Вампиры Анны Райс

[Dionis]

Тема: «Моя жертва. Наблюдения вампира»

НЕТ МЕСТА НЕЖНОСТИ


1749 год. Париж.

Улица Ленжери являла собой грязное не отмывающееся пятно на лице Парижа. Глядя на здешние серо-коричневые лавки и грязно-серые дома, что плотно жались друг к другу, у людей возникало чувство безысходности и неотвратимости конца. Поэтому они стремятся быстро покинуть эти грязные улочки, где некрасивые беззубые старухи торгуют червивыми яблоками, а какой-нибудь отчаявшийся безумец готов за грош лишить человека жизни. Все, кто здесь жил, ненавидят это место и благодарят Господа за то, что он позволил им окончить свою жизнь не на здешних переулках, где людей по всюду преследуют вонь и нищета. Все же, кто остался здесь и вдыхает местный пропитанный нечистотами воздух, проклинают Господа. Ибо знают точно, что он никогда не заглядывал сюда. На улицу Ленжери.
Солнце садилось. Скоро в переулках среди попрошаек будут разгуливать шлюхи и их сутенёры, надеясь попасть на толстосумов с извращённой фантазией, бывшие заключённые в поисках новой жертвы, и те, кому надоело жить. Уставшие от дневной работы матери спешили забрать своих детей домой. Нечего им смотреть, что здесь творится ночью. Ведь тут совсем не осталось людей – даже животные уважают себя больше, чем здешние жители. Когда из окон видна луна, можно услышать, как жестокие грабители расправляются с очередной жертвой, как какой-то пьяница издевается над бедной собакой, как притворно стонут продажные женщины, отрабатывая свои 10 лиард.
Прачки, подавальщицы, уличные торговки и шлюхи, не такую жизнь себе представляли здешние женщины, когда были ещё совсем юными девочками. Вздыхая, они ожидали за каждым поворотом сказочных принцев, белых коней и нескончаемые приключения. Вместо этого они вынуждены трудиться допоздна, терпеть побои мужей, а засыпая со слезами на лице, наедятся на то, что это когда-нибудь закончится. Красота рано покинула их, и взамен жизнь одарила их мозолями, синяками и морщинами. Здесь рано стареют и рано умирают.
На углу этой улицы стоял серый потрескавшийся двухэтажный дом госпожи Буффон. Снаружи красотой дом не блистал, и казалось, что он вот-вот обвалится, так как с него всё время что-то сыпалось. Внутри же всё выглядело ещё хуже. Краска на стенах давно выцвела, то там, то тут можно было обнаружить непроглядную паутину, а ступени лестницы жутко скрипели, когда на них ступал чья-либо нога. Сама же госпожа Буффон полностью соответствовал духу своего дома. Об этой сухой шестидесятилетней старухе ходило много нелицеприятный слухов, в том числе и о том, что она отправила на тот свет четверых своих мужей. По крайне мере так утверждает Гюстав-выпивоха, который клянётся собственной жизнью, что лично видел, как она прирезала своего второго мужа. «Он всё ещё дышал, держась за рану в животе, когда я вошёл на кухню, чтобы взять… э-э… соль для своей похлёбки. И тут такое!.. Кровь была везде! Везде!!!.. И на полу, и на столе. Она просачивалась сквозь белую рубаху бедняги... Страшное зрелище… Сам же Жак пытался не дать своим кишкам вывалится наружу... И рядом - она… Я никогда не забуду её морщинистое лицо и безумный взгляд в тот момент, когда я вошёл… Не смотря на холод, на ней была лишь ночнушка… Её седые волосы немного скрывали лицо, но даже так можно было рассмотреть блеск её глаз… В руке она держала нож… » - так описывал Гюстав увиденное за очередной кружкой разбавленного пива.
Люди многое о ней болтают: и что она подкладывает крысиный яд своим гостям в пищу, и что она избивала своих мужей, и что родную мать упекла в тюрьму. Возможно это и правда, а возможно и нет. Известно лишь, что её две дочери сбежали из дому после смерти третьего мужа. Редкие постояльцы в её доме тоже не задерживаются надолго. Те же, кто ей не нравился быстро меняли дом. А те, кто с ней спорил, на следующий день находил все свои вещи на помойке. Сейчас в доме госпожи Буффон были заняты три комнаты. Четвёртая же временно пустовала, так как бывшего постояльца мсье Бертрана – торговца свечами - два дня назад выловили из Сены. Эта река просто притягивал к себе – каждый день в её водах вылавливали тело какого-то бедолаги.
Старуха часто, прогуливаясь по второму этажу дома, подслушивала у той или иной двери. Мало ли кого она пригрела, о людях с которыми живёшь под одной крышей нужно знать всё, и как любила поговаривать хозяйка «с этими неблагодарными тварями нужно держать ухо востро». В первой комнате за зелёной дверью жил Луи Руссель – тихий обезумевший старичок, что неплохо играл в карты. На улице Ленжери это опасное занятие, но мсье Руссель, не смотря на старость, ещё мог удивить – ведь в рукаве он прятал не карты, а нож. С ним хозяйка дома почти не общалась, но уважала за тишину и покой, но это уважение не распространялось эту «бездельницу» Анни – девушку, которая занимала вторую комнату.
«Глупая ощипанная курица!» - первая мысль, что посещала госпожу Буффон при виде этой хрупкой вечно грустной девушки. Её плач по ночам у себя в комнате был слышан в любой части дома. Она кляла всех и вся, ругала себя, свою мать, а на утро как ни в чём не бывало аккуратно причёсанная и с мешками под глазами спешила на О-Фер потрошить речную рыбу. С мужчинами она наступала на одни и те же грабли, отдавая им всю себя, взамен получая лишь упрёки и синяки, но она продолжала надеяться.
Третий же постоялец госпожи Буффон вызывал у хозяйки искреннее любопытство. Сей таинственный бледный господин, чьи молодость, аристократическая внешность и холодный взгляд приковывали к себе, был всегда с ней любезен и обходителен, что вызывало в душе старухи давно забытые желания. Ей так и хотелось ненароком прикоснуться к его чудесным длинным чёрным волосам, вдохнуть их запах… То, что он из высшего общества было понятно по его манере говорить, одежда же его была не чета местным «тряпкам»… Она и раньше встречала на Ленжери богатеньких мсье, аристократов и прочих, которых приводило сюда желание удовлетворить свою необузданную похоть… Но этот мсье Арно на них не был похож… Поэтому госпожа Буффон терялась в догадках…


