Вампиры Анны Райс

[Heretica]

Это мой фик. Мне интересно послушать ваши мнения на счет этой темы.

АВТОР: Seed(IWS)
НАЗВАНИЕ: Амадео. Маленькая жизнь
ФАНДОМ: Вампирские Хроники
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: H,Lemon
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Арман (персонаж Энн Райс), Николь (мой персонаж)
ОПИСАНИЕ: Арман спокойно живет на своем Острове Ночи, но однажды встречает девушку.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в этом фике есть секс! И сексом занимается райсовский вампир! ВНИМАНИЕ!Если вы против такого рода экспериментов-не читайте это! Всем остальным, кто хочет поспорить,или подтвердить мои соображения, милости просим!=))
ОТ АВТОРА: фантазии и соображения на тему интимной жизни вампиров.

Две тысячи седьмой год. Майами. Мой любимый Остров Ночи.
Да, я вновь здесь, в своем любимом укрытие, непобедимой крепости из стекла и бетона, сверкающей как бриллиант. Жизнь продолжается, не смотря на мировые конфликты, катаклизмы и экономические кризисы. Хм, смешно. За пятьсот с лишним лет жизни учишься не обращать внимания на мировые проблемы, если они не совсем очевидные…
Я опять стал хозяином пятизвездочного отеля, иногда появляюсь на светских раутах и вечеринках. Это хоть кокое-то развлечение и повод не отстать от жизни.
Мои любимые дети покинули меня. Дэниел, мой любимый Дэниэл все-таки сошел с ума. По крайней мере, мне так кажется, потому, что собирание игрушечных городков не самое подходящее занятие для вампира. Вы со мной не согласны? Но это его дело.
Бенджи и Сибил. Мои смертные дети, которых сделал вампирами Мариус. Он сказал, что сделал это для меня, и только ради меня. Но зачем? Чтоб я навеки потерял их? Мы, конечно, видимся иногда, они приезжают ко мне погостить и отдохнуть от своих постоянных скитаний по миру. Мы расстались примерно через год после их обращения. Малыш Бенджи открыл в себе множество новых талантов, которые передала ему могущественная Кровь Мариуса. Я всегда чувствовал в нем дар к мошенничеству и азарту, и дело было вовсе не в деньгах. Бенжди открыл бизнес во многих странах мира. Он торгует оружием, недвижимостью, но очень редко наркотиками, и никогда людьми. Материальная жизнь нисколько не утомляет его и всегда забавляет. Зато он теперь имеет перед собой четкую цель, которая не дает ему скатиться до безумия или самоубийства. В Сибил же нет столько жизни, как в этом маленьком чертенке, но он тянет ее за собой в этот яркий мир, где хочет жить сам. Сибил стала жестокой убийцей воров и преступников. У нее не было четких целей, но вместе они прекрасно дополняют друг друга. Сибил не дает ему забыть, кто он есть на самом деле, а Бенджи не позволяет ей на этом зацыкливаться. Я молюсь, чтоб их счастье продлилось как можно дольше.
Теперь вы, наверное, думаете, что я остался один? О, нет. Совсем нет.

