Вампиры Анны Райс

[Dancing Fox]

Неподалеку от дома Дэниэла.
Луи, Дэниэл.

Следующим вечером Луи постарался поскорее сбежать - пока снова не заставили решать чужие проблемы и новых гостей не видно. Мало ли... Вампир почти бесшумно сдвинул крышку гроба, выбрался через окно, на ходу уже оглянулся на дом и... налетел на Дениэла. Тихо ругнулся, но изобразить занятого вампира и проскользнуть мимо как-то было... некомильфо, в общем. Он улыбнулся и постарался завязать светскую беседу.

- Привет, Дэни! Тоже решил подышать свежим воздухом в такую чудесную погоду? - вампир проигнорировал начинающий моросить противный дождик.

- Луи? ты сегодня раньше, чем обычно, - Дэниэл поправил сползший капюшон, - а я как раз возвращался. Ммм... а можно мне пойти с тобой?
Дэниэл полдня пробродил по городу, в поисках новых идей, и в попытках сложить мысли в нужной последовательности. Но это было как собирать мозаику не зная, что должно сложиться - подобное занятие, к слову, очень раздражает и утомляет.
"Скажет "нет" - не страшно, зайду в дом и лягу спать. Вчера ведь так и не дали".

Вампир заглянул ему в глаза:
- Что-то произошло? Ты как-то выглядишь неважно... Пройдемся немного, хорошо? Я не очень хочу возвращаться, - вампир чуть поморщился.

- Да просто все эти гости... как-то очень много проблем от них, ты не находишь? а все всего лишь из-за того, что мы издали эту книгу, - журналист развел руками, - откуда же мне было знать, что все так отреагируют. А теперь неплохо было бы написать что-то поновее, чтобы сгладить эффект. Как ты считаешь? или это не выход? - Дэниэл заметил, что вампир примеривается к его шагу и старается идти не так быстро, как обычно. Дэни улыбнулся и коснулся руки Луи, в очередной раз отметив про себя, какая она холодная.

Поновее... Вампир вздрогнул и попытался сменить тему:
- Ну, не так уж они все плохи... Кстати, что-то этот молчаливый итальянец пропал вроде? Видишь- они сами пропадать начинают! - попытался пошутить.

- Хорошо хоть меня никто убить не пытается... обратить, впрочем тоже, - пробормотал журналист, - Луи? а почему все-таки ты передумал тогда? мне просто интересно.

- Ну, не обратил и не обратил, - попробовал съехать Луи. - Знаешь, чего хочу? чтобы вернулось время нашей маленькой семьи - Лестат, малышка Кло... Или же хочу новое собрание! Как тебе?

- А обещания сдерживать тебя твой драгоценный Лестат не учил?! - взорвался Дэниэл, - неудивительно, что мало кто с тобой остается, Луи! ой... - смертный закусил губу, - я, кажется, что-то не то сказал? - и он добавил, совсем тихо, - прости. Так что ты говорил про новое собрание?

- Ты хочешь бессмертия? Знаешь, Кло с меня хватило и я зарекся обращать! - Луи смотрел куда-то вдаль, игнорируя Дениэла. - В этом помочь не могу. Про собрание погорячился. Приятно было поболтать!

Луи прошел немного вперед и, как обычно, не выбирая жертву, заставил первого же одинокого прохожего свернуть к ним, в тень. Тут же впился в его шею, не обращая внимания на Дениэла. Пусть благодарит, что жив остался за столько времени общения в вампиром! прочие мысли уже отсекал хлынувший поток образов.

Дэниэл, понурив голову, побрел следом за вампиром. Ему не хотелось смотреть на охоту. Дождь усиливался, но Дэни все равно снял уже мешавший капюшон и подставил лицо струям. Потом подошел к Луи. Глаза вампира блестели чуть сильнее, чем обычно.

- Кажется, я действительно не особо внимательно тебя слушал. Прости, еще раз. Я тебя больше не попрошу об этом, - он кивнул на прощание и пошел по направлению к своему дому.

[Dancing Fox]

Дом Дэниэла.
Мариус, Дэниэл.

Мариус проснулся. Он помнил, что во время его возмущенного монолога наступил рассвет, но хоть убей не понимал, как очутился в этом отдекорированном красным гробу. Неужели сам запрыгнул? Да как удачно - в свой любимый красный. Таак.. Надо бы подняться.. Кое-как собрав конечности в кучу, Мариус поднялся и осмотрелся..

Дэниэл сидел на лестнице, спрятав лицо в руках. День, да и вечер были, мягко говоря, неудачными. Когда живешь с бессмертным, сам хочешь им стать. И не только потому что вечная жизнь и все такое. Ведь и сам начинаешь жить ночью, пытаешься понять, как же ощущает мир это сверхестественное существо рядом с тобой, безуспешно стараешься отвлечь свои мысли от неземной красоты.
"Люди не хотят жить вечно, они просто не хотят умирать" - это Дэниэл знал. И он действительно не хотел умирать, зная, что бессмертие существует... только не допросишься. Что нужно сделать, чтобы получить этот Дар?
Одна из дверей распахнулась... еще один встал. Тот, что приехал вчера, великолепный блондин, предпочитающий красное.
Дэниэл отодвинулся к стене, чтобы дать Мариусу беспрепятственно подняться по лестнице.

Однако в гостеприимстве им не отказать.. После вчерашней почти ссоры менее вежливый вампир вполне мог бы выставить спорщика позагорать.. От мысли, насколько он здесь в авторитете, Мариус гордо заулыбался. И все же. Нельзя пускать все на самотек. А то эти горе-биографы еще могут решить, что им все позволено.
Мариус вышел из помещения (находившегося довольно глубоко под землей, но не бывшего пещерой, скорее - более чем комфортабельным убежищем) и огляделся. И все же - как его сюда занесло? Упаси Акаша он отключился, и его сюда тащили!
Наверх вели широкие, вырезанные прямо в камне ступени. Подъем предстоял долгий, но только не для вампира, тем более - древнего. За доли секунды Мариус взлетел наверх и обнаружил Дэниела, сидящего на верхней ступеньке.

- Ты что тут делаешь? - подозрительно спросил Мариус. - Разве твоя спальня тебя уже не устраивает? Или захотелось быть ближе к звезде своих интервью?

- А кого Вы имеете ввиду, под звездой интервью? - вздохнул Дэниэл, - здесь спокойно, вот и сижу. Надеюсь, Вам понравилась Ваша комната. Убежища для бессмертных оформлял Луи, кстати.
"Хотя какая ему разница, кто и что здесь делал? у меня такое чувство, что я не у себя дома".

- Ты у многих брал интервью? Я что-то пропустил? - Мариусу послышалась какая-то жуткая усталость в голосе журналиста. - Комната.. недурно оформлена. Правда, я не ожидал, что Луи готовился к приему бессмертных гостей. После его поступка если они и придут, то явно не за тем, чтобы спать здесь.

- Я подумал... может быть Вы имели ввиду себя. Может быть, решили, что я собираюсь брать еще интервью, - Дэниэл пожал плечами, - а что, я бы и правда с Вами с удовольствием побеседовал.
Журналист вопросительно посмотрел на вампира.

Мариус с нескрываемым возмущением воззрился на Дэниела. Что он себе позволяет? Он что, хочет, чтобы Мариус по собственной воле подставил свою двухтысячелетнюю за..жизнь под удар бессмертных, которым только еще и не хватало прочитать интервью Хранителя всех Тайн? Причем Хранитель едва ли сможет сдержаться и не выболтать абсолютно все, что знает!

- Похоже, ты так до сих пор не понял всю серьезность ситуации? Ты соображаешь, что все, что тебе рассказал Луи правда? Соображаешь, что вампиры действительно есть? И я один из них, а не клоун, и вполне мог бы сейчас позавтракать тобой. Ты это понимаешь?

- А я не собираюсь это публиковать. Я просто хочу поговорить. И я все прекрасно понимаю, и про завтрак тоже. Ну, чтож, - Дэни взглянул Мариусу в глаза, - пожалуйста, завтракайте.
"Ну, в самом деле, не убьет же он смертную игрушку другого вампира. А если он увлечется, то просто будет вынужден "спасти"" - промелькнула мысль в уже мало что соображающей голове Дэниэла.

Мариус насмешливо усмехнулся.

- Не думай, что так легко получишь то, о чем столь откровенно мечтаешь. Я мог бы сказать тебе сейчас, насколько глупы твои мечты. Насколько сильно ты ошибаешься. Из сказки, рассказанной Луи, ты так и не вынес мораль. Ты хоть представляешь, как сильно каждый из нас мечтает променять свою жизнь на твою? И как сильно жалеет, что это невозможно.

Глаза Мариуса потемнели от гнева.

- Зная это, ты все еще надеешься на бессмертие? Я мог бы выйти из себя и прямо здесь показать тебе свою сущность. Но не так, как ты ее себе представляешь. Я продемонстрировал бы тебе, как за считанные секунды твоя жизнь может прекратиться. Испариться, будто ее и не было. Но я не стану. Я слишком хорошо себя контролирую и слишком хорошо понимаю, что намного хуже для тебя будет остаться жить со знанием, что есть миры, в которых тебе никогда не оказаться.
Произнеся эту весьма пафосную, надо сказать, речь гордый собой Мариус прошествовал мимо Дэниела и, открыв дверь, вышел из подземного убежища.

Дэниэл бессильно откинулся на стену. Устал…

[Dancing Fox]

Дэниэл, Квинн.

Квинн открыл глаза. На улице шел дождь. Тихий шелест падающих капель и звук проезжающих по мокрому асфальту машин. Он спокойно поднялся, потянулся (человеческая привычка еще давала о себе знать) и открыл дверь. В коридоре было темно, но ведь темнота больше не была препятствием. Квинну доставляло удовольствие прикасаться к кирпичам, их шершавая необработанность. Он заметил на верхней ступеньке прислонившегося к стене хояина дома, Дэниэла. Как выяснилось, он спал. Квинн хотел спокойно пройти мимо, но тут Дэниэл открыл глаза:

- Мм? Квинн? - он вздохнул, - а сколько времени?
"Все-таки переутомился...заснул прямо тут" - подумал журналист. Дверь, ведущая в подземелье, распахнулась...
- Это какой же должен быть сквозняк, что эта тяжесть открылась, - пробормотал Дэни.

-Это не сквозняк, - медленно произнес Квинн, - это противное создание, по имени Гоблин. Гоблин, поставь вазу на место. Пожалуйста.

Вампир разговаривал с призраком, как с… котом, что ли. Спокойно, авторитетно, и с тем же успехом. То есть – ни с каким.
Ваза разлетелась на мелкие осколки, цветы рассыпались по полу. Розы… кроваво-красные. А стебли – зеленые. Зеленые… глаза Луи. А Луи, наверное, теперь с ним вообще не будет разговаривать. И Мариус, впрочем, тоже.

- Дэниэл? Что случилось? – Квинн опустился на ступеньку рядом с журналистом. Гоблин внезапно исчез, хотя обычно, одним таким фокусом дело не ограничивалось. Идти на охоту одному Квинну не хотелось, а Арман еще не встал, кажется. Лучше подождать. Но смертный лишь покачал головой. Мысли открыты, но невежливо в них смотреть, если он не хочет рассказывать. Лучше сейчас оставить его одного.

- Шел бы лучше отдыхать к себе в комнату, - посоветовал вампир, поднимаясь.
Может и лучше. Но чувство вины было сильнее всех прочих.

- Спасибо, - прошептал Дэниэл, - но я еще тут посижу. Все в порядке, правда, - он поднял взгляд и посмотрел Квинну в глаза. Столько человеческого во его взгляде… еще совсем молодой, еще не стал настолько сверхъестественным, как все остальные.

[Izabella]

В доме Дэниела.
Мариус, Арман.

После недолгих поисков Арман нашел Мариуса в гостиной. Чуть поколебавшись, подбежал к нему и крепко обнял. Попытался зарыться лицом в ворох дизайнерских шарфиков и жалобно протянул:
- Мастер, почему ты не появился раньше? Ты меня еще хоть немножечко любишь?.. – для убедительности потер упомянутым шарфиком глаза – чтобы покраснели.
Не то чтобы Мариус сильно возражал - он даже обнял несносного мальчишку (да, пятьсот лет - это еще детство), но всего на пару секунд. Отчасти ему было стыдно, отчасти он не хотел, чтобы дистанция, возникшая между ними, сократилась слишком быстро. От этого будет только хуже.
Аккуратно высвободив любимый (и уже изрядно помятый) шарфик из цепких пальчиков Армана, Мариус поднялся и, заложив руки за спину, чтобы выглядеть серьезнее, посмотрел не своего бывшего возлюбленного. Немного подумав, еще и слегка приподнял одну бровь над другой - чтобы внушительнее казалось.
- Я не появился раньше, да.. - неуверенно промямлил он (вот черт! и был смысл в этой длительной подготовке?!), - но на то были весомые причины. Любовь - штука странная.. Вроде бы я люблю тебя. Все еще. Но вместе с тем что-то мне мешает..
Мдаа, еще круче закрутить было сложно.

Арман смутился:
- Так раньше не мешало вроде бы… Или ты о другом? Ну да неважно! – он снова попытался броситься ему на шею, теперь не давая себя оттолкнуть. Начал незаметно и чисто автоматически плести из волос Мастера маленькую косичку – так же автоматически вплетая туда шарфик… - Слушай, а давай уедем отсюда вдвоем, в Венецию? Или в Южно-Африканскую республику? Я там никогда не бывал…
Мариус удивленно посмотрел на Армана. Он настолько опешил, что даже не сразу заметил, что внешне стал больше походить на противоположный пол. Это хищное выражение лица было ему хорошо знакомо. Но он не ожидал увидеть его сейчас.
- Что с тобой, Ама..Арман? Что ты задумал?
- Ты не рад мне? - Арман немедленно зло прищурился и отступил назад. - хорошо, я хотел помириться и даже не спросил, где и с кем тебя 500 лет носило, любимый Мастер! Но я уже не нужен, так? Поиграли с Арманчиком и вышвырнули?
Он нервно оглянулся и схватив какую-то невезучую вазу, швырнул ее Мастеру под ноги.

Мариус в бешенстве начал расплетать косички. Справившись с этим - весьма непростым, надо сказать - делом, он шагнул вперед и направил на Армана указательный палец (тонкий и аристократичный) в обвиняющем жесте.
- Ты нисколько не изменился. Сейчас же успокойся! Твой гнев меня не волнует. Ты прекрасно знаешь, что я не играл с тобой и не вышвыривал. Впрочем, слушать меня ты не захочешь, а я не стану уговаривать.
Отряхнувшись от мелких осколков, Мариус повернулся и сделал вид, что уходит.

- Хорошо... - прорычал Арман, но сразу же вспомнил про Пандору и изменил тон на умоляющий. - Да, я не изменился... Но ты же меня таким любил!.. И сейчас любишь!
Арман рухнул на пол и вцепился в штанину Мариусу. Если кто-то войдет сейчас... Что ж,
будет еще интереснее.
- Мастер, не уходи! Ну я исправлюсь! Ну мы оба исправимся! - он понял, что ляпнул что-то лишнее и испуганно взглянул на Мариуса.
Мариус потерял дар речи. Да что с ним такое творится?
- Ей-богу, если бы я не знал, что ты вампир, то обыскал бы все здесь в поисках наркотиков. Что ты скрываешь от меня? И да.. я не собираюсь исправляться. И ты, видимо, тоже. Судя по твоему...кхм...необычному поведению.
Произнося эту (почти пламенную!) речь, Мариус безуспешно пытался выдернуть свою дизайнерскую штанину. Однако хватка у Армана всегда была хорошая. Потерпев поражение, белокурый вампир выпрямился, сделал вид, что не слышит оглушительный хруст двухтысячелетних костей, сдул со лба прилипший золотой локон и гневно посмотрел куда-то вниз, где копошился открыто хихикающий Арман.

- Что я скрываю и что я задумал - резко сменив тон, медленно и тихо повторил Арман. - значит, ты меня все же забыл, Мастер.
Глядя чуть в сторону он пробормотал:
- Знаешь, а я тебя все же люблю...
Правда, к кому он обращался - к Мариусу или к любимому отражению в зеркале - и там толком не понял. Поведение Мариуса внесло полную сумятицу в его планы - если Мастер его больше не любит, тогда... Приняв решение, Арман поднялся, рассеянно улыбнулся Мариусу и направился к выходу. На секунду остановился, оглянулся в сторону лестницы, но потом решил, что даже такое очаровательное существо как Квинн будет сейчас лишним. Нужно было немного подумать в одиночестве... Арман с грохотом захлопнул за собой входную дверь.

[DRka]

После вкусного завтрака и приятного, но слегка опасного разговора с Дэниелом, Джесс решила прогуляться. Кроме того нужно созвониться с тетей Маарет. Она ведь просила, предоставлять ей отчеты о проделанных действиях. Ну что ж самое время.
Лишь одна мысль сверлила сознание, точнее образ... "Джессика!!! Не смей в него влюбляться! Это плохо может закончиться! Все, сосредоточься на том, что тебе нужно найти телефон и позвонить тете, сейчас это главная задача." Пройдя несколько кварталов пешком и чуть не сломав каблучок любимых туфель, девушка решила воспользоваться такси. "Заодно город посмотрю.."- подумала девушка садясь в машину.

[Etelle]

Шатаясь по Нью-Йорскому дьюти-фри, Сантино ожидал пересадки на рейс до Сан-Франциско.
«Освежить что ли запас английского? А то совсем позабыл», - подумал представитель вампирской интеллигенции и решительным шагом направился к киоску. Конечно же, он собирался купить что-то солидное – Financial Times, The San Francisco Chronicle, New Yorker – что подходит ему по возрасту и статусу, при этом, на автомате скашивая глаза на GQ, Maxim и детективы в мягкой обложке.
И вот уже расплачиваясь за FT, краем глаза Сантино увидел знакомое и родное слово. Переплет был черный, солидный, не как у чтива для домохозяек.
«Интервью с вампиром».

Через пару часов чтения Сантино подумал, что лучше бы взял детектив для домохозяек в мягкой обложке.
Да, все верно.
Арман просто сошел с ума – судя по всему, лет так двести назад.
Потому что другого объяснения его поступкам просто не находилось: начиная от объявления себя старейшим вампиром на земле и заканчивая крепостным театром.
Сантино стало даже обидно от того, что тайна, разгадать которую он надеялся, обернулась банальным фарсом.
«Арман-то просто... окончательно того, оказывается. Вот поэтому он и пытался меня убить – сумасшествие часто сопровождается вспышками неконтролируемой агрессии. И ничего тут не поделаешь. Только держать под присмотром».
Впрочем, счет за ремонт это выставить не помешает.
У Сантино имелся богатый опыт общения с сумасшедшими, в том числе, диалогов с самим собой образца века 14-16. Именно поэтому он не представлял теперь, как строить разговор с Арманом. Вызвать его на нейтральную территорию? Развернуться и залечь на дно, пока все не уляжется? Попробовать силой привести в чувство? А может вообще попробовать сперва найти этого Луи и предъявить какие-нибудь претензии- ему?
Впрочем, справедливости ради, Сантино понимал, что если с кого ему начинать спрашивать за съехавшего с катушек Армана, то с себя любимого.
На этой мысли стало окончательно тоскливо.
В общем, Сантино решил , что главным принципом для него в общении с бывшим учеником будет сохранение хладнокровия и чувства собственного достоинства – «что бы там Амадео себе не навоображал – пусть хоть меня в собственные потомки записать попробует – разберемся, не залежится».
Окончательно успокоившись, Сантино устроился с ногами в широком кресле салона первого класса Delta Airlines и начал? в рамках программы по повторению английского, прямо на полях переводить книжку на итальянский.

[Etelle]

Сан-Франциско. Арман и младшие.

Выбравшись из дома, Арман долго бесцельно по улицам Сан-Франциско. Жажда становилась невыносимой, но охотиться и перебивать настроениями жертвы собственные размышления совершенно не хотелось. А подумать было о чем... Он никак не мог решить, следует ли расценивать поведение Мастера, как полное отречение. Что ж, завтра приедет его Пандора и все станет проще... Внутри что-то мучительно сжалось и сильно закружилась голова. 'Если Мастер перестанет меня замечать, как только вернется его любимый антиквариат...' - Арман скрипнул зубами и усилием воли заставил себя закончить фразу и не скрывать горькую правду. - '... то все равно есть хочется. Нужно поохотиться, желательно немного уменьшив количество блондинов в этом прекрасном мире...'
Внезапно Арман почувствовал совсем рядом присутствие других вампиров, совсем юных.
- Квинн? - тихо позвал он и тут же понял, что это невозможно. Какого дьявола эти юнцы смеют попадаться на глаза ему, Арману? Он задохнулся от гнева, но постарайся удержать себя в руках. Это не его территория, а мало ли какие отношения поддерживает с ними безголовый Луи?
Армана давно здесь поджидали.
...Фабио не знал, когда это началось. В какой-то момент его сознание просто треснуло, подобно зеркалу - иногда он даже понимал это. Отдельными осколками где-то в мозгу засели воспоминания о смертной жизни - сын итальянских эмигрантов... предводитель шпаны беднейших кварталов... новый блестящий краденый байк - который как раз красть ох как не следовало.
Вместо тюрьмы или заточки в спину - белые клыки...
Дальше - провал.
Какие-то смутные обломки воспоминаний: первые кровавые пиршества, охота на смертных как вид спорта - "Больше не заходи за территорию города. Там поселились те, кто прожил первые ночи раньше нас". Снова кровавые пиршества.
Дальше - пустота. Туман, радужный, сбивающий с толку. Яркий образ - черная фигура и указания на несколько старомодном итальянском.
"Найти и уничтожить. Это - приказ старейших."
Так Фабио открылся свет и существование наполнилось смыслом. С тех пор он сотоварищи не одну ночь выслеживали того, кого им велели приговорить к смерти – красивейшего из бессмертных, юношу с каштановыми волосами – я явно беспокойным темпераментом. Наконец-то! Аккуратные клыки Фабио блеснули в темноте.
Он вышел за свою территорию. А здесь – в тупиках окраин – он беззащитен.
По знаку Фабио тени в углах резко зашевелились, окружив свою жертву, наконец загнанную.
Как-то внезапно пришло осознание, что если у Луи и есть с ними какие-то дела, то он не слишком расстроится и найдет себе новых друзей, а вот Армана нужно очень даже беречь... Вампир решил, что если отступить один раз, корона с красивых каштановых кудрей не свалится. Но отступать-то было уже и некуда. Арман спрятал панику глубоко внутри и холодно поинтересовался:
- Кошелек или жизнь, а? И кто же это такой умный научил своих бедных малышей охотиться на древних вампиров?
Слабым откликом в голове одного из молодых вампиров мелькнул образ черноволосого итальянца и резанувший ухо собеседника старый акцент. Арман опешил. 'Убью', - зло подумал он. - 'Не буду разбираться, что ему в голову стукнуло...'
Вампир уже в который раз пожалел, что толком не научился пользоваться Заоблачным Даром. Еще раз окинув холодным взглядом сужающееся вокруг него кольцо, он ударил Огненным Даром, заставив нескольких нападавших за пару секунд обратиться в пепел. Рванулся в сторону образовавшейся пустоты в окружении и... глупо поскользнулся на пепле... Арман взвыл не хуже профессионального оборотня.
Тени по углам взвыли, после того, как этот такой юный на вид бессмертный одним движением мысли расшвырял их по переулку.
Хотелось отступить, скрыться, бежать без оглядки. Фабио дал знак банде метнуться к мотоциклам – как вдруг вновь перед глазами все поплыло, и чья-то сильная воля вновь будто заволокла все вокруг туманом, не оставляя места рассудку.
Фабио дал новый знак – и банда рванулась к все тому же юноше, оказавшемуся форменным чудовищам – но уже на мотоциклах.
У стены располагалась какая-то старая труба, еще перевитая цепями для того, чтобы быть удержанной на весу – начало века – не позже.
Думать об истории было некогда – Фабио рванул цепь на себя.
Получилось! Вот что значит – сила бессмертных.
И тут удача повернулась к нему лицом – его враг поскользнулся – глупо, бездарно, на пепле собственной жертвы. Конечно, ни о каком вреде речи не шло – но Арман чуть замедлился. И теперь он не мог быть одновременно – везде.
Фабио не долго думая, швырнул в него обрывком цепи. Нет, на то, что такой дешевый трюк причинит старому и сильному вампиру вред рассчитывать не приходилось. Но пусть просто повернется... на долю секунды - пусть даст лишь долю секунды теням, уже начавших движение сзади, вооруженным не ржавыми обрывками цепей, но длинными ножами – любимым оружием уличной шпаны всех возрастов и наций...
Почему, почему, почему он не нашел времени на охоту?! Почему Луи не волнует, какое отребье бродит по его территории?! Арман поджег еще двух нападавших и понял, что так его надолго не хватит. Страх и ярость боролись внутри, и он никак не мог решить, что важнее. В итоге победу все же одержал Глава Собрания, а не перепуганный мальчишка, видевший гибель Мастера. 'Эти вампиры - мелочь, не опасная для меня' - убеждал себя Арман, но последние сто лет спокойной жизни заставили забыть часть навыков подобных схваток. Арман рванулся к оставшимся вампирам, позволяя ярости управлять собой, разрывая нападавших на части, мечтая перемешать их с собственными байками... От нескольких ударов ножами он так и не смог уклониться. Когда остался один только предводитель, Арман медленно направился к нему - не выпуская из поля зрения и заставляя подчиниться своей воле. Разгадок он не искал - и так ясно, кто был виновником нападения, он понесет наказание. Арман искал в мыслях главаря другое... И почти сразу нашел.
- Фабио... - мягко шепнул Арман, погружая клыки в шею жертвы.
- Фабио... - чуть задумчиво протянул еще раз, когда поток образов оборвался и обескровленный вампир повис в его объятиях. Арман еще раз провел рукой по волосам своего несостоявшегося убийцы. Рассвет совсем скоро - он и уберет тела... Или нужно попросить Квинна и Луи - у самого Армана сил хватит только добраться домой. Он взглянул на свои изрезанные руки и пошатнулся. Древний вампир боялся только двух вещей - своей собственной крови (что было страшной и позорной тайной) и пауков, которых его любимое собрание отлавливало по всем катакомбам - трупы могли оставаться, но никаких пауков! Арман решил не проверять остальные раны, которые и так чувствовал, чтобы точно не потерять сознание и побрел к дому.
Арман забыл посмотреть наверх... как и ожидалось тенью, сумевшей единственной из теней сегодня остаться незамеченной.
Расчет полностью оправдался...эх, Арман - ты становишься сильнее, но темперамент-то не меняется...буйный ты наш... иди, иди навстречу моим планам, - тень захихикала, - как все-таки здорово, что "остановиться и подумать" - не по твоей части, инсектофоб ты наш, - с этой мыслью тень окончательно растаяла в ночи.

