А ты для меня - неразгаданная загадка и друг, а не человек, у которого можно напиться. С чего такие мысли?

- Если ты не расскажешь ей о своем поражении, то ты просто глуп, - отрезала Эжени, - Женщины любят вас не за ваши победы, если ты не знаешь, а как раз за ту самую, как ты выразился, неразгаданную загадку. И той самой загадкой я была не для тебя. С тебя достаточно того, что я принимаю тебя у себя дома. А теперь иди. Ты не в первый раз приходишь ко мне и получаешь имена и лица и исчезаешь. Все снова и снова повторяется. Ты приходишь, когда больше не к кому пойти. Ты говоришь все верно. Ты говоришь, что веришь в ту же мельницу судеб. Ты получаешь то, что тебе надо и исчезаешь, оставляя остальных в неведении, не он ли следующий падет под лопастью мельницы. Ты получил что хотел – иди. Анриетта была для меня одной з нитей с миром живых. Передавай ей мой поклон.

- Мы расстались, - машинально ответил Сен-Жюст. - А я - одиночка. Всегда и во всем. Не считай, что я тобой пользуюсь. И - прости, если испортил тебе твою игру. Сегодня плохой день. Прощай, Эжени. - Сен-Жюст поднялся.

- Нет, - заметила Эжени, - Просто вы одинаковые. Твой противник тоже надо мной посмеялся. Когда был Камиль, я ни о чем таком не думала. А теперь придется, - она швырнула куклу Феликса в камин, - Для начала надо сжечь кукол, а потом купить красивых платьев, Элени знает где. Потом посмотрим. Ты снова добился, чего хотел, пляши и радуйся. Прощай.

Сен-Жюст улыбнулся ей и вышел, прихватив с собой бутылку. Женщина-загадка. Поймет ли он ее когда-нибудь?

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вс Янв 17, 2010 5:22 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794

Тюильри.

Сен-Жюст, Робеспьер.

Робеспьер подошел к окну и некоторое время стоял так, глядя на улицу. Из головы не шло утреннее заседание в Комитете, а также более чем странное поведение Сен-Жюста. Если еще позавчера, обсуждая сложившуюся ситуацию в Аррасе, он был готов лично ехать туда с проверкой и заявлял, что выведет Лебона на чистую воду, то сегодня его действия были прямо противоположными. Соратник просто заявил, что у них сейчас есть и более важные дела, притом сделал это уже после того, как вопрос был поставлен на обсуждение. Выглядело все это отвратительно и лица коллег - тому подтверждение. "Незачем поднимать бурю в стакане воды", - так сказал Колло. Да, разумеется. По сравнению с деятельностью дЭрбуа в Лионе, Лебон, конечно же, не идет ни в какое сравнение. Вот и получается, что Робеспьер руководствуется исключительно личными мотивами, так как всем известно, чем закончилась поездка Огюстена в родной город. Погрузившись в свои мысли, он не сразу отметил, что в дверь постучались.

- Да, - отозвался Робеспьер, отвернувшись от окна.

Прежде чем войти, Сен-Жюст досчитал до десяти. Давно он не чувствовал себя таким идиотом. Во время сегодняшнего заседания Комитета он сделал все, чтобы показать свое равнодушие к делу Лебона. Да и вообще, что и говорить, после вчерашней ночи он выглядел странно. Даже Карно посмотрел на него с интересом, когда, опоздав на заседание, обнаружил свое место у окна незанятым. Сен-Жюст подсознательно сел возле Робеспьера. Ведь он был сегодня предателем. Впервые в жизни он поставил личные интересы выше политики. Но уничтожить Анриетту, не поддавшись на шантаж барона, было выше его возможностей. Заседание он помнил, как в тумане. Помнил, что говорил что-то о внешней угрозе и Северной армии, в которой было необходимо его присутствие. Помнил, как высказался о том, что Аррас подождет. Ему было стыдно за себя. Возможно, именно это ощущение заставило его прийти к Максимильяну, хотя ему было нечего ему сказать. Признаться в собственной слабости? Ни за что. Лучше смерть под пулями внешних врагов.

- Максимильян, ты, наверное, жаждешь объяснений с моей стороны, - начал Сен-Жюст. – К сожалению, мне нечего добавить к тому, что я говорил в Комитете. Донесения, полученные мною с Северного фронта, заставили меня изменить решение. Я должен уехать.

- Как считаешь нужным, - кивнул Робеспьер. Все вопросы сейчас были лишними, нет необходимости задавать их. Тем более что Сен-Жюст если и не лжет, то уж точно кривит душой: да, донесения из Северной армии были, но соратник, получив их, не высказывал желания немедленно отправиться в миссию. Перемене решения была какая-то причина, узнавать которую не хотелось. Достаточно более чем неприятного осадка от заседания. И почему он обречен на предательство со стороны близких людей? - Только не забывай, что ты должен поставить в известность Комитет.

- Я сделаю это в ближайшее время, - кивнул Сен-Жюст. - Разочарован?

- Нет, - Робеспьер пристально посмотрел на соратника. - Ты, вероятно, ждешь, что я стану спрашивать о причинах, по которым ты изменил свое решение касательно Лебона. Этого не будет. Достаточно, что сейчас ты противоречишь тому, что говорил несколько дней назад. Мое решение я не изменю.

- Неприятно считать, что тебя предают твои самые верные соратники, верно? - Сен-Жюст в упор взглянул на Робеспьера.

- Я этого не говорил, - спокойно сказал Робеспьер. - Но никто от этого не застрахован.

- А такое с тобой уже происходило в последнее время? - после продолжительного молчания спросил Сен-Жюст. Скрыть или признаться. Сейчас на карту было поставлено слишком многое.

- Происходило, - после паузы ответил Робеспьер. - Ты сам прекрасно знаешь об этом. Как и о том, что я всеми силами пытаюсь... нет, не забыть. Вспоминать не чаще одного-двух раз в день.

- О ком, Максимильян? - Сен-Жюст опустил глаза. Решение принято. Достаточно предательств. Нужно попытаться найти другой выход.

- О Камиле Демулене. О тех, кто был до него. О тех, кто был после. Ты уверен, что хочешь знать то, о чем я не хочу говорить?

- Я уверен в том, что ты никогда мне об этом не скажешь, - усмехнулся Сен-Жюст. - А если и скажешь, то пожалеешь об этом спустя некоторое время. Но я не могу испытывать твое доверие. И, в отличие от тебя, сомневающегося в том, что стоит мне говорить, а что не стоит, я готов рассказать тебе об истинных причинах своего поступка. Просто потому, что не хочу стать очередным человеком, заставившем тебя сомневаться.

- Расскажешь, только если ты действительно считаешь нужным, - Робеспьер снова отвернулся к окну. - В конечном итоге, это ничего не изменит. С Лебоном придется бороться только мне. Что же, не в первый раз мне приходится идти против большинства и я сделаю все, чтобы этот человек... пожалел о своих действиях.

- Сделай это, Максимильян. - тихо сказал Сен-Жюст. - Ты - человек, преисполненный принципов. Ведь никакие угрозы не заставили тебя поступиться ими, когда стоял вопрос о маркизе де Шалабр? Ты никогда не говорил мне об этом, но я уверен, что все было именно так. В противном случае ее бы не арестовали на следующий день после того, как выпустили Клери. Я восхищаюсь тобой. И знаю, что мне есть, к чему стремиться. Я связан по рукам и ногам. И позорно сбегаю, потому что не могу действовать также, как и ты. Но хочу, чтобы ты знал. Если Лебон будет снят со своего поста, ты потеряешь как минимум двух преданных тебе людей. Я должен был молчать, но не хочу, чтобы ты считал, что я - еще один человек, повернувшийся к тебе спиной.

- Тебя шантажировали, - констатировал Робеспьер. - Что же... Лебон не будет снять со своего поста. Напротив, он останется на своей должности и, возможно, ему будет вынесена благодарность... - немного подумав, он рассмеялся и прибавил: - Но я сделаю все возможное, чтобы не было дня в его жизни, когда он бы об этом горько не сожалел.

Сен-Жюст вскинул глаза, не веря, что этот тяжелый разговор завершился, так и не начавшись. Ни одного лишнего вопроса. Соратник все понял правильно. - Когда-нибудь я расскажу тебе. А пока - уеду, чтобы не вызывать подозрений. Мы добьемся правды. И... спасибо тебе, Максимильян. Я рад, что мы поговорили.