***

В двадцатом веке я понял, что для своих соплеменников я навсегда останусь юношей, маленьким мальчиком, к мнению которого не особо стоит прислушиваться. И я с этим смирился. Но с людьми все обстояло не так. Они видели во мне величественную силу и мудрость веков, поэтому с людьми мне было удобней найти общий язык. Так было с Дэниэлом, Бенджамином и Сибил, когда они были смертными. Так есть с Николь.
Я увидел ее совсем недавно. По примеру Бенджи я взялся за торговлю. В деньгах нужды не было, но, по словам Бенджамина, это было весело и мне стоило попробовать. Я выкупил несколько участков земли в Намибии, где уже велась добыча алмазов, и занялся продажей камней.
Мои партнеры по сделкам, приехавшие из Лондона, пригласили меня в крупнейший стриптиз-клуб Майами. Этот клуб не принадлежал мне. Я уже неделю не выходил из своих комнат, только если на охоту, и решил развеяться.
Поймав на улице пару черных наркоторговцев, я покрасневший и бодрый подошел к клубу. Мои друзья ждали меня у входа. Я поздоровался с ними и уже двинулся к двери, как проход мне перегородил двухметровый лысый амбал с микрофоном в ухе.
- Несовершеннолетним нельзя. У вас есть документы? – прорычал он мне. Англичане начали что-то лепетать, про то, что у нас заказан столик, а я приблизился к охраннику и взглянул в его маленькие глазки.
- Вот, пожалуйста. – я наклонился, подобрал с тротуара мятый листок бумаги, разгладил его, и отдал охраннику. Тот любезно принял листок, невидящими глазами посмотрел на него, и тупо улыбаясь, вернул мне.
- Прошу - промычал он.
Я хмыкнул и позвал за собой дружков, которые во время этой сцены лихорадочно искали какие-то документы и номера телефонов влиятельных людей, чтоб пожаловаться им на охрану, поэтому все пропустили. Выкинув листок в урну рядом с входом, мы прошли в зал. Помещение было достаточно большим, но уютным. Играла негромкая музыка. Везде было очень темно, освященными оставались только кружки маленьких сцен с шестами. На некоторых танцевали девушки. Нас проводили за отдаленный столик рядом с одним из освященных подиумов. Англичане, которых звали Винни и Соул, заказали по пинте пива. К слову сказать, в первый раз я не знал, как им представиться, поэтому они меня звали Энди. Заказав горячего чая, я уселся слушать непрерывный спор друзей об очередной сделке и расслабился. Это место мне понравилось. Я наслаждался теплым воздухом и горячей чашкой в руках, когда у нашей сцены включили музыку и пригасили свет. На сцене появилась стриптизерша, медленно двигаясь в такт музыке. На ней была небольшая гангстерская шляпа, обтягивающий приталенный пиджак в вертикальную полоску, который едва прикрывал ей бедра, и туфли на высоком каблуке. В зубах у девушки была большая кубинская сигара. Стриптизерша была невысока ростом, даже на таких каблуках, а ее темные волосы волнами рассыпались по плечам, груди и спине. Винни и Соул дружно загоготали, приветствуя девушку, а голос из динамиков объявил, что перед нами выступает Николь Голди.
Я любил стриптиз и даже открыл у себя в отеле такой же бар. Смотреть, как мужчины и женщины медленно и эротично двигаются под пульсирующую музыку было истинным наслаждением и в некотором роде испытанием. После таких шоу мне хотелось немедленно выпить из кого-нибудь жизнь. В каком-то роде подобные танцы меня возбуждали.