«… Тебе пора»...
В серой комнате царствовала пыль, покрывая собой всё: немытый пол, потрескавшиеся стены, картины неизвестных художников, застеленную кровать и гроб, что стоял в центре этой скромно обставленной комнаты. Крышка гроба сдвинулась в сторону…
В центре всей этой «красоты» появился высокий обнажённый мужчина. Пыль поспешила прилечь на густые чёрные волосы, что падали на его широкие бледные плечи. Постоялец комнаты под номером «три» не шевелился. Казалось, он перестал дышать. Закрыв глаза, мужчина стал к чему-то прислушивается…
… стук копыт по булыжнику…
… лошадиное ржанье…
… ругань двух мужчин…
… звон разбитого стекла, что падает на булыжник…
… зазывание уличной торговки…
… плач мальчишки…
Расправив плечи, мужчина потянул мышцы и направился в угол комнаты. Там, достав из-под кровати небольшой сундук, он аккуратно выложил его содержимое на одеяло.
- Что ж, пора нарядиться… Сегодня особенный день…
Через пятнадцать, быстро спустившись по лестнице и пожелав доброй ночи госпоже Буффон, на улицу вышел молодой человек аристократической внешности. Одет он был в белую кружевную рубаху, чёрную куртку с перламутровыми пуговицами, а так же в чёрные короткие штаны, что были одеты поверх белых чулок. Довершали картину чёрный плащ подбитый мехом, башмаки с небольшим каблуком и трость с серебреным набалдашником.
Город ждёт…


