Вампиры Анны Райс

[byJIuk]

1. Город

1.1. Воздух города.

Архангелы смотрели на знамена
полков, вернувшихся с ненужных войн,
купцы меняли франки на дублоны,
попы просили истины, законы
писали герцоги, и тратил миллионы
трудов и дней какой-нибудь изгой,
чтоб воздух города печальным и свободным
его бы сделал. Тщетная надежда?
Храбрец ли он, торгаш или невежда?
Дурак ли этот беглый крепостной?
Но лучше в городе - тут нет сеньоров,
нет барщины, оброка, только воры -
а это легче: на дверях запоры,
в руке дубина, судьи, прокуроры;
бывают также с мастерами ссоры,
но все решаемо - свобода, город.

1.2. Ратуша.

У ратуши моей разбиты окна,
на площади лежат бомжи и стонут:
им власти обещали похмелиться,
а не несут. Махают равномерно
кадилами священники, и нищим
мерещится, что рукава монахов -
как будто крылья, на которых в небо
взлетят сеньоры, замки, менестрели,
ученики, попы и подмастерья
и даже мы, бомжи. И скоро будет
Рисоджименто, Данте, Леонардо.
Ну а пока - иконы, переписчик,
тоска по небу, золото, сраженья.

1.3. Банк.

Бросая деньги в темноту скамеек
Огню в подарок ворохи бумаг
Написанных деньгами и для денег
Приносит банк.

Он пишет под проценты миллионы,
Он выдает, чтоб сделать должником.
Кредит суров, безжалостны законы,
Не занимай, чтоб не платить потом.

Но все-таки не двинутся заводы
Без банков, что взыскательны к счетам.
И потому приди под эти своды
И поклонись сокровищам и снам.



1.4. Город.

Средневековых городов,
покрывших простыни стихов,
я славлю имя, но напрасно
открыты их врата, быть может ночью
туда войдет паломник, и опустит
в святую чашу руки, чтобы было
не грустно вдаль идти к Иерусалиму,
ко граду городов, который в небе
и на земле. Стучи в ворота,
которые открыты, плачь о смехе,
и радуйся печали. Это город.

2. Крестовые походы.

2.1. Первый поход.

На белом поле черный крест.
Стекло, в котором мужики
разбиты турками. Алексий
чего-то просит для себя,
и получает. Но Эдесса, Акка,
Иерусалим, Сидон - у крестоносцев.
На площади танцуют тамплиеры,
Их кони ходят дружным хороводом,
покачивая мирно удилами.
Мы победили. Гроб Господень с нами.
Неверные кровавые в глазах.

2.2. Второй поход.

Зачем явился в Сирию эмир?
С неверными у нас был мир.
А вот теперь - на простынях лежат
солдаты, и прямой дорогой в ад
ведут их демоны бессмысленной войны,
Бернард Клервосский входит в наши сны,
чтобы грозить и плакать о погибших,
Людовик нападает на Дамаск,
чтобы в конце концов остаться лишним,
и Конрад встретит десять тысяч ласк,
любовь до смерти, окровавлен рот,
гробы поют. Второй поход.

2.3. Крестовый поход детей.

Нет, море не расступится пред нами.
Обманутых, голодных и покрытых
стадами вшей нас в рабство продадут
в Египет, Моисей к нам не придет,
знамений не покажет, папа римский
нас предал, наложил на нас обет,
который не исполнить даже взрослым.
Зачем мы верили Этьену? У хромых,
которых он лечил, на самом деле были
здоровы ноги, а слепые только
зажмурили глаза, потом открыли.
Нас обманули, глупые отцы
послали нас на смерть, а град небесный
так и останется султану. Miserere.

2.4. Четвертый поход.

Нам деньги заплатили,
Святой водой омыли,
Теперь плывем в Египет,
Мочить тупых козлов.
Мы много водки пили,
Мы много чурок били,
Теперь настало время
спасти Господень гроб.

Для этой доброй цели
Мы страшно охуели,
Мы сильные и смелые и всех убьем крестом.
А наши командиры,
Ди дойче официры,
Черезвычайно умные и толстые притом.

Вот только по дороге
нас завернули боги
отпиздить императора и трахнуть новый Рим.
В соборе их Софии
Мы славно покутили,
И сраной Византии воткнули в жопу дрын.

К несчастью мы объелись,
с косой своею спелись,
лежим теперь болеем, хотим в Ерусалим.
Как трудно крестоносцам
Да не остаться с носом
В такой ужасной жизни, шурум-бурум ди-дим.

