Боль и
магнолии
{Alina Alina
}
Можно ли сказать, что после его
триумфального возвращения их
отношения с Луи изменились? Лестат
никогда не мог сказать, насколько
глубоки его чувства к этой странной и,
как показала последняя история, до сих
пор неизученной им личности. Конечно,
они оба постарались сделать вид, что
того разговора просто не было, но все же
что-то было не так. Только присутствие
Дэвида, его любимого старого Дэвида с
душой мудреца и внешностью
двадцатичетырехлетнего красавца,
сдерживало вопрос,
который был готов сорваться с уст
Лестата. “За что, Луи? Зачем ты это
сделал? Почему не помог?”
Как Лестат узнал о тайнике Луи, где тот
хранил свои рукописи и дневники? В тот
момент, когда он осознал, ч т о он держит
в своих руках, ничто не имело значения.
Дневник. Старый потертый блокнот в
кожаном переплете – запыленный и
древний, почти как его хозяин. Луи де
Пуант Дю Лак, он так и не бросил своих
старомодных привычек. Лестат знал, что
не сможет положить его обратно, не
найдя в нем ответ, мучавший его столько
времени. Найти или хотя бы попытаться…
Лестат подавил желание скорее прочесть
бумаги, найти там оправдание для Него.
"Тише,будь спокойнее"...Тогда была
гроза, он вспомнил боль, что мучила его
беспомощное тело, а душа была
сотрясаема страхом и
надеждой. Надежда на Луи, уверенность в
нем. Лишь только запах магнолии казался
не к месту, ведь была зима. "Почему?..."-пробормотал
Лестат и открыл дневник...
Пальцы стремительно летали по
страницам, строчки мелькали перед
глазами. Что-то подсказывало
Лестату, что он
на верном пути… Листок без даты. Четкий
и ровный почерк. Но почему ему вдруг
стало так грустно?
…" Простит ли он меня, поймёт ли? Я
знаю, что нет, и что бы он не говорил, в
его душе навсегда останется та боль и
подозрение, от которых ему уже не
избавиться. Я виноват, но я не мог
поступить иначе, ведь ты знаешь...
В тот вечер в моё убежище проник
смертный. Я был так зол, ведь это мог
быть ОН, тот, кого я жду всегда с одним и
тем же чувством, пронизывающим и
пугающим своей силой. Я собрался
просто
придушить его, вместе с той ужасной
собакой. Мне страшно даже думать об
этом сейчас, я мог убить единственное,
что по настоящему держит меня в этом
мире.
Лестат. Я узнал его поздно, но узнал. Ни
кто иной не мог просто подняться после
такого и тут же наброситься с
обвинениями! Да, это был он, и я понял,
что ему удалось! Он человек - я смотрел
на него и восхищался! Как бы я хотел
оказаться на его месте - испытать всё
снова, оживить уснувшие чувства, но я не
решился бы на это. А он смог. Смертная
жизнь была щедра - он получил любовь, а
вместе с ней шанс на искупление. Что же
он сделает теперь, как будет спасать
свою душу? Я был уверен, что только так
он и поступит, а после его рассказа у
меня не осталось сомнений. Но он шепчет
: "Пей, возьми меня". И только
теперь я понял, чего он от меня хочет!
Избавления! Он вновь хочет стать
чудовищем и вечно искать ответы,
которые уже сейчас у него есть. Он
совершил чудо и так наивно просит
вернуть этот кошмар...
Его уязвимость сводит с ума,
воображение и желание сделали своё
дело и от осознания нашей близости по
спине пробегает дрожь. Да, как я хочу
его, насладиться каждой каплей, увидеть
его слабым в моих объятьях...Поменяться
местами, опустошить его до дна как это
было тогда со мной. Жажда душила меня,
возьми его кровь, а потом и жизнь - он
вернёт тебе свой вечный долг. Вернет
долг. Но уже тогда я знал, что не сделаю
этого Ещё мгновение насладиться этим
чувством, которое не повториться и
через вечность. Прощай. Так будет лучше,
ты сам найдёшь решение, и оно будет
верным. Теперь ты не в силах удержать
меня...
Почему я это сделал..."
Лестат вырвал листок, скомкал бумагу и
с улыбкой бросил её в огонь. Он
отрешенно смотрел, как слова
превращаются в пепел. Луи ничего ему не
объяснит, он ничего не должен объяснять.
И тут Лестат
понял, откуда этот навязчивый аромат
магнолии - он стоял в доме несколько
десятков лет назад, когда он так же
просил Луи не бросать его.
В комнате было тихо, Лестат всё так же
беззвучно сидел у камина. И лишь
молчаливые стены старого дома,
взглянув в его лицо, наблюдали за тем,
что он плачет...
Вернуться
к оглавлению
