Вампиры Анны Райс

[Lidia]

"Ну что за крики? Снова споры... Повысил кто-то голос свой... По оглашенью приговора мне здесь не обрести покой... На сцене чтоб покой? Забавно... Я, кажется, схожу с ума... О чём я думаю? Как странно... Иль это всё моя игра?"
Невольно в мыслях у Пандоры всплывают строки из сонет.
"Хоть тьма одела нам оковы, для нас остался иной свет..."
- "Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -

Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.

Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?"*
Вполголоса, в полтона, чуть дыша, Пандора шепчет строки из сонеты...
"Пока во мне ещё горит душа, любовь останется, я твёрдо верю в это. Любить всем сердцем или быть любимой? Искать любовника иль страсть в себе держать? Мы чувствуем, а значит сердцем живы! Всё, что в уме, в словах не передать."
- Скажи, Сантьяго, ты любил когда-то? Ответь, Арман, ты любишь и сейчас? Как прозвучит ответ из уст Лестата? Что все таят вдали от чьих-то глаз? Не просто так я тему подняла... Мы все когда-то были влюблены. Сейчас, казалось бы, та жизнь уже прошла... Тогда зачем нам чувства все даны?
Сомкнув уста и взгляд свой устремив на свет свечей, что вдалеке стоят, Пандора слушала сердец глухой мотив.
"Горит душа, но чувства не горят..."

*Шекспир, Сонет 23.
P.S.: Сама не знаю, что на меня нашло)

[Dolore]

ААААА.. аааа..- кричал зеленый в красную крапинку от ужаса и возмущения призрак Клодии. Она летела по коридорам театра распугивая актеров и обслуживающий персонал. такой вопиющей наглости она еще не встречала ( потому, что вопиющий Сантьяго- это вообще неподражаемо).
Мало того, что этот псих без разрешения смотрит галлюцинации с ее участием. А у призраков это все так тонко, так сложно. Она просто не в силах была сопротивляться такому насилию и была буквально выдернута из другого мира. Спросонок, вид бредящего, в гробу с открытой крышкой, и совсем без гримма Сантьяго, так испугал несчастную, что она поторопилась спрятаться в шкаф. Но этот лунатик ( солнцатик, гелеатик...черт бы его слопал, с его психиатрическими особенностями) выполз из гроба и не открывая глаз пошел напрямик к шкафу, распахнул дверцы и грубо схватив бедную, перепуганную малышку, стал вытаскивать ее с недвусмысленно зверским выражением лица. Последнее вызвало такое справедливое негодование, что дрожь страха перешла в параксизм ярости, который и спас ее от неизбежного надругательства, и позволил вырваться из лап этого извращенца. При этом он продолжал хватать ее до самых дверей комнаты, не реагируя ни на вопли, ни на царапины, ни на удары. И только на пороге Клодии, наконец, невыразимым усилием, удалось вывернуться и спасаться с бегством.
Это все, что поведала девочка, уже вечером, когда перебуженным вампирам наконец удалось ее успокоить, и речь ее наконец, приобрела более-менее связный характер, хотя и продолжала прерываться всхлипываниями, нервной икотой и застывающими, расширенными от ужаса глазами.
"Никому из присутствующих не выпало на долю столько кошмаров, сколько пришлось испытать мне, но даже после моей окончательно смерти, вы не даете мне покоя! Обрекли меня на вечное младенчество, но при этом не даете повеселиться как ребенку. Вам, что, больше самоутверждаться не на ком?! . Как же Вам всем не стыдно? Большим, древним, мудрым?" Обвиняюще обводила взглядом собравшихся, бледная, заплаканная девочка, размазывая по щекам холодные призрачные слезы...

[Dionis]

- Э-э… Что? – спросил вампир, войдя на сцену. За ним девицы с вёдрами плелись. – Так, девушки, давайте мойте. И поменьше пены! Сонеты, слышал, где-то тут лились?
На сцене собралось народу много: храпели у скамьи, а кто зубрил.
«В театре нет другого бога, чем дух актёрства. Людям он так мил».
Но здесь актёрством пахло мало – здесь вонь стояла от носков. И не хватало здесь накала, чтоб в раз людей лишить мозгов.
- Так. Вымойте полы тут живо и… Что? Кого когда-то я убил?- Вопрос такой совсем не диво. – Ну… мучить я людей любил.
Хотя по лицам тут, похоже, другого ждали от него.
- Вы не про это, а про что же? Про мысли сердца моего?.. Ого! Задали лихо тему!.. Я лихо скромно промолчу… И знаю перевод другой сонету. Что?!... Клодия?!.. Эх, ябеду её я проучу!.. Так что там? Ах да!.. Сонеты! Вот перевод совсем другой.


