Вампиры Анны Райс

[Lidia]

...два сердца пылко бьются в унисон...

Актёры: Мариус, Пандора
Место действия: Венеция

То, что я делаю, совсем не похоже на меня. Когда-то я бы лишь посмеялась, скажи мне кто, что я буду вот так идти вслед за ним. Где моя гордость? Кто знает, возможно, я буду жалеть о содеянном. Но сейчас... это не имеет значения.

Пандора проследила взглядом за двигающейся впереди неё фигурой и невольно почувствовала, как сердце забилось сильнее.

Ты совсем не изменился. Походка осталась всё такой же лёгкой и уверенной. Твои волосы… Ты снова отрезал их? Для меня это немного непривычно. Впрочем, впервые я увидела тебя именно с короткими волосами… Как сильно ты выделялся из толпы других мужчин! Как красиво ты говорил! Искусство красноречия – твой истинный дар.

Сделав ещё пару шагов, она остановилась. Мариус стоял перед прекрасным и таким знакомым домом. Тем самым домом, в котором он когда-то жил с Бьянкой.

Сейчас, спустя столько времени, я не знаю, как воспринимать мне его любовь к этой женщине. Я ревнива. Я жестока. Я… не права. Ведь мне и самой теперь чужда верность. Не сумев быть в одиночестве, я создала Аржуна. Я боялась тьмы, что сгущалась надо мной. Как так вышло, что Аржун, моё собственное дитя, сделал меня своей пленницей? Как это унизительно! Как мерзко осознавать собственную беспомощность! Но сейчас я здесь. Я хочу поговорить. Я нуждаюсь в тебе…

Тёмные, волнистые волосы Пандоры развивались на ветру.

Я по-прежнему люблю, как они спадают мне на плечи, спину, грудь. Я люблю их мягкость. Они – моё личное, никому не доступное сокровище.

На прекрасном, бледном лице Пандоры появилась слабая улыбка. Со стороны какому-нибудь случайному прохожему могло показаться, что здесь, стоя в тени уличного фонаря, красивая незнакомка погрузилась в свои, никому не ведомые мысли. Так оно и было! Воспоминания – назойливые лики прошлого – не давали забыть о себе. Особенно сейчас, когда возлюбленный, казалось бы, всегда такой хладнокровной и уверенной в себе Пандоры, находился совсем близко от неё.

Как объяснить моё присутствие здесь, рядом с тобой? Но я так хочу сказать… как сильно и безнадёжно нуждаюсь в тебе… Ни моя гордость, ни твоё упрямство не помешают мне, Мариус. Только не в этот раз.

Пандора сделала небольшой шаг вперёд, однако вновь замерла, не в силах прервать эту, такую привычную и, одновременно, впервые за долгое время хранящую в себе их общую тайну, ночную тишину.

[Izabella]

Весь мир - ночь... Вся моя жизнь - ночь... А здесь когда-то был свет, когда-то он горел рядом со мной - и я не боялся. Он был моей частью, моей жизнью. Свет моей Венеции. Столько лет прошло, а я помню каждое мгновение, каждую секунду, проведенную здесь. Эти воспоминания так близко, что кажется, вот-вот заберут меня обратно. И я хотел бы раствориться в них. Мой Амадео... Моя Бьянка... И здесь я забывал тебя, забывал свое наваждение. Каждую ночь я сливался со своей новой жизнью, растворялся в ней без остатка. И даже сейчас, когда здесь не осталось ничего, мне по-прежнему кажется, что когда я обойду город, то вернусь в наш дом, где есть только персиковый свет и тепло, как в цветущем саду, который до сих пор преследует меня во сне...

Мариус не мог сдвинуться с места. Он смотрел на дом, воссоздавая в памяти мгновения счастья, прожитые здесь. Казалось, каждая молекула воздуха причиняет дикую боль, принося в себе крупицы того мира, который он уже не в силах был вернуть.

[Lidia]

Пандора следила за этим прекрасным вампиром, единственным мужчиной, которого она по-настоящему любила. Впервые в её, всегда таких определённых и чётких мыслях, появилось сожаление о том, что она не может услышать безмолвных размышлений Мариуса. Конечно, Пандора могла попробовать предположить, чем сейчас занят светлый разум её возлюбленного, однако это будут лишь догадки. И пусть даже она - прекрасная Пандора, хладнокровное дитя ночи, а в прошлом известная на родине как бесстрашная и дерзкая Лидия - действительно может верно догадаться о мыслях того, кто спустя столько лет по-прежнему оставался для неё загадкой... Что это меняет? Её предположения - это всего лишь её предположения. Не более.