Мишель Гюра сегодня не спешил домой. Сегодня этот сорокалетний работник мясной лавки, что к своим годам успел уже лишиться половины зубом и обзавестись солидной плешью и сломанным носом, задумал изменить свою жизнь. Стиснув оставшиеся зубы, он наблюдал из-за угла дома, как Мари Барбьер общалась со своими подругами. Часы ожидания сводили его с ума.
«Нужно подождать… Совсем чуть-чуть…»
Девушки в серых и тёмно бежевых нарядах смеялись, поглядывая на прохожих, а малышка Мари скромно опускала глаза при очередном взгляде проходящего мимо мужчины. Да, она была красива… Даже очень. Один взгляд на Мари навсегда оставлял её образ в памяти людей, как прекрасного ангела спустившегося на грешную землю. В свои четырнадцать лет она могла конкурировать с лучшими красавицами Парижа, и при этом она не одевалась в шелка, её не посещал парикмахер, а кожу не приходилось натирать различными маслами из цветов. Естественная красота Мари, выделяла девушку среди прочих красавиц города. Её полные розовые алые губки манили к себе, а пухленькие белые щёчки вызывали у мужчин желание их тут же расцеловать. Даже запах её кожи и вьющихся светло-рыжих волос не могли оставить равнодушным ни мужчин, ни женщин. Её скромность и внешность ангела подкупали, её взгляд притягивал, а её тело желали всё мужское население улицы Ленжери…
Мишель сильней прижался к стене, закрыв глаза. Желание отравляло его изнутри.
«Всё после… После…»
Ещё немного и он, забыв об осторожности, ринется к ней, чтобы разорвать её тёмно-бежевое платьице и…
- Мари!.. Мари!.. Давай живей. Твой брат ждёт! – донеслось с другой стороны. Гюра очнулся. Крик помог ему вновь взять себя в руки.
«Ещё немного… »
Девушки поцеловали на прощание друг друга в щёки, и малышка Барбьер поспешила к высокому рыжему парню в серой рубахе. Далее возле бакалейной лавки они оба свернули в переулок. Мишель двинулся за ними, обходя уже пустые прилавки.
Идя, он вспоминал, все подробности своей первой встречи с малышкой Барбьер…
В тот день мсье Бланшар, хозяин мясной лавки и самый уважаемый мясник на Ленжери, отправил его госпоже Бонне. Мишель должен был доставить ей десять коровьих языков. Быстро справившись с заданием, он поспешил назад в лавку, но мсье Бланшара там не обнаружил, поэтому, не теряя времени, Гюра пошёл на склад, дабы проверить состояние прибывшей вчера вечером свинины. Остальные работники были простужены, так что в их отсутствие у Мишеля появился шанс проявить себя.
Заглядывая в ящики, Гюра услышал странный звук. Он доносился из подсобного помещения. Подойдя к двери, он обнаружил, что та закрыта. Изнутри. Внутри же раздавались чьи-то стоны. Найдя щель в деревянной стене, Мишель чуть было не вскрикнул от удивления, но сдержал себя. Мсье Бланшар абсолютно голый сидел на табурете, а на его коленях сидела полностью обнажённая юная девушка. Вскоре стало понятно, что она не совсем сидела. Мишель сглотнул. Не отрываясь он следил, как толстые пальцы мсье Бланшара мяли маленькую девичью грудь…
С того самого момента девушка не шла из его головы. Другое дело, что четыре экю ему негде было достать, чтобы иметь возможность прикоснуться к желанному телу, а взять её силой, значит подписать себе смертный приговор…