Как иногда плохой вампир от страха
Не может роли вымолвить слова,
А гневная натура от размаха
Страстей своих становится слаба.

Так мне невмоготу бывает
Речей вампирских соблюдать устав,
И кажется тогда, что убывают
Клыки от силы собственной устав

Так пусть же выразит игра немая
Всё то, что говорю в моём гробу.
Пусть молит о душе и, мне внимая,
Ты страстно прокуси свою губу.

Учись понять, что сказано без звука –
Вампиром быть – вот тонкая наука.

Цветы к ногам не полетели. Девицы молча мыли пол.
«Эх!.. Не оценили иль не захотели? Актёр-вампир – рабочий сильный вол».
А Клодия всё прибавляет яду. «Ну да! Без грима нехорош... Всё! Больше в шахматы я с ней не сяду. Цена её нарядам – грош... Ах да! Ведь я ещё лунатик - могу днём без сознания ходить. Дневных ожогов с меня хватит. Вот где дневных лунатиков лечить?»

[Lidia]

С улыбкой слушала сонеты из уст Сантьяго.
"Ах, сарказм! И у него чувств сердца нету? Ему б влюбиться в самый раз!"
- А Вы ещё поэт, к тому же... О, что за дивный слог у Вас! Ах, если б я искала мужа, то... отыскала бы сейчас. В Вас столько чувств кипит, Сантьяго! Эмоции из сердца бьют! Зачем себе петь дифирамбы? Ведь Вас на сцене признают! Коль скоро Вы б себе не льстили, не слышали в речах лишь ложь... Не верю, что Вы не любили. Но чувств вампира не поймёшь, когда скрывает он их дивно, когда не верит в сердца стук. "Ведро", "полы"... Ах, как обидно, что Ваши чувства лишь для слуг.
Чуть помолчав, Пандора плавно откуда-то взяла цветок.
- Возьмите, я прошу, Сантьяго. За Ваш талант и дивный слог. Вы, как всегда, прекрасны в роли. Не важно, есть ли грим на Вас. Тяжёлый крест вампирской доли не для чужих, враждебных глаз.
Коснулась карих глаз печаль, и в мыслях промелькнуло что-то...
"Легко по глупости терять, но возвратить, увы, так сложно."
В руках она сжимала розу, шипы впивались ей в ладонь. Стекала струйкой кровь, но всё же...
"Я не испытываю боль."

[Dionis]

- … Ах, если б Вы искали мужа, то Мариус, наш дивный друг, из жениха бы сделал лужу, воспламенив врага бы вдруг, - сказал вампир, взяв в руки розу, вдохнув приятный аромат. «Вампир-ревнивец вот угроза! Здесь не спасёт вся прочность лат».
- О! Вы запачкали мне розу!.. Э-э… Быстрее! Принесите йод!.. «Хм… А Мариус сменил уж позу»… Ах, да! Пандора. Нужен лёд…
Но вдруг исчезла кровь сама, Сантьяго не дождался льда. «Хех! Помощь не нужна моя. Такие раны ерунда». Актёр парик поправил свой, послал девице поцелуй. Прикрикнул:
- Живо пол помой! Что, ешь?!.. Тогда быстрее жуй!!!
Достал Сантьяго свои тексты, проверил грим свой на лице. «Хм. Слова такие не уместны. Опять всё спутали тут мне!». И строгий взгляд прошёл по сцене, ища обидчицу свою. «И каждый раз текст не по теме. Найду, свяжу,… Затем спою! Уж пением своим достать могу я вампиров прочих и людей. После ночного поцелуя родители пугают им детей».
Забросив тексты за кулисы, девицам крикнув « Не тронь стул!», вампир ушёл… Ушёл он тихо… Туда, на улицу, где гул.

[Lidia]

- Я не уверена, Сантьяго, что мой возлюбленный и друг, хоть и ревнивый он однако, посмеет тронуть тех, кто вдруг мне чем-то приглянуться может иль нрав мой по душе кому...
"Сантьяго Мариус тревожит? Вот этого я не пойму...
Ну вот, ушёл... Мне снова скучно. Ну что ж, измыслим что-нибудь... Пожалуй, сяду в кресло лучше и сидя чем-нибудь займусь."
Пандора мягко в кресло села, куда-то взор свой устремив.
"Как я устала, в самом деле..." - подумала, глаза прикрыв.