- Погоди уезжать. Таким образом, ты дашь им понять, что испугался и они будут продолжать в том же духе. Ты не можешь знать, что они прикажут тебе в следующий раз, нам повезло, что на этот раз все ограничивается Лебоном. Могло быть и гораздо хуже... Останься здесь еще на некоторое время. Мы дождемся появления комиссара, но говорить с ним буду я. Твоя задача - внимательно присмотреться к тем, кто будет его окружать, в моем присутствии Лебон, надо полагать, будет несколько скован.

- И сделать вид, что всячески защищаю его и чиню тебе препятствия, - улыбнулся Сен-Жюст. - Что касается тех, кто будет рядом с Лебоном... Поверь мне, ни одного из них я не выпущу из своего поля зрения.

- Рад это слышать. А теперь я хотел бы спуститься вниз и выпить кофе. Если хочешь, можешь составить мне компанию.

Сен-Жюст кивнул и вышел первым. После встречи с бароном его не покидало ощущение, что любой человек, встретившийся им на пути - шпион и заговорщик. Поэтому он состроил как можно более надменный вид. Никто не должен догадаться, что только что Робеспьер снял огромный камень с его души.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Вс Янв 17, 2010 5:24 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794

Дом Дюпле.

Элеонора Дюпле, Робеспьер.

Солнце светило совсем по-весеннему, но в этот день, возвращаясь с курсов у мэтра Реньо, Элеонора не замечала ни его теплых лучей, ни молодой листвы, ни воробьев, весело купающихся в лужах. Непонятно, почему все так уверены, что у нее есть какие-то привилегии? Что она может повлиять на решение Максимильяна? И эти взгляды… Как… на ту, что разделяет ответственность… Они осуждают его? Но как они могут? Его дело, дело революции, которому Максим отдает всего себя…Элеонора вздохнула. Нет, от нее ничего не требовали. Просто Аннет была заплаканной, а когда ее попросили рассказать, в чем дело, то оказалось, что ее брат сегодня ночью оказался в Консьержери. Донос, сказала Аннет, - его давно недолюбливал старый знакомый. И, конечно же, все сразу посмотрели на нее. Сколько таких случаев было… Но именно сейчас она чувствовала, что должна поговорить с Робеспьером. Брат Аннет вечно витал в облаках и подумывал о том, чтобы оставить гражданскую службу ради живописи. Он не мог задумать ничего преступного… Она сегодня же поговорит с Максимильяном. Должно же быть что-то, что способно изменить мнение о человеке? Пусть Николя допросят… Но что, если его уже допрашивали? А он такой порывистый… Встревожившись, Элеонора ускорила шаг. Этим же вечером… Максимильян поймет ее.

…Спустя несколько часов она постучалась в дверь такой дорогой ей комнаты.


Робеспьер торопливо поднялся ей навстречу, отметив, что Элеонора чем-то сильно встревожена. Что могло произойти, настолько из ряда вон выходящее? Докладывали, что в городе вновь вспыхнули беспорядки, возможно ли, что она стала жертвой нападения? Разумеется, молодой девушке лучше не выходить из дома без провожатых в столь неспокойное время, но это возможно лишь в теории, но не на практике. Сен-Жюст говорил, что займется выяснением причины вспыхнувшего недовольства, он даже отдал необходимые распоряжения, но пока что приказ «Выяснить» оставался только на бумаге. Жаль, что Антуан слишком много времени уделяет архивам и мифическому де Бацу, все меньше драгоценных часов остается на то, чтобы решать трудности по мере их поступления. Впрочем, если бы осложнения заключались в одних только беспорядках. Возможно, было бы гораздо проще, но что сейчас судить об этом?

- Присядьте, Элеонора, - он указал на один из плетеных стульев. – Я вижу, что вы встревожены. Что-то произошло?

- Мне нужно поговорить с вами, Максимильян… - Элеонора послушно села. – Я не отвлекаю вас? Тогда я приду позже… - Она смутилась. Только-только все наладилось… почти наладилось, и вот она вновь вынуждена говорить с ним на трудную тему. А ведь после казни Дантона все стало еще сложнее… «Жестче», - пришло на ум слово.

- Вы нисколько не отвлекли меня, я охотно вас выслушаю, - стало тревожно, но он не мог понять, к чему отновится эта тревога. Лучше и не пытаться в таком случае. - Что произошло?

- Знакомому мне человеку плохо, Максимильян, - подумав над словами, ответила девушка. – Аннет Сартин, я учусь с ней у мэтра Реньо.

- Что же... - Робеспьер немного помедлил с ответом, так как подобный поворот не предвещал начало приятной беседы. Впрочем, он на это и не надеялся. - Тем, кто принимает в ней участие необходимо набраться терпения. Возможно, постигшие гражданку Сартин неприятности временны и рано или поздно все решится.

Лучше всего говорить честно, она это знала. И сомнения отступили сами собой.
- Ее брат в Консьержери, мой друг. Арестован по ложному доносу… доносу недоброжелателя.

- Почему вы так уверены, что донос ложный? Обвинение может быть и вполне обоснованным. Если же произошла ошибка и этот гражданин не причастен... В чем его обвиняют?

- В сочувствии роялистам, Максимильян. Но подумайте, будь это так, это бы обнаружилось гораздо раньше! И ему не интересна политика, он живет сам по себе… - Тут Элеонора вспомнила, как осуждал Сен-Жюст равнодушных, и, вновь смутившись, замолчала.

- В сочувствии роялистам, - задумчиво повторил Робеспьер. - Вам, должно быть, неизвестно, что за этим скрывается. Люди, которые сводят на нет все наши усилия и делают напрасными все те жертвы, которые были принесены. Многие из тех, кого обвиняют в сочувствии роялистам на самом деле подозреваются в шпионаже против Республики и большинство происков наших врагов - результат их усилий. Иногда только счастливая случайность помогает сорвать маску с подобных людей... Которые делают вид, что им безразлична политика. Что вы хотите, чтобы я сделал, Элеонора? Судя по тому, что вы пытаетесь оправдать этого человека, вы надеетесь, что я стану ходатайствовать за него?

- Я не пытаюсь оправдать его, - растерянно ответила Элеонора. – Я лишь говорю, что знаю… Мне думается, что знаю. Но теперь я уже не уверена… Максимильян, - она подняла взгляд, - вы в самом деле думаете, что он шпион?..

- Не знаю, - покачал головой Робеспьер.

Она уже жалела, что отвлекла его… Так убедительно все звучало! Но что же теперь делать?.. Что сказать Аннет?

- Но правду… ее же узнают, мой друг? Меня беспокоит возможность ошибки… Это же случается… - Элеонора старалась говорить твердо, хотя чувствовала, что эти слова уже лишние… Нельзя сомневаться. Нужно быть сильными. Но Боже мой, Николя совсем не похож на шпиона!.. «А кто похож?» - спрашивал внутренний голос, и от этого было еще горше.

- Разумеется, случаются ошибки, так как никто от них не застрахован. Тем не менее, наш долг проявлять бдительность и настороженно относиться к тем, кто может навредить общему делу, - еще не закончив фразу, он почувствовал, что она звучит до невозможного фальшиво, но ничего не мог с собой поделать. Слабое утешение можно найти только в том, что первая ее часть сказана вполне искренне. Вторая предназначена для того, чтобы по возможности успокоить Элеонору.

Элеонора помолчала – столько, сколько позволяли приличия.
- Что же мне делать, Максимильян? Вы знаете, ваше мнение для меня… очень важно.

- Все зависит от того, что вы хотите от меня услышать, Элеонора. Вы неосторожно дали кому-то опрометчивое обещание, не так ли? И теперь считаете, что не имеете права на то, чтобы это обещание не выполнить... Я же могу вам ответить только одно: если этот человек виновен, он будет наказан.

- Нет, Максимильян, - покачала головой Элеонора. – Не обещала. Как могла я обещать, не зная, сдержу ли свое слово? Я не могла распоряжаться вашими решениями заранее… Я очень уважаю вас… и поступить иначе не в моих правилах. Зачем вы так? – с некоторой обидой спросила она.

Подавить вспыхнувшее раздражение удалось только усилием воли. Должно быть, легко сказать несколько ничего не значащих слов, пусть даже это будут слова утешения. Но вовсе не так легко столкнуться с огромной бюрократической машиной, не так легко не принять во внимание на общественное мнение, которым, как нельзя более кстати занялись граждане коллеги из комитета безопасности. - Мне очень жаль, что вы так и не хотите ответить на мой вопрос, Элеонора, поэтому я вынужден повторить его: чего вы ждете от меня? Насколько я могу судить, вы ожидаете, что я возьму на себя дело брата вашей сокурсницы и избавлю его от наказания? Я не могу этого сделать.

