Вампиры Анны Райс

[Dionis]

«Как скучно жить… вампира жизнью»

Одна история из жизни Великого Семейства

Действующие лица: Маарет, Мекаре, Сантино, Авраам Линкольн, Джон Бут.

Часть 1. Накануне
1865 год, США.
**
…Дым индейских костров поднимается к небу…
Сегодня ночью они опять придут плясать к моей пещере, взывая к духам лесов…
Мне нравится смотреть на их пляски. Иногда я присоединяюсь к ним в моей темноте, как и три тысячи лет назад, и мы пляшем вместе. Я слушаю их мысли. И вспоминаю сестру. Мою Маарет, с которой мы расстались по вине обстоятельств. В такие моменты мне больно и одиноко.
Они стараются задобрить меня, принося медвежьи шкуры и серебряные побрякушки. Иногда я и правда добра и позволяю им подойти поближе, разрешая показаться мне на глаза.
Меня они не видят и не слышат. Они меня чувствуют, как чувствовали подобных мне некоторые другие исчезнувшие народы…
Сегодня они принесли мне не бусы, а окровавленные топорики. Это для них что-то значит и так они мне нравятся больше.
Война. Много крови, это хорошо. Я люблю кровь солдат, много тысяч лет люблю.
Молча, я появляюсь перед ними в свои шкурах и грубом льне, если мне его принесли накануне, как жрица смерти, которая пришла забрать жертву и отдать ее на растерзание духам.
Иногда я жалею, что исчезли ацтеки. Они умели меня задобрить. Я жила в глубоком колоде, а они бросали мне живые жертвы.
Но эти последние племена тоже умеют потешить меня. Они проливают достаточно крови. Они приносили мне скальпы.
Однажды я внушила им мысль, что также люблю отрезанные языки. Теперь их много у меня.
Но они слабеют. Еще один народ, которому суждено исчезнуть.
Я не хочу расставаться с ними. Они хорошо поют и танцуют.
Я расплачусь с ними, я всегда выполняю то, что считаю своим долгом. Я помогу им спастись от тирана, который отдал приказ нарушить их границы. Его имя – Линкольн. Если он умрет, их мир останется прежним. Я приговорила его. А люди слишком слабы, чтобы мне сопротивлятсья.
Джон Бут.
Таково имя палача, которого я выбрала. Он слаб, он мечется, пытаясь найти свое место в жизни. Его разум удобен для меня, он услышит и выполнит мой приказ.
Когда они узнают, что случилось, они придут к моей пещере танцевать и петь для меня, божества, покаравшего тирана.
Они красиво поют.
Почти как тогда в долине Тигра и Евфрата. А я не буду жалеть, что вмешалась в их дела, почти забытые и непонятные мне не первую тысячу лет.
Война продолжится.
И да прольется кровь.


***

Часть 2. Убийство Президента.
14 апреля 1865 года.

Свет полной луны освещал скудную растительность прерии и одинокого всадника скачущего по ней куда-то на север. Широкое сомбреро, мексиканское пончо, тяжёлый револьвер в потёртой кобуре у бедра, да свёрнутое лассо у седла гнедой лошадки. Совершенно обыденное зрелище в этих местах. Очередной искатель приключений пытается оседлать судьбу в поисках славы и богатства. Тысячи ему подобных проезжали также полные надежд и жизни. Большинство из них нашли здесь только смерть, были и те, кто нашли своё счастье и осели став обрабатывать землю или выращивая скот. И только единицы поймали за хвост птицу удачи. Какая же судьба ждёт этого? Лишь одно отличает его от других – это мраморная белизна его лица.

Мало кто смог бы опознать в одиноком ковбое Сантино - бывшего предводителя римского собрания детей тьмы. Разочаровавшись в боге и дьяволе, он сто лет назад бросил вечный город и своих птенцов, и отправился искать себя по миру. Восемьдесят лет провёл он, скитаясь по Европе, но старый свет не смог ответить на его вопросы. И вот уже 20 лет он путешествует по новому свету.

Он был очарован новой нацией зарождающейся у него на глазах. Сколько энергии, воли к жизни, упрямства оказывается в людях сумевших отбросить оковы старого света. Да они подобны мне отбросившему оковы старого собрания думал Сантино. Они больше не ждут даров от своих богов, а вырывают своё у судьбы. И кровь их снова горяча и пьянит даже такого старого вампира как я.
Пришпорив коня, Сантино понёсся навстречу луне и столице этого государства.