Ещё несколько минут и моё нахождение здесь потеряет всякий смысл. Неужели, ты страдаешь? Что беспокоит тебя, мой великий создатель?
Нет, я достаточно находилась в тени. Я пришла сюда не для того, чтобы дать ему время насладиться воспоминаниями о прошлом. И пусть это жестоко и, вполне возможно, эгоистично. Когда меня это волновало?

Пандора пригладила свои волосы. Тонкие, длинные пальцы утонули в мягком шёлке тёмно-коричневых локонов. Ветер вновь попытался растрепать их, однако Пандора не обратила на это никакого внимания, глядя лишь прямо перед собой. Она приняла решение. Уже давно. Когда это в чертах её характера была нерешительность?
Пандора тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Затем, незаметно для человеческого слуха вздохнув, она покинула своё укрытие и неслышно прошествовала вперёд, остановившись в нескольких шагах от Мариуса.
Очередной порыв ветра принёс с собой одинокий, пожелтевший листок. Его рваные края коснулись белого лица Пандоры и, будто проигнорировав столь неосторожный выпад в сторону бессмертной, лист устремился к Мариусу. Разумеется, ничего опасного или угрожающего не было в том, что он приземлится на плечо этого, словно высеченного из мрамора, мужчины. Однако ловким движением руки Пандора ухватила один из сухих краёв этого безвредного, инородного предмета и её ладонь с, зажатым теперь меж пальцами, кленовым листком замерла на уровне щеки Мариуса...

[Izabella]

Мариус готов был провести здесь вечность. Погрузившись в воспоминания, в ушедшее спокойствие, в океан любящих его смертных сердец...

Для чего мне это? Почему спустя столько времени я не отпускаю то, что причиняет мне боль? Как будто это может излечить мои раны.. Как будто это может исправить ошибки, которые я совершил, и стереть из памяти моих любимых те страдания, которые им пришлось вынести из-за меня.

Мариус почувствовал, что ветер усилился. У воды всегда прохладно. У этого ветра был особый запах, удивительно обволакивающий и.. знакомый. Почти одновременно с ветром, будто слившись с ним, над землей, по которой когда-то шествовал Золотой век, бежал домой счастливый или обозленный Амадео, вышагивал, возможно, в поисках неистового вдохновения Боттичелли, неслышно пролетела тень. Практически не видя ее, а только чувствуя, Мариус закрыл глаза. Он уже знал, кто это.

Ты все-таки пришла.

Ее прикосновение он узнал бы, даже будучи ослепленным и оглушенным от боли. Перехватив ее руку, он обернулся.

[Lidia]

Пандора была раздосадована своим порывом и уже собиралась убрать руку, как вдруг почувствовала прикосновение его холодных пальцев к своей коже. Как давно она не испытывала этого ощущения! Как она соскучилась по его рукам, голосу, губам...

Нет. Я не должна дать себе забыть о цели моего нахождения здесь. Не знала, что мне будет так трудно сохранить самообладание... Похоже, за эти годы я соскучилась по Мариусу даже больше, чем могла предположить...

С досадой и, одновременно, невероятным трепетом Пандора, словно в замедленной съёмке видела, как её возлюбленный создатель оборачивается к ней. Усилием воли она заставила себя смотреть ему в глаза. Как прекрасен был этот небесно-голубой цвет, разбавленный терпким ликёром тоски и одиночества. Однако во время их последней встречи оттенок этих чувств не был так ярко выражен в его взгляде.

Почему я не могу найти нужных слов? Разве было со мной когда-нибудь такое, чтобы я не знала, что сказать?

Пандора молча рассматривала Мариуса, словно оттачивая в твёрдом граните памяти тонкие и изящные черты его лица. С трудом опустив внезапно отяжелевшие веки и тем самым на миг отгородив себя от манящих чар его глаз, Пандора постаралась привести мысли в порядок. Спустя пару секунд она распахнула глаза и снова, но уже твёрдо и решительно, посмотрела на Мариуса.

