Вампиры Анны Райс

[Lisandra]

[Никки]

Armanda, Луи-то как раз простит...Дело в том, что Луи при всем при том нравилось быть вампиром (не бейте,я обьясню!).В "Интервью с вампиром" он говорит Лестату,что его нынешняя вампирская жизнь - это самое интересное и яркое из всего,что он переживал.Ну,как-то так.Ему просто не нравилась цена,которую приходится платить за это,поэтому он долго сопротивлялся своей природе и не убивал людей.Для него в смертной жизни уже ничего не было,ничто его не держало.Возможно,это было ошибочное мнение,но оно было.Так что проблема состояла в том,что ему вроде как и назад пути не было,и вперед идти затруднительно.Но он с этим справился.Конечно,на Иисуса он в результате не тянет,но он ведь такой цели себе и не ставил.У Иисуса цель изначально была спасти человечество,а у Луи - просто найти свой путь.Что он и сделал.

[Armanda]

Lisandra, да. насчёт смерти - это верно))) Но не пойму я....искал он смерти, а в итоге согласился на вечную жизнь...и на какую! Он сам сделал выбор, которым потом оказался недовольным. Мне кажется, что он из таких людей, которые даже в раю будут страдать и заниматься самобичиванием.

[Ласковая Смерть]

[Ласковая Смерть]

Я думая, что просто здесть все как у людей. Есть такие, кто сканудит и страдает постоянно. Ему нравилось страдать, быть несчастным, вызывать жалость. Вот он и занимался этим вполне успешно.

[Никки]

[Ласковая Смерть]

Захотел и рыбку съесть и ....

[muse]

Он многолик и этим всегда интересен. Мы не можем знать, что он сделает в следующей ситуации. Луи не меланхолик, но и не жизнерадостен. Когда ему нужно, он просто надевает 1 из своих масок. Еще он всегда добивается того, чего хочет. Даже Клодию потревожил только ради успокония своей совести. Он не думал о ней в этот момент, а только себе...

[myrmyska666]

Ох.. после фильма был такой светлый образ.. Ах, Луи.., бедняжка.. и все такое. прочитала я ИсВ и разочаровалась в нем, почему - не знаю...

[Ласковая Смерть]

[Antib]

[Tahoser]

Классно - классно! *прыгает от радости*
Обожаю Луи!!!

[Atra Notte]

Как, я еще сюда не вступила? Лучше поздно, чем никогда.

[Мириам]

Я например не рпотив Луи. Для меня он просто другой. Да он не похож на Лестата. Но это и хорошо.*представил себе что было бы если все были как Лестаты*

[Karolina]

[Мириам]

Karolina, ну да отдыхает. но все же.... представьте если Анна сделала Луи другим. *многие расуждают какой Луи дурак и т.д. но все же. было бы неинтересно читать если бы его создали другим. о даааа разъяреный ...8смеется*

[Atra Notte]

[Мириам]

Atra Notte, дааа смешно...*представил*гм нет не надо что бы у Луи они заводились....... *с ужасом смотрит по сторонам*

[Karolina]

[Ласковая Смерть]

[El__]

Привет всем ФанаРайсам и Райсоведам!!!

[Мириам]

Ласковая Смерть, Акаша великолепна
El, *очень растерено* это какой эпизод...... :roll:

[El__]

[El__]