Девушка уверенно приблизилась к шесту, выкинула изо рта сигару, и облизала его языком, двигая при этом бедрами. Англичане одобрительно забубнили, полезли за кошельками и достали по стодолларовой купюре каждый. После того, как стриптизерша сбросила с себя пиджак, она осталась в белом галстуке и нижнем белье из такой же черной ткани в вертикальную полоску. Только теперь я заметил, какая у этой девушки была большая грудь. Казалось, ей было тесно в этом бюстгальтере. Я усмехнулся и посмотрел на дружков, те выкатили глаза и уставились на груди девушки. В ее сознании я четко прочитал усталость от таких взглядов, на душе у нее была какая-то тоска, но работу свою она, при этом, выполняла отлично. Она сошла с подиума по ступенькам и приблизилась к нашему столику. Соул при этом развернулся на стуле и раздвинул ноги, призывая ее к себе. Все прекрасно знали, что в таких заведениях трогать девушек нельзя, но приватного танца никто не отменял. Повертевшись немного на коленках у Соула, она направилась к Винни. Соул, при этом, охотно засунул ей в трусы припасенную купюру. Когда она подошла к Винни и повернулась к нему спиной, англичанин не удержался, чтоб не схватить ее за ягодицу. Она неодобрительно покосилась на него и шлепнула ладонью по руке. После танца в ногах у Винни она посмотрела на меня. Я, все это время, сидел в тени и не выказывал особого желания, чтоб она станцевала для меня. Я всем сознанием ощущал ее усталость, наваленный на нее грузом проблем. Она мгновение смотрела на меня потухшим взглядом, а потом, неожиданно ее сознание взорвалось от тоски и жалости ко мне. Я оторопел, но сумел сдержать удивленный взгляд. Девушка, все так же в такт музыке, подошла ко мне, положила руки на плечи и поцеловала прямо в губы. Меня накрыла волна ее удивительно приятных духов и мягких волос. Мне не хотелось останавливать ее или гипнотизировать. Желание поцеловать меня возникло в ее мозгу столь молниеносно, что я сам удивился ее поступку. Мои губы были еще теплыми от крови несчастных, а кожа до сих пор имела легкий загар, поэтому девушка меня не испугалась. «Бедный мальчик»: промелькнуло в ее голове. Она отстранилась и мягко, но сочувственно улыбнулась мне. Ничего не говоря, стриптизерша развернулась и пошла за кулисы. Винни и Соул принялись одобряюще шлепать меня по спине и пожимать руки. В их понимании поцелуй стриптизерши был высшей наградой и похвалой. Они уверяли меня, что я сорвал куш.
Еще с час просидев за разговорами, мы решили расходиться. Друзья звали меня пойти с ними в гостиницу и снять девиц, но я, рассмеявшись, отказался. Мы расстались у входа в заведение. Было всего два часа ночи, и я решил не торопиться возвращаться на Остров. Неожиданно до моих ушей донесся какой-то жалобный звук. Я прислушался и решил, что он исходит из того же здания, только с противоположной стороны. В один миг я оказался у окна рядом с черным входом. Плакала она. Да, та самая девушка, что танцевала для нас. Заикаясь от слез, она говорила другой девушке, сидевшей с ней в одной комнате:
- …Не хочет меня отпускать, понимаешь? Я уже ненавижу его! Мне его деньги к черту не нужны! А он все твердит, что я теперь у него в долгу!
- А если просто уехать из города на недельку? – спросила ее белокурая подруга.
- А работать кто будет? – проревела она и упала на руки.
- Сколько ты ему должна?
- Пять тысяч. Его гребаное кольцо с бриллиантом я ему уже вернула.
- Слушай, хватит реветь, что-нибудь придумаем. И ведь дернуло тебя сойтись с мусульманином. Тебе же все говорили, что добром это не кончится. - Девушки встали и начали собирать вещи. Мне было стыдно, что я вот так подслушал чужой разговор, как простой смертный, и увидел ее в минуту слабости. Я отскочил к дороге, и, вскоре, они обе поравнялись со мной. Девушки обратили на меня внимание. Подруга начала голосовать, пытаясь поймать такси.
- Николь? – обратился я к стриптизерше. В ее сознании вмиг всплыл мой образ, образ кудрявого длинноволосого мальчика. Но откуда эта жалость ко мне?
- А, это вы. – произнесла она, шмыгнув носом.
- Я не успел поблагодарить вас за танец. – с этими словами я подошел к ней, молниеносно положив в ее сумку заготовленный чек на шесть тысяч долларов и в этот момент поцеловал ее с одним желанием - чтоб ее жалость ко мне исчезла и она ощутила мою силу.
Отпрянув от нее, я взглянул ей в глаза и растворился в ночи.