- Я пришла не для того, чтобы просто повидать тебя, как это было прежде. - начала она приглушённым, но уверенным голосом. - Я обязательно скажу тебе всё, что хотела сказать и выслушаю каждое слово, произнесённое тобой в ответ. Я уловлю каждую нотку твоей интонации, не упущу ни единого звука, исходящего от тебя... Обещаю, Мариус, я смогу расслышать даже то, о чём ты предпочтёшь умолчать. Потому что раньше я не уделяла таким мелочам должного внимания. Потому что когда-то нас разделяла стена непонимания. Потому что моё упрямство затмевало мой разум. Но сейчас... Я хочу понять тебя. Я хочу узнать то, чего не знала о тебе раньше. Я хочу услышать то, от чего всегда держалась в стороне.

Так же неожиданно, как начала говорить, Пандора замолчала. Откуда взялись эти слова, когда услужливый разум успел подготовить этот монолог - она не знала. Всё так же чувствуя его пальцы на своём запястье, она продолжала взирать на него.

Как будто я не видела его целую вечность... Как будто раньше я не замечала, как он красив... Как будто раньше меня не волновали его прикосновения...

- Возможно, ты сможешь предложить более удачное место для разговора... - вновь произнесла Пандора, слегка пожав плечами.

[Izabella]

Мариус медленно повернулся. Хотя он прекрасно знал, кого увидит, хотя ее образ давно был вырезан на его сердце беспощадным лезвием времени, все равно - стоило ему мимолетно взглянуть на нее - и дышать стало невозможно от представшей перед ним Красоты. Вот она - такая же, какой была. Хрупкая маленькая девочка в отцовском доме, прекрасная юная нимфа с нравом дикой львицы, женщина умопомрачительного ума и красоты. Дух Рима - слишком хрупкий, чтобы обладать телесностью, и слишком прекрасный, чтобы быть реальностью. Изумительной красоты глаза, копна каштановых волос, руки такой филигранной красоты и изящества, подобных которым он никогда в своей жизни не видел. В одно мгновение Мариус забыл о том, что они находятся в Венеции - в его городе, а не в их... И он уступил величию времени. Сейчас вокруг был Рим, была Антиохия с пыльным спертым воздухом и палящим солнцем, а под ногами была твердая земля с узорами песка.. Воспоминания о Бьянке и Амадео оставили Мариуса, не причинив боли. Он вглядывался в умопомрачительную глубину своей жизни, он пролистывал их историю, он резал свое сердце на кусочки.
Внезапно Пандора заговорила. Речь ее, как и раньше, была красивой, и Мариус поймал себя на том, что не может и слова вымолвить. Казалось бы, они виделись не так давно, но здесь и сейчас, в эти минуты, он проживал заново их первую встречу, их ссоры, их любовь. Женщина, стоящая перед ним, сейчас была ему дороже жизни. Мариус почувствовал подступающие слезы.
Как бы я хотел вернуться... Вырваться из стальных объятий времени и боли, вернуться туда, где осталась моя душа, если только она когда-нибудь была у меня... Вернуться в наш дом, в наш сад, в нашу ночь...
- Я не буду скрывать, что изумлен твоим присутствием здесь.. - наконец вымолвил Мариус.
- Возможно, ты сможешь предложить более удачное место для разговора. - Произнесла Пандора.
Наконец Мариус вспомнил, что они находятся в Венеции. Образы Рима и Антиохии, реальные и осязаемые, как никогда, отступили. Внезапно Мариус почувствовал раздражение. Венеция - это Его город! Неужели теперь и здесь его будут преследовать мысли о ней? Здесь, где он всегда находил тепло и покой, хотя бы на время, теперь будет витать ее призрак?! И после того, как она заполнила собой этот последний уголок спокойствия, участливо спрашивать, не хочет ли он поговорить в другом месте! Мариус попытался взять себя в руки. В конце концов, она последовала за ним не для того, чтобы делать ему больно, и она не могла знать всей полноты его чувств. Ведь это по его вине между ними стоит вечный барьер...
- Прости мне мое смятение. Я...действительно удивлен. Но я рад. Очень рад. Думаю, мы можем поговорить и здесь, но, если ты захочешь, мы перенесемся в любое приятное тебе место.
Мариус поздно понял, что эти слова прозвучали холодно.
- Я правда очень рад тебя видеть.