…Мсье Арно в данный момент нежно целовал пальчики черноволосый красавицы по имени Жоли. Эту девушку он встретил возле таверны «Дух Парижа», когда та с подругами как раз выходила с этого известного своим неприятным носу духом заведения. Девушка звонка рассмеялась, показав свои белоснежные зубы, хотя от мужчины и не ускользнули ни тень смущения на её смуглом лице, ни выступивший румянец. В ответ мсье Арно улыбнулся и ещё раз поцеловал её изящные пальчики, а затем, бережно держа за руку, помог спуститься на улицу. Его помощь ей вовсе не требовалась - лишь две ступеньки,… две низкие широкие ступеньки, которые можно было преодолеть в один шаг. Но… они не спешили и оба тянули те секунды, что дарило им время. Её тепло согревало его холодную ладонь в то время, как он чуть заметно поглаживал пальцами её кожу. Она улыбалась. На короткий миг она из шлюхи превратилась в герцогиню. Подруги Жоли с завистью смотрели на них, пытаясь выдать что-то наподобие искренней улыбки. Перед черноволосой же красавицей, казалось, сейчас открылись вся красота и тайны этого, как она думала, безрадостного мира.
Мсье Арно отпустил её, хотя она этого и не хотела.
Поклонившись на прощание, мужчина быстрым движением извлёк из-под плаща тёмно-красную розу и протянул цветок «своей герцогине». Брюнетка не смогла сдержать своё восхищение. Даже Жерар Брюне, маленький толстый сутенёр, который наблюдал за всем этим с другой стороны улицы, подсчитывая, сколько можно содрать с этого красавца, открыл рот от удивления. Красавица Жоли взяла цветок, стеснительно опустив свой взгляд. После чего мсье Арно ещё раз поклонился и, подождав пока проедет экипаж, быстро направился на другой конец улицы.
«В следующий раз, моя прелестная Жоли… В следующий раз…»
Он направился в тёмный переулок, ни чуть не обращая внимания на здешние нечистоты, мёртвые тушки крыс и похрапывающего Гюстава-выпивохи. Стоявший здесь запах был невыносим для тех, кто не родился в здешних местах. Арно извлёк из кармана надушенный платок, чтобы прикрыть им нос.
«Она за поворотом…»
Дойдя до угла обветшалого дом, он остановился.
«А вот и моя Принцесса!..»
Малышка Мари, опустив глаза, слушала наставления своего старшего брата в окружении его друзей. Похоже все парни были пьяны. Брат же, кучерявый юноша, которому ещё и восемнадцати не исполнилось, не стесняясь, прижимал сестру к себе. Его рука проникла к ней под юбку, при этом юноша продолжал что-то втолковывать девушке. Друзья Клода (так звали брата), перемигиваясь, с интересом наблюдали за происходящим. Один из них – по виду самый младший в компании – тоже было хотел запустить руку под юбку девушки, но брат оттолкнул его в сторону, да так что тот упал на дорогу. После чего, отпустив Мари, юноша добавил незадачливому юноше ещё несколько ударов ногой по спине и…
«Хм… Похоже у Мари сегодня появился ещё один поклонник…»
Чужие мысли новоприбывшего, в которых то появлялось, то исчезало лицо Мари, читались легко, как и его намерения. Этот человек прятался в тени между домами. Всё его яство и мысли сейчас были заняты малышкой Барбьер, точнее её телом. Арно видел различные извращённые фантазии, что приходили «поклоннику» в голову. Он чувствовал его желание и «яд», что затуманил ему мозг. Он хотел обладать. Подчинять. И унижать. И причинять боль… Иногда эти мысли затмевали воспоминания из его прошлого: пережитые унижения от товарищей, женщин, жестокие шутки и злой смех…крики незнакомых людей…
- Да ты посмотри на себя!..
- …Ничтожество…Пшёл прочь!..
- Ха-ха-ха!..
- Фи! Не хочу! Уходи! Немедленно уходи…
- …Не прикасайся ко мне…
- Ишь возомнил… Да за все деньги Парижа я не пойду с тобой...
- …Ищи себе другую…
Похоже судьба не жаловала этого парня. И теперь он полон решимости ей отомстить.
От мыслей нового «поклонника» Арно отвлёк стук каблучков. Девушка шла по улице, вытирая ладонью выступившие слёзы, оставив за спиной брата и его друзей. На небе среди серых туч показалась полная луна…