- Только посмотреть его дело… - еле слышно ответила Элеонора. – Но если вы не можете…
Ее заботы, даже беда Аннет вдруг показались ей совсем малозначащими по сравнению с бременем Робеспьера. Она вновь почти что спорит… И отвлекает его… Она пожалела, что задала новый вопрос, но слова уже были сказаны.

- Я просмотрю его дело, - сказал Робеспьер, отметив плавную перемену в настроении: от раздражения к злости. Для сплетен и интриг и без того пожирающий Комитет изнутри только и недоставало, чтобы он проявил заинтересованность к делу человека, обвиненного в сочувствии к роялистам. Именно в этот момент. И не столь важно что сделал этот не интересующийся политикой человек, важно то, что все это будет преувеличено в десятки раз. Как объяснить это Элеоноре? Невозможно. Так же как и то, что ее отзывчивостью непременно воспользуются рано или поздно. - Единственное, о чем прошу вас я... пожалуйста, проявляйте осторожность, когда к вам обращаются с просьбами такого рода.

- Я всегда осторожна, друг мой, - твердо ответила Элеонора. – Мои слова были… - Девушка замолчала, припоминая, и честно ответила: - «Если это в моих силах и если это действительно ошибка, я постараюсь сделать что-то». Но… - Элеонора поднялась со стула, почувствовав напряжение Робеспьера. Неужели она настолько не права? – Боюсь, я излишне отняла у вас время, Максимильян. Принести вам чаю?

- Нет, благодарю вас, - излишне поспешно ответил Робеспьер, опасаясь, что этот разговор может затянуться. - Может быть, немного позже я выпью кофе.

- На рынке сегодня удалось купить совсем свежего молока, кофе будет очень вкусный, - Элеонора привычно вернулась к домашним делам. – Удачной вам работы, Максимильян.
Отойдя к двери, она коснулась ручки.

- Благодарю вас, - Робеспьер взялся за перо, намереваясь поработать с бумагами.

Элеонора вышла, тихонько прикрыв дверь. Нет, если он сам не заговорит об этом, спрашивать более невозможно… Она рассердила его, кажется, а то и того хуже - огорчила… Но утро вечера мудренее, - кто знает, быть может, завтра ей удастся что-то придумать?

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Вс Янв 17, 2010 11:07 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794
Париж, Тюильри, потом Театр вампиров, потом салон Ленорман.
Барер, Бийо-Варенн\Барер, Элени\Барер, Элени, Ленорман

- Полный бред, - выразил Барер свое мнение относительно истории, только что рассказанной ему Бийо-Ваеренном, фигурантами который являлись сам Бийо, Колло дЭрбуа и некая девица Ленорман.

- Какого черта ты прогулял заседание, - огрызнулся Бийо-Варенн, - Она и это предвидела.

- У меня просто были важные дела, семейного характера, - не моргнув глазом, соврал Барер. Прогулка с гражданкой Элени Дюваль едва ли могла быть делом семейного характера, но вот личным – однозначно. А задержавшись на полчаса, он предпочел не ходить на заседание, чем опоздать и слушать упреки. В конце концов, коллегам не объяснишь, что в Париже все еще есть женщины, один взгляд которых способен перенести в родную Гасконь к горам и свежему воздуху. Даже если бы она не была красива или умна, в ней было что-то… то самое, его так не хватает в приземленном Париже, и вместе с тем – неженская логика, неженский ум, впитывающий все, что он говорит.
К сожалению, сегодня придется перед ней извиниться, так как едва ли ее цепкая практичная и кокетливая Элени согласится составить ему компанию в эксперименте по экзорцизму, - история с салоном Ленорман и правда интересовала Барера. Впрочем, не так, как пару его коллег, которые явно решили просто ставить эксперимент на Комитете Общественного Спасения при помощи прогнозов шарлатанки.

- Ты что, оглох?, - проворчал Бийо-Варенн тем временем, пока все эти мысли проносились в голове Барера.

- Нет, что ты, - улыбнулся Барер, - Я думал о вашей с Колло Ленорман, но я так устроен, что скорее увижу тут интригу политическую, а не мистическую. Прости, Бийо, я могу трижды случайно упасть в Сену и потерять голос ровно накануне важного доклада, но я спишу это только на себя, а не на Вельзевула – или кто там у вас был? По крайней мере до личной беседы с этим гражданином. - Кивнув Бийо-Варенну, он вышел из Тюильри и направился к Театру Вампиров. Что-то ему все же не нравилось в этой истории в Ленорман. Но вот что именно- явно можно узнать только в салоне девицы.

Спектакль заканчивался. Элени была скромна, говоря что она всего лишь играет тут главную роль. Нет, она была просто блистательна. Барер подумал, что дожидаться ее на улице среди толпы поклонников будет абсолютно лишним… А вот попросить одного из слуг провести его за кулисы – это другое дело.

Слуга из Театра молча положил в карман несколкьо мелких монет и провел его до гримерки Элени.
- Ждите или… Попробуйте зайти, - замогильным тоном произнес он, словно предвкушая головомойку, которая обрушится на назойливого обожателя.

- Благодарю Вас, - улыбнулся Барер, не пытаясь вломиться в гримерку явно против ожиданий слуги, - Но я подожду, пока она выйдет. Искренне благодарю Вас за совет, друг мой.

Элени сняла бриллиантовую диадему и убрала ее в тайник. Глупцы, они считают, что она каждый вечер одевает для своей роли дешевые стекляшки! Нет, все ее украшения были самыми настоящими. Ее фамильные драгоценности, плюс – то, что она покупала себе или забирала у своих жертв в течение этого столетия. С момента появления в ее жизни салона Ленорман, Элени оставила все попытки восстановить прежнюю обстановку в Театре. Арман хочет все разрушить? Прекрасно. Она будет с ним до конца, и поддержит его во всем. А эта дурочка Эстель всерьез считает, что способна интригами выжать ее из театра или получить дополнительные роли? Абсурд! Как только Элени увидит, что эта красивая посредственность способна сыграть хотя бы что-то сложное, она с удовольствием поделится с ней ролями. Но спектакль закончен. И впереди – вечер. Безумные парижане, готовые ползать на коленях перед Ленорман в ожидании ее предсказаний. И политики, которые, не признаваясь друг другу в том, что поверили этой женщине, зачастили к ней по вечерам. Как Элени и думала, слухи о салоне Ленорман в кратчайшие сроки облетели весь Париж, и она стала известной. Значит, первый этап закончен. Вторым этапом Париж просто потеряет контроль над разумом. И погрузится в беспросветный мрак убийств и беззаконий.

Размышляя, Элени вышла, на ходу закалывая волосы и остановилась, обнаружив у стены красивого политика Бертрана Барера. Он немного увлечен ею и совсем ее не знает. Что ж, его общество ей приятно. Элени машинально протянула руку для поцелуя, затем, осознав, что сейчас так не делают, рассмеялась.
- Я все еще пребываю в своей роли. У актрис грань между сценой и обычной жизнью слишком тонка и призрачна. Здравствуйте, Бертран. Что привело вас сюда?

Барер подхватил протянутую руку и галантно поцеловал. - Если никто не видит, можно и поступиться современными правилами, - улыбнулся он, - Я не сторонник нынешних ограничений, которые лишили нас даже возможности лишний раз оказать женщине знак внимания - но увы, не имел возможности противостоять им. А пришел я для того, чтобы лично выразить восхищение Вашим спектаклем, который я, как и обещал, посетил. И передать Вам цветы не через театральную прислугу. Рассердитесь за вторжение?

- Нет, не рассержусь, - опустила глаза Элени. Вот ведь пикантная ситуация. Ей нравились знаки внимания от простого смертного, а ведь все эти годы она не подпускала их к себе ближе, чем на расстояние от сцены до первого ряда партера. Видимо, нужно продолжать вести себя, как вела бы себя обычная актриса, а не хищница, промышляющая на улицах Парижа. - Итак, Бертран? - с любопытством взглянула на него Элени. - Уверена, вы хотите пригласить меня в какое-то необычное место?

- Хотел бы, - с сожалением ответил Барер, - Но увы, сегодня даже не могу позвать Вас выпить кофе, потому что меня ждет одно важное, хотя довольно бессмысленное дело, которое у умной женщины вроде Вас не вызовет никакого желания составить компанию.