[Lidia]

Внимательно проследив за выражением его лица, которое для человеческих глаз оставалось неизменным, словно вечный мрамор, Пандора успела уловить в глазах Мариуса смятение, удивление и... гнев? Её брови на миг взметнулись вверх, выражая неподдельное непонимание некоторых его эмоций.

Надеюсь, мне только показалось? Иначе мой разум просто отказывается понимать, что именно в моём поведении разозлило Мариуса. Впрочем… Могу ли я сейчас сама негодовать из-за мелочи, которая долго и упорно разрушала нашу жизнь, разделяя её на “только моё” и “только его”?

Приняв решение не поддаваться эмоциям и тем самым уберечь этот долгожданный, пусть и не столь необыкновенный, каким она представляла его в мыслях, миг встречи, Пандора чуть повела плечами и позволила себе слабую улыбку, обращённую к нему одному.

- Не стоит извиняться за то, что ты не был готов к нашей встрече. – приглушённо произнесла она – Однако, если тебе пока нечего сказать мне, то я, поверь, настроена более решительно.

Ах, эти воспоминания! Эти безмолвные образы в его мыслях. Да, я не вижу и не слышу того, о чём думает Мариус. Но это не мешает мне понимать его. Возможно, сейчас у меня это получается гораздо лучше, чем когда-то, много лет назад… Я не знаю, связывает ли сейчас его и ту женщину, Бьянку, нечто большее, чем общие воспоминания. И я не уверена, что готова узнать.

Пандора разглядывала стоявшего перед ней вампира и отчаянно боролась с желаниям кинуться к нему в объятия, приникнуть к его широкой груди, коснуться его манящих губ… Как ей хотелось сейчас быть просто женщиной. Женщиной, чьё будущее целиком зависит от слов, действий и понимания возлюбленного.
Однако, вместо рвущихся наружу слов, Пандора ровным голосом, который разве что слегка намекал интонацией на то, что она действительно счастлива, произнесла:

- Поверь, я так же рада видеть тебя, Мариус. Ты прав, здесь есть, чему удивляться. Совсем не похоже на меня, верно?

На её губах на миг мелькнула лукавая улыбка, но неожиданный порыв ветра скрыл это проявление женственной притягательности Пандоры тёмной прядью её же волос.
Следующая её фраза прозвучала несколько насмешливо:

- Не уверена, что в этом городе у меня есть именно приятные места. Насколько мне известно, Венеция – обитель великого Мариуса де Романус. Так почему бы тебе самому не выбрать любое приглянувшееся место?

[Izabella]

Мариус смотрел. Ему больше ничего не было нужно. Волшебство мгновения, когда мир замирает и принимает форму твоих ощущений, твоих воспоминаний, твоих надежд... Когда-то он был полон ими. Сейчас, глядя на лицо своей возлюбленной, Мариус не чувствовал ничего, кроме пустоты. Это не было связано с Пандорой, он всегда был рад видеть ее. Но до чего же это больно: каждый раз все отчетливее понимать, что ты потерял. Каждый раз осознавать, что возврата нет и не будет, что все, что осталось - привкус пепла на губах, когда произносишь самое важное имя в своей жизни.

Зачем? Ну зачем снова? Что мы можем сказать друг другу, чего еще не говорили? Зачем нам истязать друг друга? Что нам дадут все эти разговоры? Пандора, ты совсем не изменилась.. Все еще веришь в меня..

- Пандора, я здесь именно потому, что люблю это место. Не уверен, что готов так сразу его покинуть. Прошу, дай мне немного времени, чтобы подумать. Уверяю тебя: мы обязательно поговорим.

[Lidia]

- Желание моего создателя для меня закон. – инстинктивно Пандора склонилась в почтительном поклоне.

