Вампиры Анны Райс

[Antib]

Пародия на "Красную шапочку", если бы ее писали разные авторы, но с вампирическим уклоном.

автор - Антиб с

[Antib]

"Олег Дивов"

Тварь притаившаяся у дороги за толстым стволом дерева жадно втянула в себя холодеющий ночной воздух, прислушалась, и не найдя никого поблизости, прекратила дышать и вернулась к прерванному жору. Покидая психушку она не нашла другого выхода, кроме как забранного металлической сеткой окна. Тварь прорвала собой сетку, получив множество рваных ран. Им можно было не придавать значения - жизненно важных органов у твари осталось всего два, а все остальное можно было отрастить заново, при наличии ресурса живых клеток. Теперь , насыщенная морфием кровь доктора разлилась по телу подарив секунду удовлетворения и множеством тёплых муравьёв расползлась по её ранам, сращивая мертвую ткань. Но крови всё еще было недостаточно..подстёгнутое наркотиком сознание твари вспомнило о внутренних органах..."внутренние органы"? Что-то это значило?..но вспышка сознания уже угасла. Тварь пригнулась, раскрыла широкую пасть и сорвала с груди доктора пропитавшийся кровью до непознаваемости предмет одежды, вдавила в его тело когти, подцепляя рёбра и одним рывком раскрыла грудную клетку доктора - там, в небьющемся сердце ещё должна была остаться тёплая кровь, которую тварь не смогла вытянуть, присосавшись к культям, как поступала обычно. Несколькими рывками когтистых лап по контуру вожделенного органа, тварь освободила его от связок, подняла к пасти, и выдавила в себя кровь с привкусом морфия.
Неожиданно неподалёку послышались шаги. Тварь выглянула на дорогу – ещё один ночной пешеход, на этот раз молодая девушка. Можно понаблюдать и подождать, пока она подойдет поближе.

[Antib]

"Энн Райс"

Отгорел закат, и воздух был наполнен мягким ароматом цветущих растений, самой сладостью весны.
Ей было двадцать и она была прекрасна такой красотой, какую не встретишь в Британии. Прохладный ветерок, отголосок недавней бури, лениво перебирал вьющиеся чёрные волосы, свободно спадавшие на плечи из под красной шапочки. Под белой тканью простого платья отчетливо проступали крупные груди, покачивающиеся в такт шагам. Непосвящённый в историю её семьи решил бы, что перед ним красавица испанских кровей, но её бабушка, Большая Наннэн, была родом из Нового Орлеана - места, где по прихоти истории цветные рабы и их свободные потомки вплели африканскую кровь в прихотливый узор, основанных на эротизме и сложных альянсах внутри Семейства. От Большой Наннэн и Холодной Сандры ей достался дар говорить с духами, а от отца, состоявшего в ордене Таламаски, которого она никогда не видела живым, большие карие глаза и засушенная правая рука.
На согнутом локте левой руки в такт шагам раскачивалась корзина, в которой она несла пирожки, маслице, статуэтку Святого Петра, в кругу семьи его было принято называть "Папа Легба" и бутылку рома - подарок перебравшейся в Европу бабушке.
Проходя мимо каменной ограды старого кладбища она остановилась - там словно собралась вся деревня. Она пригляделась, и заметила, несколько свежих могил - простых холмиков земли с новыми деревянными крестами.
У крестьян были цветы, будто они пришли возложить их на могилы. Но никто не двигался. Все взгляды были устремлены на двух мужчин, которые держали под уздцы белого коня. О, что это было за животное! Конь бил копытом, перебирал ногами, бросался из стороны в сторону, словно ни минуты не желал стоять на месте. Великолепный породистый жеребец, белый как снег. Один мужчина, должно быть, самый главный, со всей силы ударил коня черенком лопаты, и тот, не разбирая дороги, понесся, но сделав круг вернулся. Жеребец замедлил бег, развернулся и мимо старых могил спустился вниз к свежим. Люди молча следили за ним...

[Antib]

"Лорелл Гамильтон"