Элени с интересом пролистала его мысли. О, и красавчик Бертран Барер решил посетить салон Ленорман! Проверить, насколько там все чисто, и что именно болтает эта женщина его коллегам, что заставляет их так странно себя вести! Вот это удача! Поиграть с ним будет веселее, чем с мерзавцами вроде Бийо-Варенна или Колло дЭбруа. "Значит, нам с вами по пути, Бертран. Только пойдем мы разными дорогами и с разной скоростью", - подумлаа про себя Элени. Вслух она произнесла. - Вы абсолютно правы. Уважаю мужчин, которые настолкьо тактичны, что не ставят женщину перед неприятным выбором, отказаться ли и при этом обидеть, или не отказываться и провести вечер, кляня себя за легкомыслие. Удачи вам, Бертран! И, надеюсь, что еще увижу вас в нашем Театре.

- Обязательно увидите, Элени, - Барер раскланялся и отправился к салону Ленорман. По дороге он заново собрался с мыслями. То, что эта женщина – шарлатанка, сомнений не было. В конце концов, он и сам мог бы предсказать Марату насильственную смерть – шансов на попадание было бы девять из десяти. Слишком много было врагов у покойного доктора. Но необходимо понять две вещи. Во-первых, судя по словам коллег, женщина начала приобретать не только популярность, но и влияние – опасное сочетание. Парижане боготворят своих кумиров и способны слишком на многое по первому их слову. Необходимо снизить градус напряжения. Во-вторых, женщина не ограничивается предсказаниями про забытые и найденные кошельки, но позволила себе сделать пару прогнозов, повлиявших на политическую ситуацию. Возможно, за ней кто-то стоит, или попытается встать – да хоть тот же мифический барон де Бац. Стоит ей предсказать депутату, что его речь будет стоить ему головы – и тот как миленький пропустит заседание. Речь не будет произнесена, декрет не будет принят… Дальше все понятно. Гражданке стоит умерить свои аппетиты или делать это подальше от Парижа.
Зайдя внутрь салона, Барер протянул плащ и шляпу служанке, прошел в комнату и огляделся.

В комнате было душно и довольно многолюдно, на жаровне сгорали какие-то благовония.

- Гражданка, - Барер занял место напротив предсказательницы, - Я рад, что Ваш салон пользуется популярностью.

- Истина всегда находит путь к чужим сердцам, - провозгласила Ленорман, пристально глядя на Барера, - Тебя привела сюда тяга к знанию будущего или ты, как и те, кто был до тебя, хочешь посмеяться над демонами и вызвать их гнев?

- Ни то, ни другое, - заметил Барер, - Мне не нужны предсказания, но я хотел бы расспросить Вас о Вашем методе.

Элени, занявшая свое место за четверть часа до появления политика, мысленно послала ему свое "браво". Он мыслит в правильном направлении. Именно это она и делает - вносит сумбур в мысли политиков и старается испортить им возможность работать в полную силу. *Никакого метода не существует. Просто иногда я вижу судьбы.*, - мысленно подсказала Ленорман Элени.

- Я просто вижу судьбы людей. Демоны подарили мне это знание и я использую его, вот и весь метод, - ответила Бареру Ленорман.

- Хорошо, - согласился Барер, - Давайте разберем поподробнее. Например, вот этот дым, благовония, огонь – это необходимо для тайного знания, чтоб начать процесс его обретения?

*По-разному. Иногда благовония просто помогают людям расслабиться. Ведь далеко не все верят в то, что мое искусство - это действительно искусство, а не шарлатанство, - подсказала Элени. - Иногда ко мне приходят люди, которым нужны не предсказания - лишь возможность поймать меня за руку. Бывает, ко мне приходят, размышляя, что я могу являться шпионкой каких-нибудь контрреволюционеров. Например, мифического барона де Баца, о котором в Париже говорят, но которого никто никогда не видел. Люди боятся видеть будущее. Я и сама не знаю, что именно увижу в следующий момент. Одному из депутатов я недавно напророчила смерть по дороге из Конвента. Он посмеялся надо мной, и его нашли мертвым. Остановка сердца. Кто бы мог знать...*

- Благовония нужны не мне, а вам, зрителям и публике, - проговорила Ленорман, - Прощу думать о будущем, отключившись от дневных тревог и проблем, хотя далеко не все приходят за этим. Есть и те. Кто хочет поймать меня за руку на шпионаже, например, в пользу барона де Баца, которого никто никогда не видел. Людям проще верить в это, ем видеть будущее – например, один депутат не верил мне, а я видела его смерть по дороге из Конвента, и его сердце действительно остановилось на следующий день безо всякого постороннего вмешательства кроме судьбы…

- Конечно-конечно, - снова согласился Барер, - Но мы продолжим разбирать Ваш метод. Итак, все эти атрибуты – он обвел рукой стол с лежащими на нем предметами – лишние. Просто декорации. Перейдем к самому процессу. Итак, к Вам пришел посетитель. Что Вы делаете дальше? Взываете к демону? К кому-то конкретному или ко всем вместе? Как именно они подают Вам знаки? Голос в голове? Или Вы видели кого-то из них на самом деле? А может быть демон сидит за плечом у посетителя и подает знаки оттуда?

Элени почувствовала, что Ленорман нервничает. *Спокойно, Сивилла. Не бойся. Этого человека мы заставим поверить в судьбу* Дальше Элени перешла к подсказкам. *По-разному, у каждого ведь свой демон и свой ангел-хранитель. Иногда я могу предсказать судьбу от начала и до конца, а иногда неделями не вижу ни прошлого, ни настоящего. Вот, к примеру, только что я увидела иллюстрацию к вашему недавнему прошлому. Букет белых цветов. Вы целуете руку женщине. Вокруг - много свечей. Было ли это в самом деле, или видение - плод моей больной фантазии - вам решать*.

Ленорман послушно повторила слова демона.

- Я думаю, в жизни каждого мужчины была своя женщина с белыми цветами, - улыбнулся Барер, - Кстати, забыл у Вас просить, гражданка о Ваших политических убеждениях, - задал он каверзный вопрос.

Элени задумалась и направила осторожный ответ: *Республиканка*

- Я - честная республиканка, - ответила Ленорман, не задумываясь.

Барер ответа ждал. А теперь гражданочке придется волей-неволей поговорить о своей деятельности политической направленности и хочешь не хочешь, а поступиться интересом и к политике, и к политикам, - Ну хорошо, - весело ответил он, - А теперь смотрите. К Вам приходят многие политики. И часто Ваши предсказания, как Вы сами мне только что рассказали, пересекаются с их политической деятельностью. Если они будут следовать Вашим советам, это может повлиять на судьбу не одного политического решения. И чего Вы хотите? Заставить их прислушаться к себе и оказать влияние на судьбу страны? Депутат, корому Вы предскажете смерть по дороге в Конвент не придет туда. не зачитает речь. Страна лишится важного декрета... Как же это совместимо с Вашими политическими убеждениями? - Проговаривая эту речь Барер неожиданно вспомнил адвокатское прошлое... Которым заново стал гордиться. Пожалуй, эту логическую цепочку можно было даже включить в учебник.

- Я не пытаюсь играть в политику, - испуганно проговорила Ленорман, понимая, что дело плохо, - Я просто говорю людям об их судьбе так, как мне это подсказывают демоны.