Фраза получилась саркастической, хоть и не была задумана таковой изначально. Пандора и сама удивилась, услышав свой, такой чужой и непохожий на самого себя, голос. Когда она стала так ярко выражать свои чувства? Когда позволила эмоциям возобладать над здравым смыслом? Ответ был прост, как само бессмертие…

Когда в моей жизни появился он. Но всё же… Как это эгоистично и глупо – сваливать всё на него. Что толку в том, что мы оба станем искать виноватых? Что толку в звучании слов: “Что было бы, если…”? Нет, нет. Не время и не место размышлять о столь незначительных и уже ненужных для меня вещах. Главным является лишь то, что…

Заморосил мелкий, похожий на влажные соринки, дождь. Пандора поморщилась. О, как радовалась она когда-то таким простым вещам, как дождь, ветер, солнечные лучи…

Как же давно это было…

Сейчас всё было по-другому: посреди пустынной ночной улицы Венеции стояла девушка, каковой и оставалась Пандора внешне. Стояла неподвижно, словно в ожидании подлого удара со стороны невидимого врага. Стояла и молча смотрела на своего возлюбленного. Разве что-то изменилось? Просто её волосы больше не раздувает ветер. Просто её руки сжаты в крепкие кулаки. Просто из её глаз медленно, но неизбежно испаряется надежда.
Опомнившись и встряхнув головой, отгоняя лишние и ненужные мысли, Пандора отвела взгляд от Мариуса и посмотрела на тот самый дом, в котором он любил другую…
Впервые с момента перерождения в горле Пандоры возник неприятный комок, мешающий ей говорить. Но нет, она слишком горда, чтобы позволить себе такую невинную слабость, как слёзы.

- Я поняла тебя, Мариус. Увидимся позже.

Быть может…

Слова прозвучали коротко и на одном дыхании, как будто всё это время она напряжённо учила их и сейчас, наконец, произнесла вслух. Пандора развернулась и, неосторожно хлестанув по лицу Мариуса волосами, быстрым шагом направилась в неизвестном для неё самой направлении.
Всё это время Пандора тщательно избегала “встречи” с этим городом. Всего однажды она была здесь с Аржуном. Всего одна ночь, которую она провела в Венеции. Но она не помнила ничего о здешних местах. Не помнила, потому что отчаянно не хотела запоминать. Поэтому, куда сейчас идти, Пандора не знала.

Отели, дома, квартиры… Как я устала от них! Нет. Раз эту ночь мне суждено провести в одиночестве, я постараюсь отыскать наиболее удачное место для сна… Если подумать, не так уж много времени осталось до рассвета… Мне нельзя рисковать. Не сейчас.

Размышляя так, она лишь краешком сознания поняла, что по её щеке медленно сползает дождевая капля. Однако, когда Пандора коснулась её, на руке отчего-то остался красноватый след…

[Izabella]

Мариус ошеломленно смотрел на Пандору. Его слова действительно ее задели. Мариус ощутил горечь. Он так и не научился выражать свои мысли так, чтобы она правильно их поняла. Как он мог забыть, что в гордости его прекрасная возлюбленная не уступает ему. Он уловил ее мимолетный взгляд в сторону его старого дома, прежнего убежища времен Золотого века, от которого не осталось ничего.

Пандора.. Как же ты не понимаешь. Это - прошлое. Оно важно для меня, потому что в нем моя жизнь, но я при всем желании не могу вернуть того, что было. А если бы мог - возвратился бы в наш Рим, в нашу Антиохию, и не смел бы сомневаться, что моя судьба идет за руку с твоей. Что мне сейчас осталось? Как я могу убедить тебя, что тебе незачем тревожиться? Что моя пустота не касается тебя, не касается Армана или Бьянки..

Мариус уже собирался сказать это вслух, как Пандора внезапно резко сказала:

- Я поняла тебя, Мариус. Увидимся позже.

Эти слова прозвучали так, как бьется хрустальная ваза, упавшая с большой высоты. Одновременно мелодично (как это свойственно Пандоре! ее речами Мариус всегда заслушивался) и отрывисто, раскатисто и пронзительно. Осколки разлетелись по молчаливой ночной Венеции, чей покой нарушали только всплески воды. Не успел Мариус опомниться, как Пандора развернулась и изящной летящей походкой древнего вампира направилась прочь от него. Мариус не дал себе подумать. В одно мгновение он оказался перед ней, перегородив дорогу.

- Пандора, я не думаю, что ты оказалась здесь, чтобы продолжать наши старые ссоры. Я не собирался тебя прогонять. Прости мне мою небрежность. Я всего лишь хотел обдумать место, где нам обоим было бы удобно поговорить. Извини, если мои слова обидели тебя. Я соскучился по Венеции больше, чем думал. Но теперь, когда ты здесь, это уже не имеет значения.