3. Франция.

3.1. Монфор.

Я резал череп альбигойца -
Старик был форменный пропойца.
И капал торопливо гной
из приведенных на убой
его висков; послал нас римский папа
вскрывать мозги, мохнатой лапой
отверстывать сердца
еретика, попа и подлеца.
Аой.
Французы, хой.

3.2. Битва при Пуатье.

Наш флот разбит. Открыт наш берег. Черный
английский принц теперь придет в любое место,
чтоб грабить нашу землю, его луки
гораздо дальше бьют, и не успеет рыцарь
доехать до врага, как умирает.
Бордо и Кале, Брест, любой наш город
ему сдадутся, храбрый наш король
по кличке Добрый Ваня, проиграет
любую битву. Франция, ты гибнешь.
Одна надежда на рабов, на жаков,
быть может что-нибудь придумают, а графы
попрятались по замкам, да и стены
их не спасут: у наших нету пушек,
у Эдуарда есть. На улицах чума.
Пусть соберут парламент, пусть нам деньги
купцы дадут, а то страна погибнет.

3.3. Жакерия.

Мы не хотим стать сильными, прямыми,
а просто перерезать всех дворян.
Мон Дье, они достаточно испили
крестьянской крови, хмуро льет в стакан
вино наш новый царь.
Гильом де Каль.

3.4. Жанна д'Арк.

Скользя по полосе стекла
я билась в зеркало, мечтая
спасти страну, и вот спасла.
Но таю.

4. Англия.

4.1. Битва при Гастингсе.

Вы тихо падали с коней,
Щиты блестели как иконы,
На шлемах белые эоны
вам рисовали лебедей.
Вы тихо падали с коней.

Вам выносили молоко,
и вы в распахнутые села
глядели быстро и легко,
чтоб не рыдали ваши вдовы.
Вам выносили молоко.

Вам заповедали любить,
Но год кончался на шестерки,
Скакать, и падать, и рубить.
Стучать в распахнутые створки.
Вам заповедали любить.


4.2. Джон Болл.

О возвести мне равенство, чтоб сердце
мое не рвалось вниз, туда, где море.
Пусть твое слово высушит мой разум:
он любит буквы, их спокойный шелест
в глуши библиотек, пусть новый Виклиф
переведет Писание, я буду
сидеть, читать, и делать конкордансы,
симфонии, и параллельных мест
я буду наслаждаться мнимым сходством.
Оставь меня в тюрьме, чтоб глупый Тайлер
меня не предал королю, и графы
меня не растерзали. Дай мне буквы.

4.3. Кентерберийские сказки.

Не говори мне сказочку, паломник.
Хочу я правды и хочу я кровли,
защиты от дождя.
Ищу их я.


4.4. Алая и белая.

Хоть алая, хоть белая, а кровь
Все также льется. Ветер вновь
колышет шлемы, и победа с нами,
опутанными собственными снами.

5. Германия.

5.1. Инвеститура.

Пусть император дарит посохом попов;
пусть папа злится, издавая буллы -
плевать на них: мне интересней про клопов,
и бриллианты блядь в каком же стуле?
А так - я уважаю их обоих.
Таких средневековых и покрытых
кольчугами и шлемами, убитых
на гоноре, разборках, неумытых,
вонючих, вшивых, в драках битых,
но все же бля не пидорасов гнойных.

5.2. Фридрих Барбаросса.

Мне просто страшно слышать про кретина
что с рыжей бородой на итальянцев
шесть раз ходил в пути на Палестину он умер
сильно много резал он разных чурок греков и миланцев
ищо его фамилией назвали
поход на нашу родину фашисты
да ну его в пизду сижу тут пьяный
от ебанного в рот аллопрозола
пишу стихи совсем от нехуй делать
при чем тут барбаросса неизвестно
учебник вот читаю пока гамюсь
в дебильный дум, который первоклашки
давно прошли, а все меня стреляют
никак я не прорвусь где пауки
и разные стреляющие свинки
а я хотел бы всех бы их отпиздить
когда нибудь отпизжу спать пойду
сейчас наверно завтра на работу
и послезавтра тоже на работу
и в понедельник тоже на работу
вот почитаю бля про барбароссу
и веселее станет в главной чакре
что не совсем ищо дебил я хоть и пьяный
а так ваще то все в порядке скоро
растает снег пиздец апрель наступит
там всякие цветочки лепесточки
распустятся на улицах, а в мае
начнутся на деревьях типа листья
и в огороде разная капуста
да здравствует чукотское искусство
чо вижу то пою и отъебитесь.