[Dancing Fox]

Дом Дэниэла.
Арман, Дэниэл, Луи, Квинн.

Вернувшись домой, Арман тихонько приоткрыл входную дверь, проскользнул внутрь, не желая привлекать к себе внимание, но от пережитого напряжения пошатнулся и вынужден был прислониться к стене. Дверь с грохотом захлопнулась. 'Ну что ж, значит, бесшумное возвращение не удалось', - философски пожал плечами вампир. Тащиться к себе он раздумал и предпочел немножко посидеть здесь. Арман удобно устроился в кресле. - Что-то часто меня убить пытаются... - пробормотал он. Бросил случайный взгляд на еще сочащиеся кровью порезы и, неожиданно для себя, все-таки отключился.

Дэниэл пробудился от своей полудремы от звука захлопнувшейся входной двери. "В этом доме хоть одна дверь закрывается бесшумно?" - раздраженно подумал он. Он поднялся и решил перейти дремать и ждать Луи в гостиную.
Но...
В кресле сидел Арман и он был без сознания... а на его руках были свежие порезы.
Дэниэл не смог удержаться. Он опустился на колени рядом с креслом и осторожно лизнул один из порезов. А потом еще один. Какое наслаждение... Дэни не мог оторваться, он уже ощущал окружающий мир по-другому.

- Дени?! Ты с ума сошел? - Луи наконец-то сумел найти хоть какие-то слова, справившись с шоком.
Журналист его явно не слышал. Луи подскочил к нему и отшвырнул в сторону:
- Он же убьет тебя! Я вообще не понимаю, как ты еще жив! Мой смертный любовник ворует вампирскую кровь! Да я сам тебя убью! - Луи бросил взгляд на еще лежащего Армана и немедленно прекратил трясти Дениэла. Испуганно спросил:
- Что ты вообще с ним сделал?..

Дэни затуманенным взглядом посмотрел на Луи. Потом перевел взгляд на Армана.
- Ничего я с ним не делал, - хрипло прошептал журналист, - он такой и был, когда зашел сюда.
Волшебное ощущение прошло, он снова был человеком. Бессильным в руках бессмертного. Снова захотелось припасть губами к ранам на руках Армана. Красным полосам на потрясающе красивых руках.

- Он таким и был! Ты еще скажи, что он таким и родился! - передразнил его Луи. - Дени, давай потом обсудим! Виноват ты или нет, никому кроме меня не интересно... Я тебя прошу - исчезни пока, я сейчас разберусь что вообще происходит и вернусь к тебе...
Луи уже умолял - лишь бы чертов журналист его послушался!
Арман наконец соизволил открыть глаза. Скользнул взглядом по Дэниелу, не дав понять, знает ли о его поступке, уселся нормально в кресле и скрестил на груди руки.
- Луи, тебя вообще волнует, кто еще из бессмертных бродит по твоему городу?! - глядя на опешившего вампира, он собирался продолжить выяснение этих вопросов, но появление Квинна отвлекло. Арман постарался говорить спокойнее. - Где ты взял этого проклятого итальянца и зачем сюда притащил?!
Говорить спокойнее не удалось. Арман сорвался на крик.

Дэниэл кивнул. В голосе Луи было что-то такое, что спорить не захотелось и смертный просто вышел из комнаты и направился в свою спальню.

Квинн изумленно взглянул на Армана.
- Витторио? а с ним что не так?
Зачем притащил... жалко его стало. Арман ведь его не видел, тогда, в римском кафе. А теперь, хотелось бы знать, из-за чего так разволновался его новый друг.

- Арман, - ласково и успокаивающе произнес Квинн, - что произошло?

- Он вообще сейчас здесь? Нет?
Как жаль... Странный такой тип, - промурлыкал Арман. - сначала заявляется сюда, ни с кем не собирается нормально общаться, пропадает куда-то, устраивает на меня покушение... Со всеми бывает, а?

- Что? покушение? - Квинн не поверил своим ушам.
А потом стало ужасно стыдно, за то, что привел сюда врага. Но ведь он не мог знать, что так будет.
- Арман.. прости, я не знал. Я не думал, что так будет.

- Я просто хочу, чтобы вы с Луи помогли мне его найти... - глаза Армана нехорошо сверкнули. Это все же не неуловимая Кло... Да, она никак не тянула на черноволосого итальянца. - А еще я хочу, чтобы ты был осторожен. Луи тут разводит вампирскую шпану...
- Знаешь, тебя сюда не звали, - фыркнул Луи, но тут же пожалел о своих словах.

- Я помогу тебе, ведь это я виноват, - сказал Квинн, честно гляда Арману в глаза. И было в них что-то такое, от чего хотелось или подойти ближе... или же, наоборот, оказаться как можно дальше.

- Поможешь... Я еще раз спрашиваю, куда он вообще подевался и почему это никого не волнует?

- Ладно, - устало проворчал Луи. - Разберемся мы с твоими убийцами. Или с твоей параноей.
Он только ухмыльнулся в ответ на гневный взгляд Армана и вышел из комнаты.

- Я не знаю, где Витторио. Хорошо бы узнать, кто последний его видел, и что произошло такого, что могло спровоцировать такую... реакцию

- Угу... - пробормотал Арман, снова отвлекаясь на свои мысли. - Квинн, ты не мог бы убрать несколько вампирских трупов? Я... хм... несколько спешил. И возьми с собой Луи - мало ли еще кто бродит по этому чудесному открытому городу...

- Ээ... хорошо, Арман, - и Квинн вышел из гостиной.

[Izabella]

Сан-Франциско. Дом Дэниела.
Пандора, Арман, Мариус

Сан-Франциско оказался вполне милым городом....для Нового Света, конечно. Это не каменные джунгли Нью-Йорка...хотя, конечно, стиля городу не хватало. Итак... Пандора не была уверена в своей английском, поэтому сверилась с бумажкой...ага... это...здесь?!??!?! Домик, конечно, ничего так... но как Мариус мог променять Старый Свет - на - ВОТ ЭТОТ - образчик даже не колониальной архитектуры??? Пандора подавила в себе желание поспорить прямо с порога и нажала кнопку звонка. Один раз.

Весь вечер Арман первым реагировал на звонки в дверь, чтобы не пропустить приезд Пандоры. Он уже успел получить два письма на имя Луи, пиццу для Дени и огромный каталог для Мариуса, почти отчаялся, но тут ему все же повезло. В очередной раз бросившись открывать дверь, Арман уже собирался рыкнуть на посетителя, но увидел столь ожидаемую Пандору. Улыбку нацепил на секунду позже, чем следовало.
- Доброй ночи! Я так рад, что вам все же удалось приехать! Я помню, вы хотели сделать сюрприз Мастеру, поэтому, наверное, поселитесь пока в другом доме?
Арман подхватил чемоданы гостьи и вопросительно взглянул на нее.

Гм. Пандора ожидала чего-то в таком роде... хотя, пожалуй, отдавала себе отчет, что столь бурного проявления эмоций в свою честь она не заслужила. "Интересно, вот я сейчас войду - и салют заработает?" Пандора переступила через порог, опередив Армана, явно запутавшегося в чемоданах - грустно было признавать, но Пандора была на полголовы выше и, пожалуй даже посильнее - хотя решимость увидеть своего создателя и единственную любовь своей жизни(а также взять с собой максимум вещей), безусловно, придала ей дополнительной энергии.
- Арман, мне очень приятно. От всей души благодарю Вас за столь приятный прием в незнакомой мне стране, - Пандора решительно прошла в глубину комнаты, оглядывая ее в поисках Мариуса... На диване нет...за столом тоже... за шкаф заглядывать с ходу неприлично... "Неужели его успели предупредить? И он просто снова от меня сбежал?"
- Что Вы, Арман, конечно, я ни в коем случае не хочу никого стеснять... Я уже заказала номер в "Ритце" (по правде говоря. Пандора заказала целый этаж, но решила опустить подробности). Гм...уютно у Вас тут... А Мариус - здесь?

- Да зачем же номер? Вы могли бы здесь остановиться! - слишком уж радостно вздохнул Арман. - Мариус где-то здесь... Позвать?
'И сказать, на дом напал Сантино и Мастеру нужно бежать...' - мысленно закончил Арман. У пандоры был большой недостаток - рост. А жаль. Вампир постарался справиться со своими чувствами. Мастер уже его не любит. Арман напомнил себе это и сразу погас.
- Сейчас поищу Мариуса, - продолжил он уже бесцветным голосом. - Подождите пока здесь, хорошо? Выпить не предлагаю, потому что наглого журналиста тут ценят.

Мариус занимался тем, что выпутывал остатки шарфика из волос, стоя перед большим зеркалом. Справедливости ради стоит сказать, что перед этим он совершал всевозможные прыжки, фуэтэ и гран-плие, дабы во всех подробностях рассмотреть свою божественную фигуру. Да, хорош.. Как и всегда, собственно. Но с этой прической.. он похож на африканца!! Еще бы на пару веков назад, в копченые времена - и точно, можно переселяться в ЮАР.. На общественные работы.
Проклятые косички! Надо посоветовать Армана в парижские салоны.. Вот оно, его призвание!
Так вот, он пытался вернуть своим безупречным локонам их первозданный ( то есть великолепный) вид, когда внезапно услышал подозрительный звонок в дверь. Да, именно подозрительный - одинарный, короткий, резкий. Чем-то похожий на удар сердца. Тьфу, что за романтика. Короче, странный звонок. И сразу же снизу послышался восторженный лепет Армана. Подозрительно восторженный.. Если в дверь не позвонили представители какой-нибудь религиозной секты, то Мариус даже не представлял, что еще могло вызвать такую реакцию его бывшего (ну хотя наедине с самим собой можно и не врать особо) возлюбленного. Странно, но сверхъестественный слух Мариуса сейчас ему не очень-то и помогал. Он не различал ничего из того, что говорил Арман.
А значит, он говорил слишком тихо. А значит - и от этой мысли Мариус будто покрылся коркой льда - его собеседник...вампир??!! Еще один?? Да сколько же можно, в самом деле? Вампирский шабаш? Слёт бессмертных? Почему его никто не предупреждал о встречах раньше? Впрочем, довольно гадать. Нужно выяснить, кто это, потому что если гость представляет опасность - нужно (нет, не убегать, вопя во все горло, Мариус!!) смело и отважно вступить в бой! Мариус приосанился и гордо взялся за ручку двери, бесшумно (оглушительный скрип старых петель и вопль несчастных деревянных половиц, по которым будто ходил не невесомый бессмертный, а бессмертный бегемот, не считаются, правда?) открыл ее и высунул наружу нос. Лучше слышно не стало. В самом деле, что за наивность! Что ж, придется спускаться...

Арман еще раз взглянул на Пандору снизу вверх, отвесил короткий поклон и повернулся к двери. Меньше всего он ожидал сразу увидеть там Мариуса. Равнодушно прокомментировал:
- Итак, Мастер, это Пандора. Пандора, это Мастер. Поздравляю, - он не был уверен, что его услышали.

Вот уж кого он точно не ожидал увидеть.. Спустившись вниз, Мариус рассмотрел наконец рядом с Арманом свою прекрасную Пандору! Прямо-таки вечер выпускников.. Что он сейчас может ей сказать? Куда бежать? Где спрятаться? Врача, психотерапевта срочно! Мариус не очень представлял, как выглядел со стороны, но подозревал, что двухметровое примерзшее к полу белобрысое глупо улыбающееся создание не очень располагает к себе. Черт.. что же делать? А еще Арман.. Наконец разум смилостивился над Мариусом и... отключился. Впервые за две тысячи лет грозный мудрый вампир с диким грохотом обрушился в обморок.

Последнюю реплику Армана Пандора не различила, но вот предыдущая ее заинтересовала... «Что это за наглый журналист?... Это еще что за новости?» От нее не укрылось чуть расстроенное выражение лица Армана, которое было не прикрыть показной радостью. «Гм... Мариуса периодически отличала...гм...черзмерная любовь к смертным...некоторые из которых таковыми быть перестали»... Если бы Пандора могла оторваться от лица Мариуса, она бы скосила глаза на Армана.
«И что у него с прической????» Молчание затянулось.Кому-то пора было на что-то решиться, и Пандора решила не отступать. И даже если ей придется завоевывать Мариуса заново, она не сдастся! И вот уже она была почти готова сказать - прямо так – не смущаясь присутствия Армана – выложить все то, что так мучительно обдумывала последние десятилетия – сказать этому упрямцу, наконец, что она любит его больше бессмертия... Но почему-то («Опять», - про себя выругалась Пандора, понимая, что творит что-то не то) получилось следующее:
- Мариус... Что у вас тут происходит? Какой еще журналист?
«Я даже поздороваться забыла», - обреченно подумала Пандора и... ее мысли прервал жуткий грохот. - МАРИУС€????
Пандора все-таки принадлежала не только к детям Тысячелетий, но и к представителям просвещенной римской цивилизации. Поэтому она подумала, что на заданные ей вопросы Мариус дать ответ не в состоянии, а вот...Она подошла к Мариусу и со всей тысячелетней любовью встряхнула его за плечи, при это пристально глядя на Армана.
- Арман! Так. Что. Тут. Происходит? – Пандора отчеканила каждое слово, надеясь только, что ученик не последует примеру учителя – или не уронит ее чемодан – что было хуже, она затруднялась сейчас ответить...- Ну. Так. Что? И. Что. Это. За. Наглый. Журналист?

- Мм? - переспросил Арман, растерянно глядя на Мастера. - Видите, как он рад? Сюрпризы, говорите... А он уже не молод, нельзя так сразу... Журналист? Да так, есть один тут... Не беспокойтесь, он сам на вас выйдет и вытрясет всякие интервью...
Арман продолжал бормотать, думая о другом. Потом все же решился, опустился на колени рядом с Мастером и попытался сделать ему искусственное дыхание. Качественно. Забыв о пандоре.

Пандора выпрямилась. Она начинала злиться. Ее даже удивило – такого раздражения и усталости она не чувствовала последние лет двести. Впрочем, тело у ее ног многое объясняло...Но многого таки не объяснило. Какой журналист? Какие интервью? Пандора еще раз встряхнула Мариуса и резким движением достала у него из волос шарфик. Она гордо встала.
- Мариус бессмертен, его сердцу ничего не угрожает. Дай ему просто прийти в себя. Не думаю, что он таким образом пытается уйти под землю(«От меня», - мрачно подумала она). Арман, я отказываюсь понимать, что у вас тут за балаган. У Вас здесь есть слуги? Мне нужно такси. В отель, - мрачно и твердо проговорила она, пытаясь не расплакаться – или не разъяриться до последней степени.

Мариус начал приходить в себя...кхм...от ощущения странного инородного предмета. Открыв глаза, он увидел прямо перед собой рыжеватые кудри. Все понятно. Воспользовался ситуацией, маленький проказник! Хоть бы не при всех! Мариус пошевелился, давая понять, что уже вполне в состоянии дышать. Медленно и, кажется, неохотно, Арман слез со своего Мастера. Мариус кряхтя поднялся и начал смущенно отряхивать вконец запыленные и смятые откутюренные шмотки. Он не торопился смотреть в глаза Пандоре, хотя чувствовал ее нетерпение. Впрочем - чего ему стыдиться? Перед ней явно нечего. Решив это для себя, Мариус вновь гордо приосанился и посмотрел на нее. Так же красива. Прекрасна.
- Здравствуй, любимая... - тут Мариус осекся и скосил глаза на Армана. При нем не стоит бросаться такими словами.

«Ах, теперь, значит, здравствуй любимая?», - на этой ноте сцена почему-то окончательно вывела Пандору из себя. «Вот интересно – а за полчаса до этого у него кто был любимым? И про этого смертного они мне неспроста рассказывать не торопятся... Нашел нового Амадео, видимо, а теперь... теперь, конечно, деваться некуда – любимая, дорогая, бесценная...»
Пандора снова ощутила усталость и желание, во-первых, подумать над произошедшим, а во-вторых – поговорить с Мариусом на более нейтральной территории. Небольшой домик Дэниэла всех эмоций его обитателей уже явно не вмещал.
- Я – в отель. Мариус... когда ты захочешь объяснить, что тут... То есть, Мариус... я хочу поговорить с тобой. И...вот – это тебе, - Пандора достала из кармана пальто небольшую коробочку, которую трогательно прижимала к себе весь полет. Красный шарф... Она так надеялась подарить ему его при первой встрече – но что делать, если при первой же их встрече начинается подобный бардак?
Она повернула голову и посмотрела на Армана с непроницаемым выражением.
- Да, я надеюсь, вы не договоритесь между собой, что вся эта сцена нам троим привиделась?
Она сделала шаг к двери. На секунду поколебавшись – брать ли чемоданы. Гордость и здравый смысл боролись друг с другом. Пандора приняла тяжелое решение, перешагнув через свой багаж, через порог... и с оглушительным грохотом захлопнув за собой дверь.

Арман насмешливо фыркнул. Желание целоваться с Мастером исчезло.
- Ну, воспользуйся предлогом, занеси даме забытые вещи и помирись!
Страшно довольный собой Арман послал Мастеру воздушный поцелуй и выскользнул из гостиной.

Мариус остался стоять в гостиной один (хм.. дежа вю..), сжимая в руке пандорину коробочку. Откровенно говоря, он еще не совсем пришел в себя.. Что там в итоге? Обиженный Арман и Пандора, ожидающая в гостинице для серьезного разговора? Великолепно. Это называется - приехал разобраться с журналистом, ага.
Мариус открыл коробочку и вытащил оттуда красный шарф. Ох... Бегом, бегом в гостиницу!

[Izabella]

Сан-Франциско, отель "Ритц".
Мариус, Пандора

Мариус нёсся сквозь ночной воздух, поймав течение ветра. Он так быстро вылетел из дома, что даже забыл попрощаться с Арманом. Впрочем, в последние секунды, пользуясь своей сверхъестественной скоростью, он нарисовал (хотя скорее накалякал) на подвернувшейся коробке из-под пиццы (ну не было больше бумаги, что тут сделаешь?) небольшое послание ("Не сердись. Люблю. Мастер") и усвистел, по дороге снеся тяжелые чемоданы и даже не оглянувшись посмотреть на фантастический фейерверк из дорогих дамских предметов одежды.
"Ритц"... Расстояние до него - абсолютная ерунда. Пара секунд - и вот он уже стоит перед шикарными дверьми шикарного отеля. Хм.. Похоже на Пандору. Вот только как ему дать знать о себе? На лифте? А куда ехать? Горланить под окнами? Увольте, Шекспир уже писал об этом. Облететь все окна и балконы, как двухметровая ночная муха-альбинос?
Мариус отошел от входа и запрокинул голову. Столько окон. И все без исключения темные. Ни огонька. Все правильно - на дворе ночь (и скольким ночам он потерял счет в этой дурацкой авантюре??!!). Острое зрение позволяло ему видеть каждую пылинку на каждом миллиметре стен. И внезапно в одном из окон промелькнуло что-то яркое - снежно-белая кожа, твердая, как мрамор, отражающая каждый блик луны, шелковая на ощупь.. Мариус медленно обошел гостиницу и, в одно мгновение взлетев к нужному балкону, неслышно опустился на его твердый каменный пол.

Пандора уже больше часа занимала свой роскошный этаж с выходом на крышу и огромным балконом. Любоваться красотами ночного города, впрочем, не получалось. Она вновь и вновь мерила шагами свою временную гостиную, пытаясь понять, во-первых, что случилось, а во-вторых, ну вот как – как они с Мариусом ухитрились поругаться, проведя вместе пять минут и обменявшись двумя фразами после двухсот лет разлуки.
Мариус произвел на Пандору странное впечатление. Она по-прежнему обожала его и жить без него вечность не собиралась.
Но. Во-первых, что за странный стиль? Косички какие-то. Во-вторых, сейчас Мариус живет с Амадео и догонять ее (на что Пандора сильно рассчитывала) тут же не бросился. И словам Армана по телефону о том, что между ними, мол нет ничего, Пандора не верила ни на грош.
В-третьих – и тут стоило поставить большой знак вопроса – что это за смертный журналист, которого, по словам Армана, тут любят и ценят. Друг Амадео? Не смешно, Арман – не тот, кто завел бы себе во-первых, друга, а во-вторых смертного.
Остается Мариус. Кто у нас еще имеет такое пристрастие к смертным ученикам? Может, поэтому Арман и расстроен?
В общем, Мариуса надо было возвращать. И в реальность, и в хорошую жизнь, и, конечно, к его настоящей любви.
«Может, поревновать заставить?» Хмуро Пандора подумала, что не с кем. Арман бы вполне годился на эту роль, но, как она уже отметила, был ниже ее на полголовы, а главное – едва ли согласился бы увести Пандору от Мариуса таким вот экзотическим способом: самому уйдя от Мариуса.
Смертный журналист не подходил по возрасту.
Может, попробовать, напротив, наладить отношения с соперниками? Пандора чуть не заскрипела зубами, подумав, что ее соперники могут не закончиться этими двумя.
В конце концов, раз уж все вампиры вдруг решили съездить в Сан-Франциско – а если Бьянка появится? Задумавшись о перспективах такой приятной встречи, Пандора не заметила, как отклонилась от привычной траектории передвижений по комнате и легким движением тысячелетней феи снесла здоровый мраморный стол.
На стенах задрожали картины... пара, кажется, упала. Пандора подошла поправить их и заодно оглядела комнату в поисках других возможных разрушений, уже произведенный ей... За последние пять секунд комната изменилась до неузнаваемости.
Потому что в ее центре стоял... Мариус!