[Lidia]

Впервые в жизни Пандора приказала себе не думать ни о чём, не пытаться рассуждать логически, не показывать излишней гордости, не доказывать Мариусу, что она не глупее его. Она старалась полностью очистить собственные мысли, когда перед ней вновь возникла его фигура.

Так близко… Так близко, Мариус…

Пандора ничуть не стыдилась своих слёз, так неосторожно вышедших из-под её контроля. Мариус редко видел её слёзы. Что ж… Теперь у него есть возможность вспомнить.

Я слишком горда, чтобы утирать сейчас лицо и без того намокшими от дождя руками. Да, я плачу, но пусть он увидит, что я не слаба и не беззащитна.

Пандора смотрела в глаза Мариуса и пыталась угадать, о чём он думает. Кто сейчас в мыслях её возлюбленного? Бьянка? Арман? Сама Пандора?
Он продолжал видеть в ней ту Пандору, какой он её запомнил. Пусть сильную, дерзкую, гордую, но в то же время, упрямую и непреклонную. Нет, решительно нет. Сейчас эти черты её характера в своём обычном проявлении станут роковыми для неё, для него, для них.

- Ты смотришь на меня с укоризной, будто я совсем не понимаю тебя и никогда не понимала… - произнесла она негромко, но отчётливо, не отводя глаз от его прекрасного лица. – Ты, быть может, осуждаешь меня за то, что я оказалась здесь, в твоём городе? Или в том, что я посмела ступить на землю близ вашего дома? Возможно, я и не права в своём стремлении увидеться с тобой… Не стану отрицать. Но, Мариус… - Пандора на миг замолчала, приводя мысли в порядок, затем вздохнула и продолжила, ни на шаг не отступив от прежней манеры говорить, - Уже не важно, что ты подумаешь обо мне. Последний месяц я только и занималась тем, что искала встречи с тобой. Я оставила Аржуна, Мариус. – Она смотрела на него, давая возможность до конца осознать сказанное ею. – Теперь мы можем поговорить более содержательно и в другом месте?

[Izabella]

Мариус увидел красные отблески на мраморном лице Пандоры. Она плакала. Плакала.. Когда последний раз он видел ее слезы? Память услужливо нарисовала очертания Дрездена, ее дворца, в который он последовал за ней, битые стекла со следами кровавых слез и полные отчаяния рыдания, отлетающие от бесчувственных стен. Мариус содрогнулся от этого воспоминания. Он до сих пор ненавидел себя за то, что ушел, за то, что не нашел в себе смелости увести ее силой, за то, что нашел ее письмо слишком поздно.. Да много за что. За то, что позволил этому самовлюбленному Аржуну отнять у него то единственное, чем он дорожил в жизни. Разве в тот момент думал он о Бьянке, или об Армане, или об Акаше? Нет, его мысли занимало только одно создание. Как и сейчас.

Что ж, значит, тому суждено быть.. Даже Венеция не спасает меня от одержимости тобой..

- Я не осуждаю тебя, Пандора. Когда я осуждал тебя? И имею ли я на это хоть малейшее право? Это не мой город, он всего лишь был моим когда-то.. Слишком давно, чтобы предъявлять свои права сейчас.. Я не буду скрывать, что рад твоему решению. Хотя я и знал, что рано или поздно это случится. Ты непредсказуема, Пандора, но Аржун был слишком прост для тебя. Я готов отправиться с тобой, куда ты скажешь.

[Lidia]

Слушая его, Пандора ни на секунду не отвела от него взгляда. Сейчас для неё имело значение всё: его голос, интонация, слова, скрытый смысл, выражение лица, взгляд… Могла ли она задеть его своими словами? Да, могла. Но… Жалела ли она о сказанном? Нет. Если она будет сейчас жалеть о собственных словах, то никогда не сможет сказать ему того, что действительно имеет значение.

Думаешь ли ты о том, что говоришь или говоришь то, что думаешь? А может, твои слова и вовсе находятся далеко от мыслей, что занимают тебя сейчас? Как мало я знаю, Мариус! Но каждому из нас была выставлена своя цена. Цена моего бессмертия – молчаливость твоих мыслей. Там ты никогда не сможешь ничего сказать мне. Как и я тебе.