***

Казалось, о той ночи можно было спокойно забыть, но через два дня, когда я проходил по холлу главного зала своего отеля, меня окликнул консьерж.
- Господин Арман, тут пришла одна особа, которая ищет молодого юношу с вашей внешностью.
- Что? Где она?- округлил я глаза.
- В баре, сер.
- Благодарю, Томас. – я кивнул пожилому консьержу и направился в бар.
Подходя к бару, я сразу понял, что это та самая девушка Николь. Теперь я мог прочитать ее взволнованные мысли. Она надеялась найти здесь меня. Я нашел ее в баре за одним из отдаленных столиков. Когда я приблизился, она встала, поприветствовав меня. На ней были узкие джинсы и сиреневый легкий короткий плащ, подпоясанный под грудью. Она была на каблуках, но все равно ниже меня ростом. Ее кожа имела ярко-бронзовый оттенок. Эта девушка полностью соответствовала глянцевому образу звезд из модных журналов. Она улыбнулась мне, я же стоял в недоумении.
- Как вы меня нашли?- выпалил я, не поздоровавшись.
- Ваши английские друзья помогли. Энди, так вас зовут?- смущенно проговорила она, слегка покраснев. Это ее действо привело меня в небольшой восторг и я, улыбнувшись, сказал:
- Это они называют меня Энди, вы же можете звать меня…- я задумался, а потом произнес- Амадео. – не знаю, почему я назвал ей именно это имя, по-видимому, я решил, что именно его мне бы хотелось слышать слетающим с ее пухленьких губ. Она чем-то болезненно напомнила мне мою любимую потерянную Бьянку, но Бьянка была всегда холодна и неприступна. В этой же девушке чувствовался огонь.
- Амадео. - повторила она, заворожено глядя на меня, и улыбнулась. Я старался уловить в ее сознании ту прежнюю жалость ко мне, но теперь ее не было, но появилось какое-то новое чувство, не столь сильное, чтоб я мог его понять. Но ей было приятно.
- Я пришла вам вернуть кое-что. – с этими словами она протянула мне пузатый конверт.- Я знаю, что тот чек дали мне именно вы. Больше некому. Но теперь я могу расплатиться с вами. – я не стал ее разуверять и принял конверт. Мне хотелось выкинуть его подальше, но это было слишком большим шиком в ее присутствии. – Спасибо вам. Благодаря этим деньгам я смогла избавиться от очень надоедливого человека. – сказала она, хлопая длинными черными ресницами.
Не знаю, почему так бывает. Некоторые люди для нас всего-навсего пища, в других же мы влюбляемся без оглядки. Мне не хотелось пускать ее в свое сердце и мысли, но ее большие зеленые глаза смотрели мне прямо в душу. В сознании Николь четко читалось, что я не совсем человек, а может вовсе и не человек. Но это было на подсознательном уровне. Я ощутил ту свободу, которую она чувствует теперь, откупившись от мусульманина. Она хотела меня узнать, а мне захотелось стать поближе с ней.
- Я никогда тут не была. Такой красивый отель. Вы здесь одни остановились? – поинтересовалась она.
- Один. И давайте на ты. – улыбнулся я.
Не смотря на то, что я не успел поохотиться этой ночью, я показал ей весь свой отель, поводил по галереям и зимним садам. При этом, я, конечно, не говорил, что это все принадлежит мне. Мы беседовали о разных вещах, включая искусство и мировую политику. Поохотился я лишь, когда проводил Николь домой. Это было уже под утро.
В течении нескольких ночей мы встречались и проводили время или в барах, или на ночных сеансах кино, или просто гуляя по побережью. Перед этими встречами я старался как можно лучше подкрепиться, чтоб сильнее походить на смертного.
От Николь я узнал, что ей двадцать три года, что она родилась в штате Айова и танцует стриптиз с восемнадцати лет. Выросла в простой рабочей семье, высшего образования не получила.
Я же ей сказал, что я сын богатых родителей, которые сейчас в Европе. Приехал на каникулы в Штаты. Мне не хотелось раскрывать перед ней свою истинную сущность. Я не знал, чем могут закончиться наши встречи, и хотел оставить ее как можно дольше в счастливом неведении. Но все-таки она верила мне не до конца. Она понимала, что что-то со мной не так.