Мириам,вот

"Из спустившегося вслед за дождем тумана навстречу мне вышел человек. Я вспоминаю его, словно он брел по стране моих снов — такой мрачной и нереальной представлялась мне та ночь. Этот холм мог бы находиться в любой стране мира, а мягкие парижские огни Парижа бесформенно мерцали сквозь туман. .Сероглазый, пьяный, он слепо направлялся в объятия самой смерти, протягивая дрожащие пальцы, чтобы пощупать очертания моего лица.
Я еще не обезумел, не впал в отчаяние. Я мог бы сказать ему: «Проходите». Кажется, мои губы действительно сложились, чтобы произнести слово, подаренное мне Арманом: «Берегись». Но я допустил, чтобы его нахальная пьяной руке скользнула мне на пояс, поддался действию его обожающего взгляда и голоса, который умолял позволить написать мой портрет; густого сладкого запаха краски, испачкавшей его широкую рубашку. Я шел за ним по Монмартру и шептал: «Вы не из царства мертвых». Он вел меня по заросшему саду, по приятной мокрой траве и засмеялся, когда я сказал: «Живой, живой»; он дотронулся рукой до моей щеки, погладил мое лицо и, наконец, сжал подбородок. Он ввел меня в низкую дверь, откуда лился свет, его покрасневшее лицо ярко осветили масляные лампы, и когда дверь закрылась, нас окружила теплота.
Я видел огромные искрящиеся зрачки его глаз, крошечные красные сосуды, проникавшие в их темную сердцевину. Теплая рука разжигала мой холодный голод; он вел меня к креслу. Затем я увидел повсюду сияющие лица, лица, окутанные дымом масляных ламп. Под низкой остроконечной крышей мерцала зажженная плита, нас окружала волшебная стена красок на холсте. Проблеск красоты, трепещущей, дрожащей. “Садись, садись... — сказал он мне, и я сжал его горящие, как в лихорадке, ладони, прижатые к моей груди. Но он ускользнул прочь, в то время как во мне волнами поднимался голод.
Теперь я увидел его на расстоянии — напряженный взгляд, палитра в руке, огромный холст, скрывающий движущиеся пальцы. Обезумевший, беспомощный, я отдался его картинам, отдался обожающему взгляду, пока не исчезли глаза Армана, и Клодия, стуча каблучками, не побежала по каменному коридору прочь от меня, прочь.
«Вы живой...» — прошептал я.
«Кости, — ответил он мне, — кости». И я увидел кипы костей, извлеченные из неглубоких могил в Новом Орлеане, помещенные в камеры за гробницами, чтобы в этот узкий участок земли можно было опустить кого-то другого. Я почувствовал, как закрываются мои глаза. Почувствовал, как голод перерастает в агонию, как мое сердце взывает к живому сердцу; и тогда он сделал шаг вперед, протянув руки, чтобы поправить мое лицо — роковой шаг. С моих губ слетел вздох. Спасайтесь, — прошептал я. — Берегитесь. И тогда что-то случилось с его влажным лучащимся лицом, что-то опустошило разбитые сосуды хрупкой кожи. Он попятился. Кисть выпала у него из рук. Я поднялся, впиваясь зубами в губу. Глаза мои наполнились красками его лица, в уши влился протестующий крик, руки схватили сильное сопротивляющееся тело; и я притянул его к себе, беспомощного, разорвал плоть и получил кровь, которая питала в ней жизнь. «Умри, — прошептал я, слегка ослабив хватку. Его голова упала мне на грудь, — Умри». И я почувствовал, как он пытается заглянуть мне в лицо. Я снова пил, он снова боролся, пока наконец не выскользнул из моих рук, безвольный, потрясенный, на грани смерти. Но глаза все не закрывались.
Я устроился перед холстом — ослабший, умиротворенный, и взирал на него, на его мутные, сереющие глаза, чувствуя, как по моим собственным рукам разливается краска, а кожа восхитительным образом теплеет. «Я снова смертный, — прошептал я. — Я живой. Живой твоей кровью». Его глаза закрылись. Я прислонился к стене и обнаружил, что смотрю на свое собственное лицо.
Он сделал всего лишь набросок, серию жирных черных линий, которые, тем не менее, прекрасно отобразили мое лицо и плечи. Уже появилось несколько цветных мазков и пятен: зеленые глаза, белая щека; но ужасно, ужасно видеть выражение этого лица! Ибо оно было схвачено превосходно, и в нем не было ничего чудовищного. Зеленые глаза смотрели на меня с небрежного рисунка с бездумной невинностью, с невыразительным недоумением и непониманием всепоглощающей жажды. Луи сто лет назад, погруженный в проповедь священника у мессы, с полураскрытыми безвольными губами, с небрежной прической, с вялой рукой на коленях — смертный Луи. Думаю, я засмеялся, закрыл лицо руками и смеялся почти до слез. Когда я отнял пальцы, они были испачканы слезами, смешанными с человеческой кровью. Во мне уже поднялся зуд монстра, который убил и убьет снова, который забрал картину и готовится сбежать с ней из маленького дома.
Внезапно с животным ревом человек на полу приподнялся и вцепился мне в ботинок. Его руки соскальзывали с кожи. С колоссальной силой духа он потянулся за картиной и вцепился в нее белеющими руками. «Отдай, — зарычал он, — отдай!» Теперь мы ухватились за нее оба, я смотрел на него и на собственные руки, которые с такой легкостью удерживали то, что он так отчаянно пытался спасти. Словно он собирался забрать эту вещь с собой на небеса или в ад; я — тот , кого его кровь не могла превратить в человека, и он — человек, которого не побороло мое зло. И затем, выйдя из себя, я вырвал у него картину, и одной рукой рванув его с пола, я в ярости рассек ему горло."(перевод(с)Sybelle)

[Мириам]

El, ох большое спасибо. чето в голове вертелось. забыл. *улыбка* спасибо большое за труды ваши. почитал. надо заново книгу брать.