Пандора провелась рукой по своим волосам, отбрасывая мешающие пряди за спину. После слов Мариуса она выдержала недолгую паузу, только затем произнесла:

- Я не стану спорить с тобой. Возможно, Аржун был слишком прост. А быть может, я сама слишком сложная. Просто когда-то я нуждалась быть… нужной. И тогда не имело значение, для кого. Одиночество съедало меня изнутри. Я была близка к срыву. Даже подумывала о том, чтобы выйти на солнце. Вот видишь?.. Я не такая уж и сильная, как считают другие. – Она усмехнулась, провожая взглядом позднего прохожего, затем вновь посмотрела на Мариуса. – Ты сильнее меня, Мариус. Ты страдаешь, мучаешься, испытываешь душевную боль, но… ты терпишь. Молчишь. Скрываешь. Ты продолжаешь жить, Мариус! Я на это не способна. Даже во времена, когда всё началось… Когда я ещё была человеком… Два дня я пребывала в сильнейшей депрессии, в истерике била вазы и посуду. Я рыла руками землю, кричала… Сколько сил мне понадобилось тогда, чтобы взять себя в руки! Я не говорила тебе этого, но сейчас уже неважно… Я нуждалась в тебе. Не в культе Изиды, не в слугах… Только в тебе. И ты появился. Пусть не сразу, но ты оказался рядом… И тогда я ещё сильнее полюбила тебя.

Пандора и сама поразилась, как легко и просто слетели с её губ эти слова. Раньше она ни за что не позволила бы себе предстать перед кем бы то ни было такой… неожиданно слабой.

- Итак, всё же мы разговариваем здесь. На этой улице и рядом с этим домом. Разве ты не хочешь оградить это место от моего незримого присутствия? Ты всегда воспринимал меня не как дар, но как проклятье. Ты и правда хочешь вновь связать свою жизнь со мной? – Она покачала головой, отчего волосы вновь разметались по плечам. – Ведь разговор ещё не закончен. Я не просто пришла за тобой. Я хочу, чтобы ты понял то, что я и сама поняла совсем недавно… Возможно ли, тебе тоже есть, что сказать мне?

[Izabella]

Мариус не хотел показывать, насколько сильно его взволновали ее слова. Если бы он был смертным, то сказал бы, что его сердце готово выскочить из груди. Но он уже давно не был смертным. И поэтому ощутил невероятное желание.. Голод.. Но это был не тот голод, который нес смерть и страдания, а другой - чувственный и мягкий. Как давно он не обнимал ее, не ощущал на губах привкус ее крови - сладчайшего нектара.. Мысли об этом затуманили рассудок Мариуса. Нет, он не может вот так нарушить хрупкое равновесие между ними..

Я не могу.. Твое присутствие сбивает меня с толку.. Я не могу думать, не могу говорить.. Пандора, неужели ты не чувствуешь того же?

Собрав остатки самообладания в кулак, Мариус произнес:

- Пандора.. Во все времена, которые нам суждено было пережить, вместе или порознь, я восхищался тобой. Меня изумляла твоя смелость, твоя сила.. Мои страдания не приносят мне ничего, кроме пустоты. Они делают меня слабым. Даже сейчас, стоя перед тобой, я не могу совладать со своими чувствами. Неужели ты считаешь, что в этом заключается сила? Пандора, истинная сила всегда была в тебе. Я любил и люблю тебя за это. Ты сумела последовать за мной, не зная, куда и зачем я направляюсь. Смог бы я сделать то же? Тебе неприятно здесь - что ж, я готов вычеркнуть это место из своей памяти.

Произнеся эти слова, Мариус привлек к себе Пандору, и спустя мгновение они оказались в чернильном небе, поглощенные ненасытной ночью. А еще через пару секунд опустились на мягкую землю Вечного города. Мариус не выпускал Пандору, вглядываясь в умопомрачительную глубину ее глаз.

- Хочу ли я связать свою жизнь с тобой? Я хотел бы родиться заново, чтобы разделить с тобой каждую секунду своего существования.

[Lidia]

Его слова проникли глубоко в сердце Пандоры. Она больше не могла смотреть на него, её взгляд скользил по, вымощенной кирпичом, дороге. Трещинка… Ещё одна… Ещё… Это напоминало Пандоре о собственной жизни: аккуратно, камушек за камушком, прокладывала она дорогу себе, не забывая оставить место отцу и братьям. Продолжая идти вперёд и привыкшая не оглядываться, Пандора не замечала, как паутинка тонких, почти невидимых трещинок уже скользит за ней, оставляя неизгладимый след в её жизни.