Мариус возил носочком километровой ступни по усеянному осколками и чем-то непонятным полу, заложив руки за спину и пытаясь выглядеть невинным созданием. Получалось не очень.
- Я надеюсь, ты не возражаешь, что я вот так вот к тебе вторгся? Я решил не ждать долго и поговорить сейчас..

"Мог бы для начала сказать "Здравствуй, любимая"". Пандора забыла, что именно это она услышала от Мариуса несколько часов назад и от чего пришла в полное бешенство. Ладно. Попробуем начать сначала. Пандора нежно улыбнулась ему:
- Конечно, Мариус. Добро пожаловать. Или ты пришел просто спросить, как у меня дела, и занести чемоданы?

Мариус похолодел. Чемоданы... Чемоданы!!!!!! Так.. дверь за спиной, можно незаметно выскользнуть, за три секунды домчаться и притащить эти глыбы сюда.. Интересно, она заметит, что его нет? Если очень-очень быстро все сделать? Мариус уже начал осторожное шествие задом, но решил, что все-таки вежливее будет ответить на заданный вопрос.
- Я пришел к тебе. А чемоданы.. я очень быстро слетаю за ними!
Мариус метнулся к закрытой стеклянной двери, не рассчитал силу и случайно вышиб ее. Вот проклятье! Ну слегка ведь дотронулся плечом! Хвала дорогим гостиницам - в номерах великолепная звукоизоляция. Они никого не должны были разбудить. Впрочем, такими темпами гостинице недолго стоять осталось..
Мариус виновато посмотрел на Пандору из-под километровых, эффектно приопущенных золотых ресниц.

Так. Все по новой. Мариус снова хочет сбежать уже через пять минут после общения с ней. Пандора не могла допустить этого, поэтому коротко рявкнула:
- Мариус! Стой!
Она уже хотела добавить нежное "Иди сюда" или жалобное "Неужели ты так меня боишься?", как вдруг новая мысль мелькнула молнией:
Мариус начал искать пути к отступлению после упоминания чемоданов! А значит... значит они так и валяются там. Посреди гостиной убогого дома.
Пандора хотела высказать Мариусу примерно все, что она думает по этому поводу, и попросить без чемоданов не возвращаться... но взгляд голубых глаз из-под опущенных ресниц сделал свое дело.
- Мариус. Ты хоть понимаешь, что там была вся последняя коллекция Chane?! - тихо и яростно спросила Пандора. - Ты хоть понимаешь, что я свой багаж в руках через полмира пронесла? И как после этого с тобой жить, если ты не понимаешь вот таких простейших вещей?

Мариус возмутился. Началось. Пять минут вместе - и она уже ругается! Что же за напасть?! Да сколько все это будет продолжаться?
Мариус схватился за голову и чуть более резко, чем планировал, прогремел (звукоизоляция!!!):
- Тебе твои чемоданы важнее всего на свете?? Ты полмира проехала, чтобы ходить в своем Chanel?! А я-то уже подумал, что нужен тебе. Что ты приехала ко мне. Я был счастлив, когда летел сюда. Я даже не попрощался с Арманом, не открутил голову журналисту, и все из-за.. - тут Мариус благоразумно осекся - ..для тебя! И что я слышу? Чемоданы! Боже, Пандора, ты совсем не изменилась! Может, начнешь меня сейчас убеждать, что твои чемоданы - непризнанные боги? Хранилище для них не нужно построить? Жертвы им приносить?
Активно жестикулируя, Мариус снес еще пару ваз. Да что ж такое.. Но в целом он был доволен собой - это ж надо так эффектно свалить вину на другого!

Номер разваливался на глазах, вместе с мечтами Пандоры.
«Не ссориться. Не ссориться» Эту простую фразу Пандора повторяла про себя последние пять минут.
Поэтому она просто горько и едко заметила:
- Да, Мариус. Я преодолела полмира, чтобы явиться к тебе такой, как ты меня помнишь – красивой, блистательной и привлекающей твое внимание. Ты ведь всегда любил показной блеск, не так ли? Чего одна Сольдерини стоила...
Пандора осеклась, но было уже поздно.

У Мариуса глаза на лоб полезли. Только этого не хватало. Самообладание (ха-ха!) изменило ему, и он заверещал во весь голос (звукоизоляция!!!):
- Нет, это невозможно! Где ты видишь Бьянку?! Где? Что тебе напомнило о ней? Что тебе подсказало снова начать разрушать все то малое, что между нами осталось? Ты можешь послушать меня, а не стремиться побольнее укусить в ответ? Ты можешь хоть раз прислушаться, а не заглушать мои слова своими упреками?

"Не ссориться...к черту не ссориться. В этот раз он точно сам виноват!"
Пандора подстроилась под тон Мариуса и заорала на той же ноте - а точнее чуть громче - не рассчитала:
- Да, да, Мариус. Конечно. Обвини опять во всех бедах меня - ведь это _из-за_ меня ты сюда помчался и почувствовал себя счастливым. Из-за меня ты не помирился со своим возлюбленным Амадео. Дай тебе волю - ты бы обвинил меня во всех грехах мира! Ты просишь меня прислушаться к тебе. А мне каково? Каково было обнаружить тебя в каком-то убогом доме, с Амадео и каким-то смертным - а ты ведь любишь смертных, мы знаем это? И вот теперь, даже не объяснившись, ты являешься сюда и начинаешь в чем-то обвинять - меня?

Мариуса оглушил вопль Пандоры, по сравнению с которым его собственный звучал как невразумительный писк. Он уже начал набирать побольше воздуха в легкие (ничего страшного, что воздух ему не особо-то и нужен), как внезапно понял, что лучше никому не будет, если они сегодня поубивают друг друга. Это можно и отложить. Невероятным усилием воли Мариус взял себя в руки и тихо произнес:
- Значит, так. Если мы продолжим обвинять друг друга - другими словами, возобновим любимое занятие, из-за которого расстались - я не вижу смысла в нашей встрече. Я пришел сюда не для очередной ссоры, я не был на это настроен. Мы расстраиваем друг друга, для чего? - в его голосе появились умоляющие нотки. - Прошу тебя, не упоминай о Бьянке, не вспоминай об Амадео. Они относятся к другой части моей жизни. Пандора, мы не виделись столько лет. Дай же мне обнять тебя..
Мариус неловко шагнул навстречу своей гордой возлюбленной.

Удивительно, но спокойная и разумная речь была именно тем, что Пандора от Мариуса уж никак не ожидала. Ведь правда - ну сколько так может продолжаться? Почему они, Мариус и Пандора, дети Древнего Рима, одни из старейших и мудрейших бессмертных, стоит им только встретиться, начинают ссориться и кричать друг на друга как дети какие-то? С другой стороны, она уже приготовилась припомнить Мариусу не только Амадео и Бьянку, но и историю с Флавием, но... да, она поколебалась и шагнула Мариусу навстречу.
- Хорошо, Мариус. Давай попробуем снова начать все заново. Я тоже никогда не желала с тобой ссориться и я преодолела полмира ради того, чтобы тебя увидеть.
"А про смертного журналиста я его все равно допрошу..."
Пандора улыбнулась Мариусу:
- Так все-таки: как ты жил тут...без меня?

Мариус облегченно вздохнул и, потянувшись к Пандоре, взял ее за руку. Хотя их кожа была одной температуры, он отчетливо ощущал пульсирующее тепло, исходящее от нее. Она была рада, несмотря ни на что. Она последовала за ним сюда, в этот сумасшедший дом. Мариус сжал ее руку.
- Пандора, я не могу передать, как рад, что мы увиделись. Прости мне тот...кхм...обморок. Я был не готов, все случилось очень неожиданно.
Без тебя я жил как кочевник, собственно, как обычно, много путешествовал. Но я жил не здесь. Сюда меня привело ужасающее своей чудовищной глупостью событие, которое может поставить крест на всех нас...

Пандора посмотрела на Мариуса с тысячелетней любовью. Все наладилось, и старые шрамы затянулись без следа. И даже ревность к Амадео внезапно перестала ее беспокоить.
- Мариус, прошу тебя, обясни мне все-таки, что случилось. Пойми меня - когда я обнаружила тебя в том странном доме в столь странной компании, я просто не знала что и думать. О какой опасности ты говоришь? Можем ли мы попытаться предотвратить ее? Это связано с Теми, Кого Следует Оберегать, да?

Мариус вздрогнул, когда Пандора упомянула прародителей всех вампиров. Он старался не думать о них, чтобы никто из бессмертных не увидел их в его мыслях. А как бы он хотел забыть о них окончательно..
- Предотвращать уже нечего - все случилось. Единственное, что мы можем - надеяться, что последствия окажутся менее.. убийственными. Наш болтливый собрат Луи рассказал свою - и параллельно нашу - историю смертному журналисту, в чьем доме ты нашла меня. Он рассказал ему о вампирах, Пандора! Он дал ему самое настоящее интервью! И более того - выпустил книгу, сохранив все имена! Я наткнулся на нее совершенно случайно и сразу прибыл в дом этого журналиста, чтобы все выяснить. Но там словно все с ума посходили! Арман на его стороне, Луи не видит ничего плохого в том, что сделал; кроме того, в доме уйма вампиров, которых я не знаю - и все очень довольны сложившейся ситуацией! Ах да, а сам журналист бегает от одного к другому и выпрашивает себе бессмертие. Это просто катастрофа, Пандора! Ты представляешь, что нас ждет?
Мариус был доволен тем, как выставил себя в этой истории. Он весьма благоразумно умолчал о целой ночи, проведенной в доме Дэниела..

Пандора взрогнула от новостей. Да, пожалуй, услышанное от Мариуса все объясняло...конечно, кроме некоторых нюансов его собственного поведения... но Пандора не стала портить момент истины.
- Стоп, Мариус. Давай разберемся по пунктам. Можем ли мы как-то остановить распространение этой книжонки? Много ли настоящих имен он там назвал? Что ты собираешься предпринять по этому поводу? Что будем делать с журналистом, что - с Луи (ты ведь так назвал его, любовь моя?)? Может, еще не поздно предотвратить катастрофу, просто остановив распостранение информации... и некоторых участников ее распространения?, - Пандора никогда не была кровожадна - видят Боги. Но опасность, нависшая над всеми, была велика, а главное - был нарушен главный закон бессмертных. Пандора же считала, что закон ценен именно тем, что его соблюдают - иначе какой в нем прок?

Мариус только устало покачал головой.
- Распространение остановить нельзя - книга в продаже и в списке бестселлеров, что неудивительно. Здесь, похоже, уже ничего не придумаешь.. Луи назвал все настоящие имена - всех вампиров, которых знал. Меня он тоже упомянул, но поскольку не знал моего имени, а Арман его - хвала небесам - не открыл, я присутствую в книге лишь условно.. Как же я рад, что ничего не рассказал Арману про Тех, Кого Следует Оберегать! Иначе сейчас мы бы уже сидели с саблями и ждали фанатиков.
Я не знаю, что делать.. Если мы попытаемся причинить вред Луи - Лестат вряд ли будет доволен. И, честно говоря, я не хочу убивать этого глупца. А Дэниел.. Он одержим бессмертием, и он под защитой Армана.. Неужели я должен причинить боль своим близким? Единственное, что я знаю - нужно как-то прекратить это безумие.

- Хорошо... я понимаю твой гуманизм, Мариус...хотя скажу тебе честно, не разделяю его, - Пандора задумчиво отпустила руку Мариуса и подошла к застекленным дверям балкона. - Хорошо, а если опубликовать опровержение? Кроме того, если книжонка действительно попала в список бестселлеров - учти, что сюда могут явиться еще и другие наши бессмертные знакомые. И не все они подобно тебе придерживаются принципов гуманизма... или идут на поводу у твоего обаяния, - Пандора кокетливо стрельнула в его сторону глазами, - поэтому мне кажется, нам стоит взять развитие ситуации в свои руки. Пока это не сделали наши же с тобой многочисленные старые друзья и враги...Попутно обвинив нас в слабости.

Мариус помедлил, а затем последовал за Пандорой и встал рядом с ней.
- Именно этого я и опасаюсь - что сюда заявятся наши враги. Опровержение? Как это будет выглядеть? Если мы опубликуем опровержение, то будет ясно, что все, написанное в книге, правда! Это публичное обличение. Кто выступит с ним? Вампиры? Что они скажут? "Нет, мы живем не совсем так"? Или смертные, которые ничего о нашем мире не знают, чтобы утверждать, существуем мы или нет? Сейчас у нас есть преимущество: смертные не знают, что это правда. Точнее, скорее не верят. Нужно действовать осторожно. Я знаю, что мой гуманизм многим не по нраву, но я намерен следовать ему и дальше. Разве ты любила бы меня, если бы я был другим? - Мариус кокетливо стрельнул глазами в ответ, правда, почему-то в свое отражение, а не в сторону Пандоры. - Но я вижу, что ты опасаешься будущего. Что ты думаешь об этом? Что, по-твоему, мы должны сделать?

Пандора нежно улыбнулась Мариусу, отметив, что все-таки он как-то слишком рьяно вступается за смертного журналиста.
- Я думаю, Мариус, что в любом случае нам стоит вернуться в тот дом. Во-первых, за моими вещами, а во-вторых, я хочу увидеть виновников произошедшего и поговорить с ними... и тогда мы сможем, наконец, принять решение, как защитить себя, равно как и понять, как нам оценить уровень угрозы. Ты со мной? или только проводишь? - Пандора усмехнулась.

Мариус улыбнулся в ответ и протянул своей древней (кхм.. не слишком лестный эпитет для женщины, нужно придумать что-нибудь другое) возлюбленной руку.
- Я согласен, что нам следует вернуться. Я с тобой. Я всегда с тобой.

[Dancing Fox]

Где-то в доме Дэниэла.
Гоблин, Николя.

Звон бьющегося стекла нарушил спокойное течение мыслей Николя. Призрак недовольно поморщился и поднялся с кресла. Провалившись сквозь пол, Никки сразу увидел нарушителя спокойствия – другой призрак, прибывший вместе с материальным двойником. Николя покачал головой, а потом произнес:
- Между прочим, кидаться предметами в чужом доме – нехорошо. Это может нарушить вечный покой его обитателей.
«Ему предстоит целая вечность… а среди призраков тоже нужно воспитание и манеры, а то ни в один приличный дом не пустят», - подумал Никки. Ему это было хорошо известно.

Гоблин зло уставился на появившегося.
- Что хочу, то и бью! - усмехнулся он и выразительно взглянул на лицо собеседника. Пожаловался:
- С детства не люблю призраков!

Скрипач Театра Вампиров удивился. С такими заявлениями ему встречаться не приходилось.
- Можно спросить: а что с тобой случилось?

- Скажи, а кем ты был до того, как появился?

- Я первый задал вопрос. Вас, юноша, что же, элементарным основам вежливости учить? – грубиянов Николя не любил, хотя при жизни, да и нежизни тоже, сам им являлся.

Гоблин фыркнул:
- Квинн немного учил, но я, в основном, не слушал... Спросил, потому что он обожал задавать мне этот вопрос. Думал, ты знаешь ответ, порадовал бы его... Мне-то все равно...

- Мм, так значит тот молодой вампир - твой, в какой-то степени хозяин? и возможно, родственник? Я... начнем с того, что во второй раз я умер очень давно. Я - скрипач, раньше - в театре играл, теперь играю в вечности.

- Хозяин... Квинн это я, а я это Квинн. Я люблю его, - рассеянно протянул Гоблин. - Ну я вряд ли был скрипачем... Хотя может и был! Тоже хочу играть в вечность... Поиграй со мной... Этот рыжий забрал все внимание моего Квинна...
Гоблин вздохнул.

- Призрак тоже может научиться чему угодно, - Николя поднял вверх тонкий призрачный палец, - скажи, что именно ты хотел бы делать? а, этот рыжий... он в состоянии чье угодно внимание забрать, - и он тихо рассмеялся.

- Он меня чуть не сжег! Давай его тоже сожжем?.. Он забирает Квинна! - Гоблин и так слишком засиделся на одном месте. Сорвался с места, и со злостью расколотил еще одно окно.
- Я хочу быть лучше рыжего! Или я хочу его убить!

- Ну вот... опять ты что-то разбил..., - Никки грустно вздохнул. - Тебя он чуть не сжег, а меня до самосожжения - довел. Как ты себе это представляешь? - чуть ехидно поинтересовался призрак, - Арман ведь сильнее тебя и он тебя видит.

- Он сильнее, - согласился Гоблин. - Тогда я подожду, пока он умрет. Многие умирают, но не я и не Квинн. Подожду...
Он с интересом взглянул на своего призрачного собеседника:
- А как же еще развлекаться, если не ломать что-то? Что делаешь ты?

Никки покачал головой. Уж от Армана никогда не дождешься ухода из бессмертной жизни по его собственному желанию...
- Я развлекаюсь тем, что переодически пугаю смертных. Иногда живу в театрах. Теперь вот разговариваю с одним вампиром. У нас с ним один создатель, да и есть, точнее, были некоторые места, в которых мы побывали, только в разное время. И общие знакомые.

Гоблин задумался.
- А вампиров напугать можно?.. Было бы здорово...
Он прислушался к чему-то:
- Вернусь чуть позже. Сейчас я голоден и должен быть с моим Квинном... Придумаешь, как напугать всех? Особенно рыжего...
Гоблин хихикнул и исчез.

Вопрос "Что это было?" назвать уместным нельзя. Николя вдруг ужасно захотелось устроить переполох, но устраивать его было не из чего.
Призрак с любовью погладил свою скрипку, вскинул его к плечу и объявив самому себе: "Антонио Вивальди, концерт номер один, в ми мажоре", заиграл. Было немного жалко, что некому восхититься его игрой, которая за двести лет стала великолепной.

[Dancing Fox]

Сан-Франциско.
Сантино, Дэниэл.

Дэниэл остановился посреди коридора. Спать расхотелось. И он быстренько сбежал вниз по лестнице, схватил свою ветровку и выскочил на улицу. Дождь перестал. Дэни поежился – ветровка была влажная, а ветер – холодный.
Журналист направился к небольшому парку, в надежде немного отдохнуть от общества бессмертных и немного обдумать… свое поведение, в том числе.

Сквозь черные очки Сантино внимательно наблюдал за случайными прохожими, поджидая того, кто мог ему пригодиться. Последние несколько дней он успел не только закончить перевод на итальянский и узнать банковские реквизиты Армана, но также попросить перевыставить счет за ремонт римского палаццо (точнее, за частичную сборку палаццо с нуля из аутентичных материалов) и… выяснить личность жалкого журналиста, записавшего историю одного из бессмертных, а также место его проживания.
Учитывая свою гипотезу о сумасшествии Армана, Сантино ничуть не удивился, что тот поселился с этим журналистом под одной крышей. Впрочем… вот у этого смертного он и найдет ответы на свои вопросы. Интересно, а если тот скажет, что Арман вменяем? Тогда – что?
Сантино боялся себе признаться, что он втайне рассчитывает на то, что Амадео слетел с катушек, потому что делать в другой ситуации он себе даже не пытался представить…
Черный «феррари» резко затормозил рядом с Дэниэлом.
Сантино опустил стекло и чуть приподнял очки, чтобы поймать взгляд смертного…
- Buona sera. Vieni qua, - тихо прошипел он, на всякий случай дублируя приказ мысленно: «Добрый вечер. Иди сюда».

- Добрый вечер, - прошептал Дэниэл. Мысленному приказу сил противиться не было. Хотя Луи его этому и учил, но видно учил плохо. Дэни подошел к машине… еще один вампир! Красивый… «Интересно, есть ли на свете хоть один бессмертный, который бы не был прекрасен?» - подумал журналист.

- Semplice mortale, - проговорил Сантино с легким отвращением, - я думал, ты старше..или опытнее… Но нет, ты – самый обычный журналист, охотник за сенсациями. Что ж, отношения к делу это не имеет. Прокатимся? Не спрашивая разрешения, Сантино рванул с места, чтобы выехать на автостраду к Золотому мосту (Вы уже поняли, что первым делом, прибыв в город, уважаемый вампир купил себе новую машину?). При этом скорость под 200 не мешала ему отвернуться от дороги и начать тараторить в бешеном темпе, активно жестикулируя свободной рукой. Иногда Сантино окончательно забывал, что он за рулем, и начинал размахивать обеими руками – если что – реакции по идее хватит. Если нет – минус еще одна «феррари» (эта у него была двадцать девятая) и минус один смертный (ну тут ничего не поделаешь).
- Ты восхищаешься нами, конечно же? А как же – да тебе повезло, ты проник в нашу тайну по нашей же вине. Но пусть твой восторг не застит тебе глаза. Советую перестать так глупо на меня таращиться и просто отвечать на вопросы, хорошо? Итак, вопрос первый. Тот бессмертный, который рассказал тебе нашу историю - кто он? Ты же не сохранил в книге реальные имена?

Дэниэл задумчиво посмотрел в окно.
- Все, что написано в книге - как мне сказали, так и есть. Я ничего не менял. А почему бы Вам не спросить его самого? мы с ним уже привыкли к явлениям. Только, - Дэни внимательно посмотрел на собеседника, - я про Вас точно ничего не писал.
Почему-то казалось, что этого бессмертного интересует не только книга...

- ЧТОООО??? - Сантино окончательно забыл о существовании руля, дороги там…прочих мелочей, - У вас хватило наглости и глупости выдать смертным настящие имена и местонахождение некоторых из нас? (Далее Сантино выдал длинную тираду на итальянском, не озаботившись ни ее переводом, ни мысленным дублированием образами)
- Что касается твоего наглого предложения… я сказал тебе, что вопросы сегодня задаю я, а я не привык повторять дважды, - Сантино отвлекся от дороги и едва успел перехватить руль, чтобы вписаться в поворот, - Итак. Второй вопрос. В твоей книжонке упомянут один из бессмертных. Арман. То, что ты написал о нем – тоже правда? Театр крепостных в 17 веке? То, что он объявил себя старейшим из вампиров? То, что впутался в историю с какой-то малолеткой? (из книжки Сантино так и не понял, что это была за история – журналиста явно что-то отвлекало в процессе написания этой главы настолько, что смысл окончательно потерялся в речевых оборотах)

- Я - писатель, - Дэни гордо выпрямился, - поэтому кое-что приукрасил и переиначил. И вообще, - он начал злиться, - это все Луи прожил, а не я. Он захотел, чтобы об этом узнали - я и выполнил его просьбу.
То, как вампир вел машину описанию в словах, по крайней мере, приличных, не поддавалось.

«Ах, тебе не нравится, как я машину веду?» По этому поводу Сантино выполнил резкий разворот. Журналиста чуть не бросило в лобовое стекло.
- Пристегиваться надо, - удовлетворенно хмыкнул итальянец, - Но я задал вопрос про Армана. Или хочешь покататься подольше?