- Я понял, - продолжил соглашаться Барер, - Но видимо ваши демоны – те еще роялисты. Я собрал информацию о последних предсказаниях, которые Вы сделали депутатам или членам Комитетов. Из двенадцати десять – негативные, несущие в себе предупреждение отложить текущие занятия, причем именно накануне важных заседаний или событий. Два касались потерянных вещей, но десять носили ярко выраженный политический характер. Именно поэтому мне интересен Ваш метод, позволяющий Вам узнать даты заседаний и избирательно предсказывающий несчастье самым видным деятелям из якобинцев, - он поднялся, - Ну что ж, гражданка Ленорман, я услышал, то хотел. Надеюсь, что и демоны Вас услышат – ведь Вы обратитесь к ним с просьбой ограничиться пророчествами частного порядка и дать возможность судьбе страны развиваться так, как ей суждено и руками не демонов, а ее граждан, думаю… Как верная республиканка? – Барер подмигнул ей и вышел из комнаты, впрочем, сильно озадаченный. Если сопоставить ответы Ленорман с на скорую руку прочитанной оккультной литературой, то ее шарлатанство окажется еще боле очевидным: она оказалась неспособна даже описать процесс получения предсказания, хотя ее воспаленное воображение не могло оставить его обладательницу без некоей картинки. Значит, она что-то скрывает… И едва ли это демон под кроватью…

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Eleni
Coven Mistress


Зарегистрирован: 21.03.2005
Сообщения: 2360
Откуда: Блеранкур, департамент Эна

СообщениеДобавлено: Пн Янв 18, 2010 4:15 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794 года

Заседание Комитета общественного спасения

Комитет + Лебон

Робеспьер немного замедлил шаг, увидев в коридоре Лебона. Было заметно, что этот человек сильно нервничает, так как переговариваясь с секретарем, он все время то извлекал из кармана, то прятал обратно письмо. Секретарь практически спал, слушая его, но все же умудрялся сохранять на лице довольно вежливое выражение. Оно и понятно: таких же, как Лебон он видит по десятку на день и никому неизвестно, куда отправится гражданин комиссар после разговора по душам - в Консьержери или куда-нибудь в другое место, не столь печально известное. Впрочем, вникать в тонкости поведения Лебона не хотелось, на это еще будет время. А вот пересилить себя и поздороваться с ним Робеспьер не мог, пришлось ограничиться кивком, адресованным скорее секретарю и пройти в комнаты, где заседал Комитет, не сказав ни слова.

- Граждане коллеги, - начал он, когда все расселись по своим местам. - Сегодня по нашему вызову прибыл гражданин Лебон из Па-Де-Кале, прежде чем начать заседание, нам необходимо его выслушать. Исходя из отчета мы решим, имело ли место превышение полномочий, слухи о которых доходили до нас.

Лебон откашлялся и оглядел присутствующих. Волчью стаю, о которой он был столько наслышан, теперь можно было наблюдать воочию. Робеспьер с вежливым, холодным взглядом из-под очков. Трудно понять, о чем он сейчас думает. Рядом с ним – калека с рыбьим взором, смотрит строго и недобро. По правую руку – мальчишка Сен-Жюст, которого, как ему говорили, нужно опасаться больше всего. Правда, выглядит он задумчивым и отстраненным. С чего бы это? Напротив него, у окна, судя по всему – знаменитый генерал Карно. В своем кресле он сидит, как на троне, бросая хищные взгляды на окружающих. Бертран Барер. Единственный, кто позволил себе ободряюще улыбнуться. Рядом с ним - гражданин с узким лицом и нервными, порывистыми движениями, и длинноволосый детина с запавшими глазами, едва подавляющий зевоту. Наверное, любит приложиться к бутылке. Лебон подумал, как хорошо, что Венсан де Монблан, посланник господина барона, предупредил его о возможности подобного призыва его из Арраса – какая-то сволочь все-таки исхитрилась нажаловаться в высшие инстанции. Ничего, он подготовился и должен выйти из этой перипетии достойно.

- Граждане, - заговорил он спокойно. – Я готов дать подробные пояснения относительно системы правосудия в Аррасе. Для обеспечения безопасности граждан и для того, чтобы загасить в зародыше корни контрреволюционного заговора, мы работаем и днем и ночью. Ежедневно я просматриваю доносы и направляю их для доследования. Видимо, вы получили информацию о том, что что-то было сделано не так. Спрашивайте. Я готов ответить на все ваши вопросы.

- Напротив, мы отдаем должное той энергии, с которой ты, гражданин, подавил врагов революции, - холодно сказал Робеспьер. Как-либо изменить интонации тоже было выше его сил, да и какая, в сущности, разница? - Однако мы надеемся, что по возвращению во вверенные вам департаменты вы все же воспользуетесь данными вам преимуществами с большим осмотрением. До нас дошли некоторые слухи, которые, я надеюсь, не заслуживают доверия. Однако мы сможем понять это, только ознакомившись с вашим отчетом.

Лебон бросил на Робеспьера осторожный взгляд и выложил на стол папку. - Вот мой отчет. Он составлен на четырех листах. Ничего лишнего. Граждане из Комитета могут ознакомиться с ним незамедлительно.

Робеспьер принял отчет и зачитал его. По мере прочтения не один раз возникала мысль, что сейчас они знакомятся с ярчайшим примером коллективного творчества. Отчет, настолько разный по стилю, но зато аккуратно переписан. И, разумеется, ничего лишнего. Точно так же, как и ничего конкретного.

- Граждане, - обратился Робеспьер к коллегам, - я нахожу, что этот отчет неполный. В нем все сказано в общих чертах и исходя из него, мы не можем судить о проведенной работе. К примеру, здесь ничего не сказано о реквизициях, о том, какие меры были приняты в отношении неимущих... Ведь насколько я знаю, на это выделялись средства из местной Коммуны? Здесь говорится исключительно о наказаниях тех, кто преступил закон в той или иной степени. Весьма похвально, что по крайней мере в одном департаменте, судя по этому отчету, ситуация удовлетворительная, однако это не решает многих проблем извне. Каждый из вас писал подобные отчеты, вам судить, насколько полон этот.

- Так давайте гражданин сообщит нам о мерах в пользу неимущих, - ответил Барер, - Если они были, они должны быть приложены к отчету, если нет.... Барер пожал плечами.

Лебон начал копаться в папках. - Видимо, я неправильно истолковал, что именно должен представить вашему вниманию, граждане. К счастью, я привык носить с собой много бумаг и документов. На всякий случай. Этот отчет я прихватил с собой. Здесь - не все, но многое из того, что вас интересует. - Он протянул два листка Робеспьеру.

Снова чтение и снова коллективное творчество. Поверит этому творению разве что слабоумный, ибо ни один человек в здравом уме не станет разбрасываться товарами первой необходимости без соответствующих списков, составленных Коммуной. И где они, эти списки? Нет, нам представлен только список достижений. Противно читать. В голос, разумеется, он этого не сказал.

- Я слушаю вас, граждане коллеги.

- Гражданин Лебон, а по какому принципу, черт побери, вы распределяли эти товары? - спросил Колло, недобро прищурившись. Не далее как позавчера он сам получил выговор за то, что небрежно отнесся к подобным проверкам и если отчитали его, то какого дьявола должен уходить безнаказанным этот вот субчик? - Где ваши списки? Вы комиссар или кто? Или раздаете все, что добыли как манну небесную, не разбирая? И скажите, что это за два листика? Впрочем, рад, что у вас так мало неимущих...

Кто-то за спиной сдавленно фыркнул, но Колло не стал обращать внимание на неожиданно развеселившегося коллегу.

- Товары первой необходимости предоставлялись в первую очередь неимущим семьям и женщинам, потерявшим кормильцев по причине их участия в военных действиях, - отрапортовал Лебон.

- Список, пожалуйста, - шепотом подхватил Бийо-Варенн, еще не оправившийся от простуды.

- Пожалуйста, - с готовностью отозвался Лебон.

- Граждане, простите, что встреваю, но все это напоминает мне хорошо отрепетированный спектакль, - заговорил Кутон. - Из Арраса прибывает гражданин. Подготовленный так, словно, прибывает он к нам каждый вечер - со всеми списками и документами. Простите, но у меня создалось впечатление, что данные отчеты - не что иное, как плод коллективного творчества. Насмешка. Гражданин Лебон, вы так мило рассказываете нам о том, что во вверенном вам городе - мир и порядок. Однако, письма, которые приходят к нам оттуда, говорят обратное!

Лебон побледнел. - Я не знаю, о чем вы говорите.

- Представляю себе, какие письма пишут наши недоброжелатели из Парижа, - миролюбиво заметил Сен-Жюст.

- То есть, на гражданина пришел донос? В таком случае, это совершенно отдельное дело и отдельное разбирательство, - подал голос Карно.

- Вероятно, у гражданина Лебона много недоброжелателей, - заметил Робеспьер. - Все народные представители сталкиваются с трудностями... Гражданин Кутон, если у вас есть предложения, мы их выслушаем. Гражданин Сен-Жюст, ознакомьте нас с донесениями из Бюро, пожалуйста.

- О деятельности гражданина Лебона в Аррасе ходят нехорошие разговоры, - начал Кутон. - Мое предложение - внутреннее расследование. Гражданин Сен-Жюст на позапрошлом заседании представил нам весьма красочную картину обстановки в Аррасе. Я считаю, это заслуживает более пристального внимания. И уж точно не заслуживает шести листков, выглядящих больше, как отписки.