Шаг в шаг двое мужчин двигались по ночным улицам Парижа в сторону доков. Разделяла их лишь полоса домов и редкие узкие переулки между ними. Прохожие, будь то пьяницы, непослушные подростки или ночные работники складов, с любопытством посматривали на джентльмена с тростью, Гюра же оставался для всех лишь тенью – одним из тысячи лиц, что сразу стираются из памяти. Уверенность Мишеля в задуманном куда-то испарилась, ему стало холодно, хотя весна выдалась тёплой, поэтому он плотнее обхватил себя руками, чтобы как-то согреться. Деревянная ручка ножа упёрлась в рёбра. Ему стало неуютно. Казалось, что все смотрят на него. Следят. Где-то внутри голос говорил ему: «Оставь всё это и вернись домой».
- Домой?.. – вдруг вымолвил он вслух.
«Домой?.. Домой?.. А что я там забыл?.. Да и где этот дом?!.. Жалкая гнилая комнатушка …»
Холодный ветер подул ему в спину. Людей на пути становилось всё меньше. Улицы здесь освещали лишь звёзды.
«Скоро мост» - напомнил он себе.
Какая-то пьяная шлюха со следами сифилиса стала приставать к нему.
- Да отвяжись ты наконец! - Мишелю выдернул свой рукав из её серых пальцев и толкнул ту на обочину. Женщина упала и ударилась головой о булыжник. Уже в спину мужчина услышал женский крик и проклятия, сыпавшиеся на его голову.
-… Чтоб у тебя там сгнило! Ты!.. Сын ящерицы и шлюхи!!!..
Мишель подавил желание вернуться назад и проучить шлюху, но у него было дело поважней. Мост совсем близко.
Он просунул руку внутрь куртки. Нож для разделки мяса был на месте. Конечно девочка не будет сопротивляться. Нет-нет. «Она ведь умница… Она всё понимает... Но если вдруг…»
До переулка, откуда должна была появиться Мари Барбьер, оставалось десять шагов. Тело Мишеля неожиданно забила дрожь.
«А может сегодня она пошла другой дорогой?»
Он почему-то стал на это надеяться. Но… Она всегда выбирала эту дорогу, когда ей предстояло встретиться с мсье Бернаром, с этим старым «докторишкой», что платил серебром. Два раза в неделю девушка ходила к нему, проходя через этот мост. Так будет и в этот раз. В голове мужчины возник образ обнажённой Мари, что томно вздыхает под ласками господина Бланшара. Он вспоминает, как большие толстые пальцы мнут её маленькую белую грудь…
Руки перестали дрожать. Мишель потянулся к внутреннему карману. В лунном свете блеснуло лезвие ножа.
Взгляд Мишеля изменился, став холодным и уверенным. Он спрятался за большими бочками в ожидании жертвы, чтобы иметь возможность схватить девушку сзади и затянуть назад в переулок.
«Ещё несколько минут и она…»
- Доброй ночи. Я вам не помешаю?..
Мишель в ужасе повернулся и обнаружил перед собой высокого черноволосого джентльмена в плаще. Мужчина обеими руками упирался в трость и смотрел на него.


- Доброй ночи. Я вам не помешаю?..
Мсье Арно смотрел неудавшемуся насильнику в глаза. Страх, удивление и злоба – вот что там можно было увидеть. Нож был направлен ему в грудь, но всё же возможный противник не спешил его применять.
- Я вижу, малышка Мари совсем вам вскружила голову, - длинноволосый брюнет улыбнулся. – Это неудивительно. Она так красива. А эта белая кожа… Ммм… Эх, перед таким соблазном трудно устоять… Я прав? - Улыбка исчезла, и сейчас на Мишеля Гюра смотрело лицо, совсем другого человека. – Хм… Кажется у нас с вами возник конфликт интересов…
Злоба затмила страх и Гюра, выставив вперёд нож, бросился на своего противника. Лезвие разрезало пустоту, а нападавший, отмахнувшись от складок чёрного плаща, что вдруг накрыло лицо, развернулся и наотмашь попытался достать «остряка». Но его впереди не оказалось. За спиной тоже.