- Ох, - жертва гипноза и "отменного" качества вождения потерла ушибленное плечо, - нет, спасибо. Нет, не думаю, что Театр был крепостной, просто Луи это так описывал. История с малолеткой частично могла быть правдой. Старейшим из вампиров он тоже мог себя объявить, ну, одиноко было, никого нет... начинаешь задумываться, а не один ли ты вообще на земле, - Дэниэла потянуло на философию, - а, кстати, почему Вас так интересует Арман?

Неожиданно Сантино подумал, что, подозревая Армана в ненормальности, он и сам по своему поведению сегодня спокойного и мудрого бессмертного мало напоминал. Он сбросил скорость до 150. А смертный ведет себя довольно нагло – вот что значит приобщение к древним тайнам, - не без уважения подумал он.
- Почему меня интересует Арман – дело мое и, поверь, смертный, чем меньше ты знаешь о наших делах, тем лучше. И это не предупреждение, а факт. Упрямая такая вещь – истина, - Сантино потянуло на лирику. Он даже достал из кармана пиджака сигарету и, щелкнув золотой зажигалкой, закурил – дурная привычка, но почему-то в сочетании со скоростью ему нравилось, - я понял тебя, смертный. Я знаю, что Арман здесь и я знаю, что ты с ним общался. Скажи – он показался тебе безумным? Или может странным? Что с ним происходило в последнее время? И не посетила ли его голову безумная идея действительно стать старейшим – или единственным бессмертным? Раз уж ты так глубоко сумел залезть в наши души - на такие-то простые вопросы ты дашь ответ,- Сантино выдохнул дым в окно.

"Вампиры курят? не знал" - подумал Дэни.
Запах сигарет был приятным и немного согревал обстановку. В любимом баре курили. И хотя в машине было холодно, а в баре - тепло, Дэниэл позволил себе немного расслабиться. Когда он нервничал у него начинали дрожать руки, а он этого очень не любил.
- Хм.. странными мне кажутся все. Абсолютно все, без исключений. Нет, никакие такие идеи он вслух не высказывал, - тут Дэниэл вспомнил начало сегодняшнего вечера. Необычайно яркий образ Армана сидящего в кресле без сознания, с открытыми кровоточащими ранами на руках, встал у журналиста перед глазами.

Сантино начало нравиться это ночное приключение. А ведь правда, как-то закостенел он в своем Риме. На секунду он даже забыл о том, что его две ночи подряд пытались убить по наводке того же Армана. Вспомнив про Армана, он снова разогнал машину до двухсот пятидесяти…и…резко затормозил, перехватив мысли Дэниэла.
Арман – с кровоточащими руками???
«Абсурд какой-то…или его тоже пытаются убить как он пытается убить меня?».
В принципе, считав последние воспоминания журналиста, Сантино уже пришел к неприятнейшему выводу о том, что Арман, конечно, с головой дружит не всегда – но сейчас он не более безумен, чем обычно. Напротив скорее – судя по всему, он там один из единственных, пребывающих в здравом уме и твердой памяти – по сравнению с этим смертным и неизвестным Луи – точно.
Сантино повернулся к Дэниэлу и снова глянул на него поверх очков.
- О чем ты сейчас подумал? Какие кровоточащие раны? Сантино слегка надавил на волю смертного – и снова сорвался с места, не забывая стряхивать пепел прямо в окно, подставляя руку свистящему ветру.

- Сегодня вечером он такой был... я вошел в гостиную, а он там.... Но потом он очнулся, абсолютно в здравом уме и твердой памяти. А, вот, он сказал, что это было покушение.
Дэниэл посмотрел на вампира с надеждой, что ответы его устраивают. Кое-что он, конечно, скрыл, незачем незнакомцу знать о некоторых слабостях, вроде привлекательности тех самых ран.

Сантино подумал, что впервые за последние лет шестьсот с копейками он осознал значение выражения "голова идет кругом". Значит, на Армана тоже покушались? Но зачем тогда Арману устраивать пожар в Риме?
Ответы на свои вопросы он получил...хотя они еще больше запутали дело.
Он снова отвлекся от дороги, не обращая внимания, что они уже вылетели на мост.
- И не надейся, что ты можешь скрыть от нас свои мысли, смертный. и никогда не надейся прочитать наши. Да, ответы меня устроили.
Но в твоих же интересах не просить у нас ни капли крови. Видишь ли...пока ты остаешься в мире людей...ты служишь для них гарантией того, чт вся история лишь твой вымысел. Если же у кого-то хватит глупости подарить тебе Темный Дар, ты исчезнешь - и дашь повод для того, чтобы твою книжонку объявили правдивой, - Сантино так увлекся проповедью, что не обратил внимания, что уже вылетел на встречную полосу, даже не думая снижать скорость. Машина опасно приблизилась к краю моста...

Дэниэл вцепился в кресло мертвой хваткой, с мыслью: "Вынесут только вместе с ним!"
- Никто и не заметит моего исчезновения. Книга ведь не под моим именем издана. Да и что для огромного мира такая потеря? говорю же, даже не заметят. Вот только не надо меня прямо здесь убивать, - жизнь внезапно стала стоить гораздо больше и вылететь с моста в реку, вместе с машиной не хотелось точно, - я еще пожить хочу!!!

Сантино вспомнил о том, что время проповедей для него закончилось века назад. И века же назад он зарекся когда-либо к ним возвращаться. Он снова затормозил.
- Убивать тебя я не собираюсь - а то меня точно уже убьют, - снова зашипел он зло и резко развернулся, снова вылетев на встречную полосу но, покосившись на Дэниэла, все-таки встроился в свой ряд,- Через три минуты ты будешь дома. Что до книги... неужели ты думаешь, что глупый псевдоним может остановить даже твоих соплеменников (английский Сантино был излишне британско-оксфордским и потому чуть тяжеловесным) и скрыть тебя даже от них?
Только твоя человеческая натура и возможность объявить тебя безумным графоманом сохраняет тебе жизнь среди бессмертных. Как только ты перестанешь быть человеком, твоя судьба утратит для нас всякую цену, а вот счета тебе выставят. Но довольно, - Сантино затормозил, - твой дом через аллею. Не уверен, что прощаемся. И вот еще что - с заднего сиденья он достал какую-то книжку в черной обложке, всю испещренную каракулями между строк, - я перевел твой рассказик на итальянский. , - Сантино протянул книжку Дэниэлу. Надо сказать, что почерк у него был на редкость отвратительный.

Черный "феррари" отъехал и моментально слился с окружающей ночью. Послышался визг тормозов, но звука удара не последовало. "Только вампир может так водить машину" - пробурчал журналист, жертва вампирского произвола.
Дэниэл покачал головой, потом посмотрел на книжку в своих руках.
"Интервью с вампиром"... и чуть ниже, невообразимым почерком:" Intervista col vampiro".
"Итак, на чем мы остановились?" - начал вспоминать Дэни, - "ах да, посидеть в парке на лавочке. И покурить".

[Izabella]

Сан-Франциско.
Мариус, Арман, Пандора

Подлетая к дому вместе с Пандорой, Мариус продумывал будущий разговор с Арманом. То, что они должны поговорить и все выяснить, не подлежит сомнению. Теперь, помирившись с Пандорой, Мариус был воодушевлен и надеялся, что и с Арманом все пройдет гладко. Хотя его поведение все же настораживает.. Но с этим можно разобраться. Просчитав возможные стратегии поведения, Мариус остановился на варианте номер "энная тысяча" - смешать в равных пропорциях ласку, строгость и дар убеждения. Плюс кокетливый взгляд и допуск к телу... процентов на 30. Должно сработать.
Приняв такое решение и ненадолго расставшись с Пандорой (оставив ее в гостиной), Мариус отправился на поиски своего строптивого ученика. Он немного волновался после разговора в отеле, что Пандора слегка отреставрирует дом изнутри.. Впрочем, это дом Дэниела - так что чем больше разрушений, тем лучше. Мариус мстительно хихикнул и, наплевав на конспирацию, громко позвал Армана.
- Да, Мастер? - отозвался из библиотеки Арман. Он успел перерыть десяток книг по истории и культуре Древнего Рима. Скрыть это от Мариуса? Да нет, какая разница...
Арман стряхнул пыль, осевшую на одежду с книг. Рыжий вампир успел переодеться в дизайнерские шмотки - он не хуже какой-то Пандоры! - и поднялся навстречу Мастеру.
- Ты уже вернулся ко мне?
Мариус тепло улыбнулся Арману. Сейчас это было просто.
- Да, я вернулся. Ты прочитал мое...кхм...сообщение?
- На коробке 'люблю пиццу. Мастер'? Читал. Про пиццу я сам дописал, - пояснил Арман. - Ты вернулся мне все объяснить, так? Ты ее любишь и вы теперь вместе. Я все понимаю. Думаю, эта наша встреча ничего не значит. Я люблю тебя, Мастер. Я хочу, чтобы ты был счастлив, а ей я не соперник.
Арман оглядел гору книжек и устало улыбнулся:
- Вот, думаю, что такое римское вам подарить по случаю воссоединения.
Арман на секунду крепко обнял Мариуса и сразу отступил.
Мариус устало прикрыл глаза. Он был готов к этому. И не собирался отступать.
- Я люблю ее и всегда любил. Вы не соперники - это правда. Потому что моя любовь к тебе не менее сильна. В это трудно поверить, но я не разделял вас. Я любил вас и люблю - каждого по-своему, но каждого одинаково сильно. Ты значишь для меня слишком много, чтобы я мог и дальше тебя обманывать. Ты часть моей жизни. И я надеюсь, что наше с тобой воссоединение тоже... возможно.
Мариус дернулся на последнем слове (непроизвольно) и снес высокую вазу. Из гостиной послышался ответный грохот. Начинается...
- Понимаю, Мастер... Я тоже умею любить по-разному. А такую красивую женщину, как Пандора, нельзя не любить. Я знаю, ты будешь рад, если мы с ней тоже сможем любить друг друга. Я бы с ума сошел от ревности, но ты мудрее меня! Только я еще надеюсь с собой еще одного красавчика-вампира увлечь. Мастер, думаешь, Пандора тоже сможет меня полюбить? Сам я уже влюблен по уши! А ты расскажешь мне, как вы... ну... - Арман игриво подмигнул.
- Эээ... Хм...М...
Мариус изобретательно мычал, думая, что бы такое ответить Арману. Такого поворота событий он не ожидал.
- Арман, доро...ми...любимый, - осторожно начал он, тщательно выбирая слова, - это не совсем то, что я имел ввиду. Пойми меня правильно - для меня будет великой радостью, если мы сможем быть все вместе. Но... все зависит не только от меня. Пандора весьма своенравна. И я не уверен, что это то, чего бы она хотела. Я уже имел такой опыт.
- Как же мы будем жить все вместе, если Пандоре это не понравится? - резонно возразил Арман, усаживаясь на край стола. - Но тебя это устраивает, правильно? Ладно, неважно. Арман лукаво взглянул на любимого учителя:
- Ты ведь меня любишь? Поцелуешь меня при Пандоре? Назовешь любимым? Скажи ей что-то вроде 'милая, ты у меня единственная, а Амадео единственный!' я ведь немногого прошу? Заметь - я вампир современный и согласен жить втроем! А твою Пандору как-то уже уговорим!
Мариус начал нервно хихикать. Вот черт. Вот знал ведь, что все как всегда получится. Хотел примирения - получи!
- Я тебя люблю, конечно.. - неуверенно замямлил он, - но ты должен понять меня.. Я не могу заставлять Пандору делать то, что она не хочет. Наше примирение крайне хрупкое, как и всегда.. И я боюсь, что, как и в прошлый раз, предложение делить мою любовь с кем-либо еще она воспримет в штыки. Я попробую поговорить с ней. Главное - что мы поняли друг друга и помирились. Я очень счастлив, Амадео.
Мариус назвал его так впервые за долгое время и почувствовал, что призраки прошлого снова стоят за его спиной. Он шагнул к Арману, намереваясь получить примирительный поцелуй.
- Слушай, а что тогда ты ждешь от меня? - поинтересовался Арман. - Чтобы я убил злобного дракона, мешающего нашей любви?
- Какого еще дракона??? - Мариус испуганно начал оглядываться. - Здесь что, представители всех мифологий собрались???
- Ну, чтобы ты снова был со мной, нам избавиться от Пандоры? Мастер, ты определишься сегодня? - Арман чуть презрительно взглянул на него. - Ну хочешь, монетку бросим.
Мариус выпучил глаза и застыл на месте. А затем... Нет, ну второй обморок за день - это уже слишком! И тем не менее...
Арман пожал плечами. Он был не против помириться. Снова устроился в кресле со своей книгой. Или перетащить куда-то Мариуса? Да нет, он же мудрый Мастер, наверняка долго выбирал, где именно прилечь отдохнуть.

Пандоре уже порядком надоело сидеть в гостиной. Ведь если Мариус и Арман на два голоса убеждали ее, что между ними ничего такого нет, то выяснить отношения должно было быть делом минут двух (их с Мариусом пример Пандора рассматривала все-таки как уникальный в истории мироздания). В общем, чем дальше, тем больше Пандора понимала, то ее в который раз обвели вокруг пальца - как с той самой Сольдерини, же помянутой в эту ночь. Все между ними до сих пор есть... и закончится все точно так же - "Ах, дорогая, я люблю вас по-разному, что не мешает вам поладить и жить одним Собранием..." Пандора не успела додумать эту порядком ее раздражавшую мысль, потому что из соседней комнаты раздался жуткий грохот. "Интересно, а может они друг друга поубивали?" - Пандора решила, что уточнить причины шума не будет сильной погрешностью против самых строжайших правил этикета и решительно открыла соседнюю дверь... Арман стоял над телом Мариуса. "Поубивали вы друг друга что ли", - громко подумала Пандора.
Арман улыбнулся вампирше.
- Мариус заходил объяснить, что вы снова вместе. Могу вас поздравить? - подумав, он уточнил. - Только вот какое место отводится в вашей семье мне, Мастер не сумел объяснить и прилег отдохнуть...
Пандора хмыкнула неожиданно вслух:
- Интересно, кого из нас именно стоит поздравить, а кому из оставшихся - посочувствовать. А Ваши последние слова, Арман, мне непонятны. Ведь между Вами и Мариусом вроде как уже давно ничего нет - я помню тот наш первый разговор по телефону. Или... что-то случилось в процессе моего приезда?, - последняя фраза получилась даже сварливой.
- Ну, между вами тоже давно ничего не было, - Арман позволил себе двусмысленность. - вот, предположим, я захочу снова видеть своего Мастера, учиться у него... Вы же не увезете его от меня? Не будете ограничивать его встречи со старыми друзьями?
Арман... Точнее, снова Амадео, лукаво взглянул на Пандору.
Пандора устало вздохнула про себя. Все-таки она снова оказалсь права - мальчишке не стоило верить ни на грош. А жаль... на миг ей даже захотелось ошибиться.
- Арман, я думаю, что раз Вы настолько в курсе наших с Мариусом взаимоотношений, то также знаете, что я никогда не диктовала ему что делать и что не делать, никуда не увозила и не завлекала. Он имеет полное право жить так, как хочет, а я - не жить с ним так, как я этого не захочу. Так что решение принимать будет он, - от тона Пандоры веяло настоящим могильным холодом.
- Да пусть принимает... Тут и выбирать нечего. Я не смогу снова жить с ним... Да вы и сами хорошо знаете нашу историю... Я никогда не мог быть вам соперником... Что такое привязанность к какому-то мальчишке по сравнению с любовью к женщине? Тем более к той, с которой он прожил века... - Арман отвернулся, пряча лицо.
Пандора начала, как всегда, когда раздражалась, четко разделять слова.
- Тогда. Что. Выяснять. И. Что. С. Ним. Опять?????
- Да нечего выяснять, вот я и говорю, - пожал плечами Арман. - у вас все хорошо, вы друг друга любите, а сюда Мастер зашел случайно, ошибся дверью и рухнул в обморок, осознав, что я это не вы... Вовремя осознав...
Он влюбленно взглянул на лежащего Мастера.
Пандора даже задохнулась от такой наглости. Врет в лицо и не краснеет, да еще и смеется - над ней!?!
- Ты снова врешь, как и всегда - без цели и без надежды на успех. Но ниже моего достоинства мешать тебе, - и тут Пандора безо всякого промежуточного состояния перешла на громоподобный окрик:
- МАРИУС!!!!!!!!!
- А вот во лжи меня обвинять не нужно, - холодно заметил Арман. - Я с уважением отношусь к вам и требую того же к себе. Если Мастеру нравится терпеть это - я за вас рад. Если нет... Не могу обещать, что выставлю его, если он придет. Мастер учил меня уступать женщинам, но вряд ли думал, что уступать нужно будет его. Еще раз заговорите со мной в таком тоне, и я забуду уроки Мариуса. Благо, он сейчас не в состоянии меня проконтролировать...
Чуть прищурившись, он взглянул на нее.
Пандора прищурилась в ответ:
- И что ты сделаешь?
- Женюсь на Мариусе, - расхохотался Арман.
Пандора окончательно вышла из себя и решила тоже чуть-чуть позабыть один важный урок:
- Ты забыл уроки Мариуса не сейчас, Амадео... то есть Арман. Ты можешь сейчас грозить мне любыми сумасшедшими идеями - хоть даже уничтожить меня, - Пандора вежливо улыбнулась, - ведь это будет не первый раз, когда ты пропускаешь женщин впереди себя только - в огонь...
- Нет, ну если женщина торопится умереть, это ее дело. Мастер учил меня уважать желания других, - Арману надоела ссора. - объясняю еще раз. У вас есть право выбирать, но один раз вы уже выбрали одиночество. Две тысячи лет вам пошли на пользу? Нервы трепать будете ему, а не мне. Сейчас я не думаю, что захочу с ним жить снова. Но если вы будете настаивать на своих правах - будьте уверены, захочу. Ссориться с вами не собираюсь. Вы красивая и умная женщина, вы очень мне нравитесь. А я, как вижу, вас раздражаю. Это плохо. Но не для меня.
- То есть я вас полностью устраиваю, пока не встаю между вами и Мариусом? И пусть он остается одиноким, только не со мной?, - Пандоре было противно произносить каждое слово, - Арман, мне тоже надоела ссора. Ты мне тоже нравишься... но ты еще так молод. Ты пока не понял, что выбор нам дается не один раз. И потом - не тебе судить о том, кто и что выбирал две тысячи или двести лет назад. Но решать будет Мариус. А не ты, Арман, и - не я.
Она не хотела его понимать. Что ж... Арман улыбался:
- Ждите его решения, если считаете нужным. Я для себя уже все решил. Поцелуйте этого спящего красавца или просто садитесь тут, подождем его пробуждения...
Арман предложил Пандоре свое кресло. Судя по наблюдениям, она бы предпочла его отобрать, как и все остальное, по недоразумению принадлежащее Арману.
- Нет-нет, я постою, - горько прошептала Пандора. Амадео-Амадео...он не видит никого кроме себя и все так же дает выбор кому угодно, кроме других..., - Оставайся в своем кресле, Арман...ведь это же - прежде всего Ваш разговор... Я подожду рядом с Мариусом.

Судя по всему, Мариус пребывал без сознания (боги, какое блаженное состояние!) достаточно долго, потому что, начав понемногу приходить в себя и поерзывать на неуютном полу, он слышал минимум два голоса. Точнее, два несвязно бормочущих шепота. Начинается.. И глаза страшно открыть, потому что чутье подсказывает, кто вместе с ним в одной комнате и о чем они уже успели поговорить.. Может, притвориться, что он впал в спячку? Типа как в святилище Акаши? Лег - и опа! - заснул ненароком.. Тогда все обернется просто замечательно! Они будут за ним ухаживать, бегать вокруг и не станут лезть с выяснениями отношений! А то сейчас стоит открыть глаза - и начнется... Но, к сожалению, терпения вампирам не занимать, и они все равно дождутся, когда он проснется (ну, то есть сделает вид), и набросятся, не дав опомниться. Нет уж, лучше сейчас с этим разобраться. Главное - оптимизм и уверенность в себе! Приоткрыв один глаз, Мариус убедился в собственной правоте: прямо рядом с ним стояла Пандора, явно чем-то расстроенная. Значит, и Арман неподалеку. Неслышно вздохнув, Мариус открыл и второй глаз, поморгал для вида и, потянувшись, начал подниматься. Громко хихикнул, постаравшись скрыть оглушительный треск костей, и наигранно весело спросил, переводя взгляд с Пандоры на Армана, сидящего рядом:
- А что тут у вас происходит?
Ох, лучше ему не знать ответа...
Пандора пожалела, то не воспользовалась креслом Армана и только прикрыла глаза от раздражения. На самом деле она уже успела пожалеть, что потеряла лицо, наговорив дерзкому мальчишке много лишнего. Вместе с тем, их с Мариусом история все повторялась. На этот раз - как глупейший фарс. Все их с Амадео слова о том, что мол между ними ничего нет, все уверения, что теперь они всегда будут вместе и - только вдвоем обернулись глупейшим выяснением отношений. Впрочем, очередным и в любом случае не последним. А раз не последним, то, в принципе все равно. Пандора решила подыграть Мариусу и в том же самом весело-беззаботном тоне спросила:
- Мариус, очнулся. Ну как - помирился с Амадео? А я тут на шум пришла... послушала версию Армана о ваших отношениях. Такую преданность Мариус надо было просто умудриться вырастить. Ты представляешь - он тебя никому не отдаст и ни на что не променяет. Даже завидую, - Пандора улыбнулась улыбкой настоящей блондинки, которую подсмотрела в каком-то из фильмов с Мерилин Монро.
Арман положил подбородок на сплетенные пальцы и с интересом взглянул на Пандору. Не дай Бог, чтобы его когда-то так любили и наслаждались его барахтаньем в собственных глупостях. Арман поднялся.
- Мастер, что ты скажешь? Если хочешь, чтобы я оставался с тобой - я буду рядом. Для этого не обязательно жить под одной крышей. Если нет - мы вполне могли и не пересечься через пятьсот лет. Я тебя все еще люблю и ты это знаешь. Я тебе нужен? Мне остаться или уйти?
Пандора может делать что хочет и злорадствовать по поводу его поражения. Очень сильно хотелось напиться. А еще... Это выматывало совершенно... Арман прикрыл глаза, глубоко вздохнул и прямо взглянул на Мариуса. Если попытается увильнуть снова - таким он Арману не нужен.
Мариус тихонько застонал. Что же это за напасть... Проклятый журналист, мерзкий Луи - это все из-за них! Внезапно возникший приступ гнева грозил перейти в обширную истерику. Но она предназначена для других. Усилием воли Мариус взял себя в руки и, по-прежнему переводя взгляд с одного своего бессмертного спутника на другого, медленно, произнес, тщательно выбирая слова (и уже не хихикая):
- Хорошо. Я понимаю вас обоих и понимаю, что мне пора дать вам ответ. Я не мог знать, что все обернется именно так, что мы встретимся в такой обстановке... Но изменить ничего нельзя. Я рад, что встретился с вами обоими. Пандора, я люблю тебя и хочу быть с тобой рядом. Я никогда не прощу себе, что имел глупость оставить тебя. Ты это знаешь и знаешь, что я принадлежу тебе. Амадео, тебя я никогда не переставал любить. Я надеюсь, что нашей вражде конец и ты больше не злишься на меня. Я не хочу, чтобы ты уходил.
Выпалив это, Мариус был готов снова бухнуться в обморок от перенапряжения, но потом решил, что хватит - иначе в привычку войдет. Поэтому он просто крепко зажмурился, побоявшись взглянуть перед этим на Пандору, и мысленно пожелал себе провалиться сквозь землю.
Пандора посмотрела на Армана пристально. Удивительно - только что мальчишка юлил и издевался даже над самим собой, и - вот тебе, пожалуйста, образчик прямоты и честности. И снова ясно, кто его воспитал. Пандоре стало теперь куда более неуютно обвинять его и настаивать на своем, чем во время их ссоры, когда ложь Армана громоздилась на лжи. Но все равно с двухтысячелетней целеустремленностью решила гнуть свою линию:
- Мариус, Мариус. Если ты думаешь, что я не догадалась заранее о выборе, который ты сделаешь - ты меня плохо знаешь. Поэтому я тоже предлагаю тебе выбор... куда проще, чем двести лет назад. Я тебя люблю и хочу быть с тобой вечность. Амадео мне... и симпатичен и неприятен - не скрою обоих чувств. Если я зря приехала - еще не поздно сказать мне это сейчас. Но если решишь повторить свое предложение жить вдвоем - я ухожу... найду к кому, - мрачно прибавила Пандора, - Вот, скажем, с вашим Луи я еще не знакома.
(Пандора знала, что неизвестный молокосос, к тому же болтливый - отвратительная кандидатура, но старые женские приемы еще никто не отменял... и за две тысячи лет Пандора так и не нашла более действенного средства заставить Мариуса расшевелиться чем банальная ревность).
Арман пожал плечами:
- Все что хотел, я услышал. Остальное неважно. Пандора, ты уйдешь, если захочешь уйти. Шантажировать этим нельзя. Мастер, - мягко заговорил он. - Нам ведь вполне достаточно сейчас будет просто видеться и разговаривать? Связывает нас многое, но возвращать что-то я сейчас и не стремлюсь, и не могу. Я думаю, такой вариант устроит Пандору? Ты будешь жить с ней, а я буду приходить к тебе когда хочу? Если мы захотим что-то изменить - всегда сможем это сделать. Мастер?
"Не падать в обморок. не падать в обморок, нельзя, нельзя.."
Мариус тоскливо и надрывно вздыхал, надеясь разжалобить два черствых мраморных сердца. Бесполезно. Внезапно он осознал, что все еще сидит на полу, раскинув километровые ноги на всю комнату и таким образом занимая собой почти все помещение. Кряхтя (нет, нужно все-таки наведаться к ортопеду), он поднялся и, преувеличенно внимательно разглаживая складки безнадежно испорченной дизайнерской одежды, еще немного потянул время. Наконец, решив, что нужно заговорить, он громко откашлялся и, твердо посмотрев на Армана, ответил ему:
- Арман, я рад, что меня понял. Я не могу вернуть обе части своего прошлого. Я всегда буду рад видеть тебя.
Сказав это, Мариус отошел к Пандоре и взял ее за руку.
- Я хотел бы начать все заново с тобой... если ты сама этого все еще хочешь.
Пандора перевела взор на Мариуса, посмотрев на него одновременно с гневом и нежностью:- Мариус, поверь, если бы я не хотела быть с тобой – я бы уже пять минут назад просто снова начала бы на тебя кричать.
На Армана ей смотреть не хотелось. Несколькими словами он практически нивелировал ее победу. Но именно теперь он стал ей по-настоящему интересен. Пандора обняла Мариуса за плечи, что при ее росте было сложно, но осуществимо.- Мы снова вместе, любовь моя, и у нас много дел, - она подняла все-таки глаза на Армана, - Амадео, я говорю подобные слова раз в тысячу лет, но я сожалею о том, что наговорила тебе кое-что лишнее (вообще было сказано много лишнего, но вот этого Пандора просто физически не могла произнести вслух – еще чего). Я буду рада видеть тебя нашим гостем – и даже просто своим.
Потом снова посмотрела на Мариуса:- Любовь моя…. Прогуляемся? Я еще не видела города, а он не менее интереснее мне, чем те, кто живет в нем. А остальным ты меня можешь представить и позже, - на самом деле Пандоре просто требовался отдых после столь утомительной битвы со столь утомительным существом, как Арман.
Арман улыбнулся и возвратился в свое любимое кресло. Забросил ноги на стол и продолжил разрисовывать фотографии римских статуй. Мариус и Пандора были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Чуть прикусив кончик языка, Амадео старательно вывел под рисунком подпись "Мариус и Пандора".