Робеспьер мысленно похвалил Кутона, едва удержавшись от улыбки. Молодец, Жорж. Следует отметить, что все остальные ведут себя так, будто Лебон не отделывается двумя-тремя наспех нацарапанными бумагами. Однако сейчас нужно позволить Лебону уйти. Как, черт возьми, если выгораживать его противно?

- Коллеги, слова гражданина Кутона сложно оставить без внимания. Поэтому я считаю, что в Аррас будет направлен комиссар, избранный Конвентом для проверки. Гражданин Лебон, тем временем, вернется на свое место и к тому времени, когда прибудет проверяющий, предоставит ему более существенные бумаги, а не то безобразие, которое мы были вынуждены читать. Из сведений, которые получили в Бюро общей полиции следует... - он протянул руку за бумагами, которые подготовил Сен-Жюст. - Сведения довольно противоречивые. Говорят, что имели место разбойные нападения во вверенном департаменте, в основном на границе, что примечательно... К слову сказать, я не видел отчета из жандармерии Па-Де-Кале. И далее следуют вполне обычный перечень прегрешений, которые вполне могут и не являться таковыми. Ваше мнение, граждане коллеги. Ставлю вопрос о проверке на голосование.

- За, - поднял руку Барер, - Проверка лишней не бывает, а честным гражданам ее бояться нечего. Бийо-Варенн поднял руку молча.

- Я против, - произнес Сен-Жюст. - Думаю, вы удивлены, граждане коллеги. Но я поясню свою мысль. Если в каждый департамент мы будем направлять по несколько комиссаров, мы не справимся. Внешняя угроза - вот, что сейчас первостепенно. Аррас - небольшой город, и, уверен, что доносы, доставляемые из него - не более чем попытка свести счеты с администрацией города. Думаю, что в каждом городе найдутся такие "доброжелатели". Но давайте взглянем на ситуацию с другой стороны. Пока контрреволюционеры производят отвлекающие маневры, отправляя нам доносы, ставящие под сомнение деятельность патриотов, армия захлебывается от недостатка продовольствия, обмундирования и оружия. Вот, где нужны комиссары! А мы будем направлять их по небольшим городам? Я против.

Карно усмехнулся. - Кажется, сегодня я готов согласиться с вами, гражданин Сен-Жюст.

Кутон поднял руку. - Я безусловно за проверку. Антуан, если честно, ты меня изумил. Если не сказать больше.

- А я согласен с Сен-Жюстом, - мрачно сказал Колло. Вот недоставало, чтобы ему вспомнили Лион... Если сейчас начнет прыгать с проверками, то Фуше... Ой, лучше совсем не думать, что скажет ему Фуше. - Я против проверки.

- Как я вижу, мнения разделились, - Робеспьер снял очки и бросил их на стол. Лучше пусть все плывет перед глазами, но на то, чтобы наблюдать физиономию Лебона, нужны нервы покрепче, чем у него в данный момент. Так как идти на поводу у заговорщиков категорически не хотелось. Должен быть компромисс... - И обе стороны по-своему правы. Наша задача по возможности сделать так, чтобы действия патриотов больше не подвергались сомнению, но это невозможно до тех пор, пока клеветники не умолкнут. Согласен с мнением, что Аррас - сравнительно небольшой город, но Па-Де-Кале довольно большой департамент, с этим нельзя не считаться. Поэтому я предлагаю, чтобы проверяющий был назначен не Конвентом, учитывая справедливость замечания, что комиссары нужны в армии гораздо больше, а Комитетом. Сам я затрудняюсь назвать кого-либо, так как мы испытываем недостаток в людях, но возможно вы, граждане коллеги, сможете назвать достойного кандидата.

Сен-Жюст опустил глаза. Тон Робеспьера был достаточно бесстрастным, но они общались слишком часто, чтобы Сен-Жюст не заметил едва скрываемого раздражения соратника. Барон де Бац явно не лучшим образом представлял себе характер своего врага. "Робеспьер вас послушает..." Черта с два он послушает, когда дело касается принципов. Сен-Жюст был уверен: не признайся он Неподкупному в том, что его шантажируют, тот растер бы Лебона в порошок... При других обстоятельствах Сен-Жюст предложил бы отправить в Аррас проверенных Леба или Рикора, но теперь этот путь был закрыт. Оставалось молчать и с умным видом рисовать в блокноте пиковый туз.

Остальные тоже не спешили с предложениями. Было произнесено несколько фамилий. Сен-Жюст слушал невнимательно, пока не уловил знакомое имя.

.... - Жак Ришар был одним из лучших следователей жандармерии, - говорил Карно, насмешливо поглядывая на Робеспьера. - Да, знаю, с ним была связана какая-то мутная история - вроде как он связался не с теми людьми и был изгнан из якобинского клуба. Кажется, перед этим он хотел посадить в тюрьму какую-то женщину. Ах да, вспомнил, - Жюльетт Флери, вашу будущую родственницу, гражданин Ррбеспьер, - Карно теперь неприкрыто издевался. Или они с Огюстеном еще не объявили о помолвке? Впрочем, это неважно. Ришару многие сочувствуют и считают несправедливо пострадавшим. Я считаю, что отправить его в миссию в Па де Кале - это прекрасная возможность, во-первых, дать человеку возможность оправдаться, и во-вторых, показать патриотам, что члены нашего Комитета - не такие чудовища, каковыми их представляют граждане парижане.

- Если Комитет одобрит это решение, я не стану возражать против вашего выбора, гражданин Карно, - спокойно сказал Робеспьер. На самом деле спокоен он не был. Почему? Почему, черт возьми, Карно хочет отправить в Аррас человека, с которым открыто враждует не только он лично, но и который категорически настроен против Комитета в целом? Значит, Карно заинтересован в том, чтобы дела в Аррасе обстояли как можно хуже. Почему? Личные мотивы? За то время, пока Карно являлся частью местного общества он, казалось, ни с кем не враждовал открыто... Впрочем, ясно одно: Лебон - ставленник Карно, мотивы можно будет выяснить позже. Робеспьер отвел взгляд, опасаясь невольно выдать свои эмоции. - Гражданин Лебон, вы можете быть свободны.

***

Лебон перевел дыханье только, оказавшись на улице. Все прошло проще, чем он думал. Несколько членов Комитета фактически вступились за него, среди них - Сен-Жюст и знаменитый генерал. Судя по всему, генерал Карно сыграл в какую-то свою игру, предложив этого Ришара на место комиссара в Аррас. Во всяком случае, Робеспьеру его предложение не понравилось. А остальные поддержали. Бийо-Варенн даже хмыкнул от удовольствия, когда поднимал руку. Что ж, посмотрим, кто такой этот Ришар.

А пока можно на денек задержаться в Париже. Дело в том, что, получив приглашение в Париж, Лебон решил подстраховаться и оставил письмо с "приказом Робеспьера" у себя на столе среди прочей корреспонденции. А, уезжая, дал указание Жозефу Леграну, своему молодому заместителю, разобрать почту и принять меры по необходимости. Легран не был посвящен в его игры с бароном де Бацем. Тем лучше. Когда Лебон вернется в Аррас, все будет уже кончено - по "приказу Неподкупного" прольется кровь. А когда станут разбираться, к нему не будет никаких претензий - он был в Париже. "Бедняга Легран, недавно женился... Наверное, обидно умирать, как заговорщик, спустя неделю после медового месяца". Улыбнувшись своим мыслям, Лебон направился в ближайшую таверну. Он заслужил хороши ужин.

_________________
Те, кто совершает революции наполовину, только роют себе могилу. (c) Saint-Just
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Odin
Acolyte


Зарегистрирован: 23.03.2005
Сообщения: 924
Откуда: Аррас

СообщениеДобавлено: Пн Янв 18, 2010 7:39 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель, 1794

Тюильри.

Сен-Жюст, Робеспьер.

Коридоры Тюильри - не самое лучшее место для того, чтобы высказывать свои догадки. Антуан тоже понимал это, так как молча шел рядом. Вне себя от злости, Робеспьер молча отмахнулся от чиновника, который бросился к ним, протягивая какие-то бумаги. В другое время он бы остановился и попытался выяснить, что за срочность не позволяет заняться этими документами в той инстанции, для которой они предназначены. Но вопрос означал разговор. А в разговоре он опасался сорваться, что будет обсуждаться в кулуарах не один день. Убрать Лебона, судя по всему, не получится, зря он надеялся на то, что можно будет отослать верного им человека... "Убрать" - даже это слишком громко сказано. Хотя бы приструнить как следует. Но нет. Выяснить, что на самом деле затевает Карно тоже не выйдет, так как все нити, так или иначе, ведут в Аррас. Мотивы, черт возьми, непонятны его мотивы. И обвинить его тоже нельзя. Везде тупик. А если попробовать анализировать ситуацию? Но какие могут быть рассуждения в таком состоянии, когда ему просто плохо от злости? Сейчас начнет обвинять Карно во всех грехах, как некогда обвиняли Эро де Сешеля...
Вот от смутной догадки, которая мелькнула в голове, стало действительно плохо. Робеспьер остановился и схватился за стену, чтобы не упасть: перед глазами все поплыло, а пол, казалось, зашатался под ногами. Нервы никуда не годятся.