Но когда я заметила это, было уже поздно… Течение реки жизни было не остановить и свершилось то, что свершилось. Чем являлись тогда перемены в моей жизни? Началом конца или концом всего лишь первой главы моей судьбы?..

Собравшись с мыслями, Пандора вновь посмотрела на Мариуса.

- Нет, я не могу сказать, что это место неприятно мне… Просто, я не понимаю его. Не понимаю и не хочу понимать.

Сказав это, она обхватила руками его шею и, уже из поднебесья посмотрела вниз. Каким маленьким и неуместным показался ей этот дом, за порог которого она так и не смогла ступить…
Прошло несколько мгновений и он отпустил её. Оказавшись на земле, Пандора продолжала смотреть на Мариуса. Их история, такая древняя, такая сложная… Что станет с ней? Как научиться тому, что постоянно ускользает из-под твоего привычного образа жизни? Пониманию. Умению вовремя промолчать, при этом, не скрывая своих мыслей. Всё это теперь имело огромное, жизненно важное значение.
На миг прикрыв глаза, Пандора тихо произнесла:

- Почему я не понимала этого раньше? Почему мы не умели прощать друг друга, Мариус? Желая всё исправить, мы рушили собственные воздушные замки… Но чего мы добились в действительности? Есть ли надежда на будущее? Так много вопросов… А мне впервые нечего сказать. – Чуть помолчав, Пандора неожиданно воскликнула – Я хочу жить, Мариус! Жить, а не выживать! Разве такие, как мы, не имеют на это права? Почему в наших рядах принято отказывать себе даже в том, что способно сделать нас счастливыми? Что далеко за примером ходить? Его имя постоянно у нас на слуху. Лестат. Он живёт в своё удовольствие и ничего страшного не происходит… Разве ты так не можешь? Разве мне это запрещено? Кто написал эти правила и где находится эта Вампирская Конституция? Я не прошу о многом… Но… Почему бы не попытаться жить для себя, для нас?.. Ты уже жил ради Армана. Жил ради Акаши.Можешь ли ты теперь жить не ради, но для меня?.. Или я не заслуживаю даже этой малости?

Впервые Пандора говорила так открыто, так искренне. Никогда ещё она не задавала такого количества вопросов никому из своих знакомых, тем более, Мариусу. И вот теперь она стояла перед ним и чувствовала, как мелкая дрожь, вызванная волнением, пробивает каждую клеточку её тела…

[Izabella]

О чем же ты думаешь? Почему больше всего на свете я хочу, чтобы эта преграда между нами рухнула.. Сколько раз я мечтал об этом - мечтал увидеть в твоих мыслях тот знак, который позволил бы мне оставить свою гордость.. Сколько раз я мечтал прочитать то, что отчетливо видел в твоих глазах, чтобы убедиться, что глубина времени не поглотила твою любовь ко мне.. Да, я никогда не мог быть уверен до конца. С тобой это невозможно..

Мариус держал в своей руке ладонь Пандоры - до того изящную, что казалось, будто неведомый Пигмалион сотворил ее. И хотя своей заточенной временем до грани совершенства красотой Пандора была обязана ему, он никогда не чувствовал себя ее создателем. Настолько они были едины, что порой ему казалось, будто их темное рождение произошло одновременно. Услышав в ее голосе отчаяние, подобного которому он не слышал раньше (разве что во времена их последних ссор в Антиохии), Мариус на мгновение оторопел..

- Пандора, что тебя мучает? В твоих словах я слышу гнев, слышу боль.. Почему ты скрывала это? Для чего держала в себе? Заслужили ли мы право жить.. Пандора, что ты называешь жизнью? Для Лестата все слишком просто. Он привык, что все, чего он хочет, рано или поздно оказывается у него. Несмотря на то, что я люблю его, мне бы хотелось, чтобы он усвоил хотя бы один урок.. Но я не смею на это надеяться. В свое время я прогнал его. Я много чего сделал, чего не должен был. Пандора, больше всего я хотел бы стереть все свои ошибки, все заблуждения, начать с чистого листа. Начать с тобой. Как ты можешь сомневаться в этом?