***

Через неделю после наших ночных прогулок она пригласила меня к себе. Сначала мне хотелось отказать, но желание побыть с ней взяло верх.
Николь жила в простеньком районе на окраине Майами. Ее двухкомнатная квартира находилась под самой крышей шестиэтажного здания, построенного, наверно, в середине двадцатого века. Небольшая уютная квартира с окнами, смотрящими прямо на противоположный дом, стоящий левее по улице. Николь предложила ужин, но я сказал, что плотно поел в отеле. По дороге к ней я, правда, убил пару бомжей, что спали у метро, и теперь был розовый, как поросенок. Николь налила себе шампанского, и мы уселись смотреть какой-то старый голливудский фильм. Но ей не сиделось на месте. Она сказала, что фильм не интересный и предложила:
- Давай я тебе станцую. Ведь в тот раз я для тебя не танцевала. – Николь быстро выключила телевизор и подошла к музыкальному проигрывателю. Заиграла песня Джо Кокера из «Девяти с половиной недель». Я ухмыльнулся, но по коже пробежали мурашки. Мне стало страшно, что я потеряю над собой контроль и причиню ей вред. А она уже медленно расстегивала кофту. Я не мог оторвать от нее взгляд, и вдруг резко понял, какое чувство она испытывала ко мне. Это была смесь страха и влечения. Я сидел на диване, прямо напротив нее, сжав кулаки. Хватит, это было надо остановить. Одурманенная шампанским, Николь уселась на меня сверху. Мы оказались лицом к лицу. Она прильнула к моим губам в страстном поцелуе, прижимаясь всем своим возбужденным телом к моему, и начала расстегивать мне рубашку. Не в силах больше сдерживать себя и, наверное, в приступе паники, я оттолкнул ее. Она упала на пол, и больно ударилась. Николь недоуменно уставилась на меня. Я силой мысли остановил музыку.
- Что с тобой, Амадео? Ты меня не хочешь?- взмолилась она.
- Вот именно, что хочу. Только от моих желаний ты можешь умереть.- огрызнулся я.
Я увидел себя ее глазами и окаменел. Перед Николь стоял дьявол во плоти, с разверзающейся гривой каштановых волос, пылающими глазами и напряженными руками. Я увидел, что что-то подобное она и ожидала от меня. Страха в ней почти не было. Николь поднялась и произнесла:
- Кто ты такой, Амадео? Почему я должна умирать из-за твоих желаний? – возмутилась она. В ее глазах читался неподдельный интерес.
- Я- монстр, Николь. Мне жаль, что ты тратила на меня свое время.
- Нет, нет, нет!- воскликнула она. – Не говори так, Амадео. Монстры такими не бывают!
- Ах, не бывают?!- взревел я и, схватив ее, вылетел в открытое окно. Николь негромко вскрикнула и вжалась в меня. Я долетел до автомобильного моста и встал на землю, не выпуская ее из рук. Недалеко от нас были припаркованы машины. Две группы людей, громко бранясь, что-то между собой решали. Присмотревшись, я понял, что это были мексиканцы и афроамериканцы. Послышались выстрелы. Я оставил Николь в темном углу и приблизился к ним. Увидев меня, они начали громко ругаться, и предложили держаться отсюда подальше, наставляя на меня пистолеты. Я лишь улыбнулся на их слова. Первым под руку попался мексиканец, я сломал ему шею и быстро сделал пару глотков крови, потом отшвырнул труп. Двух я убил просто так. Одного афроамериканца я заключил в долгие объятья, медленно потягивая его кровь. Пара его дружков набросилась на меня, но я быстро отразил их удары, а потом поломал им ноги, чтоб они не могли сбежать. Бессмысленное насилие, но сколько оно принесло мне удовольствия в тот момент. Разделавшись со всеми, я пересчитал трупы. Их оказалось семь. Я быстро направился к Николь. Она стояла, вся дрожа, но не отпрянула, когда к ней подошел я.
- Зачем?- сквозь слезы произнесла она.- Чтоб доказать мне, что ты чудовище?
- А кто я еще, по-твоему?- я схватил ее за руки, больно сжав, приблизил ее к себе. Из ее гигантских зеленых глаз текли слезы. – Я – чудовище, которое не способно ни на что, кроме как убивать!- осознание этого пришло ко мне внезапно. Чем я мог поделиться с этой прекрасной девушкой, которая хотела меня как мужчину, ведь я давно уже не человек. Меня раздирало отчаяние.