[Etelle]

Сан-Франциско. Дом Дэниэла. Яркий солнечный день, следующий за предыдущей сценой.
- Это самые бредовые похороны, которые я только видел, Джек, произнес высокий детина со спутанными светлыми волосами, не вынимая изо рта сигареты.
- Да, Пит, бред да и только, - поддакнул ему другой детина, на первый взгляд ничем от первого не отличавшийся, - сектанты, что с них взять.
- Да, Джек, помнишь как у нас аж голова разболелась после общения с этим итальяшкой, который заказал похороны?, - Пит сдвинул козырек кепки на затылок и потер лоб, словно одного неприятного воспоминания хватило, чтобы снова вызвать странную тупую боль по всей голове.
- Помню, Пит… а с чего ты взял, что это был итальяшка? Я – веришь нет – так и не помню, кто эту чушь нам заказал – хотя платит он хорошо, чего уж тут. Потому и выполняем, да?
- Да, Джек. Как же – говорил он по-итальянски, не помнишь разве?
- А ты что, Пит, по-итальянски заговорил?
Пит задумался. Еще раз потер лоб.
- Нет, Джек, я по-ихнему не говорю. Но он точно по-итальянски говорил….сам не знаю, как все понял, но понял точно: вот, говорит, дом в центре города. Там из наших один умер и по нашим законам надо его хоронить днем и в одиночестве – чтобы вокруг никого из близких. И по нашим законам если кого встретите – отвечайте, мол, воля хозяина гроба теперь жить в другом месте. Ритуал такой вроде. А потом возьмете гроб, да везите прямо на кладбище, копайте поглубже, замуруйте там, а надгробная плита уже ждет – только положите сверху – и всего делов-то. А сам высокий такой, черноволосый – как явился, так и исчез – будто в тумане….
- Вот что, Пит, - Джек был куда менее задумчив и куда более привычен к всяким странностям, чем его товарищ, - Ты дело говоришь – чего тут думать – делов-то взять гроб, отвезти и закопать. На то и нанимали, остальное – забота не наша, верно?
- Верно, Джек, - Пит тряхнул головой, прогоняя назойливое видение.
Гробовщики вошли в пустой дом. Заказчик все предусмотрел: единственными, кого в доме можно было встретить днем были Дэниэл или Джесс, а среди всех остальных обитателей давно уже царил такой бардак, что желание одного из них переехать ни у кого лишних вопросов не вызвало бы.
Нужный гроб оказался точно в нужной комнате. Рабочие бережно погрузили его на разваливающийся катафалк («Ты же всегда любил отрицать любовь к театральным эффектам», - думала одна тень накануне вечером, выбирая экипаж). Через полчаса дребезжащая последняя повозка въехала на тихое городское кладбище. Все было как и говорил заказчик: место ждало, а плита лежала у края участка.
«A caro Amadeo da un amico vecchio», - гласила незамысловатая надпись готическим шрифтом.
Гробовщики расстарались на совесть, - что-то им подсказывало, что с заказчиком лучше не шутить.
Ну, вот и последняя лопата земли брошена в очень глубокую могилу.
Сопя от напряжения гробовщики поставили плиту на законное место посреди могилы.
- Дело сделано, Пит.
- Да, Джек. Странные были похороны. Ладно, скоро закат, Пора нам отсюда убираться, ты как считаешь?
- Пора, Пит, пора. Не ровен час еще воскреснет кто, ха-ха.
И рабочие удалились, хохоча во все горло над таким нелепым предположением и собственным древним страхом.
«Вы даже не знаете, насколько это были странные похороны», - проговорила вслух тень, явившаяся на закате, - «Вот тебе моя эпитафия, Арман, единственная, которую ты заслуживаешь и получишь», - и тень, не задерживаясь, выскользнула за ограду, практически не касаясь земли.

[Izabella]

Сан-Франциско. Окрестности дома Дэниела.
Пандора, Мариус

Пандора шла по улице, приноравливаясь к шагу Мариуса. Наконец-то они снова вместе... надолго ли - кто знает. От разговора с Амадео остался неприятный осадок: "Вырастил себе достойного ученичка", - Пандора покосилась на учителя.
Мариус молчал. Может, тоже переживал законченный разговор, а может просто снова впал в прострацию - это с ним теперь частенько случалось. Просто удивительно, что под землю не ушел, только чтобы не участвовать в разборках с ней и Арманом.
"Гуманист римский", - фыркнула Пандора, - "Кстати, о гуманизме.."
- Любимый... ты помнишь, о чем мы хотели с тобой поговорить?
Не то, чтобы Пандора любила говорить загадками, но ей было интересно проверить - а что вот сейчас подумает Мариус. Не дай Боги, еще какой сюрприз обнаружится.
Мариус шел молча, наслаждаясь великолепной ночью. Присутствие Пандоры успокаивало, а воспоминания о том, как благополучно разрешился их общий спор, согревали сердце. Мариус был счастлив. Впервые за долгое время по-настоящему. Несмотря на глупую выходку Луи, несмотря на то, что весь мир теперь знал о существовании настоящих вампиров. Сейчас ему было все равно.
Вопрос Пандоры вернул его к неприятным размышлениям.
- Ты про Дэниела? - спросил в ответ Мариус, взяв свою возлюбленную за руку.
Пандора мысленно выдохнула с облегчением. Наконец-то они просто беседуют, не пытаясь с каждой последующей реплики начать очередную ссору. Она крепко сжала пальцы Мариуса (если бы он был смертным, на этом моменте раздался бы хруст костей):
- Да, любимый. Ведь тебя это сильно беспокоит, да? И потом... помнишь, что сюда в любой момент могут прибыть и другие бессмертные, чтобы вершить суд на свой лад, еще и попутно обвинив нас в бездействии? Или ты все-таки предлагаешь оставить все на самотек - я не буду тебе возражать.
- Я не хочу оставлять все как есть. Но перед тем, как принимать какие-то меры, я должен еще раз поговорить с этим смертным. Возможно, этот наш разговор будет удачнее предыдущего.
Пандора, с одной стороны, хотела бы присутствовать при разговоре, не надеясь на мягкость Мариуса, с другой становиться универсальным пугалом тоже не хотелось.
- Хорошо, Мариус... главное, чтобы он согласился вернуться в мир людей и не писать более подобных книг, оставив нас с нашими тайнами в покое.
Мариус крепче сжал руку Пандоры.
- Я постараюсь убедить его в этом. Меньше всего мне хочется причинять ему вред. Надеюсь, ты меня в этом поддерживаешь.
Пандора сперва хотела пробормотать что-то невразумительное, но подумала, что подобная реакция лишит Мариуса твердости, так необходимой в предстоящем разговоре:
- Конечно, Мариус. Я никогда еще не желала причинить кому-то ненужный вред, ведь я, как и ты, дитя гуманистов Рима. Но, как и ты, и прагматиков Рима... Главное для нас - иметь гарантию, что он добровольно покинет общество вампиров, не будет больше искать встреч с нами и нам подобными и, конечно, никогда более не напишет и строчки о нас. Мариус, молю тебя, только не поддавайся на его уговоры о бессмертии.... Ты у нас , конечно, вселенское воплощение разума и совести, но и ты можешь увлечься, - "Стоп", - одернула себя Пандора, - "А то снова поссоримся, как всегда". Хорошо, что Мариусу были закрыты ее мысли по поводу "воплощения разума и совести", особенно сегодня ночью в доме Дэниэла, да уж...
Мариус начал потихоньку закипать, но вовремя взял себя в руки.
- Пандора, неужели ты считаешь, что я настолько наивен? Этот мальчишка уже пытался спровоцировать меня. Я не собираюсь превращать его. Я постараюсь убедить его в том, что мир вампиров не столь привлекателен. Однако я видел безумие в его глазах, он уже одержим.. Но я должен попытаться. Он всего лишь жертва обстоятельств. Пожелай мне удачи, - прошептал Мариус, потянувшись, чтобы поцеловать Пандору.
Пандора внтренне выдохнула, как всегда после разговора с Мариусом, когда пылкая любовь не перерастала в ссору. Вот - оказывается, они могут нормально разговаривать. Она улыбнулась Мариусу и поцеловала его в ответ.
- Иди, любовь моя... Но если он одержим, то... возвращайся, и вместе мы найдем достойный ответ безумию смертного, которое ставит под угрозу всех нас, - тихо проговорила она.

[Izabella]

16 век, окрестности Киева.
Амадео, Мариус

Амадео проснулся с криком. Снова перед глазами стояла та же икона, закутанная в меха, умирающая мама, сломленый отец... Амадео попытался стряхнуть сон. Сегодня они ночевали в очередной заброшенной церквушке... Сколько таких он уже успел увидеть?.. Всегда возникало желание сжечь вечером это убежище. Это было бы... правильно.
Арман тихо плакал, не решаясь привлечь внимание Мастера. Но тишина становилась невыносимой.
- Мастер, - позвал Амадео, осторожно нашаривая его руку. - Мастер...

Мариус проснулся за секунду до того, как его руки коснулись пальцы Амадео. Его разбудил тревожный сон. В последнее время это случалось часто. А сейчас, когда они вернулись в место, наполненное его воспоминаниями и болью, все усугубилось. Мариус подозревал, что это путешествие будет непростым испытанием для них обоих, но не собирался сдаваться или позволять Амадео отчаиваться. Он рядом с ним и не допустит, чтобы что-то причинило зло его любимому ученику и приобретенному сыну. То, что они сами теперь и есть зло, вовсе не считается.
- Я здесь, Амадео, - тихо ответил он, сжав ладонь своего ученика. - Я рядом, не тревожься.

Амадео попытался подняться, ударился о низкий потолок склепа и тихо охнул.
- Мастер, мы можем здесь остаться? Та жизнь в Венеции... Я не хочу возвращаться, - Амадео честно запутался в своих словах. В голове мелькали полусвязанные образы... Венеция, Бьянка, палаццо Мариуса - это было ненастоящим.
- Мастер, я хочу какое-то время пожить здесь - у меня ведь вечность, ты сам говорил! - более твердо повторил уже не совсем Амадео.

Мариус понемногу начинал злиться. Нет, ради Амадео он на многое готов. Но оставаться здесь... Когда Венеция ждет! Оставаться в этом месте, наполненном обидами Амадео, оставаться там, где проходила его прошлая жизнь, которую он должен забыть... Это подобно самоубийству. Но отказывать ему резко - значит ранить его очень сильно..
- Амадео, я понимаю. Ты приехал сюда, где начиналась твоя жизнь. Разумеется, твои мысли направлены на восстановление той жизни, это естественно. Но ты должен понять кое-что. Ты больше не смертный. Твои эмоции сейчас мешают тебе. Ты не сможешь не выдать себя этим людям. И таким образом сделаешь им больно. Будь милосерден, Амадео.
О собственных неудобствах Мариус благоразумно умолчал.

- А сам ты разве не так поступил? Не остался в своем любимом Риме? И я уже не ребенок, чтобы так со мной разговаривать, - немножко неуверенно добавил Амадео. – Я знаю, о чем прошу. Никому открываться я не буду. Мне просто нужно тут пожить, видеться со своими родными, проследить, чтобы с отцом все было хорошо… Ты ведь останешься со мной?
Он немножко подумал и храбро добавил:
- Если нет, я остаюсь один. Ты не увезешь меня против моей воли, - и неожиданно для себя признался. – Мастер, я потерял подарок матери… Я должен остаться здесь. Понимаешь? Или хотя бы еще раз увидеть ее…

Мариус понял свою ошибку и мягко произнес:
- Амадео, я понимаю тебя. Я согласен оставаться с тобой - ты же знаешь, что я никуда не денусь. Я не хочу, чтобы ты причинял боль себе и своим близким. Ты только еще больше привязываешь себя к ним..
Мариус понял, что сказал лишнее, но было уже поздно. Вырвавшиеся слова эхом отскакивали от стен склепа.

- Ты согласен остаться со мной? – Амадео умел слышать только то, что хотел. Впрочем, с Мариусом иначе было просто невозможно. Довольный вампир радостно вскочил, снова стукнулся о потолок склепа, но, почти не обратив внимания, потащил Мастера к выходу. Рассмеялся, подставив лицо падающему снегу…
- Тогда я домой? Встретимся утром! – Амадео показал язык и бросил на прощание снежок в любимого Мастера.

Чрезмерная радость Амадео стала раздражать Мариуса. Отряхнувшись от снежка (хотя судя по количеству и по размеру оставленных где можно следов, это был настоящий сугроб), он догнал Амадео за две секунды.
- Амадео, подожди, - сказал он уже тверже и серьезнее. - Я согласен остаться, но я не согласен остаться надолго. Это во-первых. И во-вторых - без меня ты никуда не пойдешь.

Амадео остановился в изумлении:
- Надолго это сколько? Ты сам говорил, что у нас впереди вся вечность. Хочешь пойти со мной? Но ты же и сам все понимаешь. Вчера, по крайней мере, понимал! Мне нужно побыть с ними одному, - и попытался сменить тон на умоляющий. – Зачем ты так поступаешь? Я ведь теперь равный тебе…

Мариус тоже остановился.
- Да у нас впереди вечность. Но ты должен понять, что всю вечность мы не можем потратить на постоянные возвращения сюда. Ты действительно хочешь видеть, как умирают близкие тебе люди? Уверяю тебя, это не самое приятное зрелище. Я думал, что ты хочешь повидать родных. Но я не думал, что ты попытаешься снова установить с ними связь! Вспомни - ты уже попрощался с ними! Зачем ты так жаждешь причинить им боль?

- Я хочу жить рядом с ними, насколько это возможно. Меня вырвали из этого мира, но мне нужно здесь остаться… Ненадолго… - Амадео заглянул в глаза Мастеру, но понимания не прочел. Тогда он просто повернулся спиной к Мариусу и пошел.
- Я ненавижу, тебя, Мастер… - прорычал. – Возвращайся куда хочешь, а меня оставь в покое! Хочешь бросить – уходи!

Мариус не стал на этот раз догонять Амадео. Он понял, что его учеником завладел очередной каприз. И хотя он вполне заслуживал очередной пощечины, Мариус только устало махнул рукой и сказал ему вслед:
- Я не уйду. Пока. Но когда я решу, что пора, ты уйдешь вместе со мной. Позднее ты поймешь, насколько неправильно поступаешь сейчас.

[Кьюрис]

20 век, Сан-Франциско
Арман

На лице еще оставался растаявший снег... Вампир провел по нему рукой - нет, не снег. а просто слезы плохого сна. Прислушался - ни звуков вечно бубнящего в доме телевизора, ни воплей остальных, вечно выясняющих тысячелетние отношения... "Просто могильная тишина", - усмехнулся Арман. В ноздри ударил отвратительный запах смерти и разложения. "Не журналиста же они там убили, в самом деле! Хоть он этого и заслуживает", - забеспокоился вампир и толкнул крышку гроба. К его огромному изумлению она не поддалась. Арман ударил сильнее, доски треснули и на его лицо просыпалось немного земли. В голове тут же замелькали воспоминания о Кладбище Невинно Убиенных, на котором Арман сам так наказывал ослушников... Но сам-то он сильный и выберется легко - попытался убедить себя. Выломал одну из досок и тут же на него обрушился каскад земли. Вампир не смог сдержать крик ужаса. Немного придя в себя, он начал разрывать землю, пробираясь к поверхности.
Гуляющая в этот час по кладбищу парочка своими глазами увидела, как на свежей могиле внезапно просела земля и оттуда с рычанием начал выкапываться покойник. Испарились они мгновенно. Полюбоваться на появившегося Армана уже было некому.
Вампир немного отряхнул грязь с одежды и, все еще дрожа от пережитого, сел рядом со своей новообретенной могилой. "Снова руки изуродованы... Мастер бы сказал, что я художник и обязан их беречь", - грустно улыбнулся Арман. Перевел взгляд на надгробную плиту и провел пальцами по надписи на ней... Этого "друга" нужно найти и обрадовать, что Амадео жив! И наглядно показать, насколько жив! Итальянский... Тот же итальянец? Но кто это мог быть? Витторио где-то в городе...Кто еще? Кто-то из старых знакомцев? Сразу пришел в голову Сантино. Но тот, если и жив, скорее всего вцепился бы в Мариуса, а не в Амадео. Так что это вряд ли... Бьянка... Ученики Мастера... Кто еще?.. А если не итальянец, а темноволосая итальянка? Или, точнее...
- Ррримлянка, - прорычал Арман. Неужели она до такой степени опасается за своего драгоценного Мариуса?!
Вампир поднялся. Пора бы уже хоть что-то начать предпринимать!

[Dancing Fox]

Сан-Франциско.
Мариус, Дэниэл.

Оставив Пандору, Мариус устремился на поиски. Мысли Дэниела исходили из парка, находящегося неподалеку. Но по мере приближения этого очередного, черт возьми, места, где вершились судьбы, он все больше ощущал смутное беспокойство. Как он будет говорить с этим смертным? Неужели убедить его не получится? Проклятье, сколько можно терзать себя сомнениями!
Мариус довольно быстро узнал среди немногочисленных ночных посетителей парка активно дымящего и явно чем-то обеспокоенного журналиста. Рядом с ним на лавке лежала злополучная книга. Значит, будет, чем вправлять ему мозги. Ибо кулак древнего вампира чересчур тяжеловат для таких целей.

- Здравствуй. Я хотел бы поговорить с тобой, - сказал он, подлетая к Дэниелу.

- Добрый вечер, - вежливо ответил Дэни, - я Вас слушаю.
Явление вампира прямо из воздуха его не удивило. Чего-то в этом духе он ожидал. Вот, пожалуйста, когда ждешь – обязательно что-нибудь случится. Только Дэниэл не был уверен, что это именно то, чего он хотел бы…

- Надеюсь, в этот раз мы постараемся выслушать друг друга. - Снова эта необходимость подбирать слова. - Я бы хотел еще раз поговорить и понять, что произошло между тобой и Луи. Прошу тебя понять одну вещь: я не хочу причинять тебе вред, и именно поэтому сейчас разговариваю с тобой. Мне важно уяснить, насколько ты отдаешь себе отчет в том, что происходит и еще произойдет..

Дэниэл возвел глаза к небу.. кажется, что вампиры сами стали журналистами. Подобные вопросы ему сегодня уже задавали. Но нужно набраться терпения и ответить - кричать на сильного и древнего бессмертного - неосмотрительно и крайне опасно для жизни.
- Разве Вы сами не видите? все воспринимают эту книгу, как вымысел. Никому и в голову не придет всерьез вас искать, - как можно спокойнее отозвался Дэни, - а между мной и Луи ничего особенного нет, кроме интереса друг к другу. Мне интересно с ним разговаривать. Мы с ним, - Дэни прикусил язык, - то есть, я не думал, что бессмертные настолько серьезно к этому отнесутся.. ведь Вы же были человеком, неужели Вы бы поверили этому бреду, если бы такая история появилась, когда Вы были... мм, живы?
Дэниэл замолчал и прикрыл глаза, чтобы снова не начать с восхищением разглядывать своего собеседника.

Мариус присел рядом с Дэниелом.
- Когда я был жив, все было иначе. Да, сейчас в каком-то смысле мы защищены неверием смертных в существование сверхъестественного. Но это не означает, что мы можем позволить себе безрассудство. Кроме того, уверяю тебя: основная опасность не в смертных. Мы не единственные вампиры, есть и другие, которые не станут воспринимать это как шутку. Ваш с Луи поступок может стать началом анархии среди бессмертных. Это катастрофа. Мы обязаны бережно хранить свои тайны. Это одно из условий нашего существования. И вы нарушили его.