Сен-Жюст мрачно размышлял о сегодняшнем заседании. Его поддержали Колло и Карно. Эти люди были непохожи на заговорщиков. У Колло вряд ли хватило бы изобретательности - этот человек, скорее, исполнитель, нежели стратег. Карно - наоборот, прекрасный стратег, подтвердивший это звание неоднократно. Легендарный генерал, хороший инженер и так далее. Перечислять его достоинства было неприятно, но что поделать - Сен-Жюст всегда уважал этого человека, хотя и ненавидел его за упрямство, высокомерие и самовлюбленный эгоизм. Предположить, что Карно - заговорщик? Коллега барона? Бред. Кого-кого, а Карно невозможно упрекнуть в измене - его действия всегда безупречны и направлены на благо республики. Досадное стечение обстоятельств? Хитрая игра, которую он не может понять? Сен-Жюст повернулся к Робеспьеру, чтобы задать ему вопрос о планах на вечер - беседовать в Тюильри было рискованно. И увидел, как тот, резко побледнев, привалился к стене. - Максимильян, что случилось?

- Сейчас пройдет... - отмахнулся Робеспьер. Привлекать чье-то внимание не хотелось, а вот как-нибудь спокойно дойти до кабинета не помешало бы. С другой стороны он весьма резонно опасался потерять если не равновесие, то сознание, если попробует идти без посторонней помощи. Он тихо хмыкнул, представив себе возможные разговоры о том, что визит Лебона очень плохо сказался на состоянии здоровья одного и на степени раздражительности другого, но этого делать не следовало, так как к общему сказочному состоянию прибавился еще и приступ кашля. Кто-то хотел не привлекать внимания? Похоже, что сегодня не его день.

Сен-Жюст, увидев капли крови на платке, который его соратник поднес к губам, перепугался всерьез. - Я позову врача, Максимильян, и не спорь! Послать кого-нибудь за извозчиком? Я побуду с тобой.

Как это часто бывает, эмоциональный срыв сменился почти полной апатией - проклятый приступ отнял все силы. Робеспьер махнул рукой в сторону кабинета, там по крайней мере, можно будет сесть и позволил провести себя туда. Все равно хуже уже не будет. Привели какого-то незнакомого врача, который сам был близок к обмороку, не смог толком сделать кровопускание, задавал бессмысленные вопросы и без конца окунал руки в миску с разведенным водой винным спиртом. Единственной ценной рекомендацией, которую удалось из него вытянуть, это давно известный факт, в таком состоянии нужен полный покой. Робеспьер едва сдержался, чтобы не поинтересоваться кому именно, когда лекарь, вместо того, чтобы со второй попытки пустить кровь пациенту порезался сам.

- Антуан, мне кажется, что покой сейчас необходим этому гражданину. Иначе я за себя не ручаюсь. Потом останься, мне нужно с тобой поговорить.

После того, как перепуганный неожиданно свалившейся на него честью доктор ушел, собрав свои инструменты, Сен-Жюст плотно закрыл за ним дверь и с тревогой взглянул на соратника. - Тебе необходим покой. Разговор не может подождать? Я бы отвез тебя домой и передал Элеоноре.

- Послушай меня внимательно, Антуан. Исходя из сегодняшних событий, мне кажется, что Карно заинтересован, очень сильно заинтересован в том, чтобы Лебон оставался в Аррасе и творил там то, что творит. Его отчеты - это была насмешка, согласись. Я намерен выяснить причины, по которым нашему генералу это понадобилось. Это раз. Возможно, если мне удастся выяснить это, для нас раскроется немало загадок, но об этом еще рано говорить. Втрое, не имеющее отношения к первому: пожалуйста, выясни все, что можно узнать о человеке по имени Никола Сартин. Он должен проходить где-то по делу в связи с симпатиям к роялистам, арестован несколько дней назад. Изучи его досье и доложишь мне сегодня вечером. И третье. Сможешь заменить меня, скажем... на декаду?

- Конечно, смогу, - кивнул Сен-Жюст, не спуская с Робеспьера пристального взгляда. - Что ты задумал, Максимильян?

- Ты же слышал, что сказал доктор, - улыбнулся Робеспьер. - Я намерен выполнить его рекомендации и немного отдохнуть.

- В Париже? - улыбнулся ему в ответ Сен-Жюст.

- Может быть. Разве есть разница, где поправить здоровье?

- Нет. Если ты действительно решил поправить здоровье, - тихо произнес Сен-Жюст.

- С какой-то точки зрения - да. Иначе я буду чувствовать себя отвратительно, если не использую этот представившийся мне шанс и не поеду в Аррас. К счастью, из-за моего приступа нам попался этот так сказать врач, который разнесет новость по всему Тюильри, невзирая на клятву Гиппократа.

- Я так и знал, - опустил глаза Сен-Жюст. Также он знал, что не сможет поехать вместе с ним. И что путешествие может быть гораздо опаснее, чем кажется. - Черт побери, Максимильян, ты не должен ехать один. Ведь ты это понимаешь. Они чуть не убили Огюстена. С тобой может произойти то же самое.

- Я не могу никого взять с собой, ты это прекрасно понимаешь.

- Это безумие. И ты думаешь, что я смогу сидеть и ждать известий тут, в Париже?

- У меня нет другого выхода. Это ты тоже прекрасно знаешь.

Сен-Жюст молча скомкал лист бумаги и швырнул его на пол.

- Антуан, если они захотят убить меня, они сделают это и в Париже на глазах тысячи свидетелей. Не думаю, что до этого дойдет именно сейчас.

- Когда? - коротко спросил Сен-Жюст.

- Завтра утром, - ответил Робеспьер.

- Пойдем. Я провожу тебя. Любая попытка уговорить тебя изменить решение будет пустой тратой времени. - Сен-Жюст поднялся. - Потому что я знаю, что на твоем месте поступил бы также.

_________________
Я - раб свободы.
(c) Robespierre
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Etelle
Coven Member


Зарегистрирован: 21.06.2009
Сообщения: 713
Откуда: Тарб (Гасконь)

СообщениеДобавлено: Пн Янв 18, 2010 10:27 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Апрель 1794
Париж, дом Леба
Филипп Леба, Анриетта Леба\Эжени

Филипп Леба собирался с силами, чтобы начать этот разговор уже несколько дней. Вежливо настояв на отсутствии Элизы при этой сцене, он поднялся по лестнице, ведущей в комнату Анриетты. В последние дни после разрыва помолвки она почти не выходила, и Элиза даже еду относился ей в комнату. О чем они там разговаривали, Филипп не знал и считал неуместным интересоваться. К сожалению, даже Элиза не смогла помочь Анриетте снова обрести интерес к жизни, а сейчас ему предстояло сделать еще кое-что… Увы, это кое-что действительно было необходимо.
Дождавшись приглашения зайти, Филипп шагнул в комнату и улыбнулся сестре мягко и даже несколько виновато.
- Я все знаю, Анриетта, - тихо сказал он, - Антуан все рассказал. Тебе придется покинуть Париж завтра же.
Анриетта осторожно положила последний мазок, последний штрих портрета. Портрета человека, которого она видела во сне... А сон словно пришел от кого-то другого, от Эжени... она должна была видеть его.
Сейчас эта картина была единственной привязкой к реальности. И единственным предметом, имевшим хоть какие-то цвета. Все остальное вокруг казалось серым и призрачным.
Чувство вины неизменно возвращалось и каждый раз было все сильнее. Анриетта плакала от собственной беспомощности и, к сожалению, никто не мог ей помочь... Часто ей хотелось бежать в Тюильри, к Сен-Жюсту, но выйти из дома было страшно. И даже выглядывать в окно лишний раз ей не хотелось - мерещились заговорщики... или, того хуже, жандармы, пришедшие... нет, не за ней, за Филиппом.
Девушка сняла холст с мольберта, поставила возле стены и отошла, чтобы взглянуть на получившееся с расстояния.
"Да, Эжени должно понравится" - в первый раз за последнее время в мыслях Анриетты появилось некоторое удовлетворение.