Кругом было тихо. В городе царствовала ночь. Люди, кто от усталости, а кто и от выпитого, проваливались в сон. И лишь где-то не вдалеке чуть слышно раздавался стук каблучков.

Гюра быстро пришёл в себя. Второго шанса улизнуть незнакомцу он не даст. Он осмотрелся, но тот как сквозь землю провалился.
«Может сбежал в переулок».
- Может…
Трость ударила Мишеля в живот, да так, что тот согнулся. Удар вышел сильным. Во рту появился привкус крови.
- А-а…, - успел выдавить из себя Гюра прежде, чем незнакомец вновь ударил его, но на этот раз в подбородок. Мужчина отлетел на несколько метров и ударился головой о пустую бочку, за которой ещё несколько минут назад он поджидал свою жертву.
- Думаю, с тебя уже хватит. – Незнакомец в плаще медленно подошёл. Гюра лежал. Его голова сильно кружилась.
- Я не…
- Я знаю, – перебил его брюнет. – Ты не хотел ничего плохого… В таком случае, я тоже…
Мьсе Арно резко схватил Мишеля за горло. Одной рукой он приподнял мужчину с земли. Тот уже ничего не понимал, лишь ощущал, что его ноги висят в воздухе. Холодные пальцы сдавили его горло. Он стал задыхаться. Гюра из последних сил хотел было высвободится, но мсье Арно что есть сил швырнул его в стену. Раздался хруст.
Теперь у бочки лежал человек, что-то ещё недавно работал помощником у мсье Бланшара, и сейчас его череп походил на разбитый горшок.


Девочка зашла в переулок.
Идя средь разбитых бочек и заброшенных ящиков, где спали крысы, Мари Барбьер, глядя на дорогу, считала шаги: «… Три... Четыре… Пять…»
До доков осталось совсем немного. Там же её ждал мсье Бернар – милый джентльмен, которому было уже за пятьдесят, и который всегда был к ней добр и даже иногда угощал пирожными. После первого раза, когда она осталась с ним на всю ночь, доктор заплатил ей шесть экю и попросил прийти на тоже место через три дня. Она пришла. Он вновь был с ней нежен и обходителен, не так как большинство мужчин Ленжери. Даже её брат…
При мысли о брате она содрогнулась.
Дойдя до средины переулка, Мари поняла, что сбилась, и стала считать сначала. Но какая-то тень впереди заставила её остановиться.
- О. – еле слышно произнесла она, увидев перед собой высокого брюнета в чёрном плаще и с тростью в руках. На время девушка замерла, не зная идти ли ей дальше или так стоять. Улыбчивый взгляд мужчины сковал её. К тому же он был очень красив.
- Доброй ночи, мсье, - тихо произнесла Мари, опустив взгляд.
Глаза мужчина блеснули, и он поклонился. Повисло молчание. Он смотрел на неё, а Мари на него. Она заметила как его взгляд стал спускаться ниже, изучая её тело. У девушки выступил румянец. Девушка знала, чего хотят от неё мужчины, и… она вдруг поняла, что сейчас ей хочется оказаться в этих красивых сильных руках.
- Вы… - Мари замялась, не зная как сказать. Брюнет же продолжал молчать, глядя теперь ей в глаза. – Вы хотите со мной?.. Это… Это будет стоить Вам двадцать лиард…
Сейчас она краснела и прятала взгляд. Мари стеснялась. Её ручки без устали мяли зелёный платок.
На пустую бочку рядом с джентльменом посыпались медные монеты. Казалось, их звон был слышан по всей улице.
- Я… - начала Мари, но джентльмен жестом остановил её, и поманил к себе. Опустив глаза, девушка подошла.
Мужчина незаметно обошёл девушку и, став сзади, притянул юное тело к себе, накрыв её тёплым плащом. Он зарылся лицом в её светло-рыжие волосы, вдыхая их аромат, в это же время его пальцы нежно гладили живот девушки, проникнув под ткань одежды. От таких ласк девушка закинула назад свою голову и губы незнакомца тут же принялись целовать её белую шею. Через некоторое время она почувствовала, как ладонь мужчины легла на её маленькую упругую грудь.
- А-а…- вздохнула Мари, когда пальцы незнакомца сжали сосок.
Его губы продолжали ласкать её. При этом он слегка покусывал кожу девушки и тут же оставлял поцелуй на месте укуса. Со временем укусы становились сильней, а пальцы незнакомца всё настойчивей.
- А! – вскрикнула Мари, когда брюнет укусил её очередной раз сильнее обычного.– Нежнее, мсье… - еле слышно прошептала она. И укусов больше не было. Мсье припал своими алыми губами к её шее, сильнее сжав грудь девушки
На Мари вдруг навалилась усталость, хотя они ещё не приступили даже к самому главному. Её головка склонилась на бок, глаза стали слипаться. Казалось ещё немного и девушка заснёт. Силы совсем покинули её…