**

Маарет кивнула одному из секретарей министерства юстиции США и вежливо поздоровалась в горничной. Она не скрывала радости. Запутанные игры смертных в войну вызывали у нее легкую досаду, но теперь, согласно ее информации – а информация у Маарет всегда была достоверной – Авраам Линкольн завтра подпишет мир с мятежным югом, дав Конфедерации независимость и оставив их в покое. Это к лучшему, как бы ни были жалки смертные игрища в кровь и смерть.
Если противостояние Севера и Юга прекратится, ей будет проще выполнить просьбу своей безвременно умершей «племянницы»… Маарет прикрыла глаза, снова кровоточившие в излишне жаркое лето и вспомнила дорогую Нэнси… Ее любимый потомок… «Племянница Нэнси». А она для них для всех уже многие тысячелетия – просто «тетя Маарет». Нэнси Хэнкс, рыжеволосая и зеленоглазая, с первого взгляда на своего ребенка уверовавшая, что ему предназначено чудесное будущее и умолявшая Маарет позаботиться о нем в трудную минуту. К сожалению, они с Эриком слишком задержались в Европе, а Нэнси скоропостижно умерла. Аврааму пришлось испытать немало лишений на пути к взрослению, но мальчик пошел весь в мать – за исключением, разве что, цвета волос. Маарет присылала ему книги, которые покупала во всех концах света и наслаждалась скоростью, с которой он прочитывал их – в одну ночь. Когда мальчик вырос, она поняла, что и говорит он почти как Нэнси. Тогда она окончательно сделала для него исключение в череде своих забытых потомков мужского пола…
…Ее кровь. Его идеи о свободе и равенстве тоже были ей созвучны… много тысяч лет назад. Все эти людские истории слишком быстротечны, к сожалению. Какая разница, будут ли в этой стране свободны негры, если лет через шестьсот не будет самой страны, а будет другое государство? Но Авраам наивно верил в свои идеалы, и Маарет как могла, подыгрывала ему, боясь оттолкнуть сына Нэнси.
Она зашла в кабинет племянника и улыбнулась ему.
В богато обставленном кабинете сидел шестнадцатый президент Соединённых Штатов Америки. Тяжёлые шторы были плотно задернуты, и только свет лампы под зелёным абажуром да огонёк часто и зло вспыхивающей сигары разгоняли полумрак и клубы табачного дыма. Авраам Линкольн размышлял о будущем. Именно сейчас накануне одного из самых важных своих решений на посту президента он задумался, как запомнят его потомки? Кем он будет в их глазах? Президентом, развалившим страну? Или президентом, пролившим море крови своих сограждан, но сохранившем всё то, что досталось ему, от его предшественников? Или национальным героем?
… Ему было 13 лет, и они с отцом, мачехой и её тремя детьми жили на крохотной ферме в Иллинойсе. Он, к тому времени, проучился, полгода в школе и начинал осваивать искусство письма и счёта. Учёба шла тяжело, ведь ему часто приходилось прогуливать школу, что бы помочь отцу на ферме. Скорее всего, он всю жизнь так и проведет, пася коров, да выпивая в салуне в близлежащем городке, как его отец. Верхом его мечтаний была возможность стать кузнецом. Всё изменилось в тот вечер, когда он, загнав скот, выбрался половить рыбку в близь протекающей речке. Он сидел на камне, когда за спиной раздался шорох и, обернувшись, он увидел не знакомую женщину. Она была потрясающе красива. Густые длинные рыжие волосы необычные казалось бы светящиеся глаза. Богатое платье. В общем, незнакомка совершенно не вписывалась в окружающий унылый пейзаж. И пока он сидел, раскрыв рот уставившись на это чудо, она подошла к нему и заговорила.
- Здравствуй Авраам. Ты меня не знаешь, хотя твоя мама, может быть, упоминала меня, я твоя тётя Маарет.
Странное дело всегда недоверчивый, он сразу поверил ей, хотя не помнил, что бы мать говорила о каких либо своих родственниках. И он никогда не пожалел об этом. Прежде всего, Маарет занялась его образованием. Теперь они встречались каждый вечер, и каждый вечер приносил ему новые открытия. Благодаря Маарет он выучил математику, физику и геометрию. Полюбил чтение. Маарет постоянно приносила ему новые книги. А как она рассказывала о разных исторических событиях! Иногда создавалось впечатление, что они происходили в её присутствии. А когда после знакомства с мировым судьёй он заинтересовался правом, она продемонстрировала великолепные знания и в этой области…

Все эти мысли промелькнули у Линкольна, пока он с улыбкой приветствовал свою тетю Маарет.