Дэни задумался. Мысль о том, что, вероятно, не все вампиры будут относительно благожелательно настроены, ему в голову не приходила.
Журналист закусил губу... своим поступком он поставил под угрозу жизнь Луи.
- Но ведь исправить-то это никак нельзя! ведь теперь можно только ожидать последствий! к тому же, - прибавил Дэни тихо, - Луи мне не сказал, что тайну существования нужно хранить... только не причиняйте Луи вреда. Пожалуйста.

- С Луи никто ничего не сделает. По крайней мере, я надеюсь, что благоразумия вампирам хватит. А вот ты можешь пасть под удар. И это будет несправедливо, но никому не будет до этого дела. Потому что в борьбе между смертными и бессмертными люди всегда проигрывают. Я хочу сказать тебе одно: в твоих же интересах - и я прошу тебя об этом - уехать и забыть о существовании вампиров, никогда больше не пытаться выходить с нами на связь. Поверь - это кончится для тебя плачевно.

- Плачевно, - пробурчал Дэниэл.
Плакать хотелось уже сейчас. Как же, забудешь их...
- Как же я смогу забыть? если мне все будет об этом напоминать? уж извините, с такими знаниями - либо умереть, либо присоединиться... к вам.
Дэниэл на всякий случай отодвинулся от Мариуса подальше.

Мариус гневно оглядел парня. Возможно, из него получился бы великолепный бессмертный. Да что возможно - он совершенно точно был бы безумно красив. Но его разум... Он не внушал доверия. Его ум не был достаточно силен и крепок. По крайней мере, сейчас. И вообще - о чем он только задумался? Этого просто не будет!
- Ты не очень понимаешь, что говоришь. Убеждать тебя ни в чем я не собираюсь - не хочу тратить время. Я не раз уже с этим сталкивался. Могу сказать одно: у тебя только одна альтернатива. И она никоим образом не относится к бессмертию. Пожалуйста, пойми это.

- Ну и почему я обязан уехать? мне и в мире живых теперь не место! - отступать так сразу Дэни не собирался.

Мариус не испытывал особого желания спорить, но этот мальчишка начинал его раздражать.
- Твое место всегда было среди смертных. Там ты и останешься. И больше никогда не попытаешься выйти на связь с кем-либо из нас. Уверяю тебя, что если ты ослушаешься - среди живых останешься ненадолго.
Возможно, его слова были слишком резки, но иного пути, кроме угроз, Мариус не видел.

- Между прочим, - вкрадчиво начал Дэниэл, - это Вы у меня в гостях.. а не я у Вас! я уже говорил, и скажу еще раз: могли бы не утруждаться, приходя сюда, а так, уничтожить на расстоянии.. это ведь в Ваших возможностях? мм, да, а можно вопрос: кто такой некий вампир, обладающий, - последовало описание бессмертного укатавшего его на машине и презентовавшего книжку, - он Арманом очень интересовался.. соперник? - Дэниэл немедленно вообразил у себя над головой нимб, а за спиной - крылья, искренне надеясь, что ему их дадут.

Мариус застыл на месте. Неужели.. Невозможно! Какое-то время он был похож на мраморную статую (впрочем, как обычно, но сейчас вообще не отличить). Немного придя в себя, еле сдерживаясь, тихим и надломленным от гнева голосом он произнёс:
- Ты хоть понимаешь, что наделал? Если с Арманом хоть что-нибудь случится, я лично снесу тебе голову!

- А причем тут я? я ему ничего такого не сказал, - Дэни пожал плечами, - это не первая угроза, которую я слышу. Послушайте, давайте закончим этот разговор? меня как-то не тянет разбираться в тонкостях ваших отношений...

- Мы закончим разговор и закончим его на том, что ты сегодня же уедешь, скроешься. И я сделаю вид, что тебя не было, - сказав это, Мариус встал со скамьи, и через секунду о его присутствии напоминал лишь поднявшийся вихрь из листьев и пыли.

[Etelle]

Сан-Франциско. 20 век. Кладбище.

Тень задумчиво наблюдала над взъерошенным Амадео… точнее – Арманом, неловко вылезающим из собственной могилы – очередной, конечно.
«Ах, Арман, Арман. Ты как всегда отступаешь ото всех задуманных сценариев. Но твоя схватка с этой Бессмертной будет еще проще и еще печальней для тебя. Жаль, что у меня пока не вышло стравить вас, двоих, кого задумывала. А ведь мне есть за то посчитаться с вами обоими. Те, кто не помнит старых друзей, плохо заканчивают», - на этой нравоучительной ноте тень скользнула во тьму ограды, увитой плющом.

[Dancing Fox]

Дом Дэниэла.
Луи, Дэниэл.

Дэниэл распахнул дверь своего дома. Так, еще один разговор с вампиром - и можно будет вывозить. Тело незадачливого графомана без малейшего признака разума. Или жизни. Но с Луи нужно поговорить, как бы плохо после этого не было. Журналист поднялся на второй этаж и заглянул в комнату, которую можно было назвать библиотекой, из-за трех книжных шкафов, заставленных всякой.. книжной ерундой. Но Луи любил читать... так оно и есть.
Луи сидел на диване с книгой. В одной руке книга, другая рука - на подлокотнике. Нога на ногу... одним словом - идеальная поза для рисования вампира с натуры. "Жаль, я не умею рисовать", - подумал Дэниэл. Изначальное желание хорошенько поскандалить прошло - кричать на такое неземное создание казалось кощунством.
- Кхм.. Луи? можно с тобой поговорить? - Дэни прекрасно знал, что Луи знает, о том, что Дэниэл уже минут десять его разглядывает, но.. начинать разговор всегда приходилось смертному.

- Слушаю? - Луи помнил, что из-за чего-то они с Дни хорошо поругались, но причина не вспоминалась. Приходилось просто выдерживать характер.`

"Ну если еще и он скажет, что мне здесь не место... я... я его убью!"
- Луи, сегодня за один вечер мне дважды сказали, что я должен покинуть сию прекрасную обитель. Минуточку.. это ж мой дом! так с какой стати я должен уезжать?! а, да, еще сказали, чтобы возвращался в мир смертных. И еще что-то пафосное в том духе. И чтобы книг не писал! Луи! в этой ситуации виноват и ты тоже! нехорошо взваливать на хрупкие смертные плечи такой груз! дал, понимаешь, интервью, заставил опубликовать.. а теперь - в кусты? - Дэниэл гневно взглянул на вампира.

- Та-а-ак, - гневно прищурился Луи, - И кто же из наших обожаемых гостей забыл, что он не дома?

- Мариус! а еще один на машине катал... ты его не упоминал..

- На машине его катали! Прелесть какая! - возмутился Луи, - тебе не говорили, чтобы ты не садился в машину к незнакомым... Ладно, это потом. А Мариус - это ой как плохо... Садись, рассказывай, что именно он говорил и чего требовал. Да не на колени!.. В кресло садись... Будем решать твою... нашу проблему...
Луи искренне огорчился. Последний раз он брал на себя какую-то ответственность и решал что-то когда... Когда-то, в общем. Тогда еще был жив его брат. Потом брат погиб, Луи обвиняли, он оправдывался... Вот когда поклялся на Библии, что не только не убивал, а и вообще в глаза его не видел, тогда и перестали ему верить... Вампир вздохнул. Потом был Лестат, успешно решавший все сложности, потом малышка Кло...

- Я сколько раз говорил - не убивать дома! Избавляться от трупов! - разъяренный Лестат чуть ли не приплясывает, указывая на очередное тело.
- Это не я! Это... - Луи оглядывается по сторонам в поисках виновного. На глаза попадается кот. Но с губ вампира срывается другое.
- Это... Клод! Клодия! Нельзя же так!
Малышка Кло незаметно для Лестата показывает кулак, но привычно берет вину на себя:
- Я хотела быть ею!
Они оба хлопают длинными ресничками.
Лестат фыркает и хлопает дверью...

Луи вырвался из омута воспоминаний и снова взглянул на журналиста:
- Что делать будем?

- Мариус... - при одном воспоминании об этом чуде вампирской природы у Дэни начинала болеть голова, - ну, говорил, что мое место среди смертных, - эта фраза была особенно обидной, - что, пока я живу и на виду у всего мира - это гарантия, что книга - выдумка. Ну что еще он мог сказать? что делать будем? можно начать все сначала, в смысле я прошу у тебя Темный Дар, а ты не отказываешь, - Дэниэл подмигнул, но на всякий случай приготовился сражаться за свое право до конца, - можно хотя бы выгнать всех незваных гостей. Можно уехать самим, но не думаю, что это поможет... а у тебя какие варианты, Луи? - ужасно хотелось сказать "мон амур" - не зря ведь всю ночь англо-французский словарь читал!

- Мариус... Против него не пойдешь... Арман его знает лучше, но к нему не обратишься - нервный слишком... Слушай, - Луи пришла в голову гениальная мысль. - А если мы его Пандоре что-то подарим? Ну, бусики какие-то, что ли... Она за нас вступится?

- А.. ты не думаешь, что Мариус еще больше разозлится? подумает, что мы у него возлюбленную увести хотим..

- Его возлюбленная в 10 раз старше нас с тобой вместе взятых... Да что тебя считать, - мрачно вздохнул вампир. Он попытался собрать в кучу мысли. Попытался представить, что бы сделал на его месте Лестат. Он бы отвлек всеобщее внимание...
- Дэни, нам нужно отвлечь всеобщее внимание!
"Устроив катастрофу..." - мысленно добавил вампир.

- Да? а как? - с интересом спросил Дэни.
Отвелечение всеобщего внимания ему представлялось в виде устроения фейрверка прямо в доме. Рассказы Луи о многочисленных пожарах даром не прошли - Дэниэл запомнил, как легко и быстро можно устранить проблемы. Не все, к сожалению, и не навсегда - доказательством тому был создатель Луи... имя его Дэни никак не мог запомнить.

- Не знаю, - вздохнул Луи, - правда, не знаю. А если я обращу тебя - они нас просто уничтожат... Но другого выхода я не вижу...
Луи очень не хотел идти на этот шаг.
- Слушай, Дени, а как они отреагируют на известие, что я тебя убил? Сидеть! Это лишь вопрос!

- Да никак не отреагируют. Поздравят тебя с правильным решением, - Дэни на всякий случай отгородился от Луи креслом, - ммм.. как ты думаешь, может мне и правда стоит уехать?
А это делать, конечно, очень не хотелось. И даже произносить эти слова было трудно.
- Или давай уедем вместе? куда-нибудь подальше.. ты ведь хорошо умеешь закрывать мысли, и я тоже постараюсь.. Луи! слушай меня, а не витай в облаках!

- Ага, развлечем наших гостей охотой на хозяев... - пробормотал Луи.
Кажется вместе с кровью Лестат передал ему и некоторые свои качества... По крайне мере, самому Луи было бы приятно так думать.
- Дэни! Подойди...
Вампир заглянул ему в глаза, подчиняя и считывая... Осторожно разорвал журналисту оба запястья, слизнул кровь и тут же перевязал.
- Я псих, Дэни, - грустно усмехнулся Луи. - А теперь мы поищем твоего Мариуса...

[Etelle]

Сан-Франциско. 20 век. Пандора и Квинн.

Дожидаться Мариуса в номере отеля было бы, конечно правильно и логично – но Пандора терпеть не могла само слово «логично». Школа Мариуса так навязла в зубах еще две тысячи лет назад, что до сих пор скрипела. Поэтому Пандора оставила в номере записку, что скоро вернется и отправилась…конечно же, по магазинам!

Час спустя Пандора гордо шествовала во главе процессии из десяти служащих различных бутиков, следовавших за ней с ее пакетами в руках.

Сама бессмертная взяла то, что осталось и не мешало ей двигаться с тысячелетним достоинством.

До отеля оставалось пройти всего несколько метров, как тут…
«Хм, другой бессмертный. Молодой», - Пандора прикрыла веки, пытаясь получить больше информации, - «Ах, да, Сан-Франциско же теперь просто Земля Обетованная для вампиров». В принципе, достаточно было послать мысленное предупреждение молодому бессмертному убираться с ее пути, но на всякий случай стоило проверить… Она неслышно скользнула в толпе прямо за спину незнакомцу.
- Что тебе здесь надо? Кто ты такой? Пытаешься выследить нас?

Квинн спокойно прогуливался по улицам, размышляя. Было о чем, впечатлений было много. Правда, иногда он начинал сожалеть о том, что вообще пустился в это путешествие… но с другой стороны сидеть в болоте не хотелось – а здесь…
Он заметил другого, точнее другую, бессмертную. Почувствовал ее возраст и силу и предпочел оставить выбор ей – знакомится с ним или пройти дальше.
Услышав вопрос, Квинн повернулся к незнакомке, мило улыбнулся и почтительно склонился перед ней.

- Добрый вечер. Меня зовут Квинн Блэквуд, я – гость Луи и его смертного друга.

Молодой бессмертный был красив и почтителен. Пандора даже пожалела о том, что не может себе позволить тепло улыбнуться юноше и остановиться поболтать. Две тысячи лет – слишком большой срок для сохранения подобных привычек, а столетия исполнения высокого долга тоже не проходят просто так… даже для бессмертных, уже давно оставивших эти столетия позади.

- Ты молод, но твоя речь образованна, а манеры приятны. Я верю, что наша встреча случайна. Я – Пандора, бессмертная спутница Мариуса Римского. Пандоре хотелось сейчас гордо откинуть волосы за спину, но мешали пакеты в руках.

- Я очарован, миледи, - Квинн еще раз поклонился. - Вы, вероятно, не стали останавливаться в доме журналиста, как это сделал Ваш спутник?
Подобные выводы были сделаны на почве того, что пресловутый дом находился в прямо противоположной стороне..да и не стала бы Пандора жить в доме, где уже толпа бессмерного народу..
- Позволите помочь Вам донести Ваши покупки?

- Значит, ты гость того, кто раскрыл наши тайны и того, кто эти тайны записал? Пандора еще раз порадовалась, что Мариус теперь живет с ней, а не в этом доме умалишенных, - Они уже набрались наглости принимать гостей? Но не бойся меня, мой гнев вызван не тобой, - у Пандоры в голове созрел план. Не то, чтобы объяснения Мариуса ее полностью не устроили, но так как это были объяснения Мариуса, ей хотелось все же кое-что уточнить, - И я с удовольствием выслушаю и твою версию событий до моего прибытия… Что до покупок, я с благодарностью принимаю твое предложение, - Пандора не долго думая, протянула Квинну обе руки с пакетами. Будь он смертным – на этом бы его история и закончилась.

- Не то чтобы гость.. мне захотелось найти других бессмертных. Найдя их адрес, я пришел, а меня не стали прогонять, - Квинн чуть пожал плечами, мол, не моя заслуга в том, что я здесь остался, - собственно.. сам Луи растерялся, меня пригласил остаться Арман. Хм.. а потом появился Мариус.
Квинн немного подумал. - Почти все бессмертные появляются здесь из-за этой книги. И все – с претензиями. Но при этом никто не хочет уничтожить тех, кто выдал эти тайны. Мой создатель говорил что-то о тайне существования, но при этом книгу настоятельно советовал прочесть. И не особо осуждал этот поступок.. может быть, поэтому я не возмущаюсь…Пандора, а Вы читали? – вероятно, вопрос был глупым, но задать его очень хотелось.

Речь молодого вампира доставляла ей все больше удовольствия. Не хотелось играть перед ним в раздраженную древнюю. Пандора улыбнулась ему, надеясь, что его не бросит в дрожь от ее улыбки, что было обычной реакцией молодых, кому посчастливилось ее видеть.

- Ваш создатель? Кто он? Впрочем, если Вы желаете сохранить это в тайне, я не стану лезть в Ваши воспоминания непрошеной гостьей. Что до книги, то я не читаю подобный бред. Но мне вполне достаточно слов моего спутника и информации о том, что там названы наши настоящие имена и раскрыты наши тайны, чего не следовало допускать. Я – дитя Древнего Рима, как и сам Мариус. Я верю в закон как основу бытия. Я не вижу ничего удивительного в том, что пока ни Луи, ни его смертный соавтор не наказаны. С одной стороны им повезло – Арман чувствителен и предпочитает действовать на холодную голову – как бы он своими действиями не пытался показать обратное. Мариус же мягок во имя памяти о том мире, откуда мы с ним вышли в тысячелетия. Кроме того я полагаю, что нужно время, чтобы внести решение. Но верьте мне, так просто это никто не оставит. И дело даже не в нашей личной мстительности. У нас нет выбора.

Квинн улыбнулся Пандоре в ответ и перехватил пакеты в руках поудобнее.
- Мой создатель – необыкновенная личность. Это самое хорошее, что я могу о нем сказать. Простите, мне не очень хочется вспоминать о нем сейчас, - Квинн взглянул своей спутнице в глаза, - Пандора, а каково будет наказание за сей проступок?

Квинну очень не хотелось, чтобы кто-то пострадал. Достойных бессмертных – мало. А Луи, на взгляд молодого бессмертного, был достойным.
- Я поняла, что меня привлекло в тебе, Квинн Блэквуд и почему я разговариваю с тобой вместо того, чтобы отослать прочь. Ты так же мягок, как и мой создатель и спутник, но, увы – скоро тебе придется убедиться, что мягкость и гуманизм не являются универсальными орудиями, позволяющими нам преодолеть тысячелетия. Мы с Мариусом осознали это века назад – увы, дорогой ценой. И именно для того, чтобы продолжать идти сквозь время мы вынуждены теперь решиться и действовать. О, не проси меня за смертного и бессмертного наглеца. Поверь, я никогда одна не приму таких решений, да и что нам даст их уничтожение? Все куда серьезней, к сожалению, но я не стану раскрывать новых тайн – их было раскрыто достаточно. Ты спросил меня про наказание. Это будет зависеть не только от меня, как я уже сказала тебе. Это будет зависеть от разумного поведения тех, кто нарушил закон – в первую очередь. Во вторую – от мнения Мариуса(Пандора ощутила всю мощь исторического момента – впервые она использовала мнение Мариуса как аргумент и собиралась его учитывать). Мое мнение просто – изгнание для смертного. Что до Луи – тут стоило бы быть строже. С меня будет достаточно его клятвы более никогда не увидеть этого журналиста. Но сперва нам необходимо убедиться, что новых книг не будет написано. В нашем мире, Квинн, есть тайны и пострашнее тех, которые выболтал твой Луи. И – поверь, есть бессмертные пострашнее нас с Мариусом, вышедшие из куда более жестоких эпох и не склонные к настолько взвешенным решениям.

Квинн вздохнул. Книга написана, выпущена, разошлась огромном тиражом, прочитана и обсуждается в определенных кругах общества… как вымысел. А не как настоящая история. Только вампиры понимают, что это – реально. Что бы сделал он, если бы его имя упоминалось в книге? Скорее всего, пожал бы плечами и поставил книгу на полку.

- Я не думаю, что Луи согласится дать такую клятву. И не думаю, что Дэниэл уедет. Нельзя заставлять его это делать – это жестоко, - тихо сказал Квинн, - нет, я не спорю с Вами. Я всего лишь высказываю свои предположения. А вот, например, создатель Луи, где он сейчас? Я думаю, он должен был бы первый явиться, - вампир решил немного сменить тему, и понадеялся, что Пандора была знакома с Лестатом и может либо подтвердить, либо опровергнуть написанное.

Пандора поймала имя, брошенное ей мысленно. «Лестат». Она посмотрела на Квинна со странным выражением – возможно, сожалея о давно утраченной человечности, так свойственной этому бессмертному.
- Опасность от публикации этой книги несет в себе не только разглашение наших тайн бессмертным, но и те, кого она может вызвать к жизни своей силой. Кроме того, для нас не имеет значения, получим ли мы толпы смертных фанатиков у наших дверей (Да что это с ней? Она уже цитирует Мариуса. Положительно, климат здешнего места отвратительно на нее влияет). Нарушен древний закон, в котором была своя мудрость. Миллионы людей сочтут книгу выдумкой, но хватит и одного назойливого смертного, который решит докопаться до истины (Пандора даже менторский тон Мариуса на секунду подхватила). Отвечая на твой вопрос о Лестате – я с ним не знакома и не жду его появления. А если Луи и журналист откажутся решить ситуацию мирно… Мы найдем, что им противопоставить. Хотя это – то, чего я меньше всего хочу. И, очаровательный юный бессмертный, мы не спросим тебя, если примем решение.

Квинн кивнул, принимая информацию к сведению. То, что его никто не спросит его мало удивляло. Что же, ситуацию прояснили, потом можно чуть обдумать ..а пока..
- Пандора, а Вы мне не расскажете о своей жизни? Мне очень интересно, - он улыбнулся.

Ему и правда было интересно. Общение с создателем даром не прошло, и теперь хотелось узнать, как жили в те времена другие.

Пандора перестала улыбаться. Не будучи историком, как Мариус, она не понимала причин столь болезненного интереса всех окружающих к былым временам, которые по очереди становились для нее домом. И потом – все-таки этот юноша, хоть и обладает запоминающимися манерами и сумел ее развеселить, зашел слишком далеко.
- А с какой стати ты думаешь, что я решу вынести свою повесть на твое рассмотрение, Квинн Блэквуд? Или вы все теперь интервью берете? Я не стану ворошить собственное прошлое даже ради моего возлюбленного Мариуса, а ж тем более – тебя, - последними словами Пандора постаралась как можно заметнее выделить разницу между Мариусом и Квинном, - Сейчас я живу здесь. Этого тебе достаточно.

- Простите. Я не хотел Вас обидеть, - Квинн склонил голову.
Квинн поднял лицо к небу… опять собирался дождь. А ему очень не хотелось бы снова промокнуть.- Возможно, нам следует ускорить шаг? Мне бы не хотелось, чтобы Вы попали под дождь.
Пандора чуть не рассмеялась – юноше не хотелось попасть под дождь самому, но каков!

- Да, Квинн, ускорим шаг. Мариус должен прийти и я не хочу, чтобы он меня ждал. Впрочем, вот мы и пришли. Пакеты можешь передать швейцару, он поднимет их в номер. Пандора доброжелательно посмотрела на Квинна, приглашая его попрощаться первым.

- Приятного Вам вечера, Пандора. Надеюсь, мы еще встретимся.
Квинн проводил удаляющуюся по направлению к лифту бессмертную, а потом передал все пакеты швейцару – бедняга едва устоял на ногах.
Квинн с усмешкой покачал головой и вышел на улицу. Пара мгновений – и он на пороге дома журналиста… а в доме – тишина.

[Dancing Fox]

Cан-Франциско.
Сантино, Квинн.

А впрочем… раз в доме никого нет – значит и делать там нечего.
Квинн спустился на тротуар и задумчиво посмотрел по сторонам, выбирая направление. Фонарь на противоположной стороне улицы замигал и погас.
«Опять Гоблин развлекается», - добродушно подумал Квинн. Просить призрака успокоится он не стал. Пусть себе выключает фонари и бьет стекла – главное, чтобы не трогал никого.
Вампир наконец решил, куда идти. Неподалеку было итальянское кафе. Тоска по исторической родине… в смысле, где переродился – то и любишь. Квинн неторопливо направился туда. На него с сожалением посмотрела смертная девушка, а он прочитал ее мысли: «Какой красивый.. и такой одинокий. Но мне смелости не хватит с ним заговорить», - думала она. Квинн улыбнулся ей, но реакцию читать не стал.
И тут мимо него на бешеной скорости пронеслась черная «Феррари».