Вампир чуть прокусил себе язык и затем скрыл ранки на шейке Мари. После, взяв девушку на руки, он направился к мосту. Казалось, юная Мари сейчас сладко спит, на груди мужчины, а её ножки безжизненно висели в воздухе.
Мсье Арно подошёл к краю дамбы и, поцеловав девушку в губу, бросил тело в воду.
На утро тело Мари Барбьер обнаружил старик Клемен – самый старый работник в доках. Мёртвую девушку выловили из воды и положили на мешки с пшеном. Сразу же вокруг стали собираться люди, и на время работа в доках остановилась. Девушку знали многие, и, глядя на её безжизненное личико, у мужчин просыпалась ярость. Через час в доки примчался Клод Барбьер, старший брат Мари. Он рыдал над телом девушки, совсем не стесняясь чужих взглядов, звал её вернуться, просил прощения и клял всех и вся. Тут же появился и доктор Бернар, который в порыве злости предложил награду десять экю за голову убийцы. После уже с совершенно безразличным лицом, он покинул собравшихся, а брат Мари поднял тело девушки на руки и отнёс домой. Через два дня доктора Бернара нашли на одном из складов Парижских доков с перерезанным горлом.
Что касается Мишеля Гюра, то его смерти никто не заметил. Разве что двенадцатилетний Пьер Бонне, что первым обнаружил тело рядом с бочками, и поэтому, пока никто не видит, поспешил снять башмаки с мёртвого мужчины и обчистить его карманы. В тоже утро владелец мясной лавки мсье Бланшар, разозлившись, что его помощник не явился на работу, выругался и пообещал себе выгнать это бездельника. После чего он стал вырезать желудок у свиньи…

[Heretica]

Вот это я понимаю! Полноценное произведение!

[Antib]

Приятно, когда заботятся о мелких деталях.

[Дракон]

Благодаря этим самым деталям создаётся ощущение погружения. Как и отдельные истории отдельных персонажей - опять же, они углублюят мир и делают его шире. Интереснее становится оттого, что вампир не описывается в контексте мира, а показывается. Плюс, есть какой-то элемент оригинальности. Какой, писать не буду, сама ещё не разобралась.
Но неплохо бы больше времени потратить на вычитку. Первый абзац сильно цепляет взгляд и тормозит чтение.

[Dionis]

Antib, приятно такое слышать.

Masca, на счёт вычитки полностью согласен. Рассказ требует исправлений и перемостра написания некоторых предложений. К тому же присутствуют и грамматические и смысловые ошибки (мои пальцы и клавиатура плохо контактируют с головой и порой, опережая мысль, передают совсем другие слова ) ). Спешил. Всё писалось после 11 вечера либо между завтраком и поездкой на работу )))