Обычно люди не пялятся мои шрамы. Знаете, как это бывает – беглый взгляд, потом опускают глаза и быстро взглядывают еще раз. Один шрам на сгибе локтя, из-за него мне приходится работать с тяжестями – иначе рубец затвердеет, рука станет менее подвижной. Это обстоятельство может когда-нибудь убить меня, поэтому всю дорогу я напрягаю руку большой корзинкой, в которой лежит уйма всякой всячины. Оружия в корзинке нет, так как не родилась ещё женщина, которая может найти в своей сумке срочно понадобившуюся вещь менее чем за десять минут.
Летом прятать шрамы под жакетом и длинными брюками тяжело, так что делаю вид что их нет, и пусть шрамы больше беспокоят тех, кто их видит. С засосом оказалось сложнее – перед моим отъездом мерзавец Жан-Клод целомудренно поцеловал в лоб, и засос не проходил уже вторую неделю. Пришлось купить красную шапочку и носить ее надвинутой на лоб, иначе те, кто достаточно культурен, чтобы не пялиться в вырез блузки, видят засос и впадают в лёгкий ступор. В остальном я выгляжу не вызывающе и безобидно, если сравнивать с высокими парнями без пульса, с белой кожей и горящими глазами, в сапожках, обтягивающих кожаных штанах, белых рубашках «а ля Байрон» с кружевными воротниками и верхними пуговицами в районе пупка, которые могут проломить рукой кирпичную стену в три фута толщиной и улыбаться когда в них разряжают целый магазин серебряных пуль.
Дьявол лёгок на помине. Из леса наперерез мне двигалась обнажённая мужская фигура. Очевидно он рассчитывал, что я буду парализована страхом, как обычно и бывает с обычными людьми. Он переоценивает свои силы, а это очко в мою пользу. Впрочем кругом не души, а выиграть соревнование в беге с монстром никакому человеку не под силу. Так же как в поднятии небольших грузовиков, и прыжках в длину и способности быстро заживлять раны. Я приписала три очка в его пользу. Пальцы монстра украшали длинные когти, и по тому, как он держал руки, я предположила, что применять огнестрельное оружие он не планирует. Я была вооружена – мой старый «Браунинг Хай-Пауэр» остался дома,а в набедренной кобуре был новенький «Брауниг Дуал Мод». Эта модель имеет меньше выступающих частей и лучше лежит в руке. Я словно я изменяю своему прежнему пистолету с новым, но они оба были «Браунинги», так что это не считается. За это, и то, что я успела подумать всё это так быстро, я присудила себе четыре очка, а монстру только одно. Однако даже издали было видно, что по по количеству шрамов он превосходит меня втрое, так что выиграть по очкам не удастся. Плохо.
Очевидно когда-то этот монстр был высоким мужчиной, не очень широкоплечим, с хорошо развитыми мускулами, длинными чёрными волосами ниже плеч, тонким прямым носом, квадратным подбородком, почти индейскими скулами и высшим образованием. Может даже учёной степенью. Теперь же его тело было покрытое ещё не успевшей засохнуть кровью, посеревшей кожей, странными рубцами и редкими участками серой шерсти. Во рту виднелись вампирские клыки. Словно кто-то слепил зомби-оборотня-вампира. Очень плохо.
Я уронила корзину и вытащила браунинг. Монстр догадался, и со всей прыти рванул вперед. Раздался звук, словно подул ветер. Монстр быстро поглощал разделяющее нас расстояние. Пули попали куда я целилась – в сердце. Его тело дёрнулось, он замедлился и глянул на свою грудь. Похоже его реакция был рефлекторной – боли он не чувствовал. Монстр вынужденно замедлился, но продолжил движение прикрыв незащищённую грудь рукой, чем то напоминая игрока в американский футбол. Оставшиеся пули попали в его руки. Я успела сменить обойму и сделать несколько выстрелов, ранивших ноги, когда между нами остался десяток моих шагов, монстр прыгнул и сбил меня с ног. Крест запылал прямо сквозь одежду и монстр взревел. Сразу после этого засос на лбу словно ожил, это было словно открылся канал метки, метафизически связывавший меня с вампиром. И тут кто-то в моей голове вырубил свет.

[Antib]

сеттинг «Vampire:the Masquerade»

У человека только семь смертных грехов, но для нашего рода этот перечень продлён. Поглощённый своим Зверем каинит недоступен для спасения – в отчаянии сдаться зверю непростительный грех. Печально, но таковы законы мироздания, непоколебимые даже дарами, взращёнными Кровью Каина.
Я положила в корзинку ставшее теперь бесполезным распятие. Оно отзывалось на зов отважной души, несшей свет Истинной Веры, и готовой пожертвовать собой для избавления мира от ещё одного из детей Каина. Вероятно это не первый раз, когда она вышла на охоту за ночным охотником. Она знала, что рискует жизнью. Знала ли она, что рискует душой? Я знаю, что этим днём она явится во сне. Не думаю, что она поймёт важность дела, которому невольно послужила, но другого оправдания мне нет. Другой цели моей не-жизни нет.
Сдавшийся Зверю-внутри бежал, изгнанный светом Истинной Веры. Повинуясь моему велению Кровь сомкнула раны и я поднялась на ноги и закрыла глаза. Я распахнула свой разум окружающему миру. Мир влился в него, наполнив неисчислимыми звуками. Я вдохнула, впервые за много лет, и к звукам добавились запахи. Одержимый Зверем бежал лесом. Животные чуяли приближение не-живого и в страхе разбегались с его пути. Он не сможет утолить их кровью жажду, и потому движется к другой цели. Невдалеке, на кладбище тихо перешептывались крестьяне – двое охотников при помощи ритуала с белым конём обыскивали кладбище. Конь уже беспокоится, но не из-за одержимого Зверем – несчастный слишком далеко. Это верный признак. Я вернула обострённые чувства в обыденное состояние.
Охотники непременно найдут тела со следами клыков, и если мне повезёт – экспериментов. Зачем скрывать следы, если весь труп спрятан на кладбище? Кто будет искать труп пропавшего в другом городе, на кладбище другого? Я нашла тех, кто будет искать. Я заманила их в эту местность. Они найдут тела и зададут вопросы. В полученных ответах я не сомневалась – старая ведьма, что живёт одна в лесной хижине. Туда сейчас спешит одержимый. Прости меня, собрат. Твой клан тоже пострадал от самозванцев, ты погибнешь в бою, кроша тела Узурпаторов и их слуг. Разве я не нашла для твоей ярости лучшую цель, чем несчастные смертные?
Зверь поведёт его к ближайшему источнику жизни – старая ведьма. Так думают смертные. Кто будет искать таких просвещённых чернокнижников под хижиной полоумной деревенской ведьмы? Сдавшийся Зверю не испугается обманок, не побежит от колдовских огоньков. Окно достаточно большое для него, решетку он проломит. Кровь прислужницы не насытит его, но поможет набраться сил. И ещё он почует знакомый привкус. Он захочет настоящей Крови Узурпаторов, и если не сможет добраться до неё, все равно оставит много следов. Завтра днём к вам придут смертные охотники, им некому будет отвести их глаза. Им останется только дёрнуть за верёвочку.