- Но почему тогда по твоему лицу катятся слезы? Пусть они и кровавые?- тихо произнесла она, проводя ладонью по моей щеке. «Бедный, бедный мальчик. Кто сделал это с тобой?»: услышал я слова из ее сознания. В этот момент я осознал, что действительно плачу. В голове вспыхнула злость: опять эта непонятная жалость ко мне! Неужели я и в правду вызываю подобные чувства у окружающих? Мне более не хотелось видеть в ее глазах эту горечь, и я, подхватив ее, доставил домой. Без лишних слов я спрыгнул с ее подоконника и исчез.
Несколько часов я провел, блуждая по улицам и паркам города. До меня доносились призывы ее сознания. Она желала быть со мной, не смотря на все, что увидела этой ночью. Николь нисколько меня не боялась, казалось, она была уверенней во мне, чем я сам. Наконец мне удалось успокоить свои мысли и чувства. До рассвета оставалось часа два-три, не больше. Во мне вспыхнуло странное непреодолимое желание увидеть ее. Перелетев с другого конца города, я оказался у ее окон.
Стараясь не шуметь, я сел на карниз и заглянул в окно. Николь еще не спала. Она стояла, абсолютно обнаженная, у большого зеркала своей спальни и разглядывала себя. Девушка только приняла душ, на ее спине и ягодицах поблескивала вода. Зрелище завораживало меня, а она и не догадывалась, что я за ней наблюдаю. Вы наверно слышали это мнение, что только на три вещи можно смотреть вечно: на пылающий огонь, текущую воду и обнаженную женщину. Так вот, это был именно тот случай. У Николь была идеальная фигура: широкие округлые бедра, большая пышная грудь, и непропорционально тонкая талия. Ее темные волнистые волосы с игривыми завитками на концах доставали до пояса. На пояснице я разглядел красивую треугольную по форме татуировку в виде орнамента из цветов. За свою долгую жизнь я повидал множество женщин, но с такой фигурой попадались, наверное, раз за сотню лет. В зеркале я рассмотрел ее вздымающуюся грудь. Во мне пробудилось желание дотронуться до нее. Я бесшумно залез в окно, подошел к ней со спины и показался в зеркале. Она была ниже меня примерно на пол головы, и мне удалось рассмотреть в зеркале свои пылающие глаза. Николь нисколько не удивилась моему появлению, она была очень уставшей и находилась в таком состоянии, когда начинаешь путать сон с реальностью. Я прижался к ее спине и взял в ладони ее груди, аккуратно, чтоб не причинить ей ни малейшей боли. Она откинула голову мне на грудь и тихо вздохнула. Я начал нежно массировать ей грудь, на ощупь она была такая мягкая и теплая, что во мне появилась искорка жажды, но я был настолько сыт, что не поддался этому желанию. Я поцеловал ее голову, восхитительно пахнувшую цветами. Николь повернулась ко мне лицом и прильнула к моим губам. На этот раз я не стал ее отпихивать, потому, что знал, что смогу полностью контролировать себя. В придачу к этому у меня возник неподдельный интерес к происходящему. Почти никогда я не был столь близко к человеку, не испытывая, при этом, желание выпить его кровь. Я ответил на ее поцелуй столь же страстно, но нежно, чтоб нечаянно не поранить клыками. Она обняла меня руками и толчком прижала к своему телу. Ощущение мягкости ее груди возбудили во мне еще больший интерес, и я стянул с себя рубашку, чтоб ощутить ее своей кожей.
В сознании Николь я увидел, что я был для нее чем-то неизведанным, абсолютной загадкой. Когда она ощутила, что мое тело холоднее и тверже чем человеческое, она принялась целовать меня еще с большей страстью. Ее руки потянулись к моим брюкам, и нащупали тот самый орган, которым я не пользовался около пятиста лет. Он уже был твердым и холодным как камень. Николь немного удивилась и, ухмыльнувшись, лукаво посмотрела мне в глаза, затем толкнула меня на постель. Я не проявил не малейшего сопротивления, и свободно поддался ей. Происходящее начало меня забавлять. Она села рядом и начала стаскивать с меня штаны. В ее глазах я был красивой живой фарфоровой куклой. После того, как она меня полностью раздела, Николь легла на меня сверху, раздвинув ноги. Ее разгоряченное тело прильнуло ко мне, и я потонул в запахе ее горячей крови и волнах ее волос. Я обнял ее, и перевернул на спину. Мысленно я сказал ей, что не занимался этим уже полтысячи лет. Она улыбнулась, облизала свои пальцы, и смазала ими мой холодный орган, затем взяла его в руку и ввела в себя. Ощущение того, что я нахожусь в ней, сводило меня с ума. Я чувствовал ее разгоряченное чрево и одурманивающий запах тела. Не подумайте, что мы воспринимаем этот акт как люди, нет. Ощущения, испытанные при этом мной, были схожи с тем, когда я в детстве запускал руку в мешок с фасолью. Это не приводило в исступление и экстаз, но было очень приятно, и заставляло мурашки бегать по коже.