- Так завтра войне конец? – повторила Маарет, - Ты все-таки решил подписать договор о разделе Юга и Севера? Милый племянник, я горжусь тобой.
- Да тётя, - ответил он на ее вопрос. - Нельзя больше тянуть эту войну, уносящую тысячи жизни простых американцев. В феврале Уиллис Грант написал мне, что не видит перспектив в этой войне. Вот смотри, что он мне написал.
Авраам открыл ящик стола и достал потрёпанный конверт.
- Господин президент, я не могу более продолжать это безумное уничтожение людей и материальных средств... Я много раз видел в глазах смельчаков с юга решимость стоять до конца. Стоят ли все эти бесчисленные жертвы того, чтобы заставить южан вернуться в Союз против их желания? - Это пишет наш лучший полководец. И народ устал от войны. Мы несём ужасные потери. Несмотря на то, что мы, пять дней назад, разбили армию конфедератов, война ещё не закончена. КША всё тянут с капитуляцией. Я думаю, что, не смотря на потерю армии, они будут стоять до конца. Я не могу больше воевать со своим народом. Я всё решил. Завтра война закончится. Пусть живут, как знают. - Ну а пока тётя, не хотите ли сходить со мной и Мэри в театр Форд? Там сегодня будет спектакль «Мой американский кузен». Все очень хвалят его.

***

Вот уже вторую неделю Сантино жил в Вашингтоне. Этот город потряс его. Он ни на минуту не засыпал. Постоянно менялся. Такого Сантино не видел никогда. Безусловно, он сталкивался с шумными прибрежными городами, но они оставались неизменными в своей торговой суете. Также, как и его родной Рим - на протяжении столетий. Первым делом Сантино сменил костюм – со своим сомбреро он выглядел глупо. Хорошо, когда можно не считать денег и покупать себе все, что пожелаешь. Его последним приобретением стала тросточка с золотым набалдашником и роскошный золотой медальон. Вот только вставить в него было нечего. Пока. Сантино оглядел двух проституток, застенчиво прижавшихся к стене. Даже проститутки тут другие! Как они одеты, какие формы! Надо будет запомнить это место и вернуться сюда после прогулки. А вот и театр. Местная достопримечательность, судя по всему. Афиши сообщали, что сегодня тут показывают знаменитый спектакль «Мой американский кузен». Вокруг кипела жизнь – газетчики выкрикивали последние новости, тут же пожилые американки торговали цветами, а молоденькие девушки прогуливались со своими спутниками. Ну, просто красота! Сантино уже был готов пройти мимо, когда уловил присутствие другого бессмертного. Природная осторожность заставила его закрыть мысли. Кто бы это ни был, сначала надо его увидеть, а потом принимать решение. Сантино не был настроен ругаться, в конце концов, он тут – гость, но мало ли что? Он приблизился к выходу, вглядываясь в лица. А потом увидел ее и отступил на несколько шагов. Рыжая высокая женщина. Древняя, как этот мир. Красивая, как римская богиня. Нет, даже лучше, чем богиня. Сантино ошалело уставился на нее. Мысли больше не закрывались.

… Маарет с интересом разглядывала итальянца. Она ненадолго покинула Авраама, почувствовав, что возле театра бродит какой-то бессмертный. Любопытство взяло свое. Маарет увидела его, спустившись по парадной лестнице в холл Театра. Знакомый образ – она не раз читала его в мыслях Маэла, который считал его одной из крупных ошибок своей бессмертной жизни. Точнее, не его самого, а тот факт, что сам Маэл не уничтожил его когда-то в Риме, в Темный период. Маарет всегда ответ на это чуть иронично улыбалась и напоминала, что Маэл уничтожил уже немало собственных врагов, чтобы так заботиться о полноте их списка. Впрочем, сейчас было не до того. Несколько бесцеремонно Маарет ворвалась в мысли бессмертного, читая все, что он так хотел скрыть.
- Имя, - резко бросила она.
- Сантино, - тон бессмертного был вежлив, несмотря на вещи, которые происходили с его сознанием, довольно грубо разворошенным встревоженной Маарет.
Нет. Ни тени враждебности. Смятение. Даже страх. Чувство вины. Восхищение. Маарет мысленно отпустила бессмертного так же быстро, как проникла в его мысли. Он смотрел на нее с таким восхищением… Боже мой, а ведь она совсем отвыкла от подобных проявлений чувств! Внезапно ей захотелось забрать этого юного бессмертного с собой. Уехать. И побыть просто женщиной. Хотя бы немного, ведь ее, как правило, хватает ненадолго…
- Довольно, - Маарет отступила, - Пойдешь со мной, Сантино. Не волнуйся, я не причиню тебе вреда…
Звук выстрела застал их на лестнице. И Маарет не надо было проникать в мысли смертных, чтобы знать, что произошло. Она отвлеклась лишь на пять минут…
В Театре все смешалось – вокруг суетились люди, кто-то кричал, что нужно срочно позвать врача. Линкольн лежал, раскинув руки. Он был при смерти. В его мыслях Маарет прочла все, что произошло.