5.3. Священная Римская империя.

Мы все хотели виртуально
чему-нибудь и как-нибудь
доставить бартер;
но реально
мы слишком ебнуты морально,
чтоб встать на виртуальный путь.
И потому священной, римской,
империей, - мы все зовем
разбитый на куски, неблизкий,
воюющий, немецкий, дом.

5.4. Рейн.

Вода безжалостного Рейна -
источник пива и портвейна,
с ним не сравнится даже Сена:
студент не рыцарь, непременно
он испугается измены
Прекрасной Дамы, его вены
хотят открыться. Неизменно
да смотрят в горло злого Рейна
монахи, пьяницы, сирены, -
рабы весенней Перемены.

6. Италия.

6.1. Дольчино и просветление.

Втыкаясь в мусорные кучи
своих сожженных городов
пытаясь выпить чай стихов
что будет лучше?
разбить стаканы слов
законов криков снов
грузить вагоны гона
пить пиво стона
Смотря на трубы станций
расстаться.


6.2. Мануфактура.

Работать можно много, но работа
не выведет за стену зоны. Только два
пути: тебя освободят, или в побег
уйдешь, под пулеметы прыгнув, нюхом
дорогу в заколдованом болоте
пытаясь отыскать - удачи, прыгай.
Лопата не спасает от конвоя.
Пожизненные сроки, нет надежды,
ручной, дебильный труд, мануфактура,
копаем рвы и тут же засыпаем.
Лишь только по субботам пользу людям
приносим, правда мертвым: мы могилы
для братьев роем перед воскресеньем,
(...)

6.3. Саванарола.

Своим асатанелым глазом
мечтая в рожу вмазать
да все равно кому
в тупую тьму
мозгов, в плохую фазу
Луны
смотрел Саванарола, и пьяны
мы были, и сильны.
Но он накренился на запад,
Он падал в ночь вонзая лапу
увы не в римского же папу
- мечты, мечты - а в тапок
Лоренцо Медичи и лапоть
поплыл по Волге вниз туда где слякоть,
весна и ледоход, остатки снега,
пустая синева простого неба,
где никогда Саванарола не был.

6.4. Данте.

Успеть, успеть в осколках отразиться,
Последним взмахом - но нарисовать
Мой рай, в котором нету сил молиться,
Мой ад, где крылья есть летать.

7. Скандинавия.

1. Швеция.

Смотрю на трех предвечных на стене,
И думаю, что может быть, во сне,
Когда-нибудь увижу ваше пламя,
Неопалимое, и буду с вами.

2. Норвегия.

Я ухожу на север. Гаснут свечи.
Как холодно. Заняться нечем,
и в то же время как покойно.
Вечер.

3. Викинги.

Разбили море веслами, а небо
на нас работает, и ветром в парус
ударит - мы не против ветра,
и потому природа с нами, послезавтра
увидим мы Гренландию, а может
Америку. И скоро острова
землей обетованной обернутся,
где мы построим город. Мы, солдаты
холодных злых морей, леса распашем,
родим детей, поставим небу церкви,
мы поцелуем новых жен, индейцев
научим Библии. Плыви, корабль,
сражайся, кормчий, родина не примет
обратно проигравших. Это значит,
что победим. Плевать на эту бурю.

4. Финляндия.

Сидеть в болотах, у границы
ленивых русских, и дрочить
на белоглазые ресницы
балтийских вод. И как мне быть?
Восход пугает багряницей,
Закат мне кажется столицей,
и тянет Ариадны нить
в кипящий лаваю Аид.

[Lessja]

Честно говоря, удивляет отсутствие комментариев.
Это как раз те стихи, о которых только и остаётся вздохнуть: "Ах, боже мой, какая прелесть!"
Отличные, сильные и будящие воображение образы, выдержанная тематика, ни убавить, ни прибавить - всё в яблочко. Замечательные ассонансы и аллитерации, нигде не нарушается ритмичность, всё идеально собрано в единое целое.
Эти стихи хочется читать и перечитывать.
Очень жаль, что с вероятностью 99% автор сюда не зайдёт и не опубликует что-то ещё...

[Северина]

...Великолепно, попросту великолепно. С литературной т/зр уж точно ни к чему не придерешься.И страшно. Особенно, когда избалованный глаз наталкивается на злые и в общем-то правильные слова. У автора хочется спросить только одно: "Ты жив?"