В дверь постучали и она вздрогнула от неожиданности. А при словах брата о том, что он все знает чуть не потеряла сознание и не упала только потому, что успела опереться на спинку стула.
"Но ведь Антуан не мог ему этого рассказать! ведь таким образом Филипп будет вовлечен в эту кошмарную историю... произошедшую из-за моей глупости".
- Уехать? - прошептала Анриетта, - и правда, так будет лучше...

Филипп Леба кивнул, отводя взгляд от лица сестры, чтобы не видет наворачивающися слез, - Анриетте, не переживай, - тихо продолжил Филипп, - Ну не плачь, тут ничем не поможешь. Мое решение окончательно, после всего тебе остаться тут нельзя.

- Филипп, раньше я спорила с тобой... - Анриетта видела, что брат приготовился с ней спорить, если она начнет возражать, - но сейчас - я не вижу в этом смысла, - девушка прижала руку ко рту.
Подождав, пока вернется спокойствие, она продолжила:

- Только остались некоторые дела. Я бы хотела закончить их сама, но раз я должна уехать... то, может быть, ты...

Филипп уже готов был согласиться, но увидев картину на мольберте потерял дар речи. О господи, Антуан говорил о заговоре. Или Анриетта умудрилась спутаться с дантонистами? Он быстро подошел к сестре и резко встряхнул ее за плечи, чего никогда себе не позволял.- А теперь рассказывай все, - жестко сказал он, - В какой заговор ты впуталась? Где ты видела этого человека? - он указал рукой на картину и сел в кресло, позволив себе закурить в комнате Анриетты, чего тоже никогда не позволял ни до, ни после.

Анриетта испуганно посмотрела брату в глаза.
- Во сне, - ответила она, - просто во сне, я даже не знаю кто это... и нет никакого заговора! - девушка вцепилась в спинку стула так, что ей показалось, что дерево сломается под ее пальцами.
Ей было страшно видеть, как брат на ее глазах превращается в комиссара.

Филипп раздраженно встрянул головой. Хуже зрелища лгущего Сен-Жюста оказывается могло быть только одно: врущая в глаза Анриетта Леба, - Рассказывай, - жестко повторил он, - Сен-Жюст рассказал мне все, но теперь я хочу услышать историю от тебя. И не стоит списывать все на сны, Анриетта, эта ложь не красит ни тебя, ни меня, ни наше имя. Итак...


- Ты знаешь, кто это? - Анриетта указала на портрет, - скажи мне.
Ей удалось взять себя в руки и найти в себе силы говорить серьезно.
Анриетта кратко рассказала об Анри, о письмах, о таверне и о последнем послании, адресованном Сен-Жюсту.
- Теперь Вы все знаете, гражданин Леба, - тихо добавила она и подобное обращение сейчас вовсе не было издевательством.

Запоздало Филипп внутренне выругался на себя за то, что перегнул палку. Действительно, последнюю четверть часа он говорил с сестрой как с провинившимся офицером, перед тем как отдать его под Трибунал. Впрочем, услышанная правда оглушала не меньше. Сен-Жюст снова соврал ему.. А Анриетта... А любой на месте Анриетты и правда бы уже сидел в Консьержери, - Я рад, что ты рассказала правду, Анриетта, - наконец, нашелся он, - Это делает тебе честь. Я не буду винить тебя за эту историю, так как ты и так пострадала. И сама себя не вини. Это жизнь. Что до него, - Филипп посмотрел на портрет и после легкой запинки ответил, - Это Камиль Демулен. Тот самый, который призвал парижан идти на штурм Бастилии. В начале месяца по обвинению в заговоре он был казнен вместе с Дантоном. Тебе не следует показывать эту картину кому бы то ни было, не хватает тебе только обвинения в сочувствии заговорщикам, - Филипп понял, что не может продолжать разговор в столь суровом тоне. Он поднялся, подошел к сестре и обнял ее за плечи, - От картины надо избавиться, Анриетта, - мягко сказал он, - И готовься к отъезду. Завтра утром. Вместе с Элизой. У нас правда нет другого выхода.

"Эжени... теперь я понимаю..." - Анриетта вздохнула, - "и понимаю, почему не захотела сказать".
- Эта картина не для меня, это - заказ. Подарок. Я хотела бы, чтобы та, для кого он сделан, получила его...
Девушка вдохнула запах дыма и обняла Филиппа.
- Спасибо, что не обвиняешь меня... и, теперь понимаешь, почему мы разорвали помолвку? я не хочу, чтобы с вами, вами обоми, что-то случилось. И я согласна уехать, чтобы не привлекать опасность.

- Никаких подарков, - сказал Филипп, гладя сестру по голове, - Все, Анриетта, давай, собирайся. Ты еще будешь счастлива, я уж точно приложу все усилия, - Он еще раз улыбнулся сестре и вышел из комнаты.

***

После визита Сен-Жюста, Эжени несколько дней не выходила на улицу, перебирая старые вещи. Куклу Феликса она, подумав, изъяла из камина. В конце концов, кукла не виновата, что у нее такой злой прототип. Волосы пришлось заменить, и теперь Феликс был даже больше поход сам на себя, потому что новые золотистые кудри придавали кукле надменный и заносчивый вид. И была еще одна кукла.

Та самая, которую мастер так и не успел подарить ей перед смертью, изображавшая саму Эжени, почти законченная, только в отличие от остальных, глаза на ее лице были нарисованы закрытыми, так как времени раскрасить их, как надо, у кукольника не хватило.

Предсмертный подарок друга… Возможно, ее стоило поселить у себя – с другой стороны, глядя на эту куклу, Эжения подумала, что есть в этом городе еще более одинокий человек, которому не будет лишней верная подружка, которой можно рассказать все-все. Она даст кукле прекрасный дом, и будет заботиться о ней не хуже самой Эжени. Завернув деревянную копию себя в платок, Эжени вышла на улицу, направившись к дому Леба.

Быстро взобравшись по карнизу, Эжени пробралась в знакомую комнату, отворив неплотно прикрытое окно. Анриетта лежала на кровати, свернувшись под одеялом в совсем маленький клубок.
А… с портрета напортив кровати, напротив на нее смотрел Демулен.
Эжени долго смотрела на картину, сидя на подоконнике, пока не стали гаснуть звезды.
Потом подошла к холсту, погладив его кончиками пальцев и бережно сняла картину с мольберта

- Ну вот и все, Анриетта, - проговорила Эжени тихо, - И твоя история тоже подошла к концу. Я пришла сделать тебе подарок, и так внезапно обрела свой. А теперь выслушай меня. Завтра утром ты проснешься, и почувствуешь, как солнце смывает твою грусть. Ты не увидишь на мольберте портрет, но не удивишься его исчезновению, потому что навсегда забудешь о нем. И меня ты тоже забудешь, и никогда не вспомнишь, даже во сне. Моя история дальше идет отдельно от твоей, и наши судьбы не должны больше скреститься, никогда и нигде. Но я не оставлю тебя без подарка, появлению которого ты тоже не удивишься, хотя ничего не расскажешь о нем ни брату, ни его жене, ни даже Сен-Жюсту. Эта кукла станет твоим талисманом, и ты передашь ее детям. Она приносит хорошие сны, и тебе станут нестрашны самые жуткие ночные кошмары. А ночные видения помогут тебе стать мудрее, и помнить только о лучшем и отпускать тоску вовремя, пока она не перехватила горло и не заглушила надежду на счастье. Прощай, Анриетта. Ничего не помни, но и не удивляйся, и обязательно верь в чудеса. Случайности бывают и добрыми.

Улыбнувшись спящей Анриетте и убедившись, что все ее воспоминания об их встречах стерты, Эжени аккуратно свернула портрет, перевязав какой-то ленточкой, и вышла на улицу. От когда-то живого человека остался лист бумаги.
Так предстояло жить и дальше.

_________________
Только мертвые не возвращаются (с) Bertrand Barere
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение  
Показать сообщения:   
Этот форум закрыт, вы не можете писать новые сообщения и редактировать старые.   Эта тема закрыта, вы не можете писать ответы и редактировать сообщения.    Список форумов Вампиры Анны Райс -> Театр вампиров Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... 13, 14, 15 ... 35, 36, 37  След.
Страница 14 из 37

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
You cannot attach files in this forum
You cannot download files in this forum


Powered by phpBB © 2001, 2002 phpBB Group