Сантино сосредоточенно гнал «Феррари» по ночному Сан-Франциско. Иногда он даже жалел о том, что невозможность выйти на солнце не позволит ему однажды принять участие в «Формуле 1». Ну или хоть на ралли Монте-Карло (Сантино сделал целое состояние на гоночных ставках). Разговор с журналистом заставил задуматься о многом. Итак, Арман не сошел с ума. И это грозит куда более неприятными последствиями.

Начнем сначала. «С чего это он?» Вообще – это он???

Но нет, стоп. Видение юноши с каштановыми волосами было слишком четким. Вот у тебя, Сантино, есть еще знакомые бессмертные с каштановыми волосами? Маэл светловолосый, Мариус – тоже. Эрик брюнет, Маарет рыжая… Маарет и не юноша к тому же. Сантино поежился, как бывало всякий раз при воспоминании об этом имени.

Тогда снова «С чего это он?»

Старые счеты за Рим? Но почем было не выяснить лично?

Вообще стоит ли сейчас выяснять отношения лично? Журналист наверняка проболтается об их встрече, Арман будет в курсе прибытия Сантино в Америку. С другой стороны встречаться лично с одержимым местью Арманом не хотелось, не понимая хотя бы за что ему мстят. Сантино пустые разборки не любил. С Арманом стоило поговорить. Только вот как это сделать, если сам Арман говорить не желал – судя по итальянским событиям.

«Домой хочу. В Рим». Сантино лишь на секунду отвлекся от дороги, вспоминая семь холмов, но улица была слишком узкой… даже бессмертной реакции не хватило бы, чтобы выровнять машину.

Через долю секунды с двадцать девятой черной «феррари» было покончено.

Водитель, как водится, не пострадал, но дверцу заклинило. Сантино зашипел, дернув еще раз. Можно, конечно, просто ее выломать, но вокруг слишком много смертных.

Машина перевернулась. Ну, как водится, сразу же явилась толпа смертных. Такое зрелище, конечно, пропустить нельзя…
Квинн пробрался в первый ряд…что? Еще один бессмертный? Кажется, дверь можно только выломать, но ему не хочется привлекать лишнее внимание. Квинн подошел к машине и помог открыть дверь. Без вампирской силы дело, конечно не обошлось, но это не так удивительно. Вампир помог незнакомцу выбраться из машины, а затем поймал взгляд спешащего к ним полисмена.

*Все в порядке. Ничего особенного не произошло. Пусть они уйдут* - взгляд полицейского затуманился, но работа есть работа - через пару минут все снова разошлись по своим делам.

- Ну, сеньор, зачем Вы привлекаете к себе столько внимания, - поинтересовался Квинн.

Этот бессмертный, конечно, старше его.. но! Квинн до сих пор не встретил никого, кто был бы младше или хотя одного возраста с ним.

Сантино отряхнул сшитый на заказ черный костюм, только потом оглядев незнакомца. Проводил взглядом ключ, оставшийся в машине.

- Он мне больше не понадобится, - заметил он. Потом снова посмотрел на молодого бессмертного, уже более пристально. Стоило поблагодарить за помощь, но Сантино только заметил?

- А Вы, сеньор, считаете, что автокатастрофа –это зрелище, привлекающее к себе много внимания? Могли бы не утруждать себя отвлечением их внимания – машина застрахована, - Добрый вечер, сеньор, - Сантино было приятно перейти с английского на итальянский. Молод… совсем молод. С недавних пор Сантино испытывал безотчетное недоверие к молодым бессмертным.

- Вечер, несомненно, добрый. Пойдемте? К сожалению моего внушения недостаточно, сейчас сюда снова вернутся люди.

Квинн жестом пригласил нового знакомого пойти с ним.

Итальянец… что же, весьма приятные люди. Что же его сюда привело?

Сантино усмехнулся, подавив в себе желание рассмеяться в лицо новому знакомому:

- Послушайте, молодой человек, если бы я хотел, смертные забыли бы о существовании этой улицы. Но я заинтересован только в том, чтобы они забрали бренные останки моей машины… впрочем, будет следующая.

Он без труда считал мыли этого молодого вампира и снова усмехнулся. Последние почти семьсот лет его еще никто не считал ни приятным, ни человеком.

- Пройдемте, сударь, - Сантино элегантно повел рукой, предлагая собеседнику идти первым.

- Я забыл представиться. Зовите меня Квинн, - «Без всяких там фамилий», - мысленно прибавил он.

В кафе Квинн привычно выбрал столик в углу и заказал двойной эспрессо. Делать заказ за другого вампира он не решился.

- Ристретто, per favore, - привычно окликнул официантку Сантино. Может, закурить для поддержания атмосферы? Интересно, а есть еще курящие вампиры?

- Квинн, ну что ж…приятно. У Вас неплохой итальянский, - Сантино специально не представился сам.

Квинн коснулся чашки кончиками пальцев… горячая. А какой восхитительный аромат. Даже жаль немножко, что нельзя это выпить.

- Итак…ммм, сеньор, что привело Вас в город святого Франциска Ассизского?

Внезапный образ подземелья и запах свечей – лишь секунда, но это смутило Квинна. Он взглянул на своего собеседника, пытаясь отгадать, кто же он.

- Я вижу в Сан-Франциско не меньше молодых бессмертных, чем в Европе, - откликнулся Сантино, - На город святого Франциска это тоже не похоже – будете в Риме, зайдите к началу Аппиевой дороги взглянуть на статую этого святого, - Сантино заинтересовал этот бессмертный. Ни страха, ни наглости. Просто – открытость и доброжелательность, - Я закурю, вы не против? Или вы тоже не верите, что вампиры курят?

Внезапно Сантино взрогнул, как всегда, когда прошлое касалось его тенью. «Значит, уловил запах пчелиного воска? Кто же тебя создал, юноша?» Сантино щелкнул зажигалкой,

- Не вздумай спросить меня об этом, - Последняя фраза была произнесена на порядок эмоциональнее, чем остальные реплики.

Не зря говорилось, что прошлое – это то, что тщательно скрывают. Разве что открывают спутникам, да и то, не всем и не до конца. Этот бессмертный тоже не хочет. Квинн не настаивал. Захотят – расскажут сами, и вопросов не потребуется. Книга – тому доказательство.

- Но тем не менее, этот город назван в честь него, - Квинн развел руками, - статую я видел. Возле нее мне рассказывали о том, как святой приручил волка… в качестве дополнения к урокам хорошего тона в жизни после смерти, - он чуть усмехнулся, вспоминая этот момент.

- Конечно, курите… хм, а кто еще не верит, что вампиры курят? Вы – первый, кто обладает этой привычкой, но я принимаю ее, как часть вашей личности.

- Именно, юноша. Я бы даже попросил не рассказывать о нашей встрече никому… это не в моих интересах – куда больше, чем искалеченная машина. Сантино действительно заинтересовался. Смесь наивности и дерзости. Напоминает Амадео…не Армана – Амадео. Он поставил одну ногу на кресло и положил на руки подбородок, - Не буду продолжать свой экскурс в историю и объяснять Вам, почему новый Свет является вульгарным подражанием Старому. Про реликвии и святых я и вовсе говорить не люблю.Юноша, откуда Вы? Моих мыслей не ловил уже давно ни один бессмертный.
- И, кстати, - недобро прищурился Сантино, - Когда Вы видели статую в Моем городе? Без моего дозволения туда являться не принято.

- Меня обратили неподалеку от Рима, если Вы это имеете в виду. И мой создатель не упоминал, о том, что это Ваш город. Но, прошу меня простить. Я должен был знать, что этот прекрасный город может быть чьей-то территорией.
Квинн улыбнулся… что же, вполне в духе его создателя скрыть это. Выяснять это пришлось бы самому Квинну. И не факт, что он бы вообще остался жив после этого открытия.

- Остался бы, - отметил Сантино, - к несчастью, я так и не обзавелся привычкой уничтожения молодых, - Ты был в моем городе - можешь радоваться. Но ты так и не дал обещания хранить нашу случайную встречу в тайне. И вообще, у вас что – полный город вампиров теперь? Кто еще здесь?

- Обещаю, что о нашей встрече не будет известно никому.
Вопрос о том, кто еще в этом городе поставил Квинна в тупик. Он засомневался, что может свободно рассказать об этом. - Со мной приехал еще мой знакомый. Его зовут Витторио ди Раниари, его замок находится в окрестностях Вашего города.. и познакомились мы тоже в Риме.

- Ах, тоже в Риме, - сварливо заметил Сантино, - ты навел меня на мысль задуматься о том, что я был слишком мягок. Витторио значит. Раниари… старая семья… знал я ее. Ну и где он, этот ваш Витторио, живущий в окрестностях Рима?, - Сантино был настолько утомлен молодыми бессмертными, что подумал не лишним разговор с этим Витторио о том, что Рим – это чужая территория, - Или вы не чтите границ?
Сантино внезапно разозлился. Со всех сторон обложили. Приехал поговорить с Арманом- или не разговаривать, а тут – полный город бессмертных. По улице спокойно не пройдешь. Эмоции губят не только смертных. Сантино приподнял голову со сложенных рук и выпалил:

- Ну хорошо, меня зовут Сантино. Я был главой Римского Собрания. Да, того самого. Большинство бессмертных меня ненавидит, остальные – боятся. Я не люблю исповеди и проповеди. Что еще ты хочешь услышать, бессмертный с улыбкой смертного, с такой доброжелательной и открытой улыбкой?

- К сожалению, я не знаю, где Витторио сейчас. Ему, на мой взгляд, показалось утомительным общество других бессмертных. Границы… если границы не охраняются – их, можно сказать, не существует. Но я уважаю право на территорию, просто тогда я не знал, - Квинн взглянул на собеседника…
Сантино, глава Римского Собрания.. теперь понятно воспоминание, которое Квинн уловил. К чему страх? К чему ненависть? Эти чувства только отравляют… К тому же, Квинн немногое знал о том времени, лишь редкие оговорки и намеки. - А что Вам хочется мне рассказать? Я очень молод, и любой урок будет для меня драгоценным, - Квинн опустил глаза. Кофе остыл. Придется повторить заказ.

- Я охраняю свои границы, - Сантино холодно взглянул, сожалея о том, что назвался, - Просто я мягок, я лишь запрещаю приближаться к Аврелиевым стенам – а Рим разросся… А ты, дерзкий юноша, уже дважды за вечер позволил себе упрекнуть меня… пусть доказательством моей мягкости тебе будет то, что я не уничтожил тебя, - Мне нечего рассказать тебе. Я перестал давать ответы сотни лет назад, с тех по как… И мои рассказы не пойдут тебе на пользу. Ты ничего не знаешь о наших временах, - Сантино одновременно затянулся сигаретой, поэтому снова перешел почти на шепот, - Мне нечего тебе сказать. Я не буду говорить о тех временах. Не буду. А, да, повторить заказ. Уже поздно, смертные в это время заказывают vino rosso ил что-то еще.
- Джин-тоник, per favore.

Квинн взглянул на Сантино.
- Спасибо. Вы очень добры.. ко мне.
Внезапно промелькнувший образ мальчика с каштановыми кудрями заставил вампира вздрогнуть.
- Вы знаете Армана? – глаза Квинна засияли.

Ха, Сантино. Старая ловушка, в которую попал не один бессмертный. Рассказать все, рыдать на судьбу. Нет. Прошлое закрыто. Как закрыт путь назад. А искать сочувствия гордость не позволит. Его счастье, что он перестал считать смирение добродетелью.
- Ты прав, что я добр к тебе.
Арман…что ответить ему про Армана… Сантино решил вывернуться:
- Ты знаешь его? И полюбил как все, кто его знает?

- Да, я с ним знаком. Он…
Квинн задумался. Как описать такое создание, как Арман? Прекрасен? Разумеется. Его хочется оберегать, но не стоит обманываться внешностью… в нем чувствуется характер. Он одновременно силен и слаб… он – противостояние. И это замечательно.
- Полюбил.. думаю, что да. Значит, Вы его тоже знаете…

- Так Вы повторите эспрессо или присоединитесь к моему заказу?, - разговор затрагивал слишком много в темной католической душе Сантино, чтобы он не перешел на издевательский тон и чтобы не вырвалось болезненное «Меня никто никогда не любил», - Да, знаю. Что с того, - Сантино раскрыл глаза и внимательно посмотрел на собеседника.

- Эспрессо, пожалуйста, - подошедшей официантке.
Молодой вампир не отвел взгляда и увидел… этот разговор слишком болезненный. - Давайте поговорим о чем-нибудь другом…на Ваш выбор.

Сантино встретил взгляд молодого вампира.
- О чем хотите, об архитектуре барокко. О картинах Эль Греко. О книгах Оскара Уайлда. О прогнозе погоды на завтра. Впрочем… знаете, я решил сыграть в игру. Я разрешаю Вам задавать вопросы, - Фраза с точки зрения смертных звучала бы глупо, но с токи зрения Сантино была признаком благоволения.

- Хотите, чтобы я поиграл в журналиста, - Квинн усмехнулся, - эта профессия среди нас ценится в последнее время..
Что же можно спросить...
- Хотелось бы услышать, кто и при каких обстоятельствах Вас создал, если этот вопрос считается корректным.
Обычно вампиры всегда спрашивают, кто создатель. А Квинн не особо рассчитывал на ответ.

- Легенды обо мне еще бродят среди бессмертных, - Сантино откинулся в кресле, - меня создал тот, кто остался безымянным для меня, в 14 веке, во время чумы. Равенна тогда почти полностью вымерла… и е оправилась от удара. Или тебя интересуют имена? Из больше нет. Они стерты, чумой и летописями историков. После получения Темного Дара меня сдали на милость еще одной бессмертной, уже в Риме. Но имена, как и имя Равенны не имеют значения, поверь. Почему они тебе так интересны?

- Интересно, потому что наша история – так же история мира. Мы – те, кто остаются, когда умирают люди… но некоторые из нас ведь наблюдали за жизнью мира в течении двух тысяч лет, - "Мариус, например", - мысленно добавил Квинн, - Историей я всегда интересовался. И от очевидца слушать гораздо лучше.

- Мариус, - Сантино уставился в угол, - мою вину тут не искупить… Но мы не о том. Пойми, мы не участники истории, разве то, если повезет – очевидцы. Ты вспомнишь мои слов потом…лет через пятьсот. Все, чего я хочу теперь – это спокойно идти навстречу новым временам. Чего и тебе желаю.

Философский вопрос о том, что день грядущий нам готовит, был бы неуместен. Слова о том, что, а доживет ли Квинн до пятисот лет - тоже. Спросить, что за вина перед Мариусом Квинн не успел - свет погас, а из кухни донесся грохот бьещейся посуды.
Это Гоблин потерял терпение...
- Прошу прощения, Сантино, но мне, увы, пора.. в этом отчасти виноват я, - Квинн вскочил, - думаю, мы еще увидимся. Вuena sera!
Через пару минут, в аллее парка, он отчитывал своего призрака за плохое поведение.

После ухода Квинна Сантино долго сидел, не шевелясь. Потом тряхнул головой.
«Пустое. Как всегда.»
И ушел покупать новый «Феррари»

[Etelle]

Сан-Франциско. 20 век. Отель "Ритц"
Пандора и Арман.

Арман довольно быстро нашел номер Пандоры. Кажется, она была одна. Глубоко вдохнув, он постучался в дверь... План внезапно показался ему таким глупым, что захотелось немедленно сбежать. Ну, и хихикнуть, когда Пандора откроет дверь и никого не увидит. Арман вспомнил, что ему 500 лет и он уже не маленький, поэтому придется вести себя соответственно.

Вампир долго не мог решить, стоит ли перед встречей привести себя в порядок или лучше шокировать спутницу Мариуса свежеоткопаным видом. В итоге хороший вкус все же победил.
Перед Пандорой он появился вполне презентабельным и даже почти не нервничающим. Навесив милую улыбку, которая никогда никого не сумела обмануть, Арман попытался начать разговор.
- Доброй ночи! Я очень не хочу, чтобы между нами оставался осадок вчерашней ссоры. Могу я напроситься сейчас в гости? - вампир лукаво склонил голову.

Пандора ждала Мариуса в хорошем настроении, которое оставил ей осадок разговора с молодым бессмертным. Кажется, он назвался Квинном? Далеко пойдет, если не будет дерзить или нарушать запреты их мира.

Как всегда, по привычке, если ей было нечем заняться, Пандора начала двигать мебель. Мраморный столик все-таки лучше смотрелся у окна… Но она переставила его в центр только вчера… Или лучше снова к окна? Дилемма, все бессмертие - одна большая дилемма.
Стук в дверь вывел ее из состояния задумчивости.
Неужели Мариус? Но Мариус бы стучаться не стал, не их с ним стиль – с тех самых пор, как она перелезла через стену его виллы в Антиохии.
Пандора открыла дверь с непроницаемым выражением лица.

Арман? Гм, не то, чтобы удивительно – их следующая встреча была почти предопределена. Но было что-то еще. Он выглядел обеспокоенным и встревоженным. Пандора отступила на шаг, сделав приглашающий жест.
- Конечно, Арман. Для меня большая честь, что ты воспользовался моим приглашением и навестил меня. Я правильно понимаю, что ты хотел видеть именно меня, а не Мариуса, чего стоило ожидать?

- Нет, не Мариуса, - отмахнулся Арман. - Я не думаю, что нам с ним сейчас стоит разговаривать и накалять ситуацию. Я хотел поговорить с вами.
Вампир улыбнулся, оглядев комнату. В голове немедленно завертелись обрывки каких-то недоучено-забытых латинских текстов, которые заставлял зубрить Мастер.

- Интересно было бы попытаться поймать частичку прошлой жизни, - поделился он своими мыслями. - Например, вам с Мариусом купить дом и обставить его в том стиле, в котором вы жили когда-то... Никаких современных вещей... Дом, конечно же, в Италии, на вашей родине. Вы ведь часто бываете там?

Пандора устроилась на низкой кушетке, подперев подбородок кулаком.
Волнение Армана выдавали руки – слишком резкие жесты… Что это? След свежей земли на кисти…
- Мариус у нас любитель жить в ногу с веками, ты же сам знаешь. То касается Италии, то напомню тебе историю: мы не итальянцы. Мы – римляне. В Италии я и правда бываю каждый год, на Неделе Моды в Милане. Арман, я не враг тебе, поверь во имя нашей общей любви к Мариусу. Твои улыбки прекрасны, но на меня не действуют. Что случилось? За твоими расспросами кроется какая-то тайна, - прозвучало резковато, но волнение Армана передалось и Пандоре.

- А я выбрал бы Париж начала 19 века, - пробормотал Арман, отвлекаясь на свои мысли. - А может еще и выберу... Конечно же, вы мне не враг. Это если бы Мариус остался со мной, вы бы меня по стенке размазали, - попытался пошутить Арман.
Отвернулся, разглядывая какую-то картину и пряча лицо. В голову вдруг пришла мысль, что этот вопрос вполне обратим. Что если умрет Пандора... Вампир спокойно повернулся к ней.

- Поселиться в Италии… Звучит красиво, но не осуществимо. В Венеции с ним жил ты. Милан Мариуса будет раздражать, готова спорить, что он найдет его слишком помпезным. Флоренция слишком блистательна, фальшива и искренна – не наш город. В Риме мы уже жили когда-то, и не думаю, чтобы мы вернулись к истокам. Кроме того, этот город предпочитает другой бессмертный, наш общий старый знакомый, который возражать не станет, но и рад нашему присутствию не будет, - Пандора не стала договаривать, что в Риме они рискуют получить повторение сцены в Сан-Франциско, только с другими участниками и еще более безосновательной, - Кроме того по собственной воле я бы не стала увозить Мариуса от тебя. Как бы я ни была тебе неприятна, Арман, я все понимаю.

- Ну, это как раз неважно, - пожал плечами Арман. - Не думаю, что я сам тут долго пробуду. Тем более, что видеть Мастера рядом с более удачливой соперницей...
Вампир рассмеялся. Он никак не мог прогнать мысль, что Мариус вполне может остаться один и нуждаться в утешении.

- Интересно, а если бы был еще кто-то, после меня... Как бы к этому отнесся я? - Арман сделал вид, что задумался. - Представляете - мы с вами обьединяемся,чтобы защититься от... например, от Лестата, пожелавшего оставить Мастера себе! Забавно, правда?

- Арман, хватит взаимных упреков и подозрений. К чему твои вопросы про Италию? Что случилось? - тут Пандора присела на длинную софу рядом с Арманом и заглянула в глаза, - Если бы Мариус выбрал тебя, а наше с ним прошлое не проснулось бы, я не стала бы «размазывать тебя по стенке», а просто уехала. Преградой для нас с Мариусом всегда был только сам Мариус, а не наши спутники. Я не соперница тебе. Арман, и все-таки. Что случилось?

- Я знаю это, - мягко заговорил Арман. - Прошу прощения, я глупо сорвался. Я знаю, что вы мне не соперница, хотя бы потому, что я уже давно не Амадео. И это чудесно.
Вампир немного помолчал, собираясь с мыслями и так же мягко продолжил:

- Пандора, я хотел расспросить вас тех вампирах-итальянцах, которые могут знать Мариуса и меня. Если вы возвращаетесь в Рим, вполне можете кого-то знать - нас не так много. Расспрашиваю, потому что... - Арман замялся. - Потому, что мне удалось отбить уже два покушения и я уверен, что убить меня хочет именно итальянец, который знает меня под именем Амадео. Я не обратился к Мастеру, чтобы... он не подумал, что я собираюсь его вернусь таким образом, - заставил себя закончить фразу Арман.
Он смотрел на сидящую перед ним Дочь Тысячелетий и думал о женщине, закутаной в меха, которая давным-давно умерла... И просил помощи не у Пандоры, а у своей матери. Арман смущенно отвел глаза.

Пандора вздрогнула. То, что сказал ей Арман, было непросто ни понять, ни принять. Но… тут она сделала то, чего никак не ожидала от самой себя, протянув к Арману руки, чтобы….обнять его за плечи.
- Арман, очень ценю твое признание, поверь. Итальянец, который пытается тебя убить?

- Что ж… В Риме сейчас живет Сантино, мы на связи. Если хочешь, могу ему позвонить по телефону, - Пандоре не давалось это слово, будучи для нее слишком чужим. Но, если честно, на него бы я не думала. Он изменился, Арман, и жаждет, чтобы его просто оставили в покое. Пандора замялась, размышляя, стоит ли углубляться в историю их отношений. Она любила Мариуса, но поклонников никто не отменял. Сантино регулярно присылал ей цветы в подарок на все итальянские и международные праздники, иногда присоединяя к ним ювелирные украшения, а раз в год брал на себя все хлопоты с ее приездом на Неделю Моды в Милан и попаданием на самые закрытые показы. Впрочем, сам он никогда на Неделю Моды не ездил, ограничиваясь наймом для Пандоры штата прислуги, приглашением и отелем.

- Еще от него же лет пятьдесят назад я слышала, что где-то неподалеку от Рима есть еще могущественные вампиры, но он не был сам уверен, что это не легенда. Или они не нарушали его границ, или появлялись так редко и так ненадолго, что он не почувствовал. Но о них мы не знаем даже фамилии, да и ни тебя, ни Мариуса они ведь знать не могут – хотя я не специалист по вашим итальянским знакомствам. Наконец, где-то по миру бродит бессмертная, которую вы оба знали под именем Бьянки Сольдерини….
Пандора внезапно убрала руки с плеч Армана.

- Арман. Или ты думаешь, что это была – я?