Когда я вошел в нее, мягко и аккуратно, она положила ладони мне на ягодицы и сама начала показывать мне, как двигаться. Это было верным решением, потому, что я уже забыл, как вести себя в подобных случаях, и походил на мальчика, который в первый раз заполучил девушку в объятья. Но через несколько мгновений в ее глазах начал нарастать ужас. Мой орган был слишком твердым и холодным, а тело очень жестким. По мере того, как я ускорял темп, она начала осознавать, что боится меня. Николь попыталась меня остановить и вырваться, но на этот раз я не желал отступать. Мысленно я начал ее успокаивать, нежно гладить и целовать. После нескольких секунд ее паника прошла. Она начинала привыкать к моему телу, ее поцелуи становились все жарче, а прикосновения увереннее. Я дал ей понять, что остановлюсь только тогда, когда она меня об этом попросит. Я двигался, как она хотела, и полностью подчинился ей. Николь руководила всеми действиями в постели, а я угадывал ее самые потаенные желания. Она показала мне такие позы, которые я и представить не себе мог в своей смертной жизни, хотя и бывал в публичных домах. Через полчаса я решил взять на себя инициативу, и, перевернув ее на живот, запустил руку между ее ягодицами. Я знал, что был у нее далеко не первым, поэтому плоть легко мне поддалась.
В моей смертной жизни мне не попадались такие девушки, как Николь. Ее очень легко было довести до оргазма. Она стонала, рычала и царапала мне спину своими длинными ногтями, нисколько не повреждая мне кожу, а я, то ускорял темп, то двигался медленно, следуя желанию ее тела. Николь покрылась благоухающим потом, и мне хотелось слизать его с каждого дюйма ее кожи. Я раздвинул ей ноги и запустил язык в ее горячее лоно, впитывая все ее соки в себя, а она обхватила руками мою голову, теребя волосы. Ее соки были такие сладкие, что я подумал, не смогут ли они заменить кровь, но рассмеявшись про себя, отбросил эту абсурдную мысль.
Наконец, когда у нее уже не осталось сил, я отстранился и аккуратно положил ее голову на подушку. Николь моментально засопела, мило улыбаясь во сне. Она выдохлась, но была глубочайше удовлетворена. Я накрыл ее простынею и поцеловал в лоб.
Не одеваясь, я подошел к окну, приложился лбом к холодному стеклу, и улыбнулся. Происшедшее ни сколько меня не утомило, казалось наоборот, прибавило сил. До рассвета осталось меньше часа, мне пора было возвращаться в свое дневное укрытие, но я не хотел так быстро покидать ее. Я понимал, что Николь из тех людей, которые лучше всего выражают свои чувства языком тела, зачем же тогда мне этому противиться?
В комнату вошла серая кошка. Я знал, что у Николь есть животное, почувствовал запах, когда вошел в квартиру этим вечером. Кошка подошла к моим ногам и принялась тереться о них. «Странно, не боится меня»: подумал я.
Внезапно до меня донесся тихий стук. Я недоуменно повернулся к постели и в эту секунду понял одну вещь: Николь была беременна! Видимо, эмбриону было не более четырех недель, и в эту самую ночь у него забилось его маленькое сердечко. Скорее всего, Николь забеременела от того самого мусульманина. Как-то раз я видел его у нее в мыслях: невысокий, полноватый, но с аккуратными чертами лица и горбатым носом. Я улыбнулся еще шире. Новая жизнь, как прекрасно. Мне было бы интересно понаблюдать за развитием и взрослением нового человека. Я подхватил кошку и чмокнул ее в нос, а она положила мне на губы свои теплые лапки, отстраняя меня. Пора было уходить.
Горизонт на востоке уже окрасился розовым цветом. Устраиваясь поудобнее в своем тайном укрытии, я подумал, что могу пойти на этот эксперимент с Николь и ее малышом. Ведь чем можно заниматься в течение такой долгой жизни, как не ставить на себе эксперименты?