… Кудрявый мужчина со смешными тонкими усиками.
- Что вам угодно? – спросил у него Линкольн. Вот сейчас опять будут что-то просить для себя, - успел подумать он.
В этот миг человек выхватил револьвер.
- Sic semper tyrannis! Последнее, что успел услышать Линкольн, прежде чем всё погрузилось в ослепительную тьму.
Джон Бут. Он так никогда и не смог объяснить, зачем он пришел в театр Форда в тот вечер. Он давно ненавидел Линкольна, этого палача свободного Юга. Но как этот пистолет оказался у него в руках…
Что он вообще тут делает?
Кто он такой вообще?
И почему оружие дымится?
Что? Он убийца? Кого убийца?
Что кричал? Что так будет со всеми тиранами?
Так это цитата из роли – позвольте!
Кто убил Президента? Он убил?
Нет, господа, это ошибка.
Все было совсем не так.
Да, он ненавидел Линкольна. Но он просто актер, безработный актер, а не убийца.
Кто тогда убийца? Это оно, это оно завладело его волей…
Что – оно? Просто – оно?
Кто – он, Джон Бут – душевнобольной?
Нет…нет… это неправда… это все Оно…


Наутро газеты пестрели сообщениями о том, что Президент Соединенных Штатов Авраам Линкольн застрелен безработным актером Джоном Бутом. Убийца так никогда и не смог внятно объяснить причины своего поступка.
Маарет и Сантино покинули страну сразу после того как Линкольн скончался в больнице.
***
Часть третья.
2 апреля 1982 года.
Маарет не любила этот шумный пыльный город. Слишком суетно, слишком современно. Пожалуй, Новый Свет вообще неподходящая компания для древних бессмертных, которые помнят настоящие чудеса Старого.
Кроме того, Маарет крайне редко совершала ошибки и терпеть не могла даже вспоминать о них. А этот город был сам по себе напоминанием об одной минуте ее невнимательности. Даже сейчас, почти сто лет спустя, Маарет стало мерзко от этих мыслей. Именно эта неловкость от осознания своей рассеянности и неверного действия и остановила ее от расследования тайны, стоявшей за убийством ее потомка, Линкольна. Отвлеклась на минуту… кошмар, стыд и позор для тысячелетней бессмертной.
Все еще досадуя на ошибку более чем столетней давности, она разбирала почту, накопившуюся за время пребывания в Европе. Письма от родных, от Джесс, от агента… А вот и кое-что интересное. Маарет кивнула, увидев характерный штемпель обратного адреса. Таламаска. Орден, с которым она сотрудничает много веков, давая им обрывки информации о тайнах, которые они желают только лишь сохранить. Почему бы нет? Эти смертные были довольно смешны в желании посвятить себя жизни совершенно чуждого им мира, которым им даже никогда не откроется.
Таламаска платила той же монетой. Каждый следующий Глава Ордена помимо посвящения в прочие тайны Ордена, всегда был лично представлен Маарет и давал обязательство неизменно стараться помочь ей в поисках ее сестры, моментально давая знать даже о незначительных обстоятельствах, которые бы позволили напасть на ее след.
«Госпожа Маарет», - гласило письмо Аарона Лайтнера, - «К сожалению, поиски последних лет снова зашли в тупик. Остается надеяться только на появление новых обстоятельств, которые позволили бы нам все-таки оказать Вам содействие в раскрытии тайны местонахождения Вашей сестры. Вместе с тем, счастливая случайность позволила нам пролить свет на ее жизнь место обитания около столетия назад. Наши предположения оказались верными – Мекаре оставила Южную Америку около 1800 года и последовала за последними индейцами, которые явно были ей по какой-то причине дороги и которые почитали ее божеством лесов и земли, принося ей жертвы и устраивая в ее честь торжества.
Наши агенты, ведущие расследование по данному направлению уверены даже в большем: именно Мекаре подчинила себе волю актера Джона Бута, застрелившего Линкольна в 1865 году и никогда не дававшего до самой виселицы разумных объяснений своему поступку. Мы полагаем, что она сделала это в ответ на мольбы своих почитателей избавить их от тирана…»
Дальше Маарет не стала читать, бросив письмо в огонь.
*Мне пора снова вернуть себе зрение*, - Она устало потерла покрасневшие от крови чужие глаза и вышла на ярко освещенную ночную улицу Вашингтона.
[/b]