- Если бы я так думал, то предпочел бы или разобраться самому, или поговорить с Мариусом, - резонно заметил Арман. Чуть смутившись добавил. - Я вам все же почему-то доверяю... Бьянка... Не думаю. Хотя темные волосы это, конечно, не примета. Сантино? Ему не за что мне мстить. Мне ему - есть, но я не хочу откапывать старую вражду. Вы можете поговорить с ним? Не думаю, что он сейчас так близко, что мог бы устраивать покушения. Но я был бы вам благодарен, - Арман снова улыбнулся. - Мне не очень удобно просить вас заниматься моими проблемами, но... И не говорите ничего Мастеру. Я пришел к вам еще и потому, что вы можете его защитить, если убить хотят не только меня...

Арман снова взглянул на нее, пытаясь вспомнить ту давнюю встречу в заснеженном городе...
- Ну давай позвоним в Рим, - пожала плечами Пандора, - где-то у меня была записная книжка…хотя я нечасто пользуюсь телефоном. Так, “S”. Сейчас.
Пандора аккуратно, по ученически прилежно с четвертой попытки набрала международный номер:

- Добрый вечер… Что? Бутик Armani приветствует? О, простите, я позвоню Вам завтра, я ошиблась номером.
Пандора смущенно отвела глаза, - Арман… кажется, проблема. Под номером Сантино у меня почему-то записан бутик Armani, он мне дал этот номер. Хотя стоп… есл он одновременно дал мне два номера, то может быть…

Так, буква “A” Armani, Roma, - Пандора с виноватым видом посмотрела на Армана, - я ведь могла просто перепутать номера?
С уже третьей попытки она набрала номер… Помолчала в трубку и снова виновато посмотрела на Армана.

- Арман, я не понимаю, что мне там хотят сказать. Там говорит голос Сантино, но говорит, что его сейчас нет и можно оставить сообщение – а потом какой-то сдавленный писк. Что это значит?

- А у вас нет возможности связаться с ним мысленно? - Арман прикусил губу, размышляя. - Хотя нет, я и так злоупотребляю вашей добротой.
Арман поднялся:

- Я смогу прийти еще? - снова очень мягко поинтересовался он. - И берегите Мариуса, хорошо? А я... уже взрослый мальчик...
Он поцеловал кончики пальцев Пандоры и улыбнулся. Интересно... она его еще обнимет?..

- Арман, я могу попробовать связаться мысленно, если это так важно. Я не люблю использовать Мысленный Дар, да и все мы неплохо умеем закрывать мысли. Но почему ты так уверен, что это – итальянец? И неужели нет ни одной зацепки? Я рассказала тебе об итальянских вампирах все, что знала, а ты подтвердил, что ни один из них не имеет причин мстить тебе или ненавидеть тебя, да и знаем мы с тобой всего двоих, одна из которых – Бьянка, - Пандора встала вместе с Арманом, прикрыв глаза для мысленного обращения, - Что передать? Чтобы вышел со мной на связь? Пандора подумала, что Мариусу эта история может не понравится.

Арман успел уже раз десять пожалеть, что с ней связался. Стоит ли заставить ее связаться с Сантино и попросить о встрече? 'Мариусу это ох как не понравится', - мелькнула радостная мысль, которую Арман постарался отогнать. Интерес к Пандоре угасал. Единственный плюс - если это она (а номер набирает по десять раз, конечно, лишь чтобы потянуть время и выкрутиться), то она большую часть времени на глазах у Мариуса. Не сам же Мастер хочет его убить! Арман подумал, что это уже попахивает паранойей.

- Не нужно ничего передавать. Вы лишь подставите себя и перед ним, и перед Мастером... Спасибо вам!
Арман попрощался и поспешил покинуть номер. Свежий ночной воздух успокаивал. От чего же так мерзко на душе? Все-таки ревность или он как-то сумел поверить в собственную игру о матери? Вампир скривился. Ничего особо нового узнать не удалось. Ну разве что то, что он идиот. И что Мариус у нею еще намучается. Но и то, и другое было понятно и раньше. Вампир ускорил шаг.

После спешного бегства Армана - а Пандора не понимала, как это еще назвать, римлянка застыла посреди комнаты, как изваяние. Она пожалела, что подавила в себе порыв еще раз приобнять его с материнской нежностью на прощание – слишком она была неуместна в сложившейся ситуации. И тут Пандора, несмотря на свое презрение к Мысленному Дару все-таки прикрыла глаза… Да, как и все создания Мариуса закрывать Арман умеет, но все-таки:

«Приходи, когда захочешь. Обязательно дай мне знать, что намерен делать. Я меньше всего хочу, чтобы с тобой случилась беда. Про итальянцев: я совсем забыла, что встретила одного из бессмертных, живущих у вас в доме. Он сказал, что это ты предложил ему остаться. Он тоже из окрестностей Рима, но его я бы стала подозревать в последнюю очередь – он слишком чист и наивен. Да и не итальянец», - Пандора открыла глаза и задумалась. Глупо вышло – она не может помочь… Но ей стало глубоко небезразлично все происходящее с Арманом.

[Dancing Fox]

Дом Дэниэла.
Мариус, Луи, Дэниэл.

Сказать, что Мариус волновался - это ничего не сказать. Давно он уже не испытывал такого леденящего душу ужаса. Подлетая к дому, он чувствовал, как беспокойство поглощает его, словно болото. Он приземлился, глубоко вздохнул и направился к дому. Кто бы мог подумать, что все настолько сильно может измениться за какие-то жалкие пару дней, которые для бессмертного ничего не значат..

Луи столкнулся с Мариусом на пороге. Сдерживая гнев, он пригласил старшего вампира в гостиную, усадил Дениэла в кресло рядом с собой и начал разговор, от которого так много зависело.
- Мариус, по сравнению с вами я совсем юн, но, думаю, для всех бессмертных существуют какие-то правила чести, уважение друг к другу? Я был шокирован, узнав, что вы пытались выгнать моего смертного друга из его же дома.

«Если бы только из дома», - подумал Дэниэл. Луи преуспел в том, чтобы научить журналиста закрывать мысли. От комментариев вслух Дэни решил отказаться сразу. Чтобы не портить впечатление.

- И я не знал, что сказать, залечивая раны на его запястьях, когда мой друг глупо попытался покончить с собой, - вампир выдержал паузу и наклонился к Мариусу. Тихо заговорил снова:
- Если бы так поступили с вашим смертным учеником, что бы вы сделали?

Мариус позволил Луи усадить себя в кресло и даже послушал то, что он ему говорил. Любопытно.. Этот юный бессмертный действительно считает себя правым. Сейчас Мариус отчетливо видел, насколько многому Лестат не успел его научить.
Услышав последний вопрос Луи, Мариус усмехнулся.
- Начнем с того, что МОЙ смертный ученик никогда бы не позволил себе подобной глупости. Ты не слишком хороший наставник, Луи. Мне очень жаль, что Дэниел настолько неверно воспринял мои слова. Его поступок - если, разумеется, таковой имел место, в чем я сильно сомневаюсь - только подчеркивает то, насколько неуместно его пребывание в кругу вампиров.

«Правильно, когда кто-то не нравится – все поступки указывают на неуместность, глупость, и так далее».

- Наша жизнь гораздо сложнее. Дэниел, к сожалению, не способен отвечать за свои поступки. И если он станет одним из нас - пополнит ряды выходящих на солнце при первой опасности.

«Солнце? Напомните-ка мне, что это такое и когда я в последний раз его видел… и нет у меня склонности к самоубийству!»

- Подумай об этом. А вообще - если ты так до сих пор и не понял, насколько велика опасность последствий твоей выходки, и способен только на то, чтобы обижаться за своего смертного "ученика" - нам говорить не о чем. У меня только один вопрос: где Арман?

- Зная Армана, не поверю, что ВАШ смертный ученик хоть когда-то хоть чего-то себе не позволял. Вне зависимости от всех несомненных достоинств его Мастера, - Луи слегка поклонился, пряча улыбку. - Я не вижу ни малейших причин Дэниелу уходить. Как он себя ведет - наше с ним дело. Зачем гадать о последствиях? Книга вышла и вреда это не принесло.

«Да, никому, кроме тех, кто додумался ее написать».

- Напротив, многие бессмертные смогли найти друг друга после веков разлуки... Я неправ? Поэтому я прошу у вас защиты для моего смертного друга...

«Все время «смертный друг»! хочу быть «бессмертным спутником»!»

- Ваш авторитет среди бессмертных несомненен.
Нервничая, Луи поднялся с кресла и прошелся по комнате.
- Мариус, я прошу защиты для него и... для себя...
Луи остановился за креслом Дениэла, положил руки ему на плечи и умоляюще взглянул на Мариуса.

Мариус поднялся и начал ходить по комнате. Больше всего сейчас его волновал Арман. Если с ним действительно что-то произошло..
Собравшись, Мариус посмотрел на злостных нарушителей спокойствия бессмертных.
- Зная Армана и себя, могу сказать, что сам бы позаботился о его наказании. Кстати, ты так и не ответил мне, где он.
Я действительно благодарен тебе за встречу со своими близкими. Но это не умаляет того, что нас ожидает. В эти минуты Арман расплачивается за твою ошибку! Кто-то открыл охоту на него. А возможно - и на всех нас. - Посмотрев в окно, Мариус тихо добавил: - Какой защиты ты ждешь от меня?

- Я и позабочусь о наказании, - твердо произнес Луи.

«Правда? А кого ты собрался наказывать? Уж не меня ли? Хм, судя по тому, что его руки на моих плечах сжались чуть сильнее – именно меня. Хорошо… тогда – за что?»

- С Арманом все в порядке. Полчаса назад я столкнулся с ним здесь - он был зол и что-то прошипел мне в лицо, но это у него нормальное состояние. Он куда-то торопился, но с ним все было хорошо. Что касается покушения - Арман уже нашел виновного. Зная Армана, предположу, что уже и наказал. Мариус... - Луи заглянул ему в глаза. - Я понимаю ваше беспокойство. Но и вы поймите меня... Я не обращу Дени, пока он не будет к этому готов.

«Выпекать при ста восьмидесяти градусах по Цельсию», - Дэниэлу почему-то вспомнился рецепт.

- Но я прошу Вас оставить его и книгу... И не позволить вашей спутнице убить его... Если Арману понадобится моя помощь - он знает, что всегда может на меня рассчитывать. А сейчас помощь нужна мне... Я очень прошу - пусть этого больше не будет - угроз, требований уехать...

«Да уехать-то не проблема… только вот меня в покое не оставят».

- От Вас и от тех, на кого вы можете влиять...

Услышав, что с Арманом все в порядке, Мариус на мгновение замер. Затем усмехнулся:
- Да, вероятно, глупо было с моей стороны беспокоиться за него. Еще в те времена, когда я считал его своим учеником, он был более чем способен постоять за себя.
Внезапно Мариус громко рассмеялся.
- Моей спутнице? Убить Дэниела? Да.. Сдержать Пандору будет сложно.

«Пандора? может, та самая, с ящиком?», - после интервью с ваампиром журналист был готов начать проверять мифы – а вдруг правда?

- На самом деле убийство никогда не было нашим методом. По крайней мере, моим. А без меня она ничего не станет делать.
Я с радостью оставил бы все как есть - если бы не существовало угроз, более серьезных, чем те, с которыми вы уже успели столкнуться. Да, я забочуcь о безопасности бессмертных. И у меня на то есть свои причины. Но, прося Дэниела уехать, я предлагаю ему спастись.

«Да, прямо как братьям де Виттам… а в последний момент выяснится, что ворота закрыты», - днем Дэни схватил первую попавшуюся книгу – ею оказался «Черный тюльпан» Дюма.

- Его безопасность связана с нашей. Поверь, это не моя прихоть. Дэниел действительно нравится мне. И хотя я считаю, что книга - это безрассудство и огромная глупость, я никогда не пожелал бы ему смерти.

Луи улыбнулся:
- Большего я и представить не мог. Теперь я вижу, почему Арман до сих пор так Вас любит... Если я увижу, что ему что-то угрожает - сразу же сообщу вам. Я ведь тоже не хочу, чтобы с ним что-то случилось. А если нам грозит что-то плохое, то отъезд Дени уже ничего не изменит, а так я попытаюсь его защитить. Передать Арману, что Вы его искали?

Мариус улыбнулся в ответ. Пандора задаст ему за гуманность, конечно. Но с другой стороны - любила бы она его, если бы он не был таким?
- Не стоит, я сам его найду. Луи, я надеюсь на твое благоразумие. - "Хотя это даже звучит смешно", - подумал он про себя.
- Дэниел в опасности, как и все мы. Я не могу обещать, что с ним все будет в порядке.

«Слишком поздно об этом думать. В порядке… что есть «порядок», когда вещи, происходящие со мной, не входят в границы нормальности и порядка?»

- Прошу тебя обдумать все еще раз.
Мариус наконец понял, что разговоры с этими двумя лишь пустая трата времени. Они навлекли опасность на всех, и они же - самое слабое звено. Эгоизм, многократно увеличенный юношеской глупостью и наивностью. Что ж, значит, придется действовать в обход...

[Etelle]

18 век.
Париж.
Воспоминания призрака Николя.
Николя/Эжени.

"Со сверхъестественной скоростью движется по бумаге перо. Слова, слова… перечеркивание. Снова слова и – перечеркивание. Николя в раздражении отшвырнул перо и скомкал исписанный лист. Новая пьеса никак не хотела принимать письменный вид.

Задумчивый взгляд в окно – фонари, и мутный свет от них. Людские голоса. Жизнь, стремительно бегущая мимо, как песок в часах. Бессмертие – заточение. Тогда он думал, что обретет свободу, но как он ошибся."
Скрипач с вздохом опустился за стол и вновь взял перо в руки. Он должен был закончить пьесу сегодня же ночью, иначе господин Директор Театра…

Эжени тихо скользнула в комнату без стука.

Она любила ловить Скрипача за работой.

"Вот он смотрит на написанное, потом перечеркивает раз и навсегда закрепленным в бессмертии жестом. Когда он поднимал голову от написанного, в его глазах светилось безумие. Пожалуй, да. Наиболее разумным он выглядел, когда смотрел не на людей и не на вампиров, а на своих настоящих друзей и братьев – скрипку, смычок, исписанные страницы. Когда его заставали за работой он страшно злился. Главное, чтобы не швырнул чернильницей – испортит уже наложенный перед спектаклем грим. Но Эжени не могла отказаться от удовольствия хоть на миг заглянуть в лицо чужой тайне.

Вот он поднимает голову…"

- Николя, приветствую. Спектакль начнется через полчаса, - проговорила Эжени как можно более ровно, чтобы не разозлить Скрипача.

"Ох.. опять!!! Появившаяся в комнате, словно призрак, Эжени, спугнула удачную формулировку. Слишком устал, чтобы злиться. Слишком устал, чтобы говорить. Он кивнул. Полчаса, час… год. Какая разница? В песочных часах бессмертия никогда не иссякает время! Николя давно потерял счет. А они, труппа этого Театра, все продолжали запоминать числа, они всегда знали, какой день недели, сколько времени… они продолжали считать. Николя это раздражало. Взгляд упал на скрипку. Любовь, что завела в самые глубины ада. Вампир почувствовал, как внутри словно стало теплее – воспоминания, связанные с этой скрипкой были наполнены радостью и светом. В равных пропорциях с их противоположностями. Но воспоминания были живыми."

«Нельзя было давать ему бессмертие», - Эжени достаточно было одного взгляда Николя на скрипку, чтобы еще раз убедиться в этой мысли, - Месье Скрипач. Вы совсем, совсем не будете готовиться к своему новому триумфу перед парижанами?

" Ох, если бы не Элени, лишний раз напомнившая ей о том, что со Скрипачом надо обращаться бережно и нежно, она бы однажды не сдержалась".

Вампир медленно поднял взгляд на Эжени. Триумф? Нет, никогда он не был триумфатором.
"Все слишком поздно. Слишком поздно взял в руки скрипку, слишком поздно понял правду, слишком поздно для обращения. Осталось только… что? А ничего не осталось, кроме жалких листков на столе. - Готовиться? – прошептал Николя, - зачем? – он взглянул Эжени прямо в глаза. Его отчаяние угасло, безумное вдохновение прошло. Краткий миг спокойствия."

"Бедный крестьянский мальчик, живущий придуманными страданиями. Да что он знал о жизни? О победах и крушениях? Что дате ему право так легкомысленно относиться к своему триумфу?

Он вообще хоть раз пытался изменить собственную судьбу, или ему даже нравится это каждодневное нытье?"
- Ты нас ненавидишь, -Эжени не обвиняла, а констатировала факт. – Мы тебя тоже. Но у нас нет выхода, даже в бессмертии. Смертные куда свободнее, не так ли?, - Эжени понимала, что переходит грань, но не могла себя лишить даже такого малого удовольствия – слишком мало их было в бессмертии. Точнее, в той версии бессмертия, которая выпала ей.

"Долетевшее "изменить свою судьбу" задело"
- Да. Пробовал. Две ночи вдали от этого кошмара.

"Этот эпизод он хорошо помнил. Была осень. Арман уехал на несколько ночей. От Элени ему удалось ускользнуть. Николя добрался тогда до леса за много миль от Парижа. И той ночью, его собственной ночью, он танцевал под дождем и смеялся. И этот лес, и эта луна, и этот дождь – все принадлежало ему одному. Вторая ночь была ничуть не хуже. А на третью его разыскал Арман. И все закончилось."
- Во мне нет ненависти. Но нет и любви. Я люблю только свою скрипку и музыку. Мне ни к чему любить вас.

Эжени расхохоталась.

- А нам – ни к чему любить тебя! Просто, как и ты, мы несвободны, несчастный Николя. И, как и ты, мы обречены тянуть время, пока не станем сильнее, чтобы снова стать себе хозяевами. Да, т пытался сбежать. Но это ничего, ничего тебе не дало, не так ли? Так брось это все и давай играть свои роли по уже написанным строчкам! Он никогда не отпустит нас – пока не выбросит, как прочитанные книги, тихо прибавила Эжени уже нормальным тоном.

Николя раздраженно посмотрел на Эжени. Ей-то кто подарил бессмертие? Видимо, кто-то с чувством юмора.
- Я не буду ждать, пока кто-то меня отпустит! У меня всегда есть выход! Один-единственный.
Вампир снова взял перо и принялся что-то царапать на бумаге.
Каждый день – одно и то же!
- Элени любит меня, - внезапно произнес он.

- Люююбит тебя?, - Эжени не захотела остановиться, а риск получить по первое число только вдохновил ее. В конце концов, кто еще откроет бедному мальчику правду – с которой ему или жить или не-жить?

- Элени ненавидит тебя, как и все мы. Просто, как и все мы, терпит тебя, боясь даже лишний раз царапнуть нежную статуэтку Никки, завещанную нам твоим создателем, Лестатом!
- Я читаю твои мысли. Кто меня создал и зачем? По крайней мере, в отличие от тебя, в твои годы я была одной из приговоренных к смерти нищих за разбой и вооруженные налеты на честных парижан. Я сбежала с каторги! Я просила подаяние на паперти Нотр-Дамм. А ты кто такой? С чего ты так мучаешься, богатенький провинциальный ребенок? Ты не знал чувства голода ни в жизни, ни после смерти. Ты ни в чем не знал отказа! Поэтому теперь, когда отказы начались, мы складываем ручки крестом и играем в сумасшедшего, чтобы добиться любви примы Театра!

- Ты не понимаешь, - мягко ответил Никки, - но я тебе сочувствую, хотя сам никогда не получу этого от тебя.
"Спокойно. Иначе опять прибегут Элени и Феликс… или, того хуже, Арман. Будет смотреть с сожалением и презрением. А потом будет отчитывать, как ребенка. А сам Никки не посмеет ему возразить… отвратительно. А все потому, что она выводит его из себя!- Мне интересно, кто же виноват в моем сумасшествии? Кто держал меня в том подвале? Для кого я был закуской? Для вашего собрания! А теперь меня ненавидят, всего лишь потому, что я тогда не умер! – взгляд затуманился и Николя яростно вытер глаза рукавом".

- Твои слезы говорят, что ты-то меня понял, бедный ребенок, замкнувшийся на жалости к самому себе, - в голосе Эжени не было ни тени сочувствия, - Ты даже закуской, как ты изящно выразился, быть не был должен – просто, приманка для Лестата, - Ах, как неприятно познавать истины, правда? А еще неприятнее, что ты даже отреагировать на них не можешь – придут те, кто управляет и мной и тобой. Каждым жестом и взглядом, - Эжени подошла ближе, - Впрочем, согласись, у нас неплохой диалог… для двух узников, не так ли?

- Зачем? – прошептал Николя.
"Зачем она мучает его, зная, что он не сможет ей ответить?
Лестат… вечное противостояние между «ненавижу» и «люблю». Порой, целыми ночами, Никки уверял самого себя в первом чувстве. Но иногда… он играл на скрипке и видел: лето, ночь, поле, звезды над головой сияют так ярко и их свет отражается в глазах Лестата. И он играет для него, пьян от счастья… «Сыграй еще»."
- Что нам даст побег, Эжени?

- Побег, - смеялась Эжени, - только не для меня. С каторги я сбежала, мне хватило последствий, чтобы привлечь к моей скромной персоне внимание вампира. А ты – нет, ты у нас золотая статуэтка. Тебе положено вечно стоять на своем месте. Ты даже не станешь однажды сильнее, потому что даже своим теперешним возможностям ты не радуешься.
Поэтому у меня – есть надежда вырваться. Да, через годы, может – века. У тебя – нет.

"Глупо. Больно. Ни к чему все это. Она его действительно ненавидит."
- Оставь меня. Я должен подготовиться, хоть немного. Возникнет желание открыть еще какую-нибудь истину – заходи после спектакля.

"Он не может даже воспринимать правду, пусть горькую. Его выбор. А может правда после спектакля подтолкнуть его на побег? Подумаем…после спектакля."
- Ухожу, ухожу, Николя. Жаль, что твое безумие, видимо стало настолько родной маской, что приросло к твоей бессмертной коже


"Спектакль удался почти как никогда. Видимо, перепалка за кулисами обостряла безумие Никки, придавшее его игре поистине виртуозное бешенство и точность. Может, стоит каждый раз перед спектаклем его так доводить? Эжени под гром аплодисментов подумала, что ее идея спровоцировать Скрипача на побег могла быть ошибочной для Театра. А впрочем… Если это – единственный риск, который ей остается – почему нет.
Музыка – дыхание. Жизнь, отнятая у него. Да, и пусть наивные смертные в зале радуются, глядя на представление.
Глаза закрыты, ведь не нужно зрение, лишь слух. А слух занимает лишь музыка.
Шквал аплодисментов. Легкая улыбка на лице Армана, который сидит в своей ложе. Занавес.
И снова – листы бумаги, разбросанные по комнате, лужа чернил на полу… в ней отражается свет.
Наконец-то! Закончено!"
Никки вздохнул и спрятал лицо в руках.

Эжени дожидалась Никки у гримерной.

- Хозяин доволен, чего еще нам надо, - сообщила она равнодушным тоном.

Николя собрался немного пройтись по улице. Вышел в коридор и увидел Эжени.
- Лично мне надо поохотиться, - ответил вампир, - пьеса закончена и словно камень с души свалился.

- Да, охота – единственный предлог выйти за эти стены… для тебя!, - язвительно отметила Эжени
Николя промолчал.

Обошел актрису и подошел к выходу.

«Если повторишь свой спектакль с побегом, то он не обойдется тебе так дешево, как в прошлый раз. Помни об этом», - напутствие Армана, переданное мысленно.

В прошлый раз было три дня без еды. Наказание, ничего не скажешь. Николя усмехнулся и направился к собору Парижской Богоматери.

«Сработало - не сработало», -Эжени тряхнула головой. По крайней мере, сегодня она уж точно подкинула Арману новых проблем. А ей оставалось лишь сидеть и ждать… и бродить по Парижу. Не так уж плохо, если рядом – Париж?!