Запись в дневнике вампира Армана
Майами . Лето 2007 года

[Mary De Mart]

Heretica, понимаю интерес к такому творчеству и лично когда элегантно написано , одобряю. Т.е мне было интересно читать , хотя все описаное деяние Армана маловероятно.

[Heretica]

Mary De Mart, а вот смотри, ведь вроде никакие догмы Райс я не исказила. Я и "Пандору" пересмотрела, прежде чем писать!

[Mary De Mart]

Heretica, я сейчас не смогу точно ответить н атвой вопрос т.к книг у меня нет сейчас рядом, просто я подумала , что это просто не в харатере Армана ( опуская всю эротическую часть ), что вот он так заинтересовался и будет интересоваться жизненной истории случайно встреченной стиптизерши. Это просто мое ИМХО.

[Heretica]

Mary De Mart, на мой взгляд для Армана любой человечек может показаться интересным. Ведь с Сибил и Бенджи он с удовольствием игрался. Эт тоже ИМХО.

[Lessja]

Heretica, оригинально... я же правильно поняла намерения Армана в конце? (:
Я не читала слишком внимательно, фанфики - не моё, но успела заметить некоторые вещи, резанувшие глаз, как, скажем, "...встретил двух бандитов и к клубу подошел покрасневший..." (цитата не точна ;)) - звучит смазанно и некрасиво. Если написать просто "Поужинал по дороге..." и "кожа приняла естественный оттенок" - что-то вроде... это будет лучше вписываться в общую картину..
А сюжет и идея - ну а почему бы и нет? Никаких противоречий миру Райс, по мне, так это всё вполне в характере Армана, ничего отвратительного, шокирующего, даже красиво...

[Heretica]

RiotBlonde, ^___^
Пасибо за моральную поддержку=))

[Lessja]

Heretica, да не за что. Если оно того стоит ;)

Вообще этот рассказ натолкнул на размышления о том, как это - хорошо/плохо, нужно/не нужно уметь абстрагироваться от созданного и укоренившегося мира книг писателя - у меня не хватило бы мотивации и фантазии вообразить Армана со стриптизёршей...
В любом случае, это, вероятно, гибкость мысли.
Интересно вообразить себе Армана в качестве главы семейства, той самой "ячейки общества".

Самое главное в этом всём то, чтобы персонаж ни на полстрочки не переставал быть собой, таким, каким его создал автор, то есть Райс. Если Арман прекратит вести себя, как Арман, это будет уже плохо. Поэтому надо следиииииить за ними

[Heretica]

RiotBlonde, так в моем рассказе он все-таки потерял райсовское "я"?

[Lessja]

Нет, мне кажется, что сохранил. Да и для такого сюжета именно Арман кажется мне самым подходящим из всех остальных (:

[El__]

а мне начало не понравилось.

[Mary De Mart]

[Lessja]

Mary De Mart, он ведь не так прост... (:
Да и потом, разве он всегда был "влиятельным"? ;)

[Mary De Mart]

[Lessja]

Mary De Mart, а как же его сатанистский кружок и после - театральная студия? Там он был полновластным и единоличным правителем.
Его единственный покровитель - Мариус, если мне не изменяет память. Но Арман так же создавал себе детей и был лидером для них - Сибель с Бенджи, Дэниэл... Он даже сумел на короткое время заморочить голову Луи ;)

[Mary De Mart]

RiotBlonde, ну театр вампиров ему похоже быстро надоел, Сиьель и Бенджи - попытка быть хоть чем-то похожим на Мастера ,а Луи ему просто захотелось отнять у Лестата .

[Lessja]

Mary De Mart, ну разве в этом суть? ;)
Суть в том, что он мог и умел быть и тем, и другим ;)

[Mary De Mart]

[El__]

[Lessja]

[Mary De Mart]

RiotBlonde,

[Stanford]

Heretica, а мне очень жаль, что прочитать не могу. Моей антикварной технике скачивать крайне неудобно. Текст настолько большой, что его здесь не разместить?

[Heretica]

Stanford, вот,пожалуйста^__^

[Stanford]

Heretica, спасибо! Оперативность просто потрясла!
ОТКЛИК В ЛИЧКЕ.

[Blood Angel]

Heretica, великолепно! Твой фик написан очень красивым языком, читается легко и с удовольствием. Ни один момент не оставил меня равнодушной. Читая, я каждую секунду сопереживала твоим героям. Я люблю жанр фанфиков. Но редко они приносят мне столько эмоций.
Обычно, читая кокой-нибудь фанфик, герои не воспринимаются настоящими. Их отличие от оригинала сразу бросается в глаза. Но в твоем Армане